Подземный мир

Глава семнадцатая МАГИЧЕСКИЙ КАМЕНЬ

Ночная поездка проходила словно в чужом, причудливом и зловещем мире. Город, пролетавший за тонированными стёклами, странным образом изменился: все краски были приглушены, движения людей и машин казались отрывистыми, словно в фильме, пущенном не с той скоростью, все огни казались то чересчур яркими, то чересчур матовыми. Он чувствовал, что дыхание чего-то древнего, давно забытого и привнесённого в этот мир было магией Вольфа. Должно быть, Вольф чувствовал себя очень уверенно, потому что даже не пытался замаскировать действие своих зловещих сил. Машина была без водителя. На водительском месте ощущалась некая тень, некое движение, которое сразу исчезало, стоило только взглянуть на него прямо. Руль и рычаг переключения скоростей не двигались, и Михаэль не мог точно сказать, работает ли мотор, или этот шум всего лишь шорох ветра о кузов.

Он также не мог сказать, сколько времени длилась поездка. Автомобиль бесшумно скользил по городу, постепенно огни фонарей рекламы сменились полумраком предместий, и наконец они подъехали к замку.

Здесь тоже все изменилось. Обычно замковый ансамбль за кованой оградой был всю ночь ярко освещён. Теперь все прожектора были погашены, за окнами лежала темнота, а садовые ворота, которое после закрытия музея тщательно запирались, распахнулись перед подъехавшей машиной, словно по мановению невидимой руки.

Автомобиль доехал до главного входа, остановился, и дверцы раскрылись. Михаэль вышел и поёжился - и не только от холодного ветра. Нигде не чувствовалось ни малейшего следа человека. Но чьё-то присутствие ощущалось. Когда он ступил на лестницу, ведущую к главному входу, что-то неуловимое, похожее на паутинки бабьего лета, мимолётно коснулось его лица.

Так же беззвучно, как и дверцы автомобиля, перед ним распахнулись двери замка. Огромный зал вестибюля тонул в сумерках.

Михаэль нерешительно огляделся, не зная, куда: идти дальше. Не блуждать же наугад из одного помещения в другое в поисках Вольфа.

Но долго ждать ему не пришлось. На лестнице послышались неравномерные шаги, будто идущий прихрамывал или подволакивал ногу. Когда в темноте наконец обозначились контуры фигуры, Михаэль узнал Анзона. Тот действительно хромал. На лбу у него красовалась громадная шишка, а согнутую левую руку он прижимал к груди, будто опустить её было больно. Видимо, битва с Брокком не прошла для него бесследно.

Главнокомандующий Подземья жестом приказал следовать за ним. Поднимался он по лестнице с таким же трудом, как и спускался. Они пересекли зал со старинными портретами в рост, затем ещё один зал, полный рыцарских доспехов. Михаэль всюду видел и то, о чём говорил отец: крошечные красные глазки видеокамер и датчики, которые контролировали здесь каждую пядь. Отец ошибался в одном: как видно, Вольф был в силах наложить чары и на технику. А если она даже и срабатывала, подавая где-то сигналы тревоги, охрана была зачарована.

Наконец в одном зале Анзон сошёл с ковровой дорожки, протоптанной миллионами посетителей, и коснулся рукой деревянной панели на стене- Послышался тихий щелчок, панель вдвинулась в сторону, из открывшегося проёма дохнуло жаром, и Михаэль шагнул в узкий -проход.

Как и предполагал отец, то была скрытая система внутри замка. Здесь пахло гарью, на стенах лежал плотный слой сажи.

Анзон закрыл за собой потайную дверь и указал налево. Они долго шли по коридору, потом спустились по лестнице, снова прошли вперёд и опять поднялись по ступеням. Михаэль потерял ориентировку, но теперь он и не пытался запомнить дорогу. На сей раз он уже не собирался бежать или как-то защищаться.

Наконец Анзон подвёл его к низкой, обитой ржавым железом двери, в которую было вделано зарешёченное оконце. Михаэль покорно вошёл, узнал застенок, в котором уже однажды сидел, и удивлённо обернулся к Анзону:

- Где Вольф? Мне надо к нему, и

- Не сейчас, - ответил Анзон. То были его первые слова, и Михаэля поразил его голос, лишённый всякого выражения. И вообще он мало чем напоминал того властного военачальника, каким его знал Михаэль. А ведь он должен был держать на Михаэля зло хотя бы за свои ранения, но лицо его оставалось неподвижным, словно застывшая маска.

- Но мне надо к нему! Он дал мне слово отпустить моего отца и Хендрика, если я приду.

- Не сейчас, - повторил Анзон, как магнитофон. Он уже хотел повернуться и уйти, но Михаэль рванул его за руку. Лицо Анзона исказилось от боли. Он выдернул руку, но больше ничем не ответил на грубое поведение Михаэля. Тот Анзон, которого знал Михаэль, не упустил бы случая нанести удар.

- Мне надо с ним поговорить! Я сделал всё, что он хотел. Теперь он должен сдержать своё слово!

- Его здесь нет! - ответил Анзон. - У меня приказ привести тебя сюда и охранять, а больше я ничего не знаю.

- Но вы отпустите их на волю? Вольф сдержит своё слово?

- Об этом мне ничего не известно, - ответил Анзон. - Ты останешься здесь. И не пытайся бежать. - С этими словами он повернулся и вышел механической поступью. Снаружи задвинулся засов.

- Стой! - крикнул Михаэль, бросаясь к двери. - Позови Вольфа, слышишь? Он дал мне слово!

Михаэль барабанил кулаками в дверь, пока не устал. Вольф обманул его, но разве можно было ждать чего-нибудь другого? Разве он не использовал Михаэля с самого начала только для осуществления своих планов?

Разбитый и подавленный, пленник сел на край кровати и начал приводить в порядок мысли. Не то чтобы он был очень уж разочарован. Да, он допустил ещё один промах, но ведь у него и не было другого выхода.

Вскоре Михаэля сморил сон, а проснувшись, он почувствовал, что прошло много времени. На скамеечке у его кровати стоял кувшин с водой и деревянная плошка с фруктами и хлебом.

День прошёл без изменений, а за ним и второй. Михаэль не знал, соответствует ли ритм его сна реальному суточному времени, но, по его расчётам, шёл примерно четвёртый день заточения, когда в камере наконец появился Анзон. Михаэль издали заслышал его шаги. Воин все ещё прихрамывал, но рука уже поджила и двигалась нормально.

- Господин желает тебя видеть, - сказал он.

Михаэль покинул свою темницу, но в коридоре остановился и внимательно посмотрел в лицо Анзону. И опять увидел то же окаменение и пустоту во взгляде. Внутренний голос подсказывал ему, что это бессмысленно, но все же он попытался пробиться к тому Анзону, который скрывался где-то глубоко под слоем беспамятства.

- Ты называешь господином Вольфа?

Анзон кивнул и жестом велел идти. Михаэль подчинился, но не сводил с Анзона глаз.

- Но Вольф твой враг, ты же знаешь!

- Он наш господин, - монотонно сказал Анзон.

- Опомнись! Я не знаю, что он с вами сделал, но ты должен защищаться. Слышишь, Анзон? Он всех вас уничтожит. Он виноват в том, что творится сейчас с Подземьем!

- Я знаю, - сказал Анзон.

- И продолжаешь ему подчиняться? Ты должен бороться, Анзон! Я знаю, ты можешь! Ты воин, обученный борьбе, а он только лживый старик, укравший пару магических приёмов!

Ему показалось, что его слова подействовали. В пугающей пустоте взгляда Анзона затеплилась искорка чего-то похожего на испуг, но в то же время промелькнула и тень непреклонной силы, которая когда-то одухотворяла этого человека. Но тут же его взгляд снова потух за пеленой пустоты:

- Он наш господин. Мы должны ему подчиняться.

Михаэль отступился. Власть Вольфа над этим человеком была велика. Да Михаэль и побаивался успеха. Если бы ему удалось пробудить Анзона, Вольф заметил бы это. И расплачиваться пришлось бы отцу и Хендрику.

Они пересекли лабиринт и наконец вошли в ту комнату с камином, где он уже однажды говорил с Вольфом.

Вольф, согнувшись, стоял у камина в чёрном, ярко расшитом халате, и хотя было тепло, в камине горел яркий огонь и Вольф зябко потирал над пламенем руки.

Он, безусловно, слышал, как они вошли, но ещё долго не оборачивался.

Михаэль испугался, увидев его лицо. Писатель казался очень больным и усталым. Глаза потеряли блеск и помутнели. Лицо осунулось, рот превратился в бескровную нитку, а кожа посерела. Тело под шёлковым одеянием дрожало, как в лихорадке, руки тоже, хотя он сцепил ладони в замок.

И Михаэль понял, что с ним.

От неожиданного прозрения ой отшатнулся, наткнувшись на Анзона, и тот инстинктивно схватил его за плечи.

- Да у вас болезнь! - ужаснулся Михаэль. - Вы же...

Вольф прервал его:

- Молчи! - Голосок у него оказался слабеньким, а в глазах стоял страх, подтверждая худшие подозрения Михаэля. - Что со мной, не твоя забота.

- Но вы же больны! - повторил Михаэль. Он стряхнул с себя руки Анзона и шагнул к Вольфу: - Вам надо немедленно к врачу! Вам надо...

Вольф снова оборвал его:

- Твоё беспокойство трогает меня до слёз! Но оно необоснованно. Я в состоянии позаботиться о себе сам.

- Неправда! - возразил Михаэль. - И вы сами знаете! Посмотрите на себя! Если вы не обратитесь к врачу, через несколько дней вы умрёте.

Почему-то Вольфа его слова позабавили. Гнев на его лице сменился насмешливой улыбкой:

- Не беспокойся, мой мальчик. Мне уже нечего бояться! В настоящий момент мне недосуг заниматься этим досадным пустяком, но через несколько дней у меня появится время. - Он закашлялся, скрючившись, и затем с трудом выпрямился - Но я позвал тебя не для того, чтобы посудачить о моем здоровье - Тут он снова закашлялся, вытер рот тыльной стороной ладони, мелкими шажками добрался до кресла и устало опустился в него. - Анзон мне сказал, что ты пришёл в ту же ночь. Мне очень жаль, что я отсутствовал и не мог встретить тебя и исполнить обещанное, но меня радует, что ты так быстро принял правильное решение.

- Не знаю, правильное ли, - ответил Михаэль. - Мы заключили договор. Я выполнил свою часть, вы же свою нет.

- Я уже сказал, мне очень жаль, - раздражённо сказал Вольф. - Твой отец и Хендрик сегодня же будут отпущены, обещаю тебе.

- Не сегодня, - настойчиво покачал головой Михаэль. - Сейчас!

Вольф тихонько засмеялся:

- А у тебя сильная воля. И ты знаешь, чего можешь требовать, а чего нет. Это я в тебе ценю. Не беспокойся, я отпущу обоих, как только удостоверюсь в твоей частности.

- Если вы на самом деле такой могущественный чародей; как уверяете, - зло сказал Михаэль, - вам уже заранее всё должно быть известно. Я Здесь. Вы можете делать со мной что хотите, как только исполните обещанное.

Вольф засмеялся, хотел подняться из кресла, опершись обеими руками о подлокотники, но встал лишь с третьей попытки. Согнувшись, как старец, он медленно доковылял до камина и взял с полки небольшую золочёную шкатулку:

- Минуточку. Сейчас я буду знать, правду ли ты говоришь.

Он снова сел и подозвал Михаэля. Тот послушно опустился на другой стул, и Вольф дрожащими руками поднял крышку.

Глаза Михаэля расширились, когда он увидел, что лежит в шкатулке на синем бархате.

- Так вот оно что! прошептал он.

Глаза Вольфа загорелись:

- Оно самое. Марлик, старый дурень, ни в грош его не ставил. Но я сразу; донял, что это такое, как только прочитал твой дневник. А как только увидел своими глазами, убедился окончательно.

Михаэль едва слышал его. Взгляд его был прикован к этому мерцающему кристаллу величиной с кулак. Волшебный камень Вульфгара, который; он видел в лаборатории Марлика. Но он сильно изменился с того времени, превратившись в сверкающий бриллиант, все его бесчисленные грани горели живым огнём. Михаэлю показалось, что он воочию видит всю невообразимую силу, таящуюся, в этом безобидном на вид камне.

- Боже мой, - прошептал он, с трудом отрывая взгляд от шкатулки, чтобы посмотреть на Вольфа, - Вы хоть сами понимаете, что вы сделали?

- О да. - Голос Вольфа горделиво задрожал. - Я мечтал об этом всю мою жизнь. С тех пор как себя помню, я искал его. И может быть, не нашёл бы без твоей помощи.

- Вы же... вы обрекли Подземье на гибель! Марлик не дорожил этим камнем. Он не знал, какого рода сила таится в этом камне, но знал про эту силу.

- Ничего этот дурень не знал, - оборвал его Вольф и негодующе указал на камень: - Эта драгоценность валялась у него на полке, как какой-нибудь булыжник. Но я сразу почувствовал его силу. И ты что, хотел, чтобы я бросил его там валяться?

- Но на этом камне держалась вся жизнь нижников! Неужели вы этого не понимаете?

- Вздор! - сказал Вольф.

- Но это правда! Хендрик рассказал мне, а Анзон наверняка рассказывал и вам: Подземье гибнет. Вспомните, ведь вы тогда сами говорили, что жизнь там вообще невозможна. Вот этот камень и есть то, на чём она держалась. Без него Подземье просто дыра в земле, без света, без воздуха и без жизни. Вы должны его вернуть, или там все погибнут!

Но его слова имели противоположный результат. Вольф поджал губы и пренебрежительно махнул рукой:

- Ну и пусть! Все приходит и уходит. Люди рождаются и умирают, точно так же и города и народы. Может, они умрут, а может, и нет. От этого ничего не изменится. У них так и так была жизнь взаймы. Если бы они не получили этот камень, они умерли бы ещё пятьсот лет назад.

Михаэль смотрел на него растерянно. Вольф искренне говорил то, что думал. Приговаривая Подземье к смерти, он не испытывал ни малейшего сожаления.

- Что, никак, ты потрясён? - спросил Вольф с холодной улыбкой. – Наверное, я кажусь тебе чудовищем. Что ж, твоё право так думать. Я не сержусь. Ты молод, в твоём возрасте так и положено. Когда-нибудь ты поймёшь, что значение имеет только собственная жизнь.

- Но не любой же ценой!

- Ай-я-яй! - с издёвкой сказал Вольф. - Культуры умирали и будут умирать, пока существует человечество. Исчезали народы, насчитывавшие миллионы. Ну и что из того, живут эти несколько идиотов или нет? Если это вообще можно назвать жизнью. Я же буду жить вечно. Я уже сейчас в состоянии творить такое, что не под силу ни одному человеку, и могущество моё будет расти. С твоей помощью.

Михаэль вопросительно взглянул на него и увидел, что в Вольфе идёт внутренняя борьба.

- Ну хорошо, - сказал Вольф наконец, - Всё равно ты рано или поздно узнаешь, поэтому лучше я сам тебе скажу. Ты мне нужен. Я проник в тайну этого камня, насколько мог, но есть вещи, которые я не в состоянии сделать. А ты можешь.

- Я? Каким образом?

- Ведь ты один из них, - оказал; Вольф и улыбнулся, заметив удивление Михаэля. - О, я знал это. Уже давно, ещё до того, как мы встретились. Я давно искал кого-нибудь вроде тебя, и я долго наблюдал за тобой, пока не убедился, что ты тот самый. - Он снова указал на камень: - Ту силу, которая живёт в этом кристалле, тебе гораздо проще высвободить, чем мне, потому что тебе от рождения дано то, что мне приходится в себе вырабатывать.

- Если это так, то с вашей стороны неосмотрительно выдавать мне эту тайну, - сказал Михаэль.

Но Вольф только рассмеялся:

- Я, может быть, стар, мой мальчик, но я не дурак. Я знал, что ты это скажешь, и принял соответствующие меры. Иначе для чего бы мне понадобился целый год, прежде чем начать действовать? Как только ты коснёшься этого камня, ты мой. Не то чтобы ты не смог воспользоваться своим могуществом для моего уничтожения. А просто ты этого не захочешь. Как видишь, - заключил он с тихим смешком, переходящим в кашель, - я с тобой предельно откровенен.

- А если я этого не сделаю?

- Тоже ничего. Для меня все существенно осложнится и потребует больше времени, и я, может статься, так и не докопаюсь до его последней тайны. И конечно же твой отец и этот мальчик, который так много значит для тебя, умрут.

- И я, видимо, тоже, - предположил Михаэль.

Вольф взглянул на него с недоумением:

- С чего ты это взял? Ты меня разочаровываешь, мой мальчик. Какой смысл в мести, если тот, кому ты мстишь, мёртв и не чувствует её? О нет! Ты будешь жить! Как раз наоборот, я обещаю тебе очень долгую жизнь, и ты ни на минуту не забудешь, что эти двое умерли по твоему желанию.

- Вы... вы чудовище! - прошептал Михаэль.

- Это точно, - засмеялся Вольф.

- А что вы, собственно, замышляете? - продолжал Михаэль. - Вы хотите завоевать весь мир? Хотите всех людей подчинить своей воле?

- Весь мир! - Вольф презрительно фыркнул. - Кому он нужен? Я не такой безумец, но и не такой глупец, как ты считаешь. Признаюсь, что я - не в последнюю очередь по твоей вине - был вынужден пойти на крайние меры. Но это больше не повторится. Власть такого рода не по мне. Я пребуду здесь и тогда, когда этот город превратится в прах и все забудут даже его название. Я увижу и совершу такое, о чем ещё ни один человек даже не мечтал. А теперь... - он протянул руку, властно указывая на камень, - дотронься до него!

Михаэль знал, что Вольф не шутит. Он без колебаний поставил на карту существование Подземья, завладев этим камнем, и не поколеблется уничтожить Хендрика и отца, чтобы привести свою угрозу в исполнение. Михаэль чувствовал тёмную силу, заключённую в камне, ту силу, которая некоторое время была в его распоряжении, только здесь она гораздо могущественнее и злее. Но сейчас он испытывал другой страх - стать таким же, как Вольф. Может быть, писателем действительно движет не жажда власти или богатства. Но Вольф не отдаёт себе отчёта, какую страшную цену ему пришлось заплатить за магическую силу, полученную от камня. Он лишился всего человеческого. У него больше не было совести, и единственные чувства, ещё доступные ему, были самолюбие и ненависть. Нет, таким Михаэль не хотел стать, ни за что на свете! Лучше умереть, чем превратиться в такого, как Вольф. И если бы речь шла только о его собственной жизни, он бы твёрдо знал, какое принять решение.

Но от этого зависела жизнь других, и в конце концов он протянул дрожащую руку и кончиками пальцев коснулся сверкающего кристалла.

В тот же миг в его голове словно взорвалось чёрное солнце. Будто прорвался поток энергии, все сметающей на своём пути, подобный ревущей волне, которой ничто не в силах противостоять. Он ощутил мощь этого магического предмета, и она не просто была явлена ему, она была в его распоряжении, ожидая только приказа, чтобы исполнить его волю. Он вдруг почувствовал, что для него нет ничего невозможного. Достаточно одного желания, мысли - и всё исполнится. Но как только он попытался, как только он решил воспользоваться этой силой, он не смог этого сделать. Случилось именно так, как предсказал Вольф: он не захотел. Он сидел, держа руку на кристалле, из которого исходил таинственный, пульсирующий свет, втекая в его пальцы, и был не в состоянии что-нибудь сделать.

Испуганно и ошеломлённо он посмотрел на Вольфа и даже без злой насмешки в его глазах понял, что побеждён. При этом Вольф вовсе не подчинил его волю себе и ни к чему не принуждал его. Власть его над Михаэлем имела куда более тонкую природу. Это было совсем как в случае с Анзоном. Михаэль прекрасно сознавал, что Вольф его враг и стоит на стороне всего того, что Михаэль ненавидит и чего страшится; что Вольф употребит могущество магического кристалла во зло, сея вокруг себя страдание и горе. Но это знание ничего не меняло. Он все ещё хотел бороться с Вольфом, как никогда, хотел использовать силу магического камня против него - и не делал этого.

- Что это... что со мной? - спросил он дрожащим голосом.

Улыбка Вольфа стала шире:

- Ничего страшного. Тебя это пугает, но потом ты привыкнешь. И поверь мне, скоро ты начнёшь получать от этого удовольствие. Власть подкупает, мой мальчик.

Он поднялся и жестом велел Михаэлю убрать руку с камня. Михаэль подчинился. Пылающий огонь в глубине камня ослабел, превратившись в мягкое свечение, но тот другой, чёрный огонь внутри Михаэля продолжал пожирать его. Он понял, что теперь ему нет необходимости притрагиваться к камню, он и так с ним связан прочной связью. Часть чёрной души камня перешла в него, и вполне возможно, что за это ему пришлось заплатить частью собственной души, которая теперь пребывала внутри камня.

Вольф тяжело подался вперёд, закрыл шкатулку и взял её обеими руками. Затем выпрямился и кивнул Анзону:

- Пусть приведут обоих.

Анзон исчез за потайной дверью, и Михаэль вместе с Вольфом покинули каминный зал, хотя и другим путём.

- Теперь я знаю, что ты говорил правду, - сказал Вольф, идя вдоль широкого коридора и затем поднимаясь по лестнице в просторный зал. - Это хорошо, что ты сдержал слово. Ты увидишь, что и я сдержу своё.

Михаэль с трудом улавливал смысл слов Вольфа. Он чувствовал себя одновременно пугающе и маняще оглушённым, сам себе казался безучастным зрителем, который всё видит, всё слышит и фиксирует, но ему ни до чего нет дела. В нем водворилось что-то чужое и тёмное, чего раньше не было.

Они пересекли зал и вошли в следующий, меньший, стены которого сплошь состояли из зеркал. В первый момент Михаэлю показалось, что он снова очутился в зале со статуями, но потом понял свою ошибку. Тёмные статуи, стоящие здесь двумя рядами, образуя безмолвные шпалеры, коридор для него и Вольфа, были живыми. То были воины Анзона, больше трёх дюжин рослых мужчин в меховых накидках со шлемами из белых черепов. Сам Анзон стоял в конце этой живой аллеи, а рядом с ним Хендрик и отец Михаэля. В зале было темно, и Михаэль видел только их силуэты, но он заметил, что левая рука отца подвешена на петле, а руки Хендрика связаны. Когда они увидели Михаэля, отец вздрогнул, а Хендрик хотел сделать шаг из ряда, но Анзон грубо дёрнул его назад. Михаэль и Вольф медленно подошли к трём фигурам в конце шпалеры. Вольф шёл с трудом, мелкими шажками, и в темноте зеркального зала казался жрецом мрачного божества, препровождающим свою жертву к алтарю. Процесс, начавшийся в момент прикосновения к камню, все ещё не завершился.

На лице отца отразилось громадное облегчение, когда они подошли ближе и он увидел, что Михаэль цел и невредим.

- Михаэль! Слава Богу, с тобой ничего не случилось! Что он с тобой... - Отец осёкся на полуслове. Выражение облегчения на его лице сменилось ужасом, и Михаэль понял, что отец увидел в его глазах такую же пустоту, какая застыла на лице Анзона и всех остальных в окружении Вольфа.

Вольф не просто отнимал у своих жертв волю и превращал их в своих марионеток, он заточал всех в плен в их собственных телах, и им оставалось лишь беспомощно взирать на то, что делают их руки, и слушать, что произносят их голоса. А это было, наверное, самое худшее, что можно сделать с живым существом.

- Боже правый, Михаэль! - прошептал отец. - Что он с тобой сделал?

- Ничего против его воли, - ответил за него Вольф, - Ваш сын оказался умнее вас. Он понял, что проиграл. И кроме того, он спас жизнь вам и этому мальчику. Вы свободны. Анзон проводит вас к выходу. Можете идти.

Отец Михаэля, казалось, совсем не слышал этих слов. Он с ужасом смотрел на Михаэля, не веря своим глазам.

- Что он с тобой сделал, Михаэль? - спросил он ещё раз. - Ответь же мне! Что с тобой случилось?

- Я сказал, вы можете идти, - повторил Вольф ё нотками нетерпения. - Лучше делайте то, что я сказал, пока я не пожалел о своём великодуший.

Угроза была серьёзной, но Михаэль знал, что он не осуществит её. Они заключили соглашение, и так же, как Михаэль, Вольф должен был выполнить его.

- Я не двинусь с места, пока не узнаю, что вы сделали с моим сыном, - сказал отец.

Вольф воззрился на него, и Михаэль почувствовал, как под маской самообладания, с трудом удерживаемой, у Вольфа разрастается нечто злое.

- Со мной ничего не будет, - горячо заговорил Михаэль. - Делай, что он сказал. Он пообещал, что ничего вам не сделает, и сдержит словно.

Отец сердито фыркнул:

- Ты сам не знаешь, что несёшь.

Но это было не совсем так. Михаэль очень хорошо знал, что говорит, - разве что это было совсем не то, что он хотел сказать. И к своему ужасу, он услышал собственные слова:

- Прошу вас, уходите, Оба! Со мной ничего не случится.

- Вы же слышали! - потребовал Вольф. - И сделайте же наконец, что вам советуют, пока я окончательно не потерял терпение. - Он сопроводил свои слова энергичным жестом, по мановению которого от шпалеры отделились два воина и грубо схватили Хендрика и отца за плечи и стали выталкивать их из зала. Они уже были у выхода, как вдруг Вольф вздрогнул и испуганно поднял голову. Анзон тоже насторожился, и Михаэль почувствовал, как в течение доли секунды по рядам воинов распространилось ощутимое напряжение. Оба воина, выталкивавшие Хендрика и отца, встали как вкопанные.

- Что такое? - тревожно спросил Вольф.

Михаэль тоже что-то почувствовал. Он не мог бы сказать, что это было, но сила внутри его заволновалась, и не по собственному побуждению, а будто в ответ на что-то...

- Что такое? - снова спросил Вольф. - Анзон! Что здесь происходит?

Взгляд главнокомандующего в поиске скользнул по всему -залу.

- Я не знаю, - сказал он, и впервые за долгое время Михаэль различил в его голосе присутствие ожившего чувства. Но не доброго чувства. – Здесь что-то... естъ. Как будто...

Одно из больших зеркал на стене разлетелось, и на воинов обрушился град осколков, среди которых вдруг появилась крошечная мерцающая искорка.

- Двицель! - удивлённо воскликнул Хендрик.

То действительно был блуждающий огонёк. Он раскалялся всё ярче и ярче и затем коршуном спикировал на близстоящего воина, поджёг его меховую накидку и тут же взмыл вверх.

- В атаку! - крикнул он. - Налетай, ребята!

Из разбитого зеркала появился второй блуждающий огонёк, третий, четвёртый... Не прошло и секунды, как зал наполнился дюжинами крохотных крылатых существ, которые обрушились на воинов, словно рой разъярённых пчёл. Воины в панике разбегались. Ни один не попытался вступить в бой. Они отчаянно бегали туда и сюда, а блуждающих огоньков всё прибывало. Вскоре зал превратился в хаос из пляшущего света и огня, многократно отражённого зеркалами. Накидка одного из воинов занялась огнём. Он с воплем сорвал её, но тут же отшатнулся, атакованный сразу двумя блуждающими огоньками, которые делали всё возможное, проникнув под его кольчугу.

Хендрик и отец тоже очнулись от оцепенения. Хендрик начал дико рвать путы на руках, а отец развернулся, оттолкнул воина и побежал к Михаэлю.

Сам же Михаэль продолжал стоять неподвижно. Хотя прошло всего несколько секунд, зал превратился в адский котёл, наполненный красным светом и неистовым движением. Но Михаэль был не способен на это реагировать. Он стоял как парализованный и не пошевелился, даже когда какой-то раскалённый блуждающий огонёк, пролетая, чиркнул по его щеке.

- Михаэль! - позвал отец, прорываясь сквозь хаос. - Иди ко мне!

Вольф рядом с Михаэлем повернулся каким-то змеиным движением. В первые мгновения он был ошарашен неожиданностью и застыл в столбняке, как и Михаэль, но теперь лицо его исказилось гримасой ярости. Он рывком поднял руку и простёр её навстречу отцу, и Михаэль ощутил, как вновь в этой руке сосредоточивается сила, действие которой он уже видел однажды. Отец на бегу будто налетел на невидимый кулак и рухнул на пол.

Но Вольф на этом не успокоился.

- Стоять, жалкие трусы! - крикнул он. - В бой! Вперёд! Это же всего лишь блуждающие огоньки!

Его приказ возымел действие. Ещё два воина упали на пол, пытаясь сбить пламя со своих меховых накидок, но остальные, до сих пор бегавшие в панике по залу, схватились за оружие. Не обращая внимание на смертельный огонь, которым осыпали их блуждающие огоньки, они обрушили на них свои мечи, и Михаэль с ужасом увидел, как некоторые из ударов достигли цели. Один блуждающий огонёк упал на пол с рассечёнными крыльями и был бы через секунду раздавлен громадным сапогом, если бы два других блуждающих огонька не бросились навстречу воину и не загородили своего товарища огневой завесой. ещё один блуждающий огонёк зацепило мечом и отшвырнуло к стене, где он бессильно свалился на дол. Но, несмотря на это, воины Анзона не смогли бы продержаться долго, потому что блуждающие огоньки не только имели громадный численный перевес, но и обладали оружием несравнимо более опасным, чем мечи.

Но здесь был ещё Вольф, и, справившись с растерянностью, он снова овладел своей волшебной силой. Шагнув мимо Михаэля, он свирепо простёр руку, прицелился указательным пальцем в одного из блуждающих огоньков, и это существо на лету словно бы-споткнулось и низверглось вниз, вскрикнув от боли. Вольф издал победный вопль, прицелился в следующий блуждающий огонёк и так же смел его невидимым ударом. Михаэль безучастно наблюдал за происходящим.

Между тем его отец поднялся на ноги. Он вынул раненую руку из петли и снова побежал к Михаэлю, но уже не звал его по имени, чтобы не привлекать внимание Вольфа. Какой-то воин бросился ему наперерез. Отец увернулся, подставил ему подножку да ещё поддал сзади пинка. Воин упал, меч выскользнул у него из рук и откатился по гладким плиткам. Отец подхватил его, и тут на него налетел другой воин с обнажённым мечом. Отец парировал его удар косо, снизу вверх, держа оружие обеими руками, и, к удивлению Михаэля, выбил клинок из рук опытного вояки. Следующим ударом меча отец поверг его и побежал дальше.

К этому времени Хендрик наконец высвободился из своих пут и бросился к Михаэлю. Воины хоть и были заняты тем, что отбивались от блуждающих огоньков, но все же заметили бегущего мимо них мальчика, и лишь каким-то чудом ему удалось удачно избежать и удара меча, и цепкой хватки.

Вольф метал свои невидимые стрелы по блуждающим огонькам. Пятеро или шестеро из них уже лежали на полу, следующего с силой швырнуло о зеркало, и оно со звоном разбилось.

Однако и Вольф отнюдь не был неуязвим против этих огненных существ. Братья Двицеля уже поняли, кто их наиболее опасный противник, и, невзирая на его мощь, стали нападать на него по двое-трое сразу. Но что-то защищало Вольфа от их атак. Пламя их не достигало его, а сами они, подлетая, словно бы натыкались на невидимую преграду. Однако эта защита требовала от Вольфа неимоверных усилий. Лицо его исказилось от напряжения, и он шаг за шагом отступал от маленьких истребителей. Его шёлковый халат уже дымился.

Отец добежал до Михаэля и схватил сына за плечо:

- Михаэль! Что с тобой? Идём же отсюда!

Михаэль смотрел на него, не в силах сдвинуться с места.

- Михаэль, да что же это, очнись! Бежим!

Над плечом; отца мелькнула искра, и Двицель пропищал:

- Он тебя не слышит! Он зачарован! Уводи его подальше от Вольфа, может, очнётся!

Отец засунул меч: себе за пояс и обеими руками стал подталкивать Михаэля к выходу.

Теперь и Вольф заметил, что произошло. Он с криком ярости развернулся, и Михаэль почувствовал, что его магическая сила вспыхнула с невиданной силой. Он разметал сразу Дюжину блуждающих огоньков, и по залу понёсся вал энергии, опрокидывая всех подряд, не разбирая ни друга, ни врага.

Михаэль сам не знал, что делает, но в нем пробудилось что-то тёмное, неимоверно сильное и встало на пути магии Вольфа.

Казалось, все здание замка сотряслось до основания, послышался чудовищный грохот, и воздух превратился словно бы в сплошную стеклянную стену.

Вольф растерянно смотрел на Михаэля. Ему стоило больших усилий удержать в руках шкатулку с камнем. Волной разметало не только его воинов, но и Хендрика и отца. Михаэль знал, что это его волшебная сила столкнулась с силой Вольфа в поединке, но ему казалось, что применил эту силу не он, а кто-то другой в нем.

- Браво, - сказал Вольф. Испуг на его лице сменился довольной улыбкой. - Ты ещё талантливее, чем я думал.

Михаэль молчал, и в зале воцарилась тишина. Битва остановилась, воины, сбитые с ног магической волной, с трудом поднимались, блуждающие огоньки отступили и образовали над Михаэлем и его спутниками мерцающий балдахин. Множество зеркал было разбито, по полу зигзагом проходил разлом, окна вылетели. Но все понимали, что это лишь затишье посреди боя.

Вольф ласково поглаживал шкатулку с магическим камнем, выкачивая из кристалла новые силы. Михаэль отчаянно пытался развить и в себе новый импульс силы, но у него не получалось.

Вольф зло рассмеялся:

- Пробуй, не бойся. Сразись со мной, если сможешь. Силы у тебя есть, я знаю. Но ты ведь не хочешь, правда? - Он захихикал и вдруг шагнул к Михаэлю, и лицо его превратилось в гримасу. - Ну что, хочешь испытать свою силу? Тогда убей его! - И он простёр повелевающую руку в сторону Хендрика.

Михаэль ужаснулся. Отчаянным усилием воли он пытался воспротивиться приказу Вольфа, но секунду спустя медленно повернулся к Хендрику и посмотрел ему в глаза.

Лицо Хендрика побледнело, и он попятился к стене:

- Не надо, Михаэль!

Но Михаэль почувствовал, как в нем зашевелилось нечто тёмное и бесплотное.

- Михаэль, остановись! - заклинал отец. - Не делай этого!

- Убей его! - ещё раз приказал Вольф.

Михаэль шагнул к Хендрику, поднял руку, и его ладонь раскрылась для такого же хватательного движения, какое он уже видел у Вольфа.

- Внезапно в зале стало неестественно светло. Помещение затопило красным мерцающим светом. Вольф вскрикнул, и Михаэль ощутил, как тёмное и бесплотное нечто в нем сжалось, словно от боли.

Красный свет стал ещё ярче. В зеркале позади Вольфа и его воинов возникло пламя, и Михаэль, ослеплённый, заслонил глаза рукой. По залу распространился такой жар, что стало трудно дышать.

Вольф с криком отшатнулся от пылающего зеркала и тоже заслонился рукой. Другая рука продолжала сжимать шкатулку, но Михаэль почувствовал, что и в камне вдруг разом иссякла волшебная сила.

В середине пламени возникли очертания фигуры, состоящей, однако, не из материи, а все из того же огня. Она быстро разрасталась, и выступила из глубины зеркала в зал. Зеркало раскалилось добела. Ниточка нестерпимо яркого света на секунду натянулась между зеркалом и огненной фигурой и порвалась. Одновременно погасло и зеркало, и в обугленной раме причудливо застыло почерневшее расплавленное стекло. Посреди зала пылал огненный демон, ужасное существо, которое Михаэль встречал уже дважды: один раз в запретном зале Подземья, а второй раз в собственном доме, когда туда ворвались воины Анзона. И хотя у этой бесплотной фигуры не было лица, Михаэлю показалось что он чувствует на себе взгляд его чудовищных очей. Отец застонал, и Михаэль понял, что и его тоже пронзило этим ужасным взглядом.

Затем огненный демон медленно двинулся. Его шаги оставляли на плитках маленькие, горящие озерца из расплавленного камня.

Вольф вскрикнул, отшатнулся, налетел на стену и выпученными глазами смотрел на медленно приближавшуюся к нему фигуру. Он пытался разить демона своей волшебной силой, но она натыкалась на него, словно горящая спичка на айсберг.

- Схватить его! - кричал Вольф. - Я приказываю вам!

И некоторые воины в самом деле шагнули было в сторону, демона, но остановились. Как ни велика была над ними власть Вольфа, но ужас перед этим существом был страшнее страха смерти. Лишь один занёс меч для разящего удара, но демон простёр руки и притянул воина к себе. В продолжение секунды по залу носился душераздирающий вопль. Тело воина раскалилось изнутри, превратилось в фигуру, состоящую из одного света, и исчезло. От него не осталось ничего.

Однако как ни кратковременно длилось это событие, Вольф успел раскрыть шкатулку и взять камень в руки. Кристалл вспыхнул, озарился изнутри таким же ярким огнём, из какого состоял демон, и на сей раз Михаэль увидел, как пульсирующая энергия вливается в тело чародея.

Но свои новообретенные силы Вольф обратил не на демона. Он поднял камень над головой и эхоподобным голосом крикнул:

- Убейте его!

На сей раз приказ Вольфа был слишком могуществен, чтобы воины могли противиться ему. Они выхватили свои мечи и ринулись на огненное чудовище, казалось действительно получив от волшебных сил толику защиты. Их мечи обрушились на демона и прошли сквозь пламя, не встретив сопротивления. Но все же огненное существо что-то почувствовало, поскольку его продвижение вперёд замедлилось. Несколько воинов рухнули от его прикосновений, но остальные продолжали рубить и колоть огненную фигуру, и их мечи уже стали оставлять в его теле раскалённые следы. От каждого нового удара огненный демон как будто содрогался.

Вольф издал победный крик:

- Разите его! Гоните его обратно в ад, откуда он явился!

Кристалл в его руках пылал, словно маленькое солнце.

Огненный демон зашатался. Его зыблющиеся руки схватили ещё одного воина и швырнули его на пол, но в этот момент на него обрушилось сразу полдюжины ударов.

Исход битвы решили блуждающие огоньки. Двицель издал пронзительный клич, и весь мерцающий балдахин превратился в облако искр, которые взметнулись в воздух и все разом обрушились на Вольфа.

Чародей зашатался. Его победный крик превратился в безумный вопль. Блуждающие огоньки по трое-четверо отлетали, отброшенные ударами невидимой силы, зато остальные не прекращали атаку, а их было чересчур много даже для его волшебной силы. Магический камень выпал из рук Вольфа и со стеклянным стуком отскочил прочь. Зловещий огонь внутри его погас.

И в то же мгновение с парализованной воли Михаэля будто спали оковы. Михаэль закачался, как от удара. Облегчение было так велико, что он еле устоял на ногах. Не обращая внимания на испуганный крик отца, он ринулся мимо Вольфа и поднял с пола магический кристалл.

Он ждал, что вновь почувствует его мрачную, манящую силу, но в руках у него был как будто обыкновенный камень. В несколько прыжков он вновь очутился рядом с Хендриком и отцом, но пока бежал, события у него за спиной разворачивались очень быстро.

Лишившись помощи Вольфа, воины оказались бессильны перед демоном. И он беспощадно свирепствовал в их гуще, его руки прочерчивали в воздухе огненные дуги, и каждый удар сокрушал сразу по два-три воина. Остальные стали разбегаться, но чудовище настигало их и разило насмерть.

- Боже мой, - потрясённо прошептал Михаэль.

- Я же тебе говорил, что он тебе не понравится, - пропищал чей-то голосок у него над ухом.

Михаэль оглянулся и только теперь увидел, что Двицель был единственный блуждающий огонёк, который не участвовал в атаке на Вольфа, а порхал в воздухе между Хендриком и отцом. И вдруг Михаэль заметил испуг во взгляде Двицеля, а обернувшись, увидел, что огненный демон покончил, с последним воином и теперь медленно направился в сторону Михаэля.

- О проклятье, - пробормотал Двицель. - Боюсь, что вы тоже ему не понравились. Бежим!

Он молнией взметнулся вверх, отец вышиб дверь плечом, и они все трое кубарем вырвались в соседний зал. Бесценный ковёр за ними занялся огнём под ногами демона, обои на стенах почернели и свернулись, а воздух так раскалился, что стало больно дышать.

Они вырвались в коридор без окон; пробежали по нему, и отец стал отчаянно ломиться в запертую дверь.

Демон приближался. Михаэль понял, что это фантастическое существо не знает ни милости, ни пощады, ни сострадания. Оно состояло из чистой ярости и было создано для того, чтобы разрушать. И тогда он сделал то, чего сам от себя не ожидал. Потеряв всякий страх, он выпрямился, твёрдо посмотрел на чудище - и шагнул к нему навстречу.

Хендрик и отец испуганно вскрикнули, но Михаэль их не слышал. Он спокойно смотрел на то пылающее пятно, где предполагал лицо демона, и случилось невероятное. Изверг остановился. Его руки, уже простёртые для смертельного объятия, опустились, кулак все уничтожающей ненависти, занесённый над Михаэлем, дрогнул. И даже само время остановилось. Михаэль смотрел на чудовище, и демон взирал на него невидимыми пылающими очами. И вот медленно направился туда, откуда пришёл.

Михаэль стал терять сознание. Все поплыло перед глазами, лицо подхватившего его отца превратилось в размытое белое пятно,

- Как же... тебе удалось? - лепетал отец. - Как он нас не убил?

Михаэль нашёл в себе силы ответить, чувствуя, как это важно:

- Я ему пообещал. И должен исполнить, иначе он вернётся.

- Что же ты пообещал? – спросил отец, склонившись над ним.

- Кристалл.

Рука его бессильно упала, магический камень выскользнул из пальцев.