Пожиратель Драконов. Часть 2

Глава 45

Возможно, о топоре им сообщил единственный уцелевший судья, возможно они догадались сами, возможно нашли оружие по чистой случайности — это уже было не важно. Важно было то, что я остался без заслуженного трофея.

И хотя от разрушения топора я получил самую главную награду — свободу, от гнева всё равно хотелось рвать и метать. Ведь судьи, фактически, получили топор на блюдечке с голубой каёмочкой, не пошевелив и пальцем.

Конечно, пятьдесят убитых, включая Шулара, можно в каком-то смысле было считать ценой за топор Махуаса. Но всё равно.

СУКИ!!!

Настолько зол я не был даже когда понял, что застрял в той грёбаной пещере на неопределённый срок. И, с учётом того, что я находился в нескольких километрах под землёй и меня вряд ли хоть кто-то мог обнаружить, я позволил себе вволю выпустить этот гнев.

Минут пять камень вокруг меня плавился под ударами молний, содрогался под взрывами рун на перчатках и трескался, вымороженный чёрным льдом.

Буйствовал я до тех пор, пока на меня сверху, едва не придавив, не рухнул потолок огромной пещеры, выдолбленной в породе моей магией. Только тогда меня немного попустило и я успокоился.

А вместе со спокойствием, при взгляде на устроенный мной бардак и дыры глубиной в многие сотни метров, пробитые Дарами в разных направлениях, пришла логичная мысль.

Я ведь сломал топор, жахнув по нему сверху с силой атомного взрыва. Это было в десятки раз мощнее, чем то неконтролируемое безумие, что я только что устроил.

И если благодаря магии Фаоклитеции весь чёрный лёд исчез, а обычный камень с его прочностью никак не мог сравниться, какова была вероятность, что кусок сломавшегося топора взрывной волной загнало куда-то глубоко под слои породы?

Руководствуясь этой мыслью, я потратил ещё час, чтобы исследовать толщу земли до глубины почти в пять километров под уровнем пещеры. И, наконец, мне улыбнулась удача.

На глубине в восемь с лишним километров от поверхности и на отдалении почти двадцати километров от пещеры я обнаружил вожделенный обломок.

Скорее всего именно из-за того, насколько далеко он улетел, его и не смогли найти. Ведь судьи никогда не видели топор и не знали точно, какого он размера, а значит и не могли быть уверены, что найденные ими фрагменты — это всё оружие Махуаса целиком.

По сравнению с целым топором, доставшийся мне кусок был совсем небольшим. Едва ли одна пятидесятая длины древка, к тому же с огромным кривым сколом. Однако в абсолютных значениях это был настоящий клад.

Мне досталось больше ста тысяч тонн металла, по плотности сравнимого с золотом, а по прочности в десятки раз превосходящего сталь и титан.

И это означало, что весь топор огромного минотавра весил, вероятно, десятки миллионов тонн. И всё это сейчас оказалось в руках Драконьего Трона.

Снова захотелось что-нибудь сломать.

Однако на этот раз я сумел подавить ярость. Всё равно мне было нечего было бы делать со всем этим объёмом.

Перчатки и сапоги, выкованные Лорго, в оригинальной форме имели вес менее сорока тонн. А сейчас в моих руках были сотни. Сотни тысяч тонн.

Из такого огромного куска для человеческой формы получились бы миллионы комплектов доспехов, и даже стапятидесятиметровую драконью форму без труда можно было заковать полностью в сталь.

Не скажу, что я был полностью удовлетворён результатом, но это определённо был успех. И теперь единственное, что оставалось — это доставить эту болванку до Адской Кузни.

Потратив ещё пять часов на то, чтобы прокопать под землёй тоннель как можно дальше от бывшего ущелья, таща при этом за собой металлическую болванку, я выбрался на поверхность и прямым курсом двинулся к цели.

Нельзя было допустить, чтобы меня засекли агенты Драконьего Трона, которым кусок топора Махуаса наверняка покажется знакомым. Иначе, даже если бы в лицо меня не узнал, у судей наверняка возникли бы вопросы.

К счастью, видимо в качестве вознаграждения за полгода стараний, усердной работы и боли, что мне пришлось вынести, поглощая ядовитую мировую ауру чёрного льда, на пути к Адской Кузне мне не то, что судьи, даже простые исследователи ни разу не встретились.

Правда, о территории в непосредственной близости от Кузни этого сказать уже было нельзя. Скорее наоборот, по сравнению с окружающими территориями Облачного Храма это место можно было назвать многолюдным.

И, на самом деле, неудивительно.

Бывшая резиденция бога стали располагалась в огромном кратере от падения метеора.

На его «стенках» остались развалины города, когда-то, видимо, построенного для слуг и рабов Ахромтона. А в самом его центре, там, куда упад кусок космической пыли, и располагалось огромное здание Адской Кузни.

Вот только, в отличие от почти всего остального наследия древних Майигу, разрушенного временем, Адская Кузня до сих пор была жива. Ну, в каком-то смысле.

Историю об этом я узнал ещё от Мо, прочитавшую её вместе с легендой о заточении Махуаса.

Ахромтон действительно появился из металлического метеора. И, в отличие от большинства других Майигу, начинавших свой путь с уровня простых монстров и иногда многие века шедших к самосознанию и статусу бога, из-за огромной энергии, породившей его, он с самого начала был невероятно силён.

А абсолютная мощь без понимания того, каково быть слабым, влечёт за собой страшнейший, на мой взгляд, грех — лень. Ахромтон не смог одолеть Фаоклитецию и в итоге стал её вассалом, но реально он богине природы никогда не служил.

По сути он согласился подчиниться лишь потому, что не хотел продолжать драку. А Фаоклитеция была не настолько его сильнее, чтобы реально влиять на крайне ненадёжного подчинённого.

В войне против других империй Майигу Ахромтон принимать участие отказывался. На битвы, присоединяться к которым его заставляли, опаздывал. Обязанности по защите и развитию вверенных ему территорий либо забрасывал, либо сваливал на слуг.

И после того, как из-за его преступной праздности было проиграно несколько важных сражений, Фаоклитеция решила больше не испытывать судьбу.

Несмотря невероятную мощь Ахромтона, сравнимую с её собственной, способную сыграть критическую роль в войне, она сняла его со всех управляющих должностей и позволила жить в своё удовольствием там, где он и был рождён. В кратере метеора.

Единственным условием, что она поставила для бога стали, было изготовление оружия для её армии, на что Ахромтон со скрипом согласился.

Однако лень его проявилась и тут. Лично ковать доспехи и оружие для сотен и тысяч Майигу в подчинении у Фаоклитеции он не хотел. И заказал у другого приближённого богини природы, невероятно умелого в контроле мировой ауры, что-то наподобие живой фабрики, а сам стал ядром, питающим эту фабрику энергией.

Так Ахромтон исполнил свою «мечту». Теперь он мог просто лежать на одном месте, ничего не делая, и при этом исполнять данное Фаоклитеции обещание.

И, похоже, когда эпоха Майигу подошла к концу, он предпочёл продолжить лежать. Потому что фабрика, построенная вокруг его тела и питаемая его Даром, продолжила функционировать даже спустя тысячи лет.

Но, разумеется, всё это время она бездействовала, ведь создавать оружие было не для кого и не из чего. И только когда до Адской Кузни добрались исследователи Облачного Храма, магическая фабрика вновь заработала.

И не удивительно, что она привлекала столько народу.

Продукты Адской Кузни нельзя было считать артефактами, ведь материалом для них должны были становиться тела Майигу. Но с учётом вкладываемого в каждое творение Дара бога стали, назвав их квази-артефактами, я бы не погрешил против правды.

Кто откажется от возможности получить пусть неполноценное, но всё-таки подобие артефакта?

Правда, были и свои ограничения. Материалы для ковки должны были предоставляться заказчиками. И далеко не из любого материала Адская Кузня что-то создавала.

Майигу, создавший «софт» Кузни, свою работу сделал более, чем хорошо. У магической фабрики даже было нечто вроде души, представавшего перед посетителями в виде фантомного образа Ахромтона, быстро окрещённое исследователями «завхозом».

И хотя полноценным сознанием завхоз не обладал, его ума хватало на то, чтобы отбраковывать некачественные материалы и посылать их владельцев куда подальше. А так как его стандарты качества остались на уровне эпохи Майигу, это автоматически означало отказ для подавляющего большинства претендентов.

Тем не менее, от этого желающих получить что-то в Адской Кузне не убавилось, а скорее даже наоборот.

Её обнаружили уже довольно давно, и за прошедшие месяцы исследователи, разумеется, успели послать в свои страны сообщения примерно одинакового содержания.

«Пришлите все лучшие металлы, что только есть! СРОЧНО!»

И теперь перед входом в Адскую Кузню выстроилась целая очередь из тех, кто получил из верхнего мира посылки с содержимым государственных сокровищниц и тайных складов сильнейших кланов.

Даже при том, что первый ажиотаж от обнаружения Кузни уже поутих, когда я прибыл на место и занял место в очереди, оказался аж тридцать первым.

Благо, накопилось столько не из-за того, что все желающие преуспевали со своими заказами. Как я узнал уже через полчаса, восемь из десяти всё равно проваливались и иногда бывало, что пять, а то и десять номеров очереди проскакивали подряд.

Просто Кузня, пусть и была невероятным магическим инструментом, не могла работать так же эффективно, как когда Ахромтон был жив. На каждый одобренный завхозом заказ у огромной фабрики, занимавшей площадь в несколько миллионов квадратных метров, уходило по несколько дней.

Так что ждать мне предстояло не слишком долго. Может быть пару недель или около того. Максимум месяц или полтора.

С учётом того, что можно было занять очередь и отправиться заниматься своими делами — вообще идеально. Можно было снова отправиться на охоту на драконов, возвращаясь в раз в пару дней, чтобы проверять, как движется очередь…

Ага, конечно. Спешу и падаю.

После попадания в мир Драконьих Островов я, конечно, немного поумерил свои аппетиты и нрав и старался действовать в рамках адекватности, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Чужой монастырь, свой устав, все дела.

Но смирно стоять в очереди месяц? Ладно час или два — это я ещё готов был вытерпеть. Но уж точно не день и тем более не месяц.

И даже несколько судей Драконьего Трона, с высоты своей чёрной платформы пафосно наблюдавшие за порядком, не смогли бы меня остановить.

Да, я только что освободился от полугодичного заточения. Но сделал я это не для того, чтобы начать ныкаться по углам, как крыса.

Одно дело — избегать ненужного риска случайной встречи с ублюдками. И совсем другое — засовывать голову в жопу, натыкаясь на препятствие, уничтожение которого призвало бы на мою голову очередную облаву.

Если бы я боялся преследования Драконьего Трона, то улетел бы с Облачного Храма ещё тогда, когда Мо принесла мне портальный камень на крышу общежития.

Подождать какое-то время мне всё-таки пришлось. Когда в Адскую Кузню входили очередные претенденты, её двери закрывались и попасть внутрь, ничего не сломав, становилось невозможно.

Однако когда через полтора часа ворота распахнулись, выпуская очередных неудачников, я не стал ждать.

Огромную болванку из осколка топора Махуаса я всё это время держал под землёй, чтобы она не привлекала нежелательного внимания. Но теперь скрываться уже не было смысла.

Я резко выдернул её на поверхность, раскидав по сторонам несколько дожидавшихся своей очереди делегаций и с силой запульнул прямо в раскрывшиеся ворота Адской Кузни, и сам поспешил за ней.

Что я собирался сделать, всем тут же стало очевидно. Наверняка за несколько месяцев с открытия Адской Кузни уже было немало желавших протиснуться без очереди.

Так что на моём пути тут же встали как другие претенденты, так и судьи, слетевшие ради поддержания порядка со своей платформы-насеста.

Из пятерых судей двое были на тридцать седьмых рангах, двое — на тридцать восьмых и ещё один — на тридцать девятом. Да и в толпе желавших получить творение Адской Кузни нашлось немало сильных магов, в том числе и уровня судей.

Полгода назад это стало бы для меня непреодолимой преградой. Но заключение в пещере чёрного тумана принесло свои плоды и теперь, пока это не был маг сорокового ранга, против меня могли выступать хоть десятки, хоть сотни человек.

Это, кстати, была ещё одна причина, по которой я не собирался слишком активно прятаться от агентов Драконьего Трона. Противостояние с сильным врагом всегда было сопряжено с риском, но риск, в свою очередь, мог принести огромные дивиденды.

И так как мне нужно было стать сильнее как можно быстрее, рисковать я должен был как можно чаще. Тем более что для этого мира я уже стал достаточно силён, чтобы всегда иметь шанс справиться даже с очень серьёзным риском.

Я никогда не был на сто процентов уверен в успехе. Как минимум потому что в этом случае о риске говорить не было смысла.

Но, всегда имея в запасе хотя бы один процент вероятности победы, я мог, приложив достаточно усилий, превратить этот один процент в сто. И, на самом деле, в этом не было ничего глобально удивительного.

Это всегда именно так и работало.

О преуспевающих людях часто говорят, что им везёт, что они: «Поймали за хвост удачу».

Это действительно возможно. Но постоянно вести не может.

Если человек выиграл раз, это можно списать на везение. Но когда тот же человек побеждает там, где другие проиграли, десять раз, двадцать, тридцать — это может означать только одно. У него хватает сил, чтобы снова и снова превращать мизерные шансы на чудо, остановившие всех остальных, в гарантированный успех.

Пока что у меня сил хватало. Сколько уже раз я оказывался на грани, в том числе и на грани смерти, и всё равно выживал и становился сильнее? Точно сказать не смог бы даже я сам.

И я был уверен, что смогу сделать это и на этот раз.

Разбросав налетевших на меня людей мощной энергетической волной, я влетел в ворота Адской Кузни вслед за куском топора Махуаса. Створки за мной тут же захлопнулись, будто Кузня понимала, что больше никого я не ждал.

Я очутился в обширном, со средним диаметром метров в триста и высотой около сотни, овальном зале. Он был совершенно пуст, если не считать покрывавших его стены многочисленных и очень искусных фресок. Однако продолжалось так недолго.

Во вспышке неяркого света посреди зала материализовалось полупрозрачное изображение, которое так и подмывало назвать «голограммой».

Скорее всего это была голова, по крайней мере я видел четыре маленьких, светящихся алым глаза. Правда, ни носа, ни рта, ни тем более ушей у завхоза, а это был именно он, не было.

Согласно тому, что я слышал, дальше он должен был спросить: «Из чего будет изготовлен заказ?» А после того, как я бы показал ему осколок топора минотавра и он бы его, разумеется, одобрил, последовал бы следующий вопрос: «Что требуется изготовить?»

Простой и незамысловатый диалог. К счастью, никакой платы за услуги Адская Кузня не просила, ведь изначально её услугами могли воспользоваться лишь одобренные Фаоклитецией Майигу, которым оружие Ахромтона полагалось по умолчанию.

И я уже приготовился выкатить металлическую болванку вперёд и сказать: «Вот!» Но повторённая уже десятки, если не сотни раз реплика завхоза не прозвучала.

А вместо неё я услышал то, что заставило меня конкретно так поднапрячься.

— Враги природы должны быть уничтожены на месте. Ты — враг?