Побег на Памир

Глава 9

Назар Эргашев, вытер руки ветошью, после чего разложил использованный инструмент по своим местам, оглядел свой верстак, в поисках чего-то забытого, слегка поправил висящие на гвоздике слегка покосившиеся пассатижи, и только после этого, подхватив свою авоську вышел из помещения механического цеха и направился в душевую. Здесь он снял рабочую одежду, и долгое время, стоял под струями льющейся из душевой лейки воды, изредка меняя горячую воду на холодную и обратно, смывая с себя весь пот и усталость долгого рабочего дня. Затем намылил мочалку, и до скрипа вымыл свое тело, от накопившейся за день грязи. Все же работа, связанная с ремонтом двигателей автомобилей не самая чистая.

Вытеревшись от остатков влаги после душа, Назар переоделся в повседневную одежду и сдав пропуск на проходной, вышел из гаража родного предприятия «Узмежавтотранс», направляясь к автобусной остановке. Сев на вовремя подошедший автобус, проехал несколько остановок, и вышел из него. Зайдя в гастроном, купил пару лепешек, пачку чая, триста граммов сливочного масла, и два десятка яиц. Не торопясь прошел по затененной аллее городского сквера, свернул на тихую улочку и вскоре вошел в подъезд своего дома. Поднявшись на третий этаж, открыл входную дверь выделенной ему однокомнатной квартиры, взамен утраченной из-за недавних событий, которые угнетали его по сей день, и похоже лягут тяжелым пятном на всю оставшуюся жизнь, и вошел внутрь.

Зайдя в дом, вскипятил чайник, заварил чай, и усевшись за стол приступил к вечерней трапезе, поглощая намазанную маслом лепешку, чисто автоматически, не задумываясь ни о вкусе, ни об аромате свежевыпеченного хлеба. Его мысли находились очень далеко от этого места, и он просто не представлял, как пережить свалившееся на него несчастье, и что ему делать.

Тогда, он опоздал всего на один день, который и стал причиной всех последовавших за ним проблем и тяжелых потрясений. Даже гораздо меньше, учитывая то, что после того, как он пришел в себя, ему пришлось больше шести часов провести в компании с офицерами госбезопасности, отвечая на многочисленные вопросы, слетевшегося со всех сторон начальства. При этом никого не интересовало, ни то, что он всего несколько часов назад пришел в себя, ни его самочувствие, ни то, что уже произошло и происходит в данный момент с его семьей. На все вопросы, звучавшие с его стороны, просто не обращали внимания. Начальству нужно было в первую очередь разобраться с причинами произошедшей аварии. Просто в хорошо выстроенной схеме, связанной с ограблением грузовика, вдруг проявился неучтенный фактор, который мало того, что ломал, всю, так удачно сложившуюся схему. Так еще и сводил на нет все усилия по собственной реабилитации. И сейчас даже найденный и признавшийся в ограблении грузовика преступник, оказывался лишним в этой ситуации, потому что появился главный свидетель всего случившегося, а именно выживший в той злополучной аварии шофер грузовика.

И сейчас сбежавшиеся на пришедшего в сознание водителя, пытались выяснить у него, что же произошло на самом деле, найти виновных, а самое главное прикрыть собственные тылы, чтобы самим не получить по шапке, из-за выявленных обстоятельств, и избежать обвинения в подтасовке фактов. А семья? Да кого волнует чужая семья, если из-за аварии и неучтенных факторов риска могут полететь собственные головы. И теперь, хотя его вины в произошедшем не было найдено, но время, безвозвратно ушло, и он пожинал плоды того самого дня. А главное, что уже ничего, нельзя было исправить.

Все началось с того самого рейса, когда в Кракове в его фургон была загружена та самая злополучная установка. При этом, хотя о характере груза ему и не сообщили, но твердо заверили в том, что все опасные жидкости положенные для соблюдения технологии производства слиты, и находятся в специальных емкостях, предназначенных для транспортировки. И ему, совершенно нечего опасаться. Да, установка предназначена для работы с горючими жидкостями, но сейчас абсолютно пуста и полностью безопасна. После чего, фургон был заперт на специальные запоры, опломбирован, а в путевке была поставлена отметка, согласно которой фургон было запрещено вскрывать при пересечении государственной границы. А все возникшие вопросы, связанные с грузом, можно было решить позвонив, по указанному в накладной телефонному номеру.

Так оно в принципе и было до определенного момента. На границе никаких вопросов не возникло. Грузовики с опечатанными фурами «Узмежавтотранс», да и «Совтрансавто» здесь давно были известны, и достаточно привычны. Что поделаешь, если большая часть грузов, доставляемых в СССР из-за рубежа, проходят под грифом «Секретно». А влезать туда, куда не нужно чревато проблемами. Как говорится: «Меньше знаешь — крепче спишь». И в общем то дальнейший путь никаких проблем не выявил. Вот только поставщики, скорее всего не учли того факта, что температура окружающей среды в Польской Народной Республике, и в степях Казахстана, несколько отличается, и слегка превышает предельно допустимую, для самовозгорания жидкостей температуру, эдак на тридцать, а местами и сорок градусов Цельсия.

Ничего не предвещало катастрофы, да и до конца маршрута оставалось каких-то сто пятьдесят-двести километров. Всего-то, четыре-пять часов езды, когда грузовик, а точнее полуприцеп с жутко секретной установкой, вспыхнул, моментально заключив в сферу ревущего пламени весь автомобиль, от кормы фургона и до кабины водителя. Счет времени сузился до долей секунды, но тем не менее Назар Эргашев успел, открыть дверь и выскочить из объятого пламенем грузовика, и даже удалиться от него, на десяток шагов, а после падения смог еще и отползти на какое-то расстояние, укрывшись в небольшой впадине, образовавшейся за счет унесенного ветром песка. И хотя он и находился в стороне от очага возгорания, но полностью уберечься от огромной температуры, всепожирающего пламени, ему все же не удалось.

Директор совхоза «Путь к коммунизму» следовавший за грузовиком, на служебной «Волге», на дистанции примерно пятисот метров, для того, чтобы пыль, поднимаемая колесами грузовика, уносилась боковым ветром в сторону, видел все от начала и до конца. И когда ревущее пламя грузовика, чуть стихло, успев сожрать большую часть автомобиля, решился приблизиться к произошедшему пожару. После случившегося, казалось спасать было некого, однако к его удивлению, примерно в двадцати, или чуть меньше шагах от сгоревшего автомобиля, обнаружилось тело сильно обгоревшего мужчины, судя по всему, до недавнего времени, исполняющего роль водителя, злополучного грузовика. Впрочем, кем именно он является, разбираться было некогда. Несмотря на сильные ожоги и открытые раны мужчина оказался жив, и поэтому терять время было нельзя. На заднее сидение автомобиля был уложен чехол, некогда укрывающий «Волгу» от непогоды, на него уложен раненый водитель, и автомобиль на всех парах понесся в сторону областной больницы города Чимкента, находящегося в республике Казахстан. Благо, что до города оставалось совсем немного.

Успели вовремя. По заявлению врачей, принявших пострадавшего, еще полчаса, и было бы поздно, что-то предпринимать и пытаться исправить. Мужчина, тут же был отправлен на операционный стол, лучшие врачи республики восемь часов не отходили от операционного стола, возвращая мужчину к жизни. И хотя, все что только возможно было сделано, мужчина так и не пришел в сознание, погрузившись в коматозное состояние. Что в общем-то после такого потрясения было в пределах нормы. Главное он был жив, а рано или поздно обязательно придет в себя.

Разумеется, по случившемуся происшествию тут же была организована проверка, была проведена экспертиза с привлечением соответствующих органов, и были разосланы запросы во все организации республики Казахстан, с описанием грузовика, и водителя, с целью выявить принадлежность оного, установить личность и связаться с руководством предприятия и возможными родственниками пострадавшего.

Самой большой проблемой, наверное оказалось то, что авария произошла в республике Казахстан, хотя вполне естественным было и то, что запросы о принадлежности грузовика, рассылались в первую очередь по предприятиям республики. Учитывая то, что в среднем письмо доходит до адресата в течении нескольких дней, первые ответы на запросы начали поступать только по истечении второй недели. При этом, как это бывает в подобных организациях, часть ответов, была прочитана сразу, часть не замечена и отложена на потом, а после просто забылась, и в итоге, когда выяснилось, что к предприятиям Казахстана грузовик не имеет никакого отношения, прошло около месяца. По истечении этого срока, а может и чуть раньше, письма были разосланы по Министерствам Транспорта, в соседние республики, с сообщением о случившимся происшествии. В Министерствах бардак оказался еще более внушительным. В итоге письмо с запросом еще пылилось среди входящих сообщений республиканского «УзМинАвтоТранса», когда Назар Эргашев пришел в себя после трех недель комы, и сам сообщил все данные о себе. Тут же был отправлен телефонный запрос на его родное предприятие, откуда уже на следующий день прибыли представители первого отдела, для выяснения обстоятельств случившегося, а также для перевозки больного в Ташкентскую областную больницу, благо, что расстояние между городами всего-навсего сто километров, и больной, по заверению врачей, вполне был способен перенести подобную поездку, на автомобиле скорой помощи, без особенного вреда для себя.

Вскоре все прояснилось, виновники произошедшего были определены и наказаны, вот семью было уже не вернуть. Его жена, отравившаяся поддельной водкой намешанной на основе метилового спирта, уже оказалась похоронена на Домбрабадском кладбище, сын отправлен в лагерь «Pistazor», от Ташкентской Школы Интерната №103, а квартира со всей мебелью, и домашними вещами передана сыну начальника паспортного стола Сабир-Рахимовского района города Ташкента. Еще большим ударом стало для него то, что его родной сын, оказался обвинен в убийстве воспитанника школы интерната Ташмуратова Бахтияра, который исполнял обязанности пионервожатого Лагеря Труда и Отдыха, куда до начала учебного года был отправлен сын Назара Эргашева, Руслан.

С квартирой, отданной детям большого начальника, разобрались довольно быстро. Что поделаешь, сам Назар Эргашев числился на тот момент погибшим, его жена тоже скончалась, из-за большой любви к мужу, а сын остался сиротой. Все было сделано по закону. Другое дело, что не произвели оценку находящихся в доме вещей, но никто ведь не мешает проделать это сейчас, когда выяснилось, что глава семьи оказался жив. В общем пришедший в больницу начальник паспортного стола полковник Кулдашев повинился, и мужчины решили дело миром, в результате которого Назару Эргашеву была выделена однокомнатная квартира, в только что построенном доме, на улице Шота Руставели, что в общем-то в какой-то степени оказалось даже удобнее и престижнее прошлого места жительства. То, что площадь квартиры заметно сократилась, было совсем другим вопросом, да и учитывая изменение семейного положения, на большую жилплощадь, претендовать было просто нельзя.

В только что полученную квартиру, была завезена и расставлена часть мебели, и личных вещей из той квартиры, что находилась, по прежнему адресу, а также на счет в сберкассе положена определенная сумма компенсации, за использованные вещи. Более того, с подачи полковника, а также представителей первого отдела предприятия «Узмежавтотранс», где Назара Эргашева тут же восстановили в прежней должности, и отправили долечиваться в Ташкентскую Клиническую Больницу Скорой и Неотложной Медицинской Помощи, была начата проверка по, как всем казалось уже полностью расследованному и закрытому делу «Об убийстве, несовершеннолетнего Ташмуратова Бахтияра, совершенном в состоянии алкогольного опьянения, воспитанником Русланом Назаровым, на почве бытовой ссоры».

И вот тут-то начали выявляться довольно интересные факты, и вопросы, говорящие о том, что, во-первых, никакого алкогольного опьянения Руслана Назарова не имелось в принципе. Зато имелся пионервожатый Бахтияр Ташмуратов, состоящий на учете в психиатрическом диспансере города Ташкента с диагнозом «Синдром Немотивированной Агрессии». Каким образом с таким диагнозом он занял должность пионервожатого, предстояло еще разобраться.

Во-вторых, повторная экспертиза, проведенная на месте убийства, выявила, что перед тем, как Руслан Назаров заколол Бахтияра Ташмуратова вилами, пионервожатый будучи крупнее и на два года старше вновь прибывшего воспитанника, избивал Руслана Назарова, швыряя его по кладовой, о чем свидетельствовали следы крови, найденные не только на стенах и углах комнаты, а также на многочисленном садовом инструменте. Который, как показалось эксперту, применялся для избиения мальчика. Что в общем-то и подтвердили некоторые воспитанники, вдруг узнавшие, что за заведомо ложные показания им грозит немалый срок.

В-третьих, выяснилось, от тех же воспитанников, что якобы не знавший о том, что творится в стенах лагеря «Pistazor», Анвар Шарипов, старший воспитатель вышеупомянутого учреждения, оказывается был полностью в курсе происходящего, но вместо того, чтобы как-то защитить вновь прибывшего ребенка, развернулся и покинул лагерь труда и отдыха, отправившись на свидание, к временно безработной Зульфие Тухватулиной, к тому же являющейся бацилла-носительницей венерического заболевания, в результате отношений с которой, Анвар Шарипов оказался инициирован венерическим заболеванием и сейчас принудительно направлен на соответствующее лечение. И дальнейшее его пребывание на должности старшего воспитателя, находится под большим вопросом.

Выявились и факты, говорящие о том, что Руслан Назаров перед отправкой в Лагерь, жаловался заведующей Школы интерната, а также представительнице опеки, указывая им на то что между его школой №226 и Школой интернатом имеется давнишняя вражда. И просил отправить его в любое другое детское учреждение, опасаясь мщения со стороны воспитанников. Но жалоба, хоть и была услышана, но не было принята во внимание. Хотя директор школы интерната и подтвердила опасения ребенка, о возможных негативных последствиях. Видимо органам опеки было просто неинтересно заниматься переоформлением бумаг по распределению. И дело было пущено на самотек.

Так же появились вопросы к следователю, проводившему проверку по этому делу. Но как раз здесь все выяснилось достаточно быстро, как оказалось из Центрального отдела просто пришел приказ, и дело расследовал местный участковый, который хоть и проработал на своей должности больше тридцати лет, но самым большим преступлением за все время службы было разбирательство по поводу кражи яиц в соседском курятнике. Поэтому, он просто описал, то что увидел, и отправил документы в центр. А кто и как оформлял его показания там, он совершенно не в курсе. Но то, что из центра здесь никто не появлялся он был полностью уверен. В общем дело, просто спустили на тормозах, решив, что никому не интересны воспитанники детского дома.

Как итог полетели головы многих должностных лиц. А дело об убийстве, переквалифицировали в «Непреднамеренное превышение самообороны, с нанесением тяжких телесных повреждений, приведших к преждевременной гибели». И хотя дело оказалось пересмотрено, но статус убийцы все равно сохранился, только из-за того, что, обороняясь Руслан Назаров, нанес своему обидчику не один, а целых двенадцать ударов, и вдобавок ко всему еще и присыпал труп бывшего пионервожатого клочками порванной фотографии своих родителей.

Впрочем, особой роли это не играло. Поиски сбежавшего мальчика, не увенчались успехом, лишь две недели спустя сошедшая с гор снежная лавина, принесла с собой несколько обрывков вещей, среди которых оказалась штанина от джинсовых брюк фирмы «Lee», которые по свидетельству Назара Эргашева, вполне могли принадлежать его сыну, а также обнаруженных на ней следов крови второй группы, которая совпадает с группой крови отца. Исходя из этого, было решено, что мальчик, сбежав из лагеря отправился именно в горы, а не в поселок, расположенный в десяти километрах от лагеря. Впрочем, по словам отца, Руслан прекрасно знал эти места, потому что вместе с семьей несколько раз отдыхал здесь. Последний раз буквально в прошлом году. Поэтому видимо решил, что сможет перебраться через перевал, и выйти к одному из поселений, находящимся за ним. Но похоже не рассчитал своих сил и заблудившись, попал под снежную лавину.

Косвенно эту версию, подтвердила продавщица местного магазина «КоопТорг», расположенного неподалеку от Лагеря Труда и Отдыха, которая запомнила изрядно побитого ребенка, пришедшего в магазин, где он закупил большую партию, консервов, состоящую из свиной тушенки, сардин в масле, хлеба и сигарет. На вопрос, «кто же тебя так избил», мальчик ответил, что упал с лестницы. Показанная ей фотография была опознана со стопроцентной уверенностью. Запомнила она его еще и потому, что предупредив, что тушенка со свининой, услышала в ответ, на хорошем узбекском языке, что ребенок только наполовину узбек, и потому употребляет любое мясо. Похоже, мальчик закупал продукты, перед уходом в горы.

Самую большую свинью, подложили родные. Назар прекрасно понимал их недовольство своей женой, но при чем тут сын. Что плохого он сделал его родным, чем провинился перед ними. Неужели было так сложно забрать его сына к себе, ведь даже моральный закон, не говоря уже об Исламе, требует, чтобы родные помогали друг-другу, и уж тем более, они были просто обязаны приютить сына погибшего родственника.

Зато сейчас, стоило ему появиться в Ташкенте, даже в таком израненном виде, все они слетелись как мухи на мед, предлагая свою помощь, и соболезнуя произошедшему, и буквально облизывая Назара Эргашева. Вот только как принимать помощь от людей, в одночасье ставших тебе не просто чужими, а совершенно посторонними. В итоге, все передачи, принесенные ими в больницу, были демонстративно выброшены за окно, а сам Назар Эргашев, трижды отрекся от родственников, объявив их предавшими заветы пророка, и поклявшись перед богом и людьми не иметь впредь с ними никаких общих дел. Такая клятва не дается просто так. И теперь мало того, что между ним и родственниками было все порвано, так еще и у них появилась немалая проблема из-за опасения, что кто-то из посторонних узнает о такой клятве. После этого, как правило даже посторонние люди, постараются не иметь с ними никаких общих дел.

Жизнь продолжалась, Назар Эргашев временно до полного выздоровления перевелся на должность автомеханика, и уже без какого-либо интереса к жизни выходил на работу, отбывал там положенное по закону время, отвлекаясь от собственных мыслей на это время. Возвращался домой ужинал и ложился спать, чтобы на следующий день повторить все сначала. Изо дня в день, из месяца в месяц…