Побег на Памир

Глава 25

25.

В Иране все, относительно спокойно, если не учитывать их постоянные стычки с соседним Ираком. Как я понял из радиосообщений борьба идет за русло реки Шатт-эль-Араб, которая образуется слиянием рек Тигр и Ефрат. Вроде бы не поделили русло в нижней части реки. При этом Иран, вдобавок ко всему, снабжает оружием и Курдов, которые тоже, что-то хотят от Ирака. И тому приходится воевать на две стороны. Конечно те территории меня не слишком интересуют, мне бы проехать севернее и благополучно покинуть эту страну, но с другой стороны и нарваться на мобилизацию, а после сражаться на чужой войне, непонятно за что, проще простого. Но даже если мне удастся проскочить незамеченным, далее меня ждет Турция, в которой именно сейчас разгорается так называемое: «Политическое насилие». Что послужило этому причиной мне не совсем понятно. Важно другое. В стране процветает бандитизм, который прикрываясь политическими амбициями установил в стране террор. Чего стоят только «Эскадроны смерти» то есть объединенные в группы боевики отлавливающие и уничтожающие всех неугодных местной власти людей, а заодно и всех остальных так сказать в качестве тренировки, для практики.

Ну, а как еще объяснить объявленное недавно по радио, одно из преступлений такой банды, которое касалось группы людей, переходящих из одного города в другой в поисках работы. Фактически бродяг, с которых и взять-то нечего. Я как раз подпадаю под это определение, бродяжничество. А уж позариться на одинокого молодого человека, путешествующего на собственном автомобиле, как мне кажется проще простого. Я конечно не трус, да и во все поездки даже по собственной стране езжу вооруженным, тем самым наганом, и купленным недавно карамультуком обрезанным до размеров длинного пистолета, чтобы было удобно обращаться с ним в кабине грузовика, но и лезть напролом в надежде на «вдруг повезет», тоже не хочу.

Здесь в Афганистане, тоже все развивалось совершенно непредсказуемо. Мухаммед Дауд Хан, будучи президентом страны после июльского переворота 1973 года, вначале полностью оправдывал свое прозвище «Красный принц» отдавая предпочтение союзу с СССР, и налаживанию с ним торговых и экономических отношений. Пригласил в Афганистан, множество гражданских и военных специалистов. Но несмотря на это союз все же ограничивал развитие Афганистана по каким-то собственным соображениям. Так, например, совсем недавно, ему было отказано в возведении железной дороги, соединяющей Таджикистан с Афганистаном, и прокладкой железнодорожной ветки далее в Кабул, хотя последний предлагал произвести ее возведение полностью за свой счет. И с покупкой всех комплектующих в СССР. Но союз вначале откладывал решение вопроса ссылаясь на пятилетний план, и на то, что такие важные планы невозможно вклинить в уже разработанную стратегию развития, а после вообще отказал в постройке объявив, что это экономически не выгодно для обеих стран.

Это стало одной из причин того, что в итоге Мухаммед Дауд хан обратился за помощью в другие страны, в частности Египет, Иран, Индию и США. Вскоре страну наводнили многочисленные «эксперты», действующие под эгидой геологоразведки, и поиске полезных ископаемых, а также занимаясь прокладкой автомобильных дорог в труднодоступных областях страны, а заодно и собственными делами, никак не связанными с гражданским строительством. В основном в северной и северо-восточной ее части. И хотя большая часть добытых сведений о полезных ископаемых осела действительно у руководства Афганистана, добыча их откладывалась из года в год, по причини отсутствия финансирования, или каким-то другим причинам. Правительство дошло до того, что отказывало в этом даже собственным предпринимателям, а однажды произошел вообще вопиющий случай. Один из местных бизнесменов, купил патент на добычу каменной соли в одном из районов Афганистана. Учитывая, что большая часть этого продукта импортируется из-за рубежа, дело обещало быть выгодным. Причем оплатил сразу же двадцатипятилетний срок аренды участка и обязался выплачивать с каждой добытой тонны соли полторы тысячи афгани, в качестве налогов, что составляло почти тридцать процентов, вместо стандартных пятнадцати. Закупил всю технику, вложившись в нее собственными и заемными средствами, и начал разработку. В этот момент, вдруг оказалось, что на этом участке земли обнаружились помимо месторождения каменной соли немалые запасы лития, и лицензию тут же отозвали, пустив предпринимателей по миру. Естественно, что ни о какой компенсации затрат, никто даже не заикнулся.

Между тем, наличие иностранных специалистов, наводнивших Афганистан и особенно северную часть страны, изрядно действовала на нервы руководству Советского Союза. И поэтому в одной из встреч, состоявшейся в начале апреля 1977 года Леонид Ильич Брежнев заявил Мухаммеду Дауду, что политика неприсоединения Афганистана является важной для СССР и необходимой для содействия миру в Азии, и предостерёг его от присутствия экспертов из стран враждебного блока, дислоцированных в северных районах Афганистана. Дауд в ответ, прямо заявил, что Афганистан является свободным государством, и что Советскому Союзу никогда не будет позволено диктовать, как управлять его страной. После чего, тут же покинул переговоры.

После начала трений с Москвой Мухаммед Дауд усилил внешнеполитическую региональную деятельность с целью освобождения от влияния СССР. Он увеличил долю военных офицеров, которые были отправлены на обучение в Египет и Индию, и начал посылать офицеров ВВС для обучения в Турцию и Канаду. К началу 1978 года Кабул заключил соглашения об оказании экономической помощи от Саудовской Аравии и Соединённых Штатов в размере около пятисот миллионов долларов. И сразу же после этого Мухаммед Дауд Хан, отправился в США для встречи с президентом Джимми Картером.

А в августе 1977 года Министерство Внутренних Дел республики Афганистан под руководством Абдул Кадир Нуристани, стало обладателем сведений, говорящих о подготовке к социалистической революции, во главе с лидером партии «Хальк» Хафизуллой Амином. Она была назначена на начало апреля 1978 года. Чтобы предотвратить возможный переворот прошли многочисленные аресты в результате чего партия «Хальк» прекратила свое существование, а ее лидеры Хафизулла Амин и Нур Мухаммад Тараки были приговорены к высшей мере наказания, за попытку свержения существующей власти, и измену Родине. Социалистическая революция, готовящаяся партией «Хальк» — «Народ», была сорвана.

Для защиты Демократии, в республике Афганистан, были приглашены военные советники и инструкторы из Соединенных штатов, а в наиболее беспокойных районах страны созданы военные базы, ограниченного контингента войск НАТО. Советский Союз, тут же выразил протест из-за появления, большого количества военных враждебного блока у собственных границ. И тут же передислоцировал несколько Воздушно-Десантных дивизий, к границам с Афганистаном. До третьей мировой войны, готовой разразиться на границах между СССР с силами НАТО в Афганистане оставались последние мгновения, когда, точно такие же ноты в адрес правительства Афганистана, пришли и со стороны Ирана и Китая. Чтобы как-то успокоить соседей было решено призвать миротворцев, которые вскоре прочно сели на северные с северо-западные границы страны. Препятствуя таким образом возникновению конфликта между Афганистаном, СССР и Ираном. А ограниченный контингент войск НАТО, оттянулся на юг и юго-восток страны, для якобы оказания помощи в борьбе с племенами, населяющими горные районы южной части Афганистана, на границах с Саудовской Аравией, Пакистаном. И исламистами, которые подняли головы и требовали возвращения в страну, порядков изложенных в основах шариата. В качестве миротворческих сил, страну наводнили части ООН приглашенные из соседней страны — Индии.

Партия «Парчам» — Знамя, предполагая скорую «охоту на ведьм», ушла в подполье, на время затихнув и не выдвигая никаких требований. Хотя еще совсем недавно именно Бабрак Кармаль, ее бессменный лидер, помогал Мухаммеду Дауду занять президентское кресло содействуя государственному перевороту 1973 года. Который получил широкую поддержку со стороны парчамитов, особенно в афганской армии. После успеха переворота многие парчамиты заняли высокопоставленные должности в правительстве Мохаммеда Дауда Хана и силах безопасности. Однако в последующие годы широко распространились сообщения о причастности «Парчам» к смерти бывшего премьер-министра-антикоммуниста Мохаммеда Хашима Мейвандвала, что привело к тому, что члены партии «Парчам» были изгнаны из администрации хана Дауда и преследовались его режимом. Поэтому, чтобы хоть как-то сохранить актив Бабрак Кармаль на очередном заседании бюро утвердил постановление о временно уходе партии в подполье. Впрочем совсем ненадолго. Довольно скоро члены партии в большей своей части состоящие их офицеров Афганской армии, активно влились в отряды боевиков и моджахедов, ведя партизанские действия против оккупантов.

Введение в страну американских войск вызвало немалый протест не только со стороны соседних стран, но и у собственных граждан. Представители этих воинских соединений, без зазрения совести врывались в дома мирных граждан, по малейшему подозрению, в оказании сопротивления арестовывая, а порой и расстреливая на месте тех, кто оказывал им сопротивление. Многие семьи остались без крова, другие бежали в Пакистан, Иран, и Саудовскую Аравию, но и здесь их поджидали американцы, и Индийцы, на северо-западных рубежах с Ираном, начисто перекрывшие границы страны, и никого не пропуская. Торговля остановилась. Если раньше, я достаточно свободно выезжал за пределы Афганистана с каким-то грузом, то сейчас с меня требовали столько бумаг, что проще было вообще не связываться с перевозками.

Американцы, бравые вояки, только чем-то похожие на невест приходящих в дом своего мужа. Те и другие довольно быстро осваиваются на новом месте, и уже довольно скоро начинаешь понимать, что они настолько прочно здесь обосновались, что убрать их отсюда будет очень тяжело. Что же касается торговли, один из командиров НАТО дислоцированных на территории Афганистана ответил достаточно ясно:

— Все меры, предпринятые нами исходят из соображений обеспечения безопасности, пригласившего нас правительства республики Афганистан. Что же касается торговли Соединенные Штаты, еще никому не отказывали в этом, и готовы поставлять в страну любые товары, по самым демократическим ценам.

То есть местным торговать не дадим, но сами будем это делать с превеликим удовольствием.

Кстати автомобиль я все же купил, как раз успел его приобрести перед вводом войск, и потому считаю, что мне несказанно повезло. Из-за перекрытия границ, цены взлетели буквально на все. На этот раз моим автомобилем стал полувоенный Dodge Power Wagon WМХ-300, который хоть и считался пикапом, но по сути был уже полноприводным грузовиком со встроенной лебедкой, привязанной к валу отбора мощности, шести литровым восьмицилиндровым двигателем, мощностью в две сотни лошадей, и с грузоподъемностью в одну тонну. Учитывая здешние скорее направления, чем дороги автомобиль можно было считать почти идеальным, если бы не слишком неудобная и крохотная кабина. По сравнению с моим предыдущим автомобилем, здесь было практически не развернуться. Одному еще ничего, а вдвоем, было тесновато. А уж о том, чтобы заночевать в кабине грузовика, не было и речи. Если диван еще и был достаточно широк, то ногам места просто не оставалось, даже учитывая мой небольшой рост.

При покупке можно было взять вариант с двойной кабиной, в трехосном варианте, но в отличие от купленного он был с приводом только на задний мост, причем средний, был просто проходным, отсутствовала лебедка, а грузоподъемность находилась в районе семисот пятидесяти килограмм. В тому же на нем стоял двухсот тридцати кубовый четырех литровый двигатель и коробка автомат. Только из-за нее пришлось отдать предпочтение другому автомобилю. Ремонтировать подобные девайсы, здесь просто негде. Впрочем, несмотря на кабину, купленный мною грузовик, оправдывал покупку от и до, полностью металлический кузов позволял возить все что угодно, вплоть до камня, или песка. Проходимость была выше всяких похвал, единственное, что мне не очень нравилось, так это ярко красный цвет. Хотя будущем это не раз спасало мне жизнь, только потому, что мой автомобиль был виден издалека, а меня здесь знали.

Здесь на севере, было относительно спокойно. Во всяком случае не было такого беззакония как в центральных и южных областях Афганистана, но все равно жить стало гораздо опаснее. Те же миротворцы ООН, представляющие собой представителей Индийских Миротворческих Сил, рассекающие в приграничной зоне, могли в любой момент остановить любую машину, проверить груз, и бесцеремонно забрать из него то, что им понравилось. Любая претензия на их действия сразу же жестко пресекалась задержанием подозреваемого и отправкой его до выяснения в один из пунктов постоянной дислокации миротворческих сил. Разумеется, при таком исходе, ни о каком сохранении товара не шло и речи. Все это вызывало немалое раздражение у местного населения, которое в итоге вылилось в гражданскую войну.

В какой-то момент, я решил, что не стоит рисковать своим здоровьем дальше, и загнав свой грузовик во двор усадьбы надолго поставил его на прикол. Просто не было смысла ввязываться в перевозки с непредсказуемым результатом. Тоже самое я предложил и Туфану, на семейном совете, произошедшем несколькими днями раньше. Рахмдил тут же согласился со мной, что риск от возможного заработка не стоит потери жизни и потому с этого дня пикап использовали в редких случаях для перевозки необходимых продуктов, для поддержки работы семейных духанов. Я же незадолго до этого завез себе в дом довольно много древесины, и чтобы не терять времени даром занялся ее переработкой на станках. К этому времени, помимо токарного станка, у меня уже имелся и универсальный деревообрабатывающий. Оба они были запитаны от передвижного электрогенератора, работающего на бензине. Это оказалось гораздо выгоднее, чем подключать их к городскому электроснабжению.

В феврале 1979 года умерла Зарина-апа, не дожив до своего пятидесяти девятилетия всего нескольких дней. Завершив все поминальные обряды на третий, седьмой и сороковой день после смерти тетушки Зарины, я созвал очередной семейный совет, и объявил о том, что вскоре покину эти места. Сейчас, семья почившей Зарины-апа, и ее брата Рахмдила Кушана, совсем иначе относилась ко мне нежели почти десять лет назад, когда я только пришел в этот город, и потому объявленное мною решение, не принесло радости моим родным. Я называю их так, потому что за эти годы, мы действительно стали родными, да и никого другого у меня не было, среди ныне живущих.

Уходя, я оставил Туфану ранее отданный пикап, простив все долги, а также стоящий в гараже моего дома грузовик, той же марки, предложив задействовать и то, и другое, для лучшего заработка и достатка семьи. Кроме того, ему же отошел и дом, ранее принадлежащий тетушке Зарине и станки иногда используемые мною для заработка. Последнее время Туфан, часто присоединялся ко мне, перенимая опыт работы на станках, и сейчас был просто счастлив получить такой подарок, который гарантированно обеспечит ему и его будущей семье постоянный доход. Уходя, я пообещал родным обязательно прислать весточку после того, как устрою свою жизнь. Когда это произойдет, и где именно я осяду, я пока не знал, зато чувствовал, что кроме этих людей, у меня действительно никого не осталось. И кто знает, как все сложится в будущем, возможно мне еще не один раз придется обратиться за помощью именно к ним. Или же наоборот, но так и должно быть в настоящих семьях.

Пока же мне необходимо было исполнить еще один обет данный мною во время бдения в пещере Хира. По преданию, в пещере Хира любил уединяться для размышлений пророк Мухаммад. Во времена Пророка рядом с ней располагался квартал семьи аль-Акнас, слева от дороги для иракских паломников. Согласно истории ислама, именно в этой пещере ангел Джебраил, передал пророку Мухаммаду первое божественное откровение, первые 5 аятов суры аль-Алак;

Читай, во имя твоего Господа, который сотворил все сущее.

Он сотворил человека из сгустка крови.

Читай, ведь твой Господь — Самый Великодушный.

Он научил посредством письменной трости —

научил человека, тому, чего тот не знал…

Хотя пещера и находится возле дороги в долину Мина, но ее расположение, и то в ней любил уединяться сам пророк Мухаммед, никак не соотносится с хаджем. И все-таки, находясь в тех местах, меня каким-то образом неудержимо вело именно в это место. Потому посоветовавшись с имамом местного храма, я провел там одну из ночей, во время которой и говорил с посетившей меня сущностью. Эта встреча оказалась для меня полной неожиданностью, а человек беседующий со мною одобрил все мои ранее совершенные действия, поблагодарил за то, что я сделал для его тела, и взял с меня обещание исполнить его последнюю просьбу, которая звучала скорее приказом. Как бы то ни было я принял на себя этот обет и теперь точно знал, что я должен сделать после смерти тетушки Зарины. И хотя я не слишком веровал в Аллаха, и исполнял все обязательства ислама скорее из необходимости, нежели искренней веры, этот обет прочно засел в моем сознании, и я точно знал, что исполню его, чего бы мне не стоило. Хотя, честно говоря, было жаль расставаться с тем, что как бы принадлежало именно мне, хотя добраться до этих вещей, у меня и не было никакой возможности.

Распрощавшись со всеми родными, и знакомыми, и подхватив с собою давно приготовленные вещи и документы, я сел в автобус и отправился в Мазари-Шариф, для встречи с настоятелем храма «Голубая Мечеть». Сняв номер в одном из отелей города, я переоделся в соответствующую случаю одежду, надел зеленый тюрбан, говорящий о моем хадже в Мекку, взял с собою перстень, который собирался надеть перед входом в мечеть и отправился к Голубой мечети, которую еще именуют, как «Святыня Хазрат Али».

Если верить легенде, то именно здесь захоронен Абу-ль-Хаса́н Али́ ибн Абу́ Та́либ аль-Ха́шими аль-Кураши́ зять и двоюродный брат Пророка Мухаммеда, а также отец Мухаммада ибн аль-Ханафия, сын которого Абд ар-Рахим Баб Карахан-ата — является основателем моего рода Караханидов. Другими словами, сейчас я иду в место, посвященное одному из предков основателя моего рода.

Утренняя молитва была уже завершена, а до полуденной было еще достаточно времени, поэтому Голубая Мечеть приняла меня тишиной и прохладой. Невероятно красивые постройки, полностью покрытые бирюзовыми изразцами, афганского лазурита, приковывает взгляды и заставляет задуматься о том, насколько велик талант архитекторов и художников, трудившихся над этим чудом. В 1220 году первоначально построенную мечеть разрушили воины Чингисхана. Чтобы сохранить от поругания могилу захороненного здесь Абу-ль-Хаса́н Али́ ибн Абу́ Та́либ аль-Ха́шими аль-Кураши́ его останки были заранее вынесены из мавзолея и спрятаны в укромном месте под толстым слоем земли. И только после ухода захватчиков извлечены и перезахоронены, а затем, на этом самом месте Султан Ахмед Санджар из династии сельджуков, восстановил мусульманскую святыню. Затем, уже в пятнадцатом веке, султан Хусейн Мирза Байкара перестроил здание, добавив к нему дополнительные постройки, и украсил комплекс лазуритом, превратив его в чудесный архитектурный ансамбль. С того момента «Голубая Мечеть» сделалась усыпальницей не только Господина Али, но и многих других выдающихся деятелей и правителей Афганистана.

Дойдя до мраморной плиты установленной в глубине здания, на которой начертано «Али — лев Аллаха», и под которой согласно преданию покоятся останки четвертого праведного халифа Мекки, я долгое время стоял перед нею мысленно вознося молитву, и советуясь со своим предком по поводу предстоящего мне дела. Наконец обернувшись, заметил, что помещение в котором я нахожусь абсолютно пустое, за исключением пожалуй священнослужителя, стоявшего у входа в него и обеспечивающего мое уединение здесь. Подойдя к нему я произнёс.

— Хазрат. Мне необходимо увидеть настоятеля Мавзолея «Хазрат Али».

— Как мне вас представить, ходжа?

— Ходжа Арслан Джахид Назари из Рода Карахан-ата.

— Пройдемте, уважаемый. Муфтий Ходжи Хафизулло Спецлай, примет вас.