Подземный мир

Глава шестая ПОДЗЕМЬЕ

Сколько же времени они шли по этим бесконечным ходам и штольням лабиринта - час, два или десять? Представление о времени совсем покинуло Михаэля с тех пор, как они углубились в плоть земли. Один из чёрных гигантов перекинул Вольфа через плечо, словно куль с мукой, поскольку тот не мог идти из-за своей потянутой ступни. А скоро и Михаэля окончательно оставили силы, и большую часть пути его нёс на себе другой гигант. В первый момент Михаэль сопротивлялся, но эта возня против трехметрового гиганта выглядела смешно. Михаэли удивило, с какой осторожностью держал его этот монстр, а когда первый страх прошёл и Михаэль понял, что лапы чудовища не собираются перемалывать его, он даже расслабился, радуясь, что больше не надо своими ногами тащиться по этому мрачному лабиринту.

И потом он не в состоянии был припомнить, как они шли. Окружающее постоянно менялось, даже когда они стояли. Иногда ему казалось, что они двигаются через разные миры не только в пространстве, но и во времени. Эта титаны проносили их то по природным, словно бы выеденным в скальной породе, шахтам, похожим на ходы гигантских червей, то спускались по бесконечным лестницам, то опять шли по полукруглым туннелям с причудливой кирпичной облицовкой или кладкой из глыб, которые и крану были бы не под силу. Лишь одно оставалось неизменным: они все время двигались вниз,

Два - три раза они натыкались на небольшие группы других людей в таких же чёрных шкурах и череповидных шлемах, один раз встретили мужчину в грубых хлопчатобумажных штанах и белой холщовой рубахе, что казалось здесь совсем неуместным, а раз миновали проём, за которым Михаэль заметил целую дюжину тех зеленокожих чудищ без зрачков, одно из которых они с Вольфом видели в чумной могиле. Он не понял, чем они заняты, да и не хотел этого знать. Незадолго до окончания пути они пересекли реку бурный поток в каменном русле. По краям прибивалась белая пена, а воздух был насыщен водяной пылью. За потоком туннель продолжался совсем недолго и закончился могучей железной дверью, каждая створка шторой могла весить по сотне тонн. Несмотря на усталость и страх, Михаэль выпрямился в руках великана и растерянно уставился на эту дверь. В том, что она железная, не было сомнений, потому что в некоторых местах виднелись пятна ржавчины, но как можно было изготовить створки десятиметровой высоты и ширины? Когда створки медленно разошлись, Михаэль увидел, что толщина их не меньше метра. Раскрывались они бесшумно, причём никто из сопровождающих к ним не прикоснулся и ничего не сказал.

За воротами начинался совершенно другой мир. Свет больше не был серым, а стал ярким, словно солнечный, только с красноватым оттенком, и внутри было гораздо теплее, чем снаружи. Туннель расширялся, переходя в просторную пещеру. До слуха Михаэля донеслись голоса и другие разнообразные звуки, и вдруг он увидел множество людей, вооружённых острыми пиками, но без шлемов. Они охраняли ворота изнутри. Некоторые прохаживались до конца туннеля, некоторые стояли и болтали, кто-то сидел за столиком, играя в карты или что-то жуя. Неподалёку Михаэль заметил огонь кузнечного горна: два кузнеца ковали на наковальне раскалённое докрасна железо, по очереди ударяя по нему молотами, а третий в такт ударам переворачивал кусок громадными щипцами. Над другим огнём висел на треноге огромный котёл, и в нем что-то варилось, а рядом стоял человек, помешивая варево длинной деревянной ложкой. И ещё можно было заметить множество движений и действий, но Михаэль был перегружен впечатлениями и уже ничего не воспринимал. От всех предположений и гипотез по поводу этих шлемоносцев Михаэлю пришлось отказаться. Это явно была не банда сумасшедших и не гнездо разбойников, прячущихся в заброшенных катакомбах.

Ворота закрылись за ними так же бесшумно, а стражники отвлеклись от своих занятий и пялились на Вольфа и Михаэля, взволнованно показывая в их сторону пальцами, пытались преградить им путь и даже дотронуться до них, но человек в шлеме грубо отгонял их. Маленькая мерзкая собачонка с лаем бросалась им под ноги, пока не получила пинка и, скуля, не отбежала в сторонку

Но если тридцатиметровый туннель с кузницей, походной кухней и всем прочим можно было назвать фантастикой, то для того, что Михаэль увидел дальше, следовало подыскать новое обозначение.

И оно нашлось. Это было слово «город». Ибо в громадной пещере располагался именно город. Ну, по крайней мере деревня с десятками домов, хижин, улиц, сараев, ворот, оград, маленькой церковкой и даже с тем, что можно было бы назвать средневековой крепостью. По улицам двигались сотни людей, там были мужчины, женщины, играющие дети, а также собаки и кошки. Малорослые лошадки или мулы тянули деревянные телеги. Одежда людей, хоть и приглушённых тонов; казалась яркой на фоне монотонной серости города, построенного все из тех же пещерных камней. Из туннеля вниз, в город, вела лестница, вырубленная в сером камне, и с её высоты метров в тридцать или сорок город казался игрушечным и был виден весь как на ладони.

Михаэль увидел, что это не единственный доступ в громадную пещеру. На другой стороне города виднелось ещё два или три выхода, которые вели, видимо, в другие подземные миры. Из одного выхода пробивался зелёный свет.

Прибытие их не осталось незамеченным. Внизу к подножию лестницы стали сбегаться люди. Слух о пришельцах разнёсся молниеносно. Некоторые жители начали подниматься по лестнице навстречу идущим, но им пришлось разделить участь стражников в туннеле. Человек в череповидном шлеме (позднее Михаэль узнал, что его имя Анзон) грубо отгонял их, то и дело прибегая к помощи пинков и кулака, если слова не действовали.

Тем не менее они продвигались вперёд все медленнее, потому что, несмотря на весь трепет перед кулаками Анзона и его спутников, толпа густела, и поневоле начиналась давка. Если бы не чёрные гиганты, которые ломились сквозь толпу, как ледоколы сквозь шугу, скоро они уже не смогли бы продвигаться вперёд.

Михаэль смотрел на сбежавшихся людей с такой же растерянностью, как и они на него. Здесь, кажется, не было - чудовищ, как в катакомбах снаружи, но и человеческое население было достаточно удивительным. Это были вполне нормальные люди - и всё же...

На мужчинах были грубые штаны и куртки из льна или хлопка, рубашки (по большей части белые, хоть и грязные), тяжёлые башмаки и верёвки в качестве поясов. Все это была какая-то старинная одежда, и весь город выглядел так, будто попал сюда из средневековья. Почти все мужчины носили бороды и волосы до плеч, не особенно аккуратно подстриженные, у многих были плохие зубы, а то и вовсе не было. На многих лицах виднелись следы болезни и лишений.

Но больше всего Михаэля испугало то, что он видел в глазах. людей, будь то мужчины, женщины или дети. Он ожидал встретить удивление и любопытство, а видел лить страх и ненависть. Руки, которые отовсюду тянулись к ним, готовы были растерзать их на куски. И растерзали бы, если бы не вооружённое сопровождение и не чёрные гиганты. Но и в них не чувствовалось уверенности, что они смогут сдержать ярость и натиск толпы.

Они пересекли город и подошли к тому, что Михаэль вначале принял за средневековую крепость. Теперь он увидел, что это была не вполне крепость. Две неуклюжие квадратные башни с плоскими шиферными крышами и множеством узких бойниц, похожих на сощуренные глаза, были соединены массивной стеной с железными воротами, но вместо зданий, которые должны были выситься позади, там поднималась голая стена пещеры. Крепость располагалась в самом конце подземной каверны и, может быть, была не более чем воротами в следующие части скрытого мира.

Прибытие их не осталось незамеченным. Железные ворота крепости распахнулись, и навстречу им высыпал целый отряд вооружённых воинов в чёрных шкурах. По короткому приказу предводителя они образовали кольцо, чтобы сдержать натиск толпы, и последний участок пути новоприбывшие проделали беспрепятственно.

Но Михаэль отнюдь не почувствовал облегчения. Вокруг них царила настолько ощутимая атмосфера враждебности и страха, что он всем существом воспротивился вхождению внутрь крепости. Он попытался вырваться из хватки чёрного великана, но тот снова поймал его, наградив насмешливым взглядом. Однако Михаэль почувствовал, что охрана тоже не в себе. Воины нервно поглядывали по сторонам и прекратили всякие разговоры.

С колотящимся сердцем он осмотрелся в просторном мрачном дворе, где они очутились. Железные ворота, такие же массивные, как те, что привели их в город, были, однако, испещрены неведомыми значками. Да и сам двор, это Михаэль сразу увидел, был построен совсем не этими людьми. Начиная с его формы. Он не был ни круглым, ни прямоугольным, но и не вполне асимметричным, а подчинялся какой-то неизвестной геометрии. В стенах этого циклопического двора было множество дверей, охраняемых все теми же знакомыми статуями чертей на цоколях из чёрного камня. Непонятные значки повторялись и на стенах, а кое-где, кажется, были вырезаны изображения. Но когда он пытался всмотреться в них, смысл изображённого ускользал.

Они направились к одной из дверей, за ней оказалась лестница, винтообразно уходящая в глубину. Это была самая безумная лестница, какую Михаэлю когда - либо приходилось видеть. Все ступени различались по высоте и по углу наклона, и спуск по этой лестнице превращался то в прыжки, то в карабканье, и даже чёрным великанам стоил усилий.

Лестница была очень длинной и закончилась низеньким узким ходом. Великану, нёсшему Михаэля, пришлось так согнуться, что он до удушья сдавил ему грудь. Плечи великана то и дело застревали в проходе, и Михаэль боялся, что тот невзначай и его размажет по стенке.

Наконец они добрались до цели - крохотной голой каморки. Михаэля скинули на пол, там же очутился и Вольф. Михаэль не успел оглянуться, как колоссы вышли из камеры, ржавая дверь закрылась и снаружи проскрежетал засов.

Кроме двух массивных железных колец в стене, в каморке ничего не было, даже охапки соломы, и сидеть приходилось на голом полу.

Вольф со стоном пошевелился, сел и, помогая обеими руками, попытался поудобнее уместить свою больную ногу. Лицо его быт пепельно-серым, он весь дрожал.

- Ну что, - спросил Михаэль, чтобы хоть как-то выразить сочувствие, - очнулись?

Вольф сердито вспыхнул:

- Ты специально подыскиваешь вопросы поглупее?

Принимая во внимание его больную ступню, Михаэль проглотил злой ответ, уже вертевшийся на языке, и Вольф тоже взял себя в руки:

- Извини, Я...

- Ничего, мы оба, - ответил Михаэль с кроткой улыбкой и кивнул на их темницу; - Где мы?

Писатель устало пожал плечами:

- Я знаю столько же, сколько и ты. - И растерянно добавил, противореча сам себе: - Боже правый, значит, это всё правда!

- Что - всё

- Все, - повторил Вольф. - Я... конечно, я не верил в эти сказки. Да и кто в них верил. Ну, в эти легендах, знаешь?

- Нет, не знаю, - ответил Михаэль.

Вольф нервно облизал сухие губы и несколько секунд упорно смотрел на дверь, как будто она могла раскрыться от долгого взгляда.

- Я говорил тебе вчера - ведь это было вчера? - что я наткнулся на кое-какие слухи про эти катакомбы. Но то, были действительно только намёки, понимаешь? Несколько фраз в древней - книге, которую я раскопал на аукционе. Там было написано, что катакомбы под городом лишь небольшая часть разветвлённой системы пещер и туннелей и что здесь, внизу, живут люди. Забытый народ.

- Они сами так себя назвали? - спросил Михаэль.

- Так их называл автор книги. Но, как я уже сказал, всерьёз я в это не поверил. Но я подумал, что это мажет быть интересный материал, и пришёл в катакомбы, чтобы только посмотреть. Поверь мне.

Но Михаэль не склонён был ему верить. Даже после этого признания Вольф не стал ему симпатичнее.

- Что ещё было в той книге? - спросил он.

- Больше ничего. Глупости всякие.

- Я понимаю, - холодно сказал Михаэль. - Такие же глупости, как россказни про подземные пещеры и живущий в них народ, так?

- Нет, - уверял Вольф. - Всё остальное действительно из области сказок. Ведь и упоминания о катакомбах и забытом народе тоже был в этой книге весьма завуалированы. Мне понадобились месяцы, чтобы выделить эти упоминания из нагромождения чепухи и суеверий.

- Кто же эти люди, а главное, кто же тут остальные? - спросил Михаэль.

Но Вольф будто не слышал его.

- Это действительно фантастика, - бормотал он. - Целый город под землёй, сотни, если не тысячи, людей.

Сколько же они здесь живут? Как они здесь оказались и что здесь делают?

- У них бы и спросили, - насмешливо сказал Михаэль. Внезапно разыгравшийся научный интерес Вольфа разозлил его.

Но Вольф не обратил внимания на колкость.

- Должно быть, они сотни лет не сталкивались с нашей цивилизацией, - взволнованно продолжал он. - А может, и больше. Ты видел их город? И их одежду?

- Нет, - язвительно ответил Михаэль. - Я в это время вздремнул. Я пропустил что-нибудь интересное?

На сей раз Вольф даже выжал из себя улыбку.

- Похоже на средневековье, - сказал он. - Десятый - двенадцатый век, не позднее. Понимаешь, что это значит? Что эти люди живут здесь не меньше восьмисот лет! В это невозможно поверить. Это самая крупная научная сенсация после открытия Америки!

- Да. При условии, что мы получим возможность кому-нибудь о ней рассказать.

Вольф взглянул на него с испугом, но тут же отверг опасность:

- Чепуха! Они нам ничего не сделают!

- У меня тоже такое чувство, - насмешливо сказал Михаэль. - Всем известно, что дикие народы отличаются особенным гостеприимством.

- Да они испугались нас - не меньше, чем мы их. - сказал Вольф - Вот увидишь всё образуется. Я уверен, сейчас они как раз советуются, что им делать.

- Да. - Михаэль энергично кивнул. - Повесить нас, четвертовать или просто уморить голодом.

По лицу Вольфа пробежала тень, но тут же исчезла.

- Ты очень пессимистичен для своего возраста. Они нам ничего не сделают, я уверен. Мы для них представляем слишком большую ценность.

- Ценность?

- Ценность! - подтвердил Вольф. - Подумай сам, кто мы для этих людей? То же самое, что для нас инопланетяне. Наверняка им захочется нас о многом расспросить.

- Почему вы думаете, что они ничего о нас не знают? - спокойно спросил Михаэль. - Только потому, что мы не знаем о них? А может, они хотят, чтобы их оставили в покое? Может, именно поэтому мы о них ничего до сих пор не слышали, что они никогда не выпускали очевидцев?

- Почти ничего не слышали, - поправил его Вольф. - Кто-то всё же здесь побывал и вернулся, иначе не было бы той книги, которую я читал.

Эта дискуссия вяло продолжалась до тех пор, пока оба не устали и не замолчали каждый в своём углу. Михаэль готов был признать свой отчаянный пессимизм, тогда как Вольф, напротив, рисовал ситуацию в избыточно, розовых тонах, Однако они сидели в тюремной камере, а не в уютной квартире у гостеприимных хозяев. И Михаэль ещё не забыл, как здешние воины и великаны гнались за теми двумя беглецами. Что-то подсказывало ему, что здешние жители совсем не так обрадованы их появлению, как пытается убедить себя Вольф. И ненависть в глазах людей на площади отнюдь - не примерещилась ему.

Но, несмотря на страх, усталость давала о себе знать, и вскоре сонливость разлилась по всем конечностям Михаэля, и он не стал противиться ей.

Проснулся он от скрипа дверей. Затылок его, спина и ноги разламывались от боли из-за сна на голом полу. Мысли двигались вяло, и в первый момент он ничего не соображал. Раскрытая дверь виделась размытым серым прямоугольником, в проёме возникла такая же размытая фигурка. Но то был не чёрный великан, пришедший за пленниками, и не воин в чёрной шкуре. Михаэль проморгался и увидел девочку лет двенадцати - тринадцати, со впалыми щеками, бледную, как большинство здешних жителей, но очень миловидную. Волосы её ниспадали на плечи, а простое платье из серого холста оставляло открытыми только её босые ступни. В руках она держала деревянный поднос с кувшином, двумя деревянными плошками и краюхой хлеба. Пока она ставила поднос на пол между Михаэлем и Вольфом, окидывая их робким, но любопытным взглядом, Михаэль покосился в сторону открытой двери, прикидывая, не использовать ли эту возможность для побега, но потом одумался, вспомнив, что придётся ещё как-то преодолевать не только железные ворота крепости, но и тяжёлые городские ворота, охраняемые множеством стражников.

Девочка выпрямилась и повернулась, чтобы уйти, но замешкалась, и Михаэль успел улыбнуться ей со всем возможным дружелюбием.

- Привет, - сказал он.

Девочка ответила быстрой улыбкой, но в глазах тут же появился испуг. Секунду они смотрели друг на друга, потом она направилась к двери, но Михаэль окликнул её:

- Постой, я хочу с тобой поговорить.

Девочка остановилась и повернула только голову:

- Это запрещено. Нельзя говорить с арестантами.

- А мы арестанты? - спросил Михаэль.

Девочка кивнула.

- Но почему? Ведь мы ничего не сделали.

- Этого я не знаю, - ответила она, беспокойно взглянула на дверь, потом на Михаэля и пошла прочь.

- Скажи хоть, как тебя зовут.

Девочка растерянно повела рукой:

- Лиза. Я дочь железной женщины. Мне нельзя с вами разговаривать.

И она выскользнула из камеры. Дверь с глухим стуком закрылась.

- Железной женщины? - растерянно повторил Михаэль и услышал тихий смех Вольфа. Писатель уже подполз к подносу и налил в плошки воды.

- Это подтверждает мою теорию, - сказал Вольф. - Железными женщинами в средние века называл жён тюремщиков. В их задачу входило кормить заключённых.

Михаэль тоже подобрался к подносу. И хотя хлеб был такой чёрствый, что не разломить, оба с аппетитом принялись за еду. Михаэлю не хотелось продолжать спор, но Вольфа было уже не удержать.

- Я тут думал, пока ты спал, - почти радостно говорил он, жуя. - Кажется, я знаю, кто такие эти люди.

- Да? - удивился Михаэль, поневоле заинтересовавшись.

- Помнишь, я тебе рассказывал про чумную могилу, и что в неё сбрасывали не только мёртвых, но и больных, а ещё бунтовщиков. Есть, по крайней мере одно достоверное свидетельство, по которому во время осады города, когда с едой было очень туго, сюда сбросили целый табор цыган.

- И вы думаете, это их потомки? - с содроганием спросил Михаэль.

- Вполне возможно. Кто-то сумел выжить, кто-то вообще не был инфицирован. Если мы нашли сюда дорогу, почему бы им было не найти? И если уже тогда здесь был этот город или, по крайней мере, эта пещера… - Он опять пожал плечами. - Были времена, когда это местечко могло показаться раем по сравнению с другими. Но это, конечно; только гипотеза.

«К тому же грозная, - подумал Михаэль. - Если все эти люди - потомки тех, кого сбросили сюда насильственно, то у них должна быть не особенно добрая память по тем, кто остался наверху. Правда, с тех пор минуло восемьсот лет. И даже если о тех временах сохранились упоминания, то разве что в виде легенд и сказок».

- А остальные существа? - спросил Михаэль! - Эти великаны и блуждающие огоньки?

Вольф беспомощно пожал плечами:

- Не знаю. Может быть, когда-то и они были людьми. Тысяча лет - срок большой, и кто знает, как на человека повлияли эти пещеры. А может, они от века жили здесь, а люди только присоединились к ним.

Они покончили со своим обедом, и Михаэль как раз запивал водой последний кусок хлеба, когда дверь снова открылась. Но это была не Лиза, вернувшаяся за подносом, а черноволосый человек, который взял их в плен. Двое стражников остановились за ним в дверях, но посматривали на арестантов с опаской, демонстративно взявшись за рукояти своих мечей. «Ещё бы, - насмешливо подумал Михаэль, - старый человек с вывихнутой ногой и полудохлый от голода мальчишка как раз те противники, с которых лучше не спускать глаз».

- За мной! отрывисто скомандовал вошедший.

Михаэль Послушно поднялся. Краем глаза он видел, - как Вольф хотел что-то сказать, но осёкся, наткнувшись на взгляд черноволосого.

Они вышли из камеры и тут же были взяты под конвой. Вольф получил пинка, хотя и без того едва держался на ногах. После этого он старался двигаться быстрее, но это привело только к тому, что он стал спотыкаться и несколько раз чуть не упал, но Михаэль успевал подхватить его.

Путь наверх показался им гораздо длиннее, чем спуск, и вскоре они убедились, что это не иллюзия: они выходили по другой лестнице, которая вела внутрь одной из двух крепостных башен и затем в полукруглый зал. Сквозь множество незастеклённых окон странной формы, образующих на стенах неравномерный узор, сверху был виден почти весь город и часть пещеры позади него. Этот подземный мир был поистине огромен.

Но их внимание привлекли семь или восемь мужчин, восседавших за громадным каменным столом вдоль единственной прямой стены этого зала. Они разглядывали Вольфа и Михаэля, кто с любопытством, кто с недоверием, а кто и с нескрываемой злобой. Но во всех взглядах было нечто общее: растерянность и страх. За кого же принимали их эти люди?

Должно быть, Михаэль слишком откровенно уставился на них, потому что тюремщик ткнул его в спину:

- Ты чего это пялишься на наш совет, парень? Голову-то нагни! Имей уважение!

Один из восседавших, седой старик с благодушным лицом и ясными, несмотря на возраст, глазами, умиротворяюще поднял руку:

- Перестань, Анзон. Откуда им знать, кто мы такие. Так ведь? - обратился он к Михаэлю.

Михаэль кивнул. Но тут же подумал, что это недостаточно вежливо, и ответил:

- Да.

- Меня зовут Эрлик, - сказал старик, продолжая разглядывать Михаэля, - А вы кто такие?

- Меня зовут Михаэль.

- Меня зовут Вольф, - не дав ему продолжить, сказал писатель. - Мы попали в беду. Нас завалило и, выбираясь, мы заблудились. Я хотел бы попросить...

Эрлик опять поднял руку, й хотя жест был спокойный, в нем выражался такой авторитет, что Вольф замолк на полуслове.

- Сейчас говорит мальчик, - ровно сказал Эрлик - Когда я захочу поговорить с вами, господин Вольф, я дам вам знать.

И он снова обернулся к Михаэлю. Несмотря на выговор, который он сделал Вольфу, спокойствие его оставалось нерушимым.

- Итак, тебя зовут Михаэль. Этот человек твой отец?

- Нет, - ответил Михаэль, - Мы... встретились более или менее случайно.

По лицу старика было видно, что запинка в ответе Михаэля не осталась незамеченной. И Михаэль мысленно призвал себя к осторожности.

- Как вы здесь очутились? - спросил Эрлик, - Вам кто-то показал дорогу?

- Нет, - ответил Михаэль. - Было так, как сказал Вольф. Мы осматривали катакомбы. И произошёл... несчастный случай. Мы свалились в чумную могилу, а когда попытались выбраться, заблудились.

- В чумную могилу? - вмешался Анзон. - А что вы знаете о чумной могиле?

- Ничего. - Михаэль нерешительно оглянулся. на темноволосого воина, - Как и все остальные. До вчерашнего утра я вообще не знал о её существовании.

- Вы всё ещё сбрасываете туда людей, которые вам чем-нибудь не угодили? - враждебно спросил Анзон.

Эрлик снова поднял руку:

- Прошу тебя, Анзон.

Михаэль решил не отвечать на этот вопрос, тем более что не был уверен, что правильно его понял.

- Мы сами виноваты, - продолжал он, - Мы были неосторожны. Перила над дырой проржавели и подломились под нами. Мы проплутали в катакомбах целый день, а то и два. Я не знаю точно.

- Мальчишка лжёт, - заявил Анзон, на сей раз проигнорировав жест Эрлика. - Он говорит, что путь в Подземье они нашли случайно! Это смешно!

- Нет, - вмешался друной старик, ещё старше Эрлика, с голым черепом и морщинистым, но приветливым, лицом. - Он говорит правду. Ты же знаешь, в моем присутствии никто не может лгать.

- Я знаю только, что твоё колдовство уже не действует так, как раньше, - ответил Анзон. - Либо этот мальчик лжёт, а ты этого не замечаешь, либо он говорит правду. Но если он говорит правду, то больше не действует та защита, которую ты нам обещал.

Эрлик удивлённо поднял брови, и на лицах дух-трёх других советников отразился испуг.

Только старик рассмеялся и загадочно сказал:

- Может быть, есть ещё третья возможность. - Он переглянулся с Эрликом, который, судя по всему, был председателем совета, и Эрлик дал Михаэлю знак продолжать.

- Мы уходили все дальше и все глубже, - рассказывал Михаэль. - То есть мы не хотели этого, но казалось, все пути вели в одном направлении, куда бы мы ни шли. - Эти слова были неубедительны даже для его собственного слуха, но почему-то они не вызвали того недоверия, какого он ожидал. Эрлик продолжал внимательно на него смотреть, а глаза колдуна даже смеялись, - Я не знаю, как долго мы шли. Может, день, может, два. Потом мы встретили чудище, потом его. - Он не глядя указал жестом на Анзона. - Мы скрылись, но Вольф повредил ногу, а потом мы увидели станцию метро. Но не успели добежать до неё, как она исчезла, а вскоре после этого мы обнаружили отстойник. Мы попытались его переплыть, но нас засосало в воронку, и мы вдруг очутились под водой.

Его объяснения, должно быть, звучали путано и недостоверно. Но опять никто не засмеялся и не усомнился в его словах. Лишь Эрлик повернулся к колдуну и спросил:

- Они прошли через озеро? Это возможно?

- Вообще говоря, нет, - ответил старик. - может быть, ещё найдётся объяснение. Я поговорю с мальчиком попозже.

- Объяснение? - прорычал Анзон. - Я могу вам его дать. - Он обличающе указал двумя растопыренными пальцами сразу на Вольфа и Михаэля. - Они шпионы! Им удалось нас выследить. Если мы их отпустим, они пришлют сюда солдат, и всех нас убьют или угонят в рабство!

Эти слова вызвали тревогу среди членов совета, и только колдун тихо усмехнулся:

- Если бы даже ты был прав, Анзон, неужели ты думаешь, что они, послав сюда шпионов и не дождавшись их возвращения, так это и оставят?

- Я не понимаю, о чём вы, - растерялся Михаэль. - Мы не шпионы. Там, откуда мы пришли, о вашем существовании никто не подозревает.

- Мальчик лжёт, - заявил Анзон. - Я вам уже сколько лет твержу: они знают, что мы здесь, и они придут уничтожить нас, если мы не ударим первыми. Эти двое - веское тому доказательство. Оставьте меня с ними на час, и я выбью из них правду.

У Михаэля озноб прошёл по коже, когда он увидел лицо Анзона. Какое там час, этому Человеку хватило бы пяти минут, чтобы вытянуть из Михаэля всё, что угодно, включая и признание в убийстве президента Кеннеди.

Слава Богу, Анзон не имел в этом совете права голоса.

- Не горячись, Анзон, - с мягким укором сказал Эрлик. - Я понимаю твоё беспокойство, и оно делает тебе честь, ведь ты отвечаешь за нашу безопасность. Но пока есть другие средства. - Он обратился к Михаэлю: - Я тебе верю. Я вижу, что ты говоришь правду и что ты боишься. Но и ты должен нас понять. Для нас слишком многое поставлено на карту.

Михаэль честно попытался понять этого человека. После того что сказал Анзон, можно было считать, что Вольф со своей гипотезой происхождения здешнего племени попал в точку.

- Ты сказал, про нас не знает никто? - продолжал Эрлик. - Мне трудно в это поверить, как бы ни хотелось,

- А я уверен, что они забыли про нас, - сказал старый колдуй; - Прошло столько времени. Да и верхний мир изменился с тех пор.

- Сильнее, чем вы может себе представить, - сказал Михаэль; - Я не знаю, кто вы и как здесь оказались, никто из нас этого не знает. О существовании подземных пещер тоже ничего не известно. Если кто-то когда-то и знал, все уже забыто.

- Да, - язвительно сказал Анзон, - потому - то вы здесь, не так ли?

- Но ведь я уже объяснял! - в. отчаянии повторил Михаэль. «С ума можно сойти. Этот Анзон как будто вообще ничего не слышал». - Это был несчастный случай! Мы заблудились! Я: бы не нашёл дороги, даже если бы искал годами!

Анзон кровожадно сверкнул глазами, и ссора затянулась бы, если бы Эрлик не поднялся с успокаивающим и одновременно повелительным жестом, поразив Михаэля своим огромным ростом и статью.

- Для начала довольно, - сказал Эрлик. - Мы подумаем, а вы пока побудете нашими пленниками. - Он немного помедлил и повернулся к Анзону: Отведите их в наш дом для гостей. Содержите их хорошо, только следите, чтобы они ни с кем не говорил и не смогли убежать.

- Я протестую! - громко сказал Анзон, и человека два из членов совета тоже кивнули в согласии с ним. - Они шпионы и должны быть повещены! Дом для гостей? Почему же сразу не королевский дворец?

- Потому что дом для гостей удобнее этой старой будки со сквозняками, - посмеиваясь, сказал колдун. - Я уверен, что это не менее надёжно, чем в тюрьме. Ведь вашего войска хватит, чтобы уследить за немощным и ребёнком, а?

Глаза Анзона сверкнули гневом, но он не возразил, а круто развернулся и оскорблённо покинул зал,

- Не зли его, Марлик, - сказал Эрлик. - Ведь ты знаешь, как он опасен.

Колдун кивнул, но улыбка так и не сошла с его лица.

- Идите - сказал Эрлик пленникам, указывая на дверь. - Охрана отведёт вас в дом для гостей. В ваших интересах подчиниться им. Позднее вы узнаете, что вас ждёт.

Михаэль с трудом скрыл огорчение. Куда бы их сейчас ни отвели,: они все равно остаются под арестом и участь их определена, А Эрлик, при всей своей доброжелательности, не тот человек, с которым можно вступать в дискуссии, Может быть, он вызвал их с единственной .целью: всего лишь взглянуть на них и составить для себя первое, впечатление.

Дверь не успела закрыться за пленниками, как среди членов совета разразился ожесточённый спор. И повлиять на его исход Михаэль никак не мог.

Конвой состоял из четырёх стражников, и, хотя Анзона среди них не было, по их взглядам легко читалось, что единственно разумным местом для пленников они считали виселицу.

Внизу во дворе их поджидало целое подразделение солдат, и Михаэль с некоторым облегчением увидел, что их выводят за ворота этой крепости в город. Как ни пугала его враждебность жителей, она была не так тяжела, как угнетающая атмосфера застенков.

К тому же толпа не успела сбежаться при их появлении, как в первый раз, и через пять минут они дошли до двухэтажного серого здания, которое, возвышалось над окружающими домами и внешне больше походило на тюрьму, чем на гостиницу. Маленькие окна были зарешечены, железная дверь снабжена прочным засовом.

Однако безотрадное впечатление исчезло, когда они вошли внутрь. Там оказалось светло ц уютно, дом украшали картины и гобелены, на полу лежали ковры.

За ними проследовали только два солдата, остальные остались снаружи - возможно, охранять арестантов от натиска разъярённой толпы, которая захочет отнять у Анзона его работу.

Широкая лестница вела из просторного зала на галерею второго этажа со множеством дверей. К одной из них подвели Мйхаэля, но Вольфа, который хотел последовать за ним, оттолкнули в сторонку.

- Разве нам нельзя вместе? - спросил Михаэль. Стражник помотал головой, и кто-то за спиной Михаэля произнёс:

- Ты уж слушайся. Люди Анзона не отличаются терпением.

Михаэль обернулся, удивлённый доверительным тоном, и увидел выглянувшую из соседней двери светловолосую девочку, которая приносила им в темницу еду. На ней было светлое платье, а на лице больше не отражалось испуга и растерянности. Она подошла к нему, открыла дверь, перед которой они стояли, и пригласила зайти. Михаэль без слов последовал за ней. Он просил о соседстве Вольфа только потому, что ему не хотелось оставаться одному. Но если у него есть выбор, соседство этой девочки конечно же устраивало его больше. Он совсем не знал её, но сразу почувствовал к ней куда большую симпатию, чем к Вольфу.

Лиза закрыла дверь, а стражники повели Вольфа к другой комнате. Михаэль заметил, что на двери нет запора - ни изнутри, ни снаружи. Он огляделся. Комната была большая и светлая, окна без стёкол выходили во двор, обнесённый каменной стеной. Обставлена она была очень просто: кровать, стол с двумя стульями и шкаф с резными дверцами, - но, может быть, по здешним представлениям это было исключительной роскошью, ведь Михаэль попал в средневековье и не мог оценивать обстановку по своим привычным меркам.

Следующие слова Лизы подтвердили его предположения:

- Здесь немного удобнее, чем в застенках Анзона, правда? - сказала она .с тайной гордостью. - И еда получше. Хочешь есть?

Михаэль был слишком взволнован, чтобы думать о еде, но он представил, что девочка будет огорчена его отказом, и кивнул. Тем более что аппетит приходит во время еды.

- Я спущусь вниз и принесу чего-нибудь, - сказала Лиза. - Моя мать уже сварила для вас обед.

- Разве вы знали, что мы придём? - удивился Михаэль.

- Да. Эрлик был здесь и велел все приготовить: Его долго не было в городе, иначе бы вы не угодили в тюрьму. Он очень рассердился, когда вернулся и узнал, что сделал Анзон. - Девочка вдруг очень посерьёзнела и сказала: - Вам повезло. Мой отец говорит; что Анзон мог повесить вас на месте.

Михаэль ей поверил. Но не стал углубляться в мрачные мысли. Он хоть и не знал, кто эти люди, но видел, что Анзон подчиняется приказам Эрлика, а не наоборот.

- Это ваш дом? - спросил он.

Лиза отрицательно покачала головой и стала прохаживаться по комнате, как человек, показывающий посетителю свои владения.

- Это дом для гостей. Мои родители за ним следят. Но он почти все время пустой. У нас редко бывают посетители.

- Но ведь ты говорила, что твоя мать железная женщина?

- И железная женщина тоже, - подтвердила Лиза. - И ещё она заправляет кухней при королевском дворе, отвечает за бельё, присматривает за служанками... - Лиза сделала движение рукой в знак того, что перечень обязанностей её матери можно продолжать и дальше. - А мой отец смотрит за винным погребом, за собаками и ведёт учёт королевских расходов. Все это потому, что наш королевский дом очень маленький. У вас, наверное, они куда больше.

- У нас уже вообще нет королей, - сказал Михаэль. - Или, точнее, почти нет.

Лиза посмотрела на него недоверчивого:

- Нет королей? А кто же вами правит?

- На это не так просто ответить, - улыбнулся Михаэль. - Я тебе потом расскажу.

- Предупреждаю, я буду тебя донимать - расспросами. Ты должен всё мне рассказать: откуда ты, как там у вас наверху и чем занимаются ваши люди.

- С удовольствием, - ответил Михаэль. - Если останусь жив.

Лиза отмахнулась:

- Не 6ойся. Вы были в опасности, пока не вернулся Эрлик и Анзон делал что хотел. Больше так не будет.

Но Михаэль не был в этом уверен. Он уже испытал на своей шкуре враждебность всего города, а не только Анзона.

- А почему ты не такая? - спросил он.

- Не какая?

- Не такая, как Анзон и все остальные. Когда нас привели сюда, я боялся, что нас разорвут на куски.

- Они дураки, - презрительно сказала Лиза. - Это Анзон их подстрекает. Он все время твердит о грозящей нам всем опасности и о могущественных врагах, от которых мы должны защищаться. Мой отец говорит, что он делает это для того, чтобы вызвать страх среди людей, потому что страх - это единственное, на чём держится его власть. Но не все думают так, как он. С тех пор как разнеслась весть о вашем появлении, весь город гудит как улей. - Но тут она спохватилась: - Что это я болтаю? Ты, наверное, умираешь с голоду. Устраивайся, я сейчас принесу поесть. Когда она уходила, Михаэль заметил, что один из охранников занял пост на галерее.

Михаэль выглянул в окно, и открывшийся вид поразил его. Преобладающим цветом города был серый, нигде ни намёка на зелень. Й вдруг внутри обнесённого стеной двора заметил садик с кустами и яркими цветами. Там была скамейка и крошечное озерцо с искусственным водопадом, и даже деревце, хоть и чахлое и совсем незнакомой породы. После монотонной серости, к которой Михаэль уже привык, он просто залюбовался садиком. И только теперь понял, насколько сильно этот мир отличается от его родины. Там, откуда он пришёл, никого не удивишь огромными парками, а для здешних жителей этот крошечный оазис, должно быть, представлял собой громадную ценность.

Михаэль вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд, огляделся и понял, что кто-то смотрел на него из окна напротив. Лицо тут исчезло, но Михаэль был уверен, что ему не почудилось.

Это было естественно. И без слов Лизы он мог представить, какой сенсацией стало для местных прибытие людей сверху, независимо от того, враждебно или дружественно они приняли их появление.

Но теперь у Михаэля пропала охота, любоваться садиком. Он отступил от окна и сел на трёхногий стул. Лиза всё не возвращалась, и он уже начал беспокоиться. Он сунул руку в карман куртки и нащупал твёрдый гадкий пластик. Это оказалась его записная книжка в зелёном переплёте! Всё это время она была у него в кармане, только после падения в чумную могилу он совсем про неё забыл. Он раскрыл её и обнаружил во внутренней петле шариковую ручку. В книжке была сотня чистых страниц в клеточку. Михаэле взял ручку и в левом верхнем углу страницы вывел большими буквами: «Лиза». Он сам не знал, для чего это делает, но ниже вписал остальные имена; Анзон, Эрлик и Марлик. Теперь, когда они были написаны, Михаэлю бросилось в глаза сходство имён короля и колдуна. Уж не родственники ли они?

Пока он размышлял об этом, вернулась Лиза с подносом, на сей раз нагружённым гораздо щедрее, чем раньше. От еды поднимался аппетитный аромат. Михаэль вскочил и хотел ей помочь, но она помотала головой и кивнула в сторону двери, чтобы он закрыл её. Михаэль быстро вернулся к столу, чувствуя, что аппетит приходит даже не во время еды, а ещё раньше. Если обед, приготовленный матерью Лизы, хотя бы наполовину так вкусен, как душист, то она выдающаяся повариха.

Лиза ободряюще улыбнулась ему и пригласила к столу. Он сел, не зная, с чего начать. Обеда хватило бы на дюжину голодных желудков, и состоял он из шести или семи блюд. В это время Лиза заметила на столе раскрытую записную книжку.

- Что это?

Михаэль слегка смутился, сообразив, что имя Лизы записано крупнее и жирнее остальных.

- Так, ничего особенного, - уклончиво сказал он. - Хотел кое-что записать, чтобы потом не перепутать, когда меня спросят, что было.

Опрометчивость этих слов он понял сразу, как только произнёс их. Скажи он их не Лизе, а Анзону или его людям, этого хватило бы для виселицы. Михаэль вздрогнул и. дал себе зарок впредь думать, что говорит.

- Записать? - растерянно спросила Лиза. - А что это – значит?

Михаэль осторожно попробовав одно блюдо, убедился, что оно вкуснее, чем можно было ожидать по аромату, и от души |принялся поглощать его.

- Я записываю, что вижу. Твоё имя, имя Анзона... – Михаэль проглотил кусок и с удивлением взглянул на озадаченную девочку: - Ты что, не умеешь писать?

Лиза помотала головой:

- Кажется, нет. - Она обошла вокруг стола, склонилась над записной книжкой и стала рассматривать начертанные Михаэлем слова. - Это ты рисуешь? Как странно.

Михаэль увидел, что Лиза не притворяется.

- Уж не хочешь ли ты сказать, что у вас здесь никто не умеет читать и писать? - спросил он, и это предположение ему самому показалось абсурдным. Но одного взгляда на лицо Лизы хватило, чтобы понять, что так оно и есть.

- Что означают эти значки? - спросила Лиза. - Я их никогда не видела.

- Это буквы, ответил Михаэль. - Слова.

- Слова, которые можно видеть? - недоумевала Лиза.

- Значки, которые означают слова, - сказал Михаэль. Ему было уже не до смеха. Михаэль не знал, как объяснить, что такое буквы и написанные слова, человеку, который вообще не знает, что такое письменность. Но он попытался: - Это похоже на то, как ты сама сказала. Это вроде маленьких картинок. Если рассматривать их в определённом порядке, появляется смысл. Можно многое записывать и уже не запоминать. И любой, кто знает значение этих картинок сможет прочитать то, что ты записал.

Но Лиза, кажется, не поняла его. Михаэль отложил ложку, взял ручку и поднял её:

- Вот, смотри, - Лиза во все глаза смотрела; как он во второй записывает её имя. - Видишь? В нашей письменности это означает «Лиза». И каждый, кто это прочтёт, будет знать, как тебя зовут, - Чуть пониже он написал своё имя, - А это значит «Михаэль».

Лиза смотрела попеременно то бумагу, то на ручку, то на Михаэля, и удивление её росло.

- Можно записывать не только имена, - продолжал он, - но и все, что видишь или делаешь. Я могу записать весь наш разговор и через несколько лет прочитать, что ты говорила. И любой, кто прочтёт, узнает, о чем мы болтали.

- Ага, - догадалась Лиза. – Это колдовство, да?

Михаэль автоматически хотел ответить, что никакого колдовства вообще не бывает, но потом решил, что здесь, внизу, может быть всё не так. От отрицательно покачал головой и опять поднял ручку:

- Это не имеет ни чего общего с магией. Смотри. В этой трубочке чернила, и, когда я нажимаю на бумагу, они вытекают и пишут буквы, какие я хочу. – Он показал, как это делается. Лиза зачарованно смотрела на ручку, и Михаэль протянул её ей: - Попробуй сама.

Она с опаской помедлила, затем, преодолев страх, взяла ручку и нарисовала на бумаге тонкую извилистую линию. Выражение растерянности на её лице сменилось удивлением и переросло в восторг.

- Это колдовство, - сказала она, - что бы говорил.

Смеясь, она нарисовала на бумаге ещё несколько линий.

Первым побуждением Михаэля было подарить её ручку -у него дома валялась дюжина таких пластмассовых безделиц, - но потом он осторожно взял её из пальцев Лизы. Пластмассовой безделицей ручка была дома. Здесь же она могла стать настоящим сокровищем - или чем-то опасным, вроде ядовитой змеи, если до врагов Михаэля дойдёт слух о её существовании и о том, что ею можно делать.

Он вставил ручку назад в петельку, захлопнул книжку и сунул её в карман, Взгляд Лизы разочарованно проследил за исчезновением волшебного предмета, но она не попросила ручку, догадываясь о её ценности.

- Наверное, вы могучие волшебники, если у вас есть такие вещи, - сказала она. - Там, откуда вы пришли, много чудес?

Михаэль снова взял в руку ложку и продолжил обед, Он хотел кивнуть в ответ на вопрос Лизы, ему льстило её восхищение и хотелось его продлить – Но он знал, насколько это может быть опасно.

- Многие вещи кажутся чудесами, но на самом деле чудес не бывает.

- Расскажи мне об этом, - попросила Лиза. Она уселась напротив Михаэля, подперев подбородок кулаками, и смотрела на него сияющими глазами. - Расскажи мне о вашем мире. Я хочу знать, что там, наверху. Чума ещё свирепствует?

Михаэль чуть не расхохотался:

- Чума? Нет, чумы уже вообще не бывает. Есть другие болезни, но не такие тяжёлые.

- А война?

- О, она закончилась пятьдесят лет назад... - начал Михаэль, но тут же запнулся: - Какая, война?

- Против мусульман, ответила Лиза. – Турки всё ещё осаждают город?

- Турки?! - На этот раз Михаэль все же рассмеялся - А я и не знал, что мы с ними воевали. Они наши союзники. Наши друзья.

- Союзники? - не поверила Лиза, но тут же сильно встревожилась: - Тогда, наверное, у вас, появился могущественный враг, если вы объединились с турками.

- Да нет, - ответил Михаэль, помолчал и продолжил другим тоном: - Боюсь, у тебя неправильные представления о нашем мире. Наверное, вы уже очень давно здесь. У нас многое изменилось.

Михаэль посмотрел на Лизу и засмеялся. Ему хотелось не столько рассказывать о своём мире, сколько расспрашивать её, но любопытство Лизы было неутолимей, к тому же оно ему льстило, и он немного рассказал ей о себе, о своих родителях, о своём городе и доме, о своей жизни и о школе - как только он о ней упомянул, Лиза опять удивлённо подняла брови, и Михаэль с оттенком зависти понял, что здесь никаких школ нет, - и ещё о множестве других вещей, в которых Лиза вряд ли что-нибудь поняла. Но она заворожённо следила за его губами, задавала ему наводящие вопросы и вообще оказалась внимательной и благодарной слушательницей. Он говорил не меньше часа, пока Лиза с видимой неохотой не встала и не начала убирать посуду.

- Ты уже уходишь? - спросил он.

- Мне нельзя было столько тут оставаться. Нам вообще нельзя с вами разговаривать, ты это знаешь? Анзон придёт в ярость, если узнает, что я пробыла у тебя так долго.

- Но тебе не попадёт?

Лиза помотала головой:

- Конечно нет. Не беспокойся. Но я должна помогать матери на кухне. Скоро придёт Эрлик и, может быть, колдун, надо все приготовить к их приходу.

Она встала, держа в руках поднос, и взглядом попросила Михаэля открыть ей дверь.

- А ты ляг и поспи - сказала она. - У тебя усталый вид. А у Эрлика будет к тебе много вопросов. Может быть, добавила она с виноватой улыбкой, - даже больше, чем у: меня.

Михаэль открыл дверь, бегло взглянул на стражника и спросил у Лизы:

- А что с Вольфом? С ним можно поговорить?

- Думаю, нет, - ответила Лиза. - Но ты за него не беспокойся. Его хорошо содержат. Хендрик о нем заботится.

- Хендрик?

- Мои брат. Ты с ним ещё познакомишься. Ты видел его в окне, он мне рассказал.

Значит, лицо в окне напротив ему не примерещилось. Лиза быстро удалилась. Михаэль смотрел ей вслед, пока не наткнулся на мрачный взгляд стражника. Он быстро отгородился от него дверью и почувствовал, что действительно устал. У свежезастланной кровати был такой манящий вид. Михаэль подумал, что ему не повредит прилечь. Он не собирался засыпать, но уже через пять секунд спал как убитый.