Под маской ангела

Глава 15. Майя

— Не хочу показаться глупой, — заговорила я в перерыве между тем, как аккуратно отрезанные кусочки омлета отправлялись в мой рот, — но скажи, что ты имел в виду, когда говорил, будто в кое-чем женщины сильнее мужчин?

Лео усмехнулся, чем вызвал вспышку трепета в моей груди, и склонился над тарелкой, которая лежала на подушке между его ног. Он сидел по-турецки прямо в постели и с аристократичным достоинством нарезал омлет-суфле со шпинатом и томатами черри на небольшие квадратные кусочки, запретив мне самой завтракать. Я и не возмущалась. Оперлась спиной о стенку и, любуясь обнаженным мускулистым торсом, послушно открывала рот, когда в него отправлялся аппетитный кусочек, насаженный на вилку.

В этом что-то было — в том, чтобы завтракать прямо в постели в утро понедельника. Это как выигрыш в лотерею, как свадебное путешествие в теплую страну среди суровой зимы, это как явиться в офис в кричащем платье, вытолкнуть босса из кресла и завалиться в него, закинув ноги на стол.

Кстати, не помню, чтобы хоть в одно утро своей супружеской жизни была настолько счастлива. Даже в медовый месяц, который фактически сократился до одной недели, проведенной в бюджетной гостинице, куда даже в номер нельзя еду заказать, надо только ходить в ресторан. Зато мы отдыхали за границей, где, благодаря «ол инклюзив», Глеб не был трезв ни минуты.

Еще до свадьбы я знала, что он любит выпить, но из-за какого-то врожденного качества, совершенно не походил внешне на алкоголика, сколько бы ни выпил. Всегда держался на ногах, его язык не заплетался, лицо не краснело, только появлялась хмельная поволока в глазах и менялась манера поведения. Поэтому сначала я не каждый раз замечала, пьян он или его просто кто-то вывел из себя.

Но какого черта я должна вспоминать этого придурка? Ему нет места в безмятежной картине нашего с Лео завтрака в постели. Надеюсь, придет время, и память прекратит вытаскивать из глубоких, мрачных недр моменты моего неудавшегося брака, куда я его засунула.

Лео отправил в мой рот еще один безумно вкусный кусочек омлета и наконец-то заговорил, чем отвлек меня от воспоминаний.

— Ты об этом? — спросил и принялся серьезным, профессорским голосом цитировать самого себя, будто повторял слова как минимум Сократа: — На самом деле женщины могут быть сильнее мужчин. У вас с избытком есть то, чего нет у нас. Подумай об этом на досуге. Если поймешь, о чем я говорю, никакой Глеб тебе не будет страшен.

— Да, да. Эта фраза. Так в чем секрет?

— А секрет в том, что ответ ты должна найти сама.

— Лео!

— Открывай ротик, Майюнчик.

Я с возмущенным видом стащила следующий кусочек с вилки, клацнув по стали зубами. Чувствую, от безысходности начну шерстить в гугле, лишь бы найти скорее ответ на эту загадку. Только что-то мне подсказывает, что загадка-то с подвохом и вовсе не вытянутая из гугла. Уверена, у Лео достаточно фантазии, чтобы придумать ее самому.

Вон какую операцию провернул, чтобы уснуть со мной в одной кровати, да еще и обнявшись. Чертовски настойчивый и изобретательный человек — и это мне безумно нравилось.

А то, как он меня разбудил, я, наверно, никогда не забуду. И уже хочу так просыпаться ежедневно. Потому что это сумасшедше весело. Нет ничего лучше, чем начинать день с улыбки. Не с вымученной, сделанной для своего сонного отражения в зеркале, а искренней.

Мне хотелось тоже что-нибудь сделать для него. Исполнить какое-то желание, о котором он, возможно, даже не давал себе отчета или хотя бы просто сделать приятно, без сексуального подтекста. Хотя что еще может понадобиться абсолютно самостоятельному человеку, кроме секса? Он даже одежду вполне мог выбрать сам, я уверена, а тогда просто нашел повод позвонить и встретиться. А я этот повод ему любезно предоставила.

Кроме опаски окончательно и бесповоротно влюбиться, я боялась того, что как только ему отдамся, весь его романтический настрой схлынет. Вдруг он все это делает только с одной целью: выкладывает прочный мост, увитый цветами и золотыми лентами, к моему: «Да, я вся твоя».

Честно ли с моей стороны принимать все эти ухаживания, заставляя его трудиться и трудиться, чтобы в итоге… А что в итоге? Чтобы в итоге оставить его ни с чем или все-таки дать ему желанный, заслуженный приз? Я не знала, я не хотела думать, что будет потом.

Лучше вынырнуть из мыслей и вновь о чем-нибудь заговорить. Неважно о чем. Та даже если бы Лео сейчас принялся читать телефонный справочник, я бы с интересом его слушала. Ибо его тембр голоса, мимика были неподражаемы, они завораживали меня и обезоруживали.

Но завел разговор он первый, отправив мне в рот последний кусочек омлета. Я и не заметила, как наш завтрак закончился.

— Сейчас мне нужно будет сделать несколько звонков. Подниму старые связи — это быстрее и надежнее, чем искать квартиру и адвоката через интернет.

Мне стало неловко оттого, что Лео решил сам разобраться со всеми моими проблемами. Да и, в конце концов, я привыкла делать все сама.

— Послушай, тебе необязательно…

— Тшшш… — он приложил палец к моим губам, слегка подавшись вперед. Палец не помеха говорить, но у меня слова вмиг разбежались от его прикосновения. — Позволь для тебя это сделать. Мне несложно.

Я улыбнулась и получила нежную улыбку в ответ. Убрав палец, Лео принялся собирать посуду с постели.

— Не знаю, спешишь ли ты, но потом мы можем сразу уехать в город. Не факт, что смогу организовать встречу с адвокатом на сегодня, но на ближайшие дни точно. А квартиру точно найду на сегодня.

Осознание того что мне придется совсем скоро оставить этот уютный номер и — главное — расстаться с Лео, вонзилось в сердце отравляющей стрелой. Улыбка сползла с лица, я отвела взгляд к окну. Надо бы успеть выбраться с фотоаппаратом и сделать несколько снимков сада. Может, и Лео удастся уговорить попозировать мне разок на скамейке.

Фотоаппарат!

— Погоди, — мои слова остановили Лео по пути к столу. — У меня пока что нет денег на адвоката… Я думала продать фотоаппарат, но еще не успела.

Он с грохотом поставил посуду, заставив меня вздрогнуть.

— Ты собралась бросать фотографировать?

— Ну а где я возьму столько денег?! Да и вообще представить страшно, сколько мне понадобится… Возможно, и ноутбук продать придется…

— Расслабься. Я тебе бесплатного адвоката достану. — Так сказал, будто для него это раз плюнуть, и взял со стола свое портмоне. Вынул из него какую-то визитку, вернулся к кровати и вручил ее мне. — Адвокат Смирнов Леонид Васильевич к вашим услугам.

Я оторопело уставилась на визитку, где черным по белому были написанные слова, произнесенные Лео.

— Хотя не обещаю, что буду работать за одно «спасибо», — лукавая улыбка соблазнительно изогнула губы, а в глазах заиграли мои любимые бесенята. — Предлагаю такие расценки: десять поцелуев за час. — Он опустился на кровать, поставил руки по бокам от меня и приблизился ко мне вплотную, заставив мое сердце в сумасшедшем темпе броситься в пляс. И следующие слова произнес низким, приглушенным голосом, уставившись на мои губы: — Еще одно условие: работаю я только по предоплате.

Чувствуя, что сейчас сгорю от желания податься ему навстречу, уперлась ладонями в его плечи.

— Как ты можешь быть адвокатом, когда у тебя уже есть бизнес и ты работаешь в ФСБ?

Едва сдерживая улыбку, Лео поднял глаза к потолку.

— В том то и заключается моя работа, что сегодня я адвокат, завтра — бизнесмен. — Он отстранился от меня с еле слышным вздохом и принес вытащенную из портмоне стопочку разноцветных визиток. Агент по страхованию, генеральный директор, фитнес-тренер, PR-менеджер, программист, заместитель директора банка, актер и еще куча разных профессий с одним и тем же ФИО.

— Ты тайный агент, что ли?

Лео подозрительно сощурил глаза.

— Кажется, ты уже слишком много обо мне знаешь. Придется стереть тебе память.

Я тыкнула визитки обратно, пропустив его шутку мимо ушей.

— Ты ненастоящий адвокат, — произнесла как-то обиженно. А жаль. Лео я бы доверилась и смогла рассказать все о своем браке, а открыться постороннему человеку будет намного сложнее.

— На самом деле я могу изображать любого человека из этих профессий на протяжении недели. А ты же понимаешь, без подготовки это нереально. Так что я понемногу знаю все.

— То есть фактически ты в состоянии защищать человека в суде?

— Вполне. Достать лицензию и удостоверение не проблема. Я в прошлом году играл адвоката, но все документы после конца задания у меня, ясное дело, забрали. Но их можно в любой момент взять обратно, предоставив уважительную причину.

Не знаю, как выглядела со стороны, но смотрела я на Лео завороженно. Как на супергероя. Не хочу никогда и никуда его отпускать. И теперь знаю, как это сделать. Если договорюсь с ним, чтобы он помогал мне с разводом, то повод видеться может растянуться на несколько месяцев. Несколько месяцев! Это же чудесно! Я расплылась в улыбке. Осталось, правда, прояснить один момент.

— Только давай я тебе все-таки буду платить по-человечески. Тебе ведь придется тратить время…

Лео нахмурился и отвел взгляд в сторону.

— Я не смогу работать адвокатом по твоему делу. В пятницу мне нужно будет вернуться домой, на работу. А кататься постоянно из города в город будет накладно. Лучше я тебе найду адвоката здесь. Об оплате можешь не волноваться. И не вздумай продавать фотоаппарат!

С одной стороны, мне надо бы радоваться тому, что Лео поможет мне найти адвоката и мне не придется продавать самую дорогую для меня вещь. Но с другой… он так категорично ответил, будто точно был уверен: только вернется домой — разорвет со мной все контакты.

— Я ведь тебе говорил не грустить заранее, — он натянул майку, взял айфон со столика и присел рядом на кровать. Вроде собрался говорить по телефону, а вроде и нет. — Когда ты дуешься, у тебя нижняя губа так смешно оттопыривается. Так и хочется ее укусить. — Откинул айфон и с рыком неожиданно набросился на меня. Я с перепуга не сразу сообразила, куда ринуться спасаться, и угодила в жаркие цепкие объятья. Он с легкостью перевернул меня на спину, придавил к кровати своим весом и завел мои руки за голову, крепко держа запястья. Медово-карие глаза вперились в мои губы жадным взглядом, заставив меня не на шутку испугаться.

Нет, нет, нет! Рано целоваться! Где поцелуи — там и до секса недалеко! А я не хочу… то есть хочу, но, возможно, позже. Когда решу, готова ли пожертвовать сердцем ради ночи любви.

И дрожа от переполнявшего волнения, в самый последний момент отвернула лицо. Губы Лео остановились над моим ухом.

— Значит, хочешь, чтобы я укусил тебя за ушко? — спросил он, обжигая горячим дыханием нежную кожу, отчего по телу разнеслась волна мурашек. — Я не против.

Нежно-жгучая боль от укуса выстрелила разрядом тока под кожей. Влажный язык прошелся по укушенному месту, и я невольно выгнулась от нового вихря ощущений. Пожалуйста, здравый рассудок, не покидай меня так быстро! Но в голову уже стал врываться хмельной дурман, потому что Лео не собирался останавливаться. Оббежал кончиком языка всю ушную раковину, отчего я уже не могла сдерживать частое тяжелое дыхание, купаясь в волнах чувственной дрожи.

— П-п-перестань… — взмолилась, пытаясь изо всех сил держать ускользающий рассудок. Лео прекратил истязать сладкой мукой мое ушко и наклонил голову, чтобы посмотреть мне в лицо, по-прежнему отвернутое к окну. В его глазах было столько нежности и желания, что я даже не сделала попытку отстраниться, когда он потянулся к моим губам. Но, как ни странно, оставил скромный чмок лишь в уголке губ и отпустил мои запястья, отстраняясь.

Думала, он будет говорить по телефону прямо в номере, но он направился к двери. Бросил мне на прощание: «Скоро вернусь. Не скучай», — и вышел.

Тревога собралась было поселиться в сердце, но я успокоила себя тем, что Лео вправду вернется. Вон даже свое портмоне на столике оставил. И приказал не скучать.

А мне хотелось скучать по нему! Застыть, еле дыша, и вновь почувствовать призрачный след его поцелуя в уголке моих губ. Прикоснуться к уху, где кожа еще не успокоилась после сладкой пытки. Закрыть глаза и немного помечтать, что делал бы Лео дальше, не останови я его.

Но время в ожидании пройдет намного быстрее, если я чем-то займусь. Тем более не хотела себя показывать лентяйкой. Поэтому поднялась, застелила постель, приняла душ и привела себя в порядок. Когда вернулась в комнату, Лео еще не было.

Почему он так долго? Не мог же он вот так взять и резко исчезнуть, оставив все свои вещи и… меня?

Я несколько минут раздумывала над предлогом, по которому могла бы выйти из номера. Просто не хотелось показаться девушкой, которая сразу начинает нервничать и отправляться в поиски, если парень задерживается.

Наконец вспомнила, что хотела как раз с утра сделать несколько фото в саду. Достала сумку с фотоаппаратом из шкафа, и меня осенило: надо ведь удалить объявление о продаже. Ноутбук включать долго, с телефона намного быстрее. Правда, придется его тоже включить. И не испугаться количества пропущенных звонков и сообщений.

Я решила включить смартфон всего на минутку — удалить объявление и выключить снова. Но все-таки после того, как его стерла, леший дернул глянуть, что в потоке входящих сообщений. Около десятка пропущенных с неизвестных номеров. Один от Глеба. Надо же, а я думала, будет больше. Зато тридцать восемь от мамы.

Черт. Ему-то я смску написала, а мама вообще не в курсе где я и что я. Надо бы ей позвонить и успокоить, что меня еще не похитили инопланетяне или работорговцы.

Не успела я ее набрать, как смартфон вздрогнул в руках от вибрации. Тяжело вздохнув и приготовившись выслушивать нотации, я опустилась на краешек кровати с фотоаппаратом в руках.

— Майюша! Ты где пропала? Я тут уже себе все локти сгрызла… — неожиданно тревожный голос удивил. Обычно мама сразу начинала его повышать.

— Со мной все в порядке. Я остановилась в отеле. Мне просто надо побыть одной.

— Ну куда же в таком состоянии и побыть одной? Возвращайся домой. Ты же знаешь, я всегда тебе рада.

Еще бы. Так рада, как людоед необитаемому острову.

— Мне действительно крайне необходимо какое-то время побыть в тишине и все хорошенько обдумать.

Тяжелый вздох — и она вновь залепетала:

— Ладно. Понимаю. Но ты хотя бы мне звони время от времени. Я ведь волнуюсь, в конце-то концов, — снова вздох. Если бы я плохо знала свою мать, то точно подумала, что обо мне беспокоятся. Но вот в ее словах то тут, то там проскальзывала фальшь. Дело не в том, что она вообще никогда не волнуется обо мне, как о своей единственной дочери. А просто складывалось впечатление, что ей не терпится сказать мне что-то совершенно другое, и она спешит быстренько показать, как волнуется, чтобы потом перейти к главной причине звонка. Наконец пауза закончилась и мама добавила: — Обдумай все. Правильно. Пусть эмоции схлынут. Решение о разводе нужно принимать на ясную голову.

— Вот только не надо убеждать меня в том, что мы с Глебом помиримся! — кажется, я начала догадываться, к чему идет разговор. Уже хотелось бросить трубку.

— Я тут ни при чем. Разбирайтесь сами. Просто хотела сказать, что не стоит делать поспешных выводов.

Как я и думала. Он уже успел ей позвонить — и наврать обо мне с три короба.

— Вот и отлично. Поэтому я тут подольше останусь, чтобы хорошенько взвесить все за и против, — сказала так лишь для того, чтобы скорее закончить разговор. Сейчас я, как никогда, была убеждена в том, что в ближайшем времени наконец-то разведусь.

— Подольше? — Она явно была не в восторге. — Послушай, развод разводом, но у меня к тебе есть другой разговор. Тебе в ближайшие дни необходимо встретиться с одним очень важным человеком.

— С каким человеком?

Мама редко разговаривала таким заговорщицким тоном, будто собиралась организовать мне встречу с самим президентом. И никогда ни с кем специально не знакомила меня, да и клиентов мне не подкидывала.

Что-то все это мне не нравилось. Какое-то плохое предчувствие прокралось в сердце. Но, черт возьми, чем мне родная мать может испортить жизнь? Да ничем, от чего я бы не смогла отбрыкаться.

— Дочка, не хотелось бы, конечно, говорить об этом по телефону. Может, мы с тобой сегодня где-то посидим в кафе и побеседуем?

Этого еще не хватало. Не удивлюсь, если Глеб специально попросил мою маму привести меня в какое-то место, чтобы потом там «случайно» оказаться и начать давить на меня, упрекать и так далее.

— Я понимаю, что ты уже говорила с Глебом. Но я никуда не пойду. Не хочу его видеть.

— Глеб здесь ни при чем! — выкрикнула она так, что меня оглушило. — Эта встреча не относится к разводу никаким боком!

— Тогда что это за человек? Если ты не объяснишь мне ничего, то я уж точно никуда не пойду.

Хотя я сомневалась и в том, что пойду куда-то даже после объяснений. Не удивлюсь, если Глеб с моей матерью проработали целую стратегию, чтобы выманить меня из норки.

— Этот человек — твой отец.

Что-то оборвалось в груди и рухнуло вниз. За всю жизнь я ни разу не видела его, а мама вечно отмалчивалась на мои вопросы о нем. Лишь несколько скупых фактов — все, что знала о своем отце. В свидетельстве о рождении стоял прочерк, но, возможно, моего отца зовут Василием, раз у меня отчество Васильевна.

Что ему вдруг понадобилось через двадцать лет? Он ни разу не вспомнил обо мне и теперь вдруг объявился? Захотелось на старости лет найти того, кто будет стакан воды подавать? Как бы там ни было, он этого не заслужил.

— Твой отец, — продолжила мать непривычно хриплым голосом, — на самом деле всю жизнь платил алименты. К сожалению, он не мог с тобой видеться, но всегда мне — нам! — помогал финансово.

— Ты же говорила, что мой отец был каким-то бедным музыкантом рок-группы! И что вы познакомились на концерте, недолго провстречались, он укатил на гастроли и больше не вернулся.

— Ну не могла же я тебе тогда сказать, что твой отец директор крупной компании. Наш роман был действительно коротким, а у него семья, сын. Я не хотела рушить его семью, но сказать, что беременна, была обязана. Мы сошлись на том, что я никому не говорю, чья ты дочь, а он не отказывается от уплаты алиментов и от финансовой помощи.

Мне сложно было это переварить. Голова взрывалась. Чертовски бесило то, что часть моего прошлого — пусть и грустная его часть — вдруг оказалась обманом. Я никогда не удивлялась, откуда у мамы деньги, ведь у нее был и есть собственный салон красоты.

Правда, я и никогда не интересовалась, как она умудрилась накопить достаточную сумму, чтобы его открыть. Ведь раньше, как говорила, работала всего лишь косметологом.

— И что изменилось теперь? — я не узнавала свой дрожащий, надломленный голос. Было больно, словно кто-то вскрыл на сердце застарелый рубец. — Зачем я ему вдруг понадобилась?

— Майюш, успокойся. Ох, говорила же, что надо встретиться в кафе и спокойно все обсудить. Понимаю, что для тебя это шок. Но когда ты узнаешь всю картину целиком, поймешь, что шок, вообще-то, приятный.

— Да что тут может быть приятного?!

Голос матери резко изменился — в нем задрожало едва сдерживаемое ликование.

— А то, что его законнорожденный сын отказался от наследства в виде компании. Понимаешь? Твой отец мне вчера позвонил и сказал, что хочет отдать свою компанию тебе. На секундочку, совсем не маленькую. Он владеет мобильным оператором.

Хорошо, что я присела в начале разговора. Но и сейчас кровать показалась каким-то эфемерным, неустойчивым объектом. Земля вот-вот должна была проломиться подо мной.

— Твой отец готов встретиться с тобой в любой день для подписания бумаг. Ты понимаешь? Несколько подписей — и ты станешь миллионершей!

Мне точно обрушили на голову мешок с мукой. Причем, драный мешок. И теперь мука, казалось, облепила меня белым, тяжелым туманом. Кружила в воздухе, мешая дышать.

Это какой-то развод. Просто сумасбродный способ вытащить меня обманом в город. Глеб звонил только раз, ибо прекрасно знал, что если я выключила телефон, то не буду с ним разговаривать и — тем более — видеться. А мама… ей я обычно доверяю. Доверяла… С каждым разом, когда она заступается за Глеба, доверие ломается и осыпается. Скоро от него ничего не останется.

Потому что доверять — это значит быть уверенным в том, что человек желает тебе только хорошее. Не знаю почему, но мне все больше казалось, что мама находится на стороне моего мужа. Хотелось бы мне однажды убедиться, что все мне лишь казалось. Но пока что не выходит.

А сегодняшняя ситуация и вовсе слишком подозрительно выглядела.

— Ты не рада? Майя? Или не можешь прийти в себя от внезапно свалившегося на голову счастья?

Я прочистила горло и голосом, прозвучавшим для меня совершенно чужим, произнесла:

— Хороший спектакль, вот только слишком переигранный. Передай Глебу, что с ним я встречусь в суде. Не раньше. А с тобой — после суда. — И бросила трубку. Руки тряслись мелкой дрожью. Я выключила смартфон и едва сдержалась от того, чтобы не вытащить симку и не разломить ее пополам. Вместо этого спрятала мобильник в сумку и двумя руками крепко обхватила фотоаппарат. Я собиралась сделать несколько фото в саду. И найти Лео.

Далеко идти не пришлось. Только я вышла из застекленной веранды на улицу, как почти сразу увидела своего ангела. Он развалился на скамейке в другом конце сада, спрятавшись в тени цветущей вишни, и болтал по телефону. Или, скорее, спорил с кем-то. Неважно. Мало ли что его задержало, да и он не говорил точно, когда вернется. Сейчас он рядом, в поле зрения, и это главное.

Небо затянули тонкие, почти прозрачные облака, создавая идеальное освещение для фотографий. Я несколько минут кружила возле цветочной клумбы, выбирая ракурс, но мой взгляд то и дело ускользал к скамейке под вишней.

Все мое вдохновение сконцентрировалось только на нем — он затмевал вишневый сад. Этот сад был лишь идеальным фоном для него. Я застыла, любуясь им, ловя каждое движение — вот он взъерошил волосы, вот потянулся, вот поднял голову к небу. Он пока не замечал меня, все болтал и болтал с невидимым собеседником, и в этом было что-то таинственное. Я так засмотрелась, что даже не заметила, как ко мне подошла официантка.

— Вы красивая пара.

Я обернулась, и мой взгляд зацепился за тонко подведенные зеленые глаза, в которых плескалась плохо скрытая зависть.

— Спасибо, — ответила я со скромной улыбкой. По крайней мере, пока что на меня не наезжали и не грубили. А в глазах чего только не увидишь.

— Вы даже чем-то внешне похожи друг на друга. Знаете, говорят, что когда влюбленные похожи, то они будто созданы друг для друга и это знак, что союз их будет крепким. — В ее голосе было мало искренности и доброты, и я плохо понимала, почему она ко мне подошла и говорила подобные вещи, когда ее выражение лица передавало совсем не те эмоции, что слова. Девушка выглядела так, будто плохо прилепила на лицо маску хорошего человека, и она собиралась вот-вот сползти. — Давно вы встречаетесь?

Не понимая пока что, в чем подвох, ответила:

— Со вчерашнего дня.

Маска исчезла. Официантка свела брови на переносице. В глазах задрожала злость.

— А познакомились вы когда?

— В пятницу…

— Вот сволочь, — прошипела. — Еще в четверг он со мной… — девушка запнулась, отведя взгляд.

Ревность больно уколола. Но в четверг мы с Лео еще не были знакомы. И мне стало жаль девушку, с которой, видимо, нехорошо обошлись. Поигрались и бросили. И сколько уже таких? Не пора ли открывать клуб бывших девушек Лео? Так, чисто по интересам, чтобы перемыть ему косточки и выписать пару проклятий.

А сейчас мне просто не хотелось упасть лицом в грязь. И тем более делиться чем-то личным с ней. Идеально бы ответить ей так, чтобы больше не подходила ко мне. Хотя какая разница, все равно я скоро уеду и больше сюда не вернусь. Тем лучше.

— Я прекрасно знаю, что он бабник. Но чертовски щедрый. Просто развожу его на деньги. — Не успела я договорить, как официантка быстрым шагом унеслась в сторону ресторана. Секундой позже, я поняла почему — мне на талию легла рука Лео.

— Значит, разводишь меня на деньги? — прошелестело над ухом. Резко развернувшись, ожидала увидеть что угодно: от напускного холода в глазах до исказившей лицо ненависти. Но Лео лишь наигранно сощурил взгляд и хитро улыбнулся. — Вот ты какая, да?

— Я не… — пыталась возразить, чувствуя неладное. Кто знает, что у него сейчас на уме и что скрывается за улыбкой.

— Лгунья. — Резким движением он притянул меня близко к себе, отчего выбило дух, и склонился к лицу. — Что мне теперь с тобой делать? — в голосе зарокотали угрожающие нотки.

Не хватало еще с ним поссориться из-за такой глупости. Я судорожно принялась перебирать слова, которые могли бы меня вытащить из безвыходного положения. И в конце концов пришла к выводу, что нет ничего лучше извинений. Изловчившись, я повесила фотоаппарат на шею и уже свободными руками обняла Лео.

— Прости, глупость сморозила, — пробормотала куда-то в майку. — Наверное, мне просто стало обидно, что однажды, вполне возможно совсем скоро, я присоединюсь к клану брошенных тобой девушек. Разве не так? — опасливо подняла взгляд к медово-карим глазам, в которых не осталось и следа улыбки.

— Хочешь, можешь бросить меня сама, чтобы не было так обидно.

Душа ушла в пятки. Стало не хватать воздуха. Нет, нет, я не хотела вот так резко прекращать наше общение. Что за глупость только что сказал он? Я открыла рот, но не находила слов.

Лео был бы не Лео, если бы внезапно не ослепил меня солнечной улыбкой.

— Я ведь говорил, что не теряю надежды найти девушку, которую не захочу ни на кого променять. Возможность того, что ею окажешься ты, значит, исключаешь?

Одно знаю, что случится очень скоро: у меня съедет крыша. У него вообще есть совесть? Сначала заставить мою душу броситься к ногам, а потом подтолкнуть резко на седьмое небо. От такого экстрима не только крыша съедет, но и нервный тик начнется.

Еще и мама совсем недавно чуть не лишила меня дюжины нервных клеток. Неплохой способ меня обмануть и заставить поехать в город они придумали на пару с моим муженьком. Если бы я вчера не съехала из нашей с Глебом квартиры, то еще и повелась бы.

А если правда мой отец вдруг объявился?.. Да нет, быть такого не может. То есть может, но вряд ли он вдруг будет мне отдавать свою компанию. Это уже совсем какая-то сказочная выдумка. И они надеялись, я в это поверю? Не могли придумать ничего правдоподобнее?

— Ты ведь хочешь ею оказаться? — ласковый полушепот вернул меня из мыслей в вишневый сад, в теплые объятья. Я задумчиво посмотрела в медово-карие глаза, в которых уже начинали резвиться бесенята.

— Пока что рано о таком говорить. Я тебя плохо знаю.

Ну действительно. Все люди в начале отношений показывают только свои лучшие стороны. Ах, каким был Глеб, как мы только-только познакомились. Я покупалась на его эпичные истории о себе, восхищалась количеству его друзей и — главное — мне льстило, что такой красивый и сильный парень обратил на меня внимание. Он умел чутко слушать, поддерживать и, когда я вдруг поделилась тем, что с мамой мне больше невыносимо жить, предложил вместе снимать квартиру. А потом и вовсе подарил кольцо. Мы поженились, провстречавшись не больше двух месяцев. И как только начали жить вместе, отношения наши изменились. Можно сказать, что быт убил наши отношения, но нет. Быт ни в чем не виноват. Однако именно в быту мы становимся настоящими, без причин казаться лучше.

Интересно, были бы союзы между мужчинами и женщинами крепче, если бы они сразу показывали истинное я? В одном уверена точно: в таком случае население планеты резко снизится.

— Плохо меня знаешь? — обворожительно улыбнулся.

— Конечно. — Я протянула руку к его подбородку и провела подушечками пальцев по короткой, ставшей уже мягкой щетине. — Что ты скрываешь под своей маской ангела?

— Ангела?

— Да, именно таким ты кажешься бо́льшую часть времени. А когда им не кажешься, то словно лишь для того, чтобы потом дать понять: за плохим поступком крылись благие намерения.

— Кстати, о благих намерениях, — сказал загадочно Лео и принялся выписывать на моей спине пальцами узоры, отчего я невольно выгнулась, изнывая от удовольствия. — Я тебе обещал найти ресторан в городе, где готовят шампиньоны с чесноком. Долго искал в инете, обзванивал старых друзей — и в конце концов нашел! Так что мы срочно едем в этот ресторан.

Неловко было спрашивать, но:

— А что по поводу адвоката и квартиры?

— С этим я разобрался в первую очередь. Но, быть может, ты останешься здесь? — он окинул взглядом парк. Как бы мне ни хотелось проводить с ним сутки напролет, я понимала: не расставаться — это плохо. Мы с Глебом вначале отношений постоянно были вместе. Пока ему отец не дал место в компании, мы вместе делали ремонт в новенькой квартире, обустраивали домашнюю фотостудию и он даже ездил со мной на выездные фотосессии, помогал со светом.

Могу себе представить, как тяжело Глебу было строить из себя хорошего человека двадцать четыре часа в сутки. Видимо, в один момент ему это все опротивело, и он начал злиться, находить повод куда-то уйти, и впервые стал пропадать.

Черт, когда я перестану сравнивать одни отношения с другими? Но блин, то, что было с Глебом — мой единственный опыт. Так хотелось бы не повторять прошлых ошибок.

— Мне здесь нравится, но личное пространство мне тоже необходимо.

— Ты можешь снять соседний номер.

Не хочу, чтобы он пресытился общением со мной. Если я хочу хотя бы попытаться удержать его рядом со мной, нужно наоборот отпустить. Как бы мне ни хотелось обратного…

Я покачала головой, выпутываясь из объятий. Иногда, как сейчас, они плохо на меня действовали — их тепло мешало рассуждать с холодным расчетом.

Лео вздохнул и нехотя выпустил меня. Скользнул руками по предплечьям, пробуждая столь невинным касанием дрожь под кожей.

— Ты что-то фотографировала? — его взгляд остановился на висящем фотоаппарате.

— Еще не успела. — Я взяла камеру в руки, собираясь с духом. — Хотела сфотографировать сад, но потом увидела тебя и… Можно я тебя хоть разочек сниму?

— К сожалению, нельзя. — Виновато поджав губы, он слегка взлохматил мне волосы, а потом сам же их расправил. Как же я балдела от его поглаживаний по голове… Но это не спасало от накатившей грусти — моя маленькая мечта, сфотографировать Лео, разбилась на глазах.

— Совсем-совсем нельзя?

— Ты же знаешь, где я работаю. Нам нельзя фотографироваться. Прости.

— Что, тебе даже на собственную свадьбу нельзя будет фотографа пригласить?

— О… — Лео склонился к моему уху, приобняв меня за плечи. — Наши свадьбы настолько фееричны и особенны, что им никак нельзя оказываться на снимках.

— И что же в них такого?

Он отстранился и так обольстительно улыбнулся, что в моей груди вмиг затрепетало сердце, купаясь в теплых, ласковых волнах.

— У тебя есть единственный способ узнать — выйти за меня.