Подземный мир

Глава пятнадцатая МОНСТР В МЕТРО

В комнате было темно и тихо, и впервые после долгого-долгого времени Михаэль проснулся наконец отдохнувшим и свежим. И вовсе не потому, что он долго проспал, а потому, что впервые спал с ощущением безопасности.

Хотя в дороге они протянули достаточно времени, отец для верности ещё целый час кружил по городу, а потом припарковался в тихом переулке неподалёку от дома, где жил его брат, но не перед самым домом, чтобы их никто не увидел.

Михаэль не помнил, на своих ли ногах он поднялся в дом или отец отнёс его. Тем более не помнил он, как очутился в этой кровати. Ему не хотелось открывать глаза, он лежал, наслаждаясь чувством покоя, которое смог оценить впервые в жизни. Никто за ним не гнался, он ни от кого не убегал и не прятался. Наверное, так бывает со всеми: люди начинают ценить счастье, только лишившись его.

Михаэль открыл глаза, почувствовав чьё-то присутствие.

- Я тебя не разбудил? - спросил отец.

- Нет, что ты. А ты давно здесь сидишь?

- Да сижу вот. Но ты спи, если хочешь.

Конечно, по-настоящему Михаэль ещё далеко не выспался. После таких приключений ему понадобились бы недели или месяцы сна. Но он сел на постели и откинул одеяло.

- Который час?

- Половина седьмого, - сказал отец, глянув на часы.

- О, тогда у меня ещё есть часа два.

Отец тихо засмеялся:

- Извини, я не так выразился. Сейчас восемнадцать часов тридцать минут, и ты проспал целый день.

-Целый день?! - Михаэль ужаснулся и тут же хотел спрыгнуть с кровати, но отец остановил его:

- Ничего, ничего. Нам всем надо было выспаться как следует. Твой друг... - Он поправился, и Михаэль почувствовал, что это стоило ему усилий. - Твой брат уже давно на ногах: Уж он-то отоспался в приюте.

Михаэль спустил ноги с кровати и хотел встать, но отец опять удержал его энергичным жестом:

- Погоди. Я хотел с тобой поговорить.

Что-то в его тоне встревожило Михаэля. Он напряжённо ждал, что скажет отец.

- Наверное, ты уже обдумал то, что я тебе вчера сказал?

- Про тебя и про маму?

- Да, если тебе не расхотелось так нас называть.

Михаэль расслышал в его словах страх и почувствовал боль в груди. Разумеется, он всё обдумал. Но ответ на вопрос, который отец напрямую так и не задал, последовал сам собой:

- Что за чепуха, конечно, вы мои родители.

Отец ничего не сказал, даже не вздохнул, но Михаэль почувствовал его бесконечное облегчение. Неужто он ждал, что Михаэль будет упрекать или перестанет любить его и мать? Если это так, то он плохо знал своего приёмного сына. Конечно, для него это был шок, но его родители всегда останутся его родителями. И совсем не играло роли, что они не родные. Ведь Михаэль прожил с ними всю жизнь, по крайней мере, всю сознательную жизнь и чувствовал их любовь, их заботу и нежность, а ведь важно именно это, а не факт рождения.

Он подумал также и о Хендрике. Мальчик был симпатичен ему с самого начала, но никаких кровных уз с ним он не чувствовал. Может быть, это ещё впереди.

- Я очень рад тому, что ты сказал. Знаешь, я боялся этой минуты, - признался отец.

- Почему?

- Потому что... Мне казалось, между нами что-то изменится, если ты узнаешь правду.

- Вам надо было сказать мне об этом давно. Но что могло измениться?

Странные люди эти взрослые, думал Михаэль, даже если они твои родители. Каких упрёков ждал от него отец?

Обвинений в том, что они взяли в сиротском доме бесприютного, тяжело больного ребёнка? Тот факт, что они не были его родными родителями, не может преуменьшить дар их любви. Даже наоборот. Ведь их никто не принуждал взять чужого ребёнка и воспитать его как своего собственного, и в этом состоит самая большая самоотверженность, на какую способен человек.

- Всё в порядке, - тихо, но твёрдо сказал Михаэль. - Ничего не изменилось.

- Хорошо. - Голос отца сразу повеселел. - Тогда идём к Хендрику, будем вместе думать, как дать по рукам этому рехнувшемуся писателишке.

Теперь настал черёд Михаэля сдерживать отца:

- Погоди. Не надо тебе делать этого.

- Чего мне не надо делать?

- Вольф не рехнувшийся писателишка, - серьёзно сказал Михаэль. - То есть это, может, и так, но он ещё и очень опасен. На его стороне люди Анзона, и я думаю, сила его чар не слабее, чем у Марлика. Если не сильнее. Я понимаю, ты хочешь нам помочь, но тебе не надо ввязываться в эту драку. Будет лучше, если ты останешься в стороне.

Отец растерянно посмотрел на него, а потом рассмеялся.

- Что тут такого смешного? - обиделся Михаэль.

- Да ничего. Я всегда полагал, что все должно быть наоборот. Что отец должен уговаривать сына не ввязываться в опасное дело. Даже если сыну тридцать пять лет и он похож на Арнольда Шварценеггера, а отцу уже к семидесяти и он седой как лунь. Но ведь у нас с тобой пока не такое соотношение, а?

- М-м, - буркнул Михаэль. Он не любил такие намёки. Отец, всю жизнь занимавшийся спортом и свободный от всех пороков, кроме разве одной-другой сигареты, никогда не скрывал, что ему не нравится безразличие его единственного сына к спорту в частности и к физической активности вообще. В последние дни Михаэлю не раз пришлось пожалеть о том, что он мало занимался укреплением своих физических сил. С другой стороны, в данном случае речь шла не о той борьбе, которая потребовала бы мышечной силы.

Отец, видимо, почувствовал, что его ответ задел Михаэля, и продолжил уже серьёзно:

- Кроме того, ты ошибаешься, если думаешь, что меня это не касается. Эти люди сожгли мой дом. Они чуть не убили меня, а твоя мать попала в больницу. Кроме того, тебя разыскивает полгорода, а вторая половина теперь разыскивает Хендрика. Полицейские не такие уж дураки и сообразят, кто помог вам при побеге из приюта. Так что мне не удастся остаться в стороне, понимаешь?

Он вышел из комнаты, не дав Михаэлю времени на возражения, и Михаэль вышел вслед за ним. Как ни обоснованно звучали доводы отца, Михаэля они не убедили. Кому-нибудь другому он бы, может, и поверил. Но отец никогда не был приверженцем ветхозаветного отмщения по принципу «око за око, зуб за зуб». Кроме того, хоть он и отличился в лесном бою, но представить его с мечом в руке против воинов Анзона было невозможно. Нет, у отца есть какие-то другие причины объявить Вольфу войну.

Тут он вспомнил, что опять не спросил у отца, почему мать оказалась в больнице, и поспешил за отцом, чтобы наверстать упущенное. Но ему и на сей раз не удалось ничего узнать, потому что, войдя в гостиную, он увидел удивительную картину.

На первый взгляд там не наблюдалось ничего особенного. Так же были задёрнуты шторы, но все лампы горели, и работал телевизор. Хендрик сидел, прикованный к цветному изображению на экране.

- Он смотрит телевизор с тех пор, как встал, - сказал отец.

Видимо, движущиеся изображения казались Хендрику чудом. Вот нелепость. Как будто у них не было дел важнее, чем смотреть телевизор!

- А где Двицель? - спросил он.

- В ванной.

- В ванной?! - ужаснулся Михаэль.

Во взгляде отца отразилось недоумение:

- А почему нет? Это единственное помещение без окон, а Хендрик мне сказал, что солнечный свет его убьёт.

- Но разве ты не знаешь, что будет, если он вымокнет?

Михаэль не стал дожидаться ответа на свой вопрос, а просто побежал в ванную.

Катастрофы не произошло, Двицель сидел, болтая ногами, на краю раковины и корчил в зеркале рожи, Увидев Михаэля, он издал радостный вопль и подлетел к нему:

- Как хорошо, что ты пришёл. Я чуть не умер от скуки. Этот большой остолоп запер меня здесь.

- Я тебя заберу. Но при одном условии. Обещай, что ты ничего не спалишь. Договорились?

- Ну ладно, - буркнул Двицель. - Раз уж так надо.

Когда они вернулись в гостиную, отец поспешно выключил телевизор. Михаэль засмеялся, а Хендрик издал огорчённый вопль:

- Включите, там так интересно.

- Нет, - сурово сказал отец, выразительно кивая на Двицеля. - Тем более что у нас есть дела поважнее. Нам надо обсудить наши дальнейшие действия.

Хендрик неохотно встал, и все отправились на кухню, где их уже давно ждал запоздавший завтрак.

- Будем держать военный совет, - начал отец. - Не ухмыляйся, Михаэль, ничего смешного нет. В эту ночь нам просто повезло.

- Но мы ведь в безопасности, - возразил Михаэль. - Вольф ничего не знает про эту квартиру. Я никогда не говорил про дядю Ганса и...

- Он нас найдёт, - вмешался Двицель.

Михаэль посмотрел на него с сомнением. Блуждающий огонёк совершил светящийся круг под потолком и уселся на стол.

- Он нас найдёт. И скорее, чем вы думаете.

- Почему? - Отец удивлённо поднял брови.

Двицель указал на Михаэля и Хендрика:

- Я разыскал их, не зная, где они находятся. Почему бы и Вольфу не найти? Он могущественный чародей.

Михаэль хотел возразить, чтобы успокоить Хендрика, но отец жестом призвал всех к молчанию:

- Боюсь, наш друг прав. Мне хоть и трудно поверить в магию и чары, но положение вещей таково, что лучше отнестись к способностям Вольфа всерьёз. Он нас все равно выследит, не сегодня, так завтра. Не бегать же нам от него всю жизнь.

- Что же делать? - спросил Михаэль.

- Сам не знаю, - признался отец. - Но что-то делать надо. Если мы будем все время только ждать, что сделают они, в один прекрасный момент мы просто опоздаем. Неверно уповать на ошибку противника. Надо узнать, где скрываются Вольф и Анзон, А главное, чего они хотят. Припомни, Михаэль. Ты был в лаборатории чародея. То, что там взял Вольф, ты наверняка тоже видел.

- Почему ты так думаешь?

- Я почти уверен, что он узнал об этом от тебя. Пусть косвенно. Он был там только раз и хорошенько все рассчитал, заранее зная, чего хочет. Ты рассказывал мне, что он читал твой дневник. Видимо, он нашёл в твоих записях что-то такое, что и навело его на важную мысль.

- Но что же? - напряжённо раздумывал Михаэль. Наверняка в лаборатории Марлика были предметы и ценные, и магические. Проблема состояла не столько в том, чтобы их выкрасть, сколько в том, чтобы знать о них. - Я просто не... - На долю секунды в его сознании промелькнул некий предмет, но тут же забылся. - Нет. Я не знаю там ничего такого.

Отец разочарованно вздохнул:

- Тогда попробуем обнаружить их логово.

- Вы хотите напасть на него? - удивился Хендрик.

- А у тебя есть другой вариант? Ты думаешь, мне самому это нравится? Но у нас время уходит. Ты же сам сказал, у вас внизу надвигается что-то ужасное. И всё началось после исчезновения Вольфа. Волшебство защищало вас пятьсот лет, а теперь стало угасать, и одновременно у нас наверху некий человек вдруг получил в своё распоряжение волшебную силу. Ты думаешь, одно не связано с другим?

Мысли Хендрика отразились на его лице.

- Наши чары угасают. Их похитил Вольф, - тихо подтвердил он.

- Так или иначе, мы должны его найти. Даже если он не виноват в том, что у вас случилось, возможно, он располагает силами остановить этот процесс: Я уверен, что мы их найдём. Анзон и его люди слишком бросаются в глаза, чтобы долго оставаться незамеченными.

- И гоули уже здесь, - сказал Хендрик.

Видимо для него это было нечто само собой разумеющееся, он даже не сразу заметил, что Михаэль и отец уставились на него, раскрыв рты.

- Что?' - переспросил Михаэль.

- Я говорю, гоули уже здесь. - Хендрик кивнул в сторону гостиной. - Это сказал человек в ящике с картинками.

- Что он сказал? Вспомни, пожалуйста, поточнее, это важно! - набросился на него отец.

Хендрик наморщил лоб:

- Я не особенно прислушивался. Что может быть интересного в этих грязных гоулях? Он, правда, не назвал их гоулями, но по описанию это они. Он говорил что-то,., о чудовищах, - с трудом припоминал Хендрик. И добавил с вопросительной интонацией: - И о марсианах каких-то, что ли?..

Михаэль чуть не рассмеялся, но отец жестом остановил его и глянул на свои часы.

- Почти семь. Через пять минут новости.

Он побежал в гостиную, за ним поспешили остальные. Михаэль бросил на Двицеля умоляющий взгляд, но тот на сей раз вполне владел собой.

Отец переключал каналы, пока не наткнулся на местную станцию. Шла реклама. Михаэль её терпеть не мог, но никогда ещё она не казалась ему такой долгой и назойливой. После рекламы передали международные новости, затем перешли к местным. И когда Михаэлю уже казалось, что время совсем остановилось и диктор произносит каждое слово чуть ли не по буквам, а после каждой фразы ненадолго засыпает, в левом верхнем углу экрана возникла строка, от которой он вздрогнул, как от удара током: «Марсиане приземлились в метро?»

Михаэль вдруг так разволновался, что не мог уследить за сообщением. Он понял только, что на станции метро на закрытом Северном вокзале якобы видели странных зеленокожих существ метра в полтора ростом, с громадными руками, плоскими стопами и чудовищными белёсыми глазами. Это было действительно точное описание. гоулей. Диктор не скрывал своего презрительного отношения к этим пустым слухам. Он известил, что в ближайшее время будет создана официальная комиссия по расследованию, и посоветовал зрителям ещё раз перечитать роман Герберта Уэллса «Война миров» и, входя в метро, вооружаться несколькими использованными носовыми платками, полными бактерий гриппа.

Отец выключил телевизор, но все продолжали пялиться на погасший экран. Михаэль знал из последней встречи с гоулем, что эти существа не так уж и безобидны. Но что им здесь надо?

- Ну? - спросил отец.

- Да, это гоули, - подтвердил Хендрик.

- Ну вот и след, - обрадовался отец.

- Они не имеют ничего общего с Вольфом, - сказал Хендрик.

- Но Вольф знает эту новость, как и мы. И он конечно же пожелает узнать правду. Я думаю, он не захочет привлекать к себе лишнее внимание и не появится там лично, а пошлёт кого-нибудь из своих людей.

- Уж не собираетесь ли вы туда? - заподозрил Хендрик.

- Естественно. Но вы можете остаться. Честно говоря, одному мне будет легче.

- Об этом даже речи не может быть, - возмутился Михаэль.

Отец вздохнул:

- Вот этого я и боялся. Но может быть, ты и прав. Может быть, нам лучше не расставаться. - Он снова повернулся к Хендрику: - Скажи, чего гоули боятся больше всего?

- Света, - не сразу ответил Хендрик. - Света, и особенно огня.

- Жаль, что не так просто заполучить пару огнемётов, - улыбнулся отец. - Но свет раздобыть можно. Итак, вперёд!

Они вышли из квартиры. Михаэль, Хендрик и блуждающий огонёк подождали в подъезде, пока отец подгонит машину, затем не спеша пересекли тротуар и сели, причём Двицель забрался Михаэлю под куртку. До Северного вокзала было не так далеко, но отец свернул на бензоколонку, чтобы купить там три мощных карманных фонаря с запасом батарей. То были очень сильные фонари, почти прожектора, и Михаэль сразу почувствовал себя увереннее, уже зная, как убийственно подействовал на воинов Анзона и более слабый фонарик отца.

Через полчаса они добрались до Северного вокзала. Сам вокзал закрыт на реконструкцию, но станция метро вроде бы должна была работать. Отец припарковался в отдалении, сходил на разведку и вернулся за остальными. Все было тихо, а на взгляд Михаэля, так чересчур тихо. Громада заброшенного вокзала высилась во тьме, словно рукотворная гора, и вокруг не было ни души. Учитывая, что они находились непосредственно над станцией метро, единственной задачей которой было принимать и выпускать потоки людей, эта тишина казалась даже зловещей. И когда они стали спускаться по лестнице, Михаэль понял, почему это так.

Вход в конце лестницы был загорожен металлической решёткой. Объявление гласило, что станция закрыта для срочных ремонтных работ.

- Ремонтные работы, - проворчал отец. Кто в это поверит?

- А что же тогда? - спросил Михаэль.

Ответить отец не успел, потому что сверху послышались шаги и он оказался в центре яркого луча света. Затем луч скользнул по остальным, лицо Хендрика исказилось от боли, но он успел вовремя отвернуться.

- Не можем ли мы вам чем-нибудь помочь? - спросили сверху.

Отец взбежал по лестнице, и Михаэль с Хендриком присоединились к нему. Михаэль почувствовал, как Двицель беспокойно заёрзал у него под курткой, и шёпотом велел ему успокоиться. Наверху их ждали двое полицейских в униформах. Оба были очень молоды, но Михаэль не мог недооценить факт их появления именно в этот момент и именно в этом месте.

- Станция закрыта на несколько дней, - сказал тот, что был с лампой. - Срочные восстановительные работы.

- Это досадно, - ответил отец. - Нам надо в город, и мы спешим. Моя жена приезжает через двадцать минут на главный вокзал, и мы с мальчиками обещали её встретить.

- Очень жаль, - сказал полицейский. - Следующая станция в двух километрах отсюда. Поезда здесь вообще не ходят. - Голос его звучал вполне дружелюбно. Судя по всему, он поверил отцу.

Второй же полицейский подозрительно косился на них, и это было верным доказательством того, что полицейские появились здесь далеко не случайно. Он ничего не сказал, но Михаэль знал, что, как только они отойдут, тот немедленно передаст о них сообщение по связи.

- Ничего не поделаешь, а вам спасибо, - сказал отец и повернулся уходить. - Идёмте, мальчики, надо спешить.

Они отправились в ту сторону, куда указал полицейский, пока не очутились за поворотом. Отец остановился, подал знак не шевелиться, а сам осторожно выглянул из-за угла.

- Они за нами не следят, - сказал он. - Но это ничего не значит. Что-то здесь есть подозрительное. Обычно станции метро не закрывают только оттого, что какой-нибудь истеричке что-то примерещилось.

- Может, нам просто устранить этих двоих? - предложил Хендрик.

- Вряд ли я сумею, - улыбнулся отец. - И потом, здесь так не делается. К тому же их быстро хватятся, и тогда нам не миновать неприятностей.

- А если сделать, как предложил полицейский? - спросил Михаэль. - Если тут правда только два километра, мы могли бы пройти сюда под землёй по туннелю метро.

- Ну конечно, - с сарказмом ответил отец. - А они спокойно будут смотреть, как мы втроём спрыгнем на рельсы и зашагаем в туннель, да? Нет, попробуем через вокзал.

Они подошли к заброшенному зданию с обратной стороны. Для этого им пришлось сделать крюк минут на двадцать, но Михаэль с отцом подозревали, что оба полицейских все ещё здесь и, возможно, не одни. И их осторожность не оказалась лишней. Когда они уже подходили к стеклянным дверям, отец вдруг отпрянул назад, и вскоре из-за угла показался полицейский. Они вжались в тень и ждали, когда он пройдёт. Терпение их подверглось тяжёлому испытанию. Полицейский не торопился, педантично проверяя каждое окно и каждую дверь. И хотя он был далеко, его патрульный обход изрядно поубавил в Михаэле жажды приключений. Уже само по себе то, что он всё так тщательно проверяет, свидетельствовало о тревоге и подсказывало, что все здание заперто. Михаэль, правда, уже готов был разбить окно или взломать дверь, но полицейский наверняка ещё вернётся и заметит, что кто-то проник внутрь.

- Ну, что будем делать? - спросил Михаэль, когда полицейский наконец скрылся за следующим углом.

- Ума не приложу, - признался отец. - Можно было бы попробовать разбить окно, но ведь они заметят.

Итак, их приключение, видимо, закончилось, так и не начавшись. И тут у Михаэля вдруг словно пелена с глаз спала. Он хлопнул себя по лбу и пробормотал:

- Ах я дубина.

Отец тонко улыбнулся:

- В целом я с тобой согласен, но что ты конкретно имеешь в виду?

- У нас же с собой лучший следопыт всех времён, - сказал Михаэль, расстёгивая свою куртку и извлекая оттуда изрядно помятого Двицеля. Блуждающий огонёк расправил крылышки и плечи и укоризненно посмотрел на Михаэля:

- Ну сколько можно!

- Нам нужна твоя помощь, - сказал Михаэль.

- Да что ты? - Двицель скривил гримасу. - То они часами держат меня взаперти, а то им нужна моя помощь!

- Прошу тебя, Двицель, - взмолился Михаэль. - Сейчас некогда препираться. Нам надо проникнуть в это здание, но только незаметно.

Двицель задумчиво посмотрел в сторону громадного старомодного вокзала.

- Если бы вы могли летать, все было бы просто, - сказал он. От Михаэля не ускользнули его злорадные нотки, но он предпочёл их пропустить. - Но в крайнем случае я могу открыть вам двери.

Михаэль уже не раз видел, как мало значит для блуждающего огонька дверной замок. Тем не менее он покачал головой:

- Нет. Никто не должен это заметить. Лучше найди дорогу под землёй.

Это предложение почему-то не воодушевило Двицеля, он скривился, но все же вспорхнул в воздух, качнулся влево и исчез в темноте.

Не прошло и минуты, как он вернулся и жестами позвал их за собой. Вскоре они очутились перед канализационным люком. Отец с сомнением посмотрел на Двицеля, но ничего не сказал. Даже втроём они еле справились с крышкой люка. Как и всё в этом старом квартале, она была вековой давности, к тому же её лет пятнадцать никто не трогал с места. Все трое по очереди влезли в колодец. Пока отец, заключавший их цепь, ставил крышку на место, Михаэль включил фонарь и посветил в глубину.

Вид был ему уже привычный, но вместе с тем этот колодец чем-то отличался от тех, что он уже видел. Он был очень древний. На стенах затвердел толстый слой пыли и грязи. Железная лестница опасно заскрипела под тяжестью трёх тел. Две перекладины были уже сломаны, а третья подалась под Михаэлем так, что он схватился за прутья, чтобы не упасть. В нос ударил затхлый запах, более густой, чем в других колодцах. И там, где по дну большой трубы обычно протекал грязный коричневый поток, здесь он увидел лишь спёкшийся коричневый осадок.

Они спустились по лесенке, и Двицель скомандовал:

- Идите за мной!

Отец тоже включил свою лампу, Хендрик сощурил глаза, но они все равно слезились. Видимо, времени, проведённого наверху, ему не хватило, чтобы привыкнуть к такому сильному свету. Может быть, он уже никогда не привыкнет к нему.

Канал сделал несколько поворотом, и Михаэль окончательно потерял ориентацию. Дорога показалась ему очень длинной, хотя наверху по прямой расстояние до вокзала составляло не больше сотни метров. Они же прошли уже втрое-вчетверо больше. Михаэль вдруг резко остановился.

- Ну что опять случилось? - спросил Хендрик.

- Ничего, - кисло ответил Михаэль. - Просто я забыл прихватить с собой мозги. Зачем мы идём к вокзалу? Ведь Двицель мог проводить нас и сразу в метро.

- Признай же наконец тот факт, что большие остолопы и есть большие остолопы, - сказал Двицель. - Но только не переживай. В конце концов у тебя есть я. Мы сейчас уже будем на месте.

- На вокзале?

Двицель описал в воздухе сложный пируэт.

- Нет. На том месте, куда вы хотели вначале. Где гоули.

- На станции метро? - переспросил Михаэль.

- Называйте это как хотите. - Двицель повернулся и полетел дальше.

Они дошли до широкой трубы, облицованной камнем, на другом конце которой виднелась короткая лестница с дверью, напомнившая Михаэлю то место, через которое они с Вольфом вернулись тогда в человеческий мир. Дверь была заперта, но на сей раз никто не возразил, когда Двицель предложил открыть её своим проверенным способом.

За дверью их ожидал сюрприз. И приятным его назвать не повернулся бы язык. Станция; как и следовало ожидать, была закрыта не для ремонтных работ. Однако никто не думал, что она окажется ярко освещённой и заполненной полицейскими и рабочими в синих комбинезонах. В зале гулко отдавались голоса, и из глубины туннеля на другом конце бил свет сильного прожектора. Среди всей этой толпы Михаэль заметил нескольких человек в чёрных деловых костюмах. И ещё он увидел - правда, только после того, как отец обратил его внимание на это: полицейские были тяжело вооружены. Шлемы, прозрачные щиты, а в кобурах автоматы вместо обычных пистолетов.

- Видимо, массовая истерия, - пошутил отец и указал Михаэлю на человека в сером костюме: - Видишь вон того, седого?

- Кто это? - спросил Михаэль.

- Я несколько раз видел его по телевизору. Какая-то важная птица из городских властей. Что-то здесь затевается грандиозное.

Михаэль наблюдал всю эту сцену из укрытия с большим интересом и нарастающим разочарованием. Он и не надеялся увидеть станцию пустой, но такое столпотворение исключало возможность проникнуть в туннель на поиски гоулей. Граничило с чудом уже то, что они смогли так далеко зайти незамеченными.

А потом он увидел нечто, заставившее его на какое-то время усомниться в своём здравом уме. Эскалатор на другом конце зала пришёл в движение, но три фигуры, возникшие на верхних рифлёных ступенях и заскользившие вниз, не были одеты ни в зелёную униформу полицейских, ни в синие спецовки, ни в деловые костюмы. Двое были высокого роста, в чёрных шкурах и причудливых шлемах, делающих их похожими на чудищ из чужого мира, а третий был в расшитых шелках, которые в нормальной обстановке вызвали бы смех, но здесь их восприняли нормально. Этот человек казался могущественным чародеем, внушающим страх.

- Вольф! - сказал изумлённый отец. - А он что здесь делает?

Вольф и двое сопровождающих медленно скользили по эскалатору вниз. Но ещё до того, как они спустились, седой господин из городских властей направился им навстречу.

Михаэль не заметил на его лице ни следа удивления. И даже никакого волнения чувств. Что самое странное, и все остальные тоже не обращали внимания на Вольфа и его сопровождающих. Как будто вид этих людей был всем привычен.

Когда они сошли с эскалатора, оба воина сняли свои шлемы, и Михаэль увидел, что то были Анзон и тот человек, который увёл его когда-то из родительского дома. На их лицах отражалась странная пустота, и тут Михаэль постепенно начал понимать, что здесь происходит. Но от этого понимания ему не стало менее жутко. Скорее наоборот.

Он почувствовал, как Хендрик около него начал дрожать. Михаэль повернулся и увидел на лице своего брата такой гнев и такую ненависть, что сразу прошептал:

- Успокойся. Сейчас мы ничего не можем сделать. Если они нас заметят, нам конец.

Он не был уверен, что Хендрик услышал его слова. Руки мальчика сжались в кулаки, и ему не хватало самой малости, чтобы ринуться на Вольфа, а там будь что будет. И Михаэль мог его понять. В конце концов, Хендрик видел перед собой человека, виновного в несчастье его семьи, его друзей и всего его мира. Но тем важнее была сейчас выдержка.

И действительно, Хендрик скоро успокоился и прошептал:

- Значит, так оно и есть. - Михаэль ничего не мог понять, когда Хендрик вдруг смерил его взглядом, полным ненависти и бесконечного презрения. - Вы послали его к нам, чтобы он все выведал.

Если бы он ударил Михаэля, это поразило бы его меньше.

- Ты... в самом деле так думаешь?

Хендрик обвиняющим жестом указал в сторону Вольфа: - Вот же доказательство. Ведь это ваши воины, так? И твой отец только что сам сказал, что тот мужчина из вашего совета. И эти люди здесь - армия, которую он выставляет, чтобы послать на нас, так?

Михаэль был слишком растерян и сбит с толку, чтобы ответить. Зато его отец отрицательно покачал головой и ласково положил руку на плечи Хендрика. Но тот сбросил его руку и отступил на шаг.

- Я понимаю тебя, мой мальчик, - спокойно сказал отец. - Но на самом деле всё не так.

- Да? А как же? - зло спросил Хендрик.

- Вот этого я не знаю. Я понимаю ещё меньше, чем вы. Но могущество Вольфа, должно быть, велико. Посмотрите, как все эти люди подчиняются ему. Надо бы подойти поближе и послушать, о чём они говорят.

Но это легко сказать. Между их укрытием и Вольфом было метров пятьдесят и примерно столько же народу. Будь это нормальная станция метро с пассажирами, можно было бы спрятаться за спинами людей, но среди этих униформированных полицейских и рабочих в спецовках они сразу бы бросились в глаза. Не говоря уже о том, что Вольф почувствовал бы их близость.

Отец дёрнул Михаэля за рукав и показал влево там четверо рабочих как раз устроили себе перерыв, сели на ящики, развинтили свои термосы и развернули бутерброды, небрежно отложив в сторонку свои каски и инструменты.

Михаэль, помедлив, кивнул. Это было рискованно, но надо же было разузнать, что здесь происходит. Кстати, риск, возможно, был не так уж и велик. Михаэлю все больше бросалось в глаза странное поведение людей на перроне. Хотя они быстро и точно выполняли свою работу или, как те четверо, перекусывали, их движения больше напоминали марионеточные или механические.

Они осторожно выступили из тени в туннель метро и скользнули к перрону. Рельсы располагались на метр ниже/ это давало им укрытие, как в окопе, и четверо рабочих действительно не заметили их приближения. Был ещё один опасный момент, когда отец через край перрона стянул три оранжевых каски, две из которых подал Михаэлю и Хендрику, а третью надел сам. Но рабочие не заметили пропажи. И все же Михаэль не был уверен, что им удастся подойти поближе к Вольфу и все подслушать.

Но до этого дело не дошло. Они двигались по путям в сторону Вольфа и трёх его собеседников, опустив головы, будто занятые чем-то очень важным, но не прошли и трети расстояния, как случилось нечто непредвиденное не только для них, но и для всех остальных.

Из туннеля на другом конце перрона донёсся крик, потом ещё один, затем сразу хор испуганных голосов. Из темноты вырвались дико пляшущие лучи фонарей, потом с криком появился первый рабочий, за ним второй, третий, пока целая бригада в панике не выбежала на станцию. За ними шлёпало зелёное шелудивое чудовище. Оно было небольшого роста, но невероятно массивное, у него были белые глаза без зрачков, испуганно взирающие на неоновый свет.

Рабочие продолжали разбегаться кто куда, а гоуль растерянно остановился и повертел головой во все стороны. То, что он увидел, напугало его не меньше, чем его собственный вид рабочих. Люди на перроне забегали, и несколько автоматов уже нацелились в зелёную фигуру. Казалось, единственный, кого событие не удивило, был, Вольф. Он спокойно подошёл к краю перрона, взглянул на гоуля и, не поворачиваясь, жестом подозвал Анзона. Главнокомандующий Подземья вынул кинжал, и Михаэль глазом не успел моргнуть, как он метнул оружие. Кинжал вонзился гоулю в шею, он с хрипом упал на колени, схватившись обеими руками за горло, медленно повалился на бок и затих.

Но на этом дело не кончилось. В зеве туннеля показались ещё два гоуля. Увидев убитого товарища, они испуганно остановились и подняли головы. Один заслонился от света безобразной лапой, и Михаэль догадался, что они почти ничего не видят.

Зато люди видели их вполне отчётливо. Анзон опять полез под свою меховую накидку за оружием, но Вольф дал знак полицейскому. Тот подошёл, отложил щит и снял с плеча автомат.

- Он убьёт их! - в ужасе прошептал Хендрик.

Последние слова совпали с автоматной очередью. Выстрелы, несомненно, убили бы гоулей, но полицейский плохо прицелился. Пули высекли искры из рельсов, гоули испуганно отпрянули и убежали в туннель. Полицейский приподнял ствол и послал им вдогонку ещё одну автоматную очередь, но гоули уже скрылись в темноте, и Михаэль не видел, попали выстрелы в цель или нет.

Вдруг позади Михаэля из тьмы туннеля показался слепящий круг света, и тут же он почувствовал, как у него под ногами задрожали рельсы. Послышался стук колёс, и в следующую секунду Михаэль увидел, что прямо на них несётся поезд!

Мужчины, которые ещё стояли на рельсах, в панике вспрыгивали на перрон, а остальные принялись беспорядочно бегать и кричать. Вольф тоже что-то кричал, пытаясь навести порядок, но даже его власти не; хватало, чтобы остановить панику.

Михаэль, очутившись на перроне, увидел очень странную картину. Поезд мчался на полном ходу, не снижая скорости. Однако за окнами вагонов были не люди. В освещённых вагонах теснились десятки гоулей, и в кабине электровоза стоял зеленокожий экземпляр, бесформенными ручищами колотя по контрольному рычагу, не в силах что-либо изменить в этой скоростной поездке.

Электропоезд грохотал мимо перрона, и тут воздух вспороли первые выстрелы. Несколько полицейских палили по проезжающему поезду, - очевидно, по приказу Вольфа, который стоял на перроне с простёртыми руками. Пули расхлестали стекла, продырявили металл и наверняка совершили внутри великое опустошение, потому что Михаэль видел, как гоули в вагонах отшатывались и падали. Но все же поезд проскочил мимо перрона и уже начал исчезать в туннеле, прежде чем пальба приобрела масштабные размеры. Внезапно Михаэлю стало ясно, что гоули знали, что их ждёт, и эта отчаянная поездка была их последней попыткой вырваться из ловушки.

Если бы они столкнулись только с людьми и их автоматами, им бы это удалось. Но их истинный противник был куда опаснее. И он не знал пощады.

Когда Вольф увидел, что жертва ускользает из его рук, он в ярости подскочил к краю перрона, столкнув полицейского прямо на рельсы, и простёр руки. Ладони его раскрылись, пальцы растопырились, и... Михаэль не столько увидел, сколько почувствовал это. Пальцы Вольфа сжались, и в то же мгновение будто другая, тысячекратно более сильная рука схватила поезд. Раздался чудовищный грохот, как будто поезд налетел на невидимую стену и сошёл с рельсов. Взметнулись искры, зазвенели стёкла, и Михаэль услышал скрежет сминаемого железа. Все это происходило в далёкой тьме туннеля, и катастрофу не было видно - да Михаэль и не хотел бы это видеть. Он отвернулся от тёмного зева туннеля - и встретил взгляд Вольфа.

Человек в шёлковом одеянии мага побледнел. Черты его исказились от изумления, ужаса и прежде всего от безмерной ярости. Выпученными глазами он смотрел на Михаэля и его спутников, а потом снова поднял руки и растопырил пальцы!

- Бежим! - крикнул Михаэль. Страх придал ему нечеловеческие силы, он схватил за руку Хендрика и бросился в туннель в сторону разбитого поезда.

- Стоять! - кричал Вольф.

Раздался выстрел. Пуля высекла искры из искорёженного металла. Но второго выстрела не последовало. Зато Михаэль почувствовал, как вдогонку им понеслось нечто громадное и вместе с. тем бесплотное. Он побежал ещё быстрее, понял, что им не уйти, и инстинктивно упал на землю, увлекая за собой отца и Хендрика. Через долю секунды что-то пронеслось над ними, словно вихрь, и ударилось о стену туннеля. Рельсы вырвало из земли вместе со шпалами, а стена задрожала, как под ударами молота. Камень, раскрошенный в пыль, брызнул во все стороны, потолок с грохотом рухнул на смятый вагон.

- Вам придётся остановиться! - пронзительно, почти истерично кричал Вольф. - Это последнее предупреждение!

Разумеется, они не остановились, а вскочили на ноги и зигзагами побежали вперёд. Михаэль оглянулся и увидел, что в погоню за ними пустилось несколько преследователей. Сам же Вольф стоял на перроне, но не делал попытки применить свою волшебную силу в третий раз. Возможно, он боялся причинить вред своим людям, а может, эту мощь можно рыло развить не всякий раз, и она стоила Вольфу больших усилий.

Но от этого беглецам не стало легче. Путь впереди был закрыт обвалом и разрушенным поездом. Пока никто не стрелял им вдогонку, но Михаэль не знал, сколько это ещё протянется.

Внезапно отец указал направо. Сквозь пыльную мглу Михаэль увидел дверцу, почти сорванную с петель, за ней тянулись вверх ступени. Он бросился туда, таща за руку Хендрика.

Лестница была крутая, ступеней в пятьдесят, и не успели они преодолеть её и наполовину, как сзади послышался топот погони.

- Стоять! - крикнул разъярённый голос, и тут же прозвучал выстрел. Пуля шлёпнула в потолок и отскочила. Видимо, это был предупредительный выстрел. Но вместо того, чтобы остановиться, беглецы побежали ещё быстрее, толкнули дверь и очутились в тесной каморке, заваленной старой мебелью и ящиками. Отец пинком захлопнул дверь. Тут же за ней послышался глухой удар, вскрик, и ещё долго вниз по лестнице со стуком катилось тяжёлое тело, сбивая с ног остальных.

- Туда! - Отец указал на дверь в другом конце каморки. Они бросились к ней, но тут полоса везения для них закончилась: дверь оказалась заперта, Михаэль тщетно дёргал ручку. Тогда отец взялся за скамью, и мальчики помогли ему. Общими усилиями они подняли тяжёлую старомодную лавку, использовали её в качестве тарана, чтобы выломать дверь.

Вырвавшись наружу, они очутились в здании старого вокзала. Отец быстро осмотрелся и указал налево, где лунный свет пробивался сквозь стеклянную дверь бывшего главного входа. - Где Двицель? - спохватился Хендрик.

Михаэль испуганно оглянулся и вспомнил, что последний раз видел блуждающего огонька на станции метро.

- Ничего ему не сделается, - сказал отец. - Наверное, он улетел через туннель. Скорее сюда!

Но дверь была закрыта, а разбить бронированное стекло им не удалось.

- Поищем окно. - Отец огляделся и указал в сторону небольшой пристройки, где когда-то размещалось бюро или магазин. Сквозь открытую дверь там виднелся ряд высоких окон. Но не пробежали они и половины пути, как впереди распахнулась другая дверь, и перед ними вырос Анзон. Не медля ни секунды, он замахнулся обеими руками и ринулся на отца Михаэля. Тот тоже поднял руки, видимо, для того, чтобы закрыться от удара, но Анзон налетел на него всем весом, отец потерял равновесие и, падая, вцепился в чёрную шкуру Анзона, увлекая его за собой. Главнокомандующий Подземья вскрикнул от неожиданности и рухнул на пол. Отец Михаэля гораздо удачнее использовал падение для того, чтобы снова вскочить на ноги, и вот он уже встал над Анзоном, вырвал у него из ножен меч и с такой силой обрушил рукоять на лоб военачальника, что у того закатились глаза, он откинулся навзничь и затих.

- Бегите! - крикнул отец. - Я попытаюсь их задержать!

Но было поздно. В двери, из которой выбежал Анзон, появился второй воин, а за ним и сам Вольф в сопровождении вооружённых нижников. Отец Михаэля мужественно бросился им навстречу и взмахнул захваченным мечом, но битва закончилась, как и боялся Михаэль, его поражением. Отец не умел обращаться с этим оружием, противники же его были настоящие виртуозы битв. Воин играючи вытянул свой клинок и так мощно ударил по мечу отца, что тот не смог удержать его, вскрикнул и схватился за ушибленную руку, а воин сделал выпад и коснулся остриём горла отца.

- Нет! - в ужасе вскричал Михаэль.

Вольф молниеносно вскинул руку, и воин замер. Он не опустил оружие, но и не сделал смертельный укол.

- Нет? - вкрадчиво повторил Вольф. - Что это значит?

- Не трогайте его!

- Отчего же? - с сарказмом спросил Вольф. - Я не вижу здесь никого, кто бы мне воспрепятствовал. И я ведь тебя не раз предупреждал.

Михаэль боролся со слезами ярости. Но голос его был твёрд и спокоен:

- Ваша взяла. Я сдаюсь. Отпустите Хендрика и моего отца, и я сделаю всё, что вы потребуете.

Вольф молчал. Он задумчиво смотрел на него, сомневаясь, верить ли. Но потом кивнул и дал воину знак опустить оружие.

- Что касается твоего отца, он может идти. Хендрик же останется здесь.

- Но... - начал Михаэль, однако Вольф тут же перебил его:

- Я даю тебе слово, что с ним ничего не будет. Он некоторое время пробудет у меня под стражей, вот и всё. И, если это тебя успокоит, у меня он окажется в лучших руках, чем там, где он был до сих пор. Эти дураки по незнанию чуть не погубили его.

- Что вы хотите? - спросил отец. - Если вы хоть что-нибудь сделаете мальчику, то...

- То что? - едко перебил Вольф. - Хватит разыгрывать из себя героя. Если бы не мальчик, вас бы уже нанизали на меч. Но можете быть спокойны, с вашим сыном ничего не случится. Он просто побудет у меня некоторое время, и всё.

- Если вы ему хоть что-нибудь сделаете, - с угрозой сказал отец, - то...

Вольф снова перебил его:

- То что? То вы меня убьёте? Или будете преследовать меня до скончания века? - Он громко рассмеялся. - Я сам слишком часто писал громкие фразы вроде этой и теперь не могу принимать их всерьёз. Они, может, и срабатывают в книгах, но не в действительности.

Стена за его спиной с грохотом распалась на куски. Разлетевшиеся обломки сбили с ног его сопровождающих. Кто-то с криком отскочил. В образовавшемся проломе возникло гигантское чёрное чудовище и с грозным рёвом бросилось вперёд. Гигантские руки расшвыривали людей, словно тряпичные куклы.

Вольф вытаращил глаза, увидев тролля, но опомнился быстрее, чем его свита. Михаэль заметил, как раскрылись его ладони, а руки взметнулись вверх в заклинающем жесте, но Брокк успел отшвырнуть его с такой силой, что он метров пять летел по воздуху.

- Брокк! - воскликнул Михаэль, - Откуда ты взялся?

Позади тролля в воздухе появилось нечто светящееся, и послышался голосок Двицеля:

- Скажи спасибо, что у тебя есть я! Если бы я не позвал его на помощь, вам бы сейчас конец.

Это была чистая правда, но опасность ещё далеко не миновала. Брокк хоть и расшвырял всех врагов, но в этот момент распахнулась дверь каморки, через которую беглецы проникли сюда, и в вокзал ворвались вооружённые полицейские. В довершение всего и Вольф встал на ноги, хоть и оглушённый, но не потерявший способности двигаться.

Схватить их! - крикнул он. - Пристрелить! Не дать им уйти живыми!

Михаэль, его отец и Хендрик хотели в ужасе броситься прочь, но Брокк сгрёб их всех троих в одну охапку, прижал к своей могучей груди и двухметровыми шагами двинулся к выходу.

- Стреляйте! - крикнул Вольф.

На сей раз полицейские подчинились. Первая автоматная очередь расхлестала стёкла перед ними, вторая попала в цель. Огромный Брокк был слишком хорошей целью, чтобы промахнуться по нему с такого небольшого расстояния. Михаэль почувствовал, как пули ударили в спину тролля и отскочили от неё. Гигант покачнулся вперёд под тяжёлыми толчками пуль, но только набрал скорость и лишь в последний момент развернулся плечом, чтобы вышибить бронированную дверь. Снова грянули выстрелы. Михаэль видел, как справа и слева из асфальта высекались искры; следующие автоматные очереди опять подтолкнули тролля в спину. Шаги его казались тяжёлыми и неуклюжими, но преодолевали расстояние гораздо быстрее, чем был бы в состоянии любой бегущий человек. Через несколько секунд они были уже метрах в пятидесяти от вокзала.

- Налево! - Отец Михаэля показал рукой направление. - К машине! Скорее!

Михаэль выглянул через плечо Брокка и увидел, что в проёме выломанных дверей появились несколько силуэтов, но погоня прекратилась. Стрельба тоже. Видимо, Вольф понял, что тролля этим не возьмёшь. Или он просто боялся наделать слишком много шума.

Наконец вокзал скрылся из виду, Брокк двигался теперь гораздо медленнее, но до машины они добрались. По знаку Двицеля тролль опустил свою тройную ношу на землю и отступил на шаг.

Все косточки у Михаэля болели, так крепко тролль прижимал его к себе. Но сквозь боль пробилось чувство облегчения:

- Спасибо тебе, Брокк! Мы были действительно на волосок от смерти.

Он шагнул к троллю и испугался. Чёрный колосс пошатывался. Он ещё держался прямо, но это стоило ему громадных усилий. Лицо его исказилось от боли.

- Брокк! Что с тобой?

Брокк стал медленно падать вперёд, пока не оказался на коленях. Опершись на руки, он поднял к Михаэлю взгляд, словно хотел что-то сказать.

Потом рухнул, глаза его закрылись, и Михаэль знал, что больше они уже не откроются.

Он растерянно смотрел на распластанного перед ним гиганта. Спина его была усеяна кровоточащими ранами. А Михаэль думал, что пули бессильны против него. Как он ошибался! Несмотря на свою невообразимую силу, Брокк оказался в конце концов таким же уязвимым существом, как и все смертные. Он отдал свою жизнь, чтобы спасти людей.

Глаза Михаэля наполнились слезами, и он-не пытался скрыть их. Они лились и лились, и только потом к нему подошёл отец, обнял за плечо и отвёл к машине.