Пожиратель Драконов. Часть 2

Глава 48

Взорвав энергию у себя за спиной, я устремился вперёд подобно выпущенному из пушки ядру.

Моей целью не была толпа магов, собравшаяся для моей поимки. Я метил сразу в великого судью, заведшего со мной разговор в слишком уж пафосном и самовлюблённом тоне.

Однако за несколько десятков метров до чёрной платформы я вдруг ощутил сильнейшее сопротивление, будто невидимая сила отталкивала меня назад.

И даже использовав Дар молний и приказ пламени, чтобы создать нечто вроде реактивной тяги, всё равно начал стремительно замедляться.

И когда до великого судьи, преспокойно стоявшего и наблюдавшего за приближающимся врагом, мне осталось каких-то три метра, стало понятно, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Я, в первом же рывке в несколько раз превысивший скорость звука, сейчас двигался от силы на паре сотен километров в час. И хотя всего лишь три метра всё равно мог бы преодолеть за доли секунды, эти доли стали непозволительно велики в бою на нашем уровне силы.

Не солоно хлебавши, я попытался отступить, чтобы предпринять новую попытку. Однако отталкивающая сила внезапно изменила вектор, начав давить уже по направлению к великому судье.

И так как я и так уже сильно замедлился, а теперь ощущение было, будто я — попавший в янтарь комар. Снова повернувшись к гравиплатформе, я заметил виднеющуюся из-под капюшона великого судьи усмешку.

Его магия, очевидно, была чем-то сродни гравитации. Притяжение и отталкивание, в совокупности создававшие подобие ловушки, из которой, раз попав в неё, выбраться становилось невозможно.

Ещё месяц назад это стало бы реальной проблемой. Полагаясь в бою на скорость, ведь достойной защиты у меня не было и от атак врага нужно было уворачиваться, чтобы выживать, попадание в эту западню стало бы для меня критичным.

Даже если предположить, что сам великий судья в этот момент не смог использовать другую магию, что далеко не факт. Других судей и просто магов-исследователей, привлечённых шансом заработать награду или славу, было вполне достаточно, чтобы обстреливать меня мощнейшими заклинаниями как из пулемёта.

Но сейчас ситуация уже была совсем иная.

Скорость больше не была тем, на что я вынужден был полагаться. Она, разумеется, оставалась неотъемлемой частью сражения, но, заказав завхозу именно такую броню, я действительно решил изменить свой стиль боя.

Скорость должна была стать для меня важным, но всё-таки второстепенным элементом. А тем, на что мне действительно стоило полагаться в дальнейшем, была абсолютная и непреодолимая мощь.

Не став дожидаться, пока одновременное воздействие двух противоположных сил окончательно сведёт мою скорость в ноль, я остановился сам. Принял устойчивую боевую стойку. Отвёл руку для удара.

Снизу, с земли, в меня ударили заклинания магов-исследователей, но мне было плевать.

Укрепление на тело и броню, чтобы ещё больше повысить защиту.

Фиксация на ноги, чтобы не волноваться об отдаче.

Отмена в фоновом режиме, чтобы сразу же начать заживлять возможные травмы.

Вспышка, убирающая силу трения, на мышцы и сочленения брони, чтобы удар вышел более резким, и охлаждение — чтобы можно было не волноваться об излишнем перегреве и переутомлении.

Захват, чтобы повысить эффективность поглощения мировой ауры.

И, наконец, абсорбция. Я уже очень давно забросил этот мировой приказ из-за того, что мне не хватало контроля на свободное его использование.

Возможность перенимать свойства материалов, которых я касался — поразительная сила. Вот только из-за крайней сложности действовала она лишь на ткани в непосредственной близости от места соприкосновения.

Как бы ни были хороши перчатки и сапоги Лорго, придать их прочность и вес своему телу я мог максимум до уровня локтей и коленей. Смысла в этом особого не было.

А волчий доспех вскоре после разработки этого приказа перестал поспевать за моей собственной физической мощью. Так что и на нём использовать абсорбцию было нерационально. Лучше было пустить энергию на что-то более полезное.

Но теперь всё было иначе. Адский доспех, возможно, и не был настолько же прочным, как перчатки Лорго. Но для защиты и укрепления моего ослабевшего тела сложно было придумать что-то лучшее.

Так что впервые за уже очень долгое время я и этот мировой приказ использовал по максимуму. И останавливаться на этом не собирался.

Дар контроля, чтобы ещё увеличить мощь и эффективность приказов.

Дары роста и пожирания, чтобы снабдить приказы ещё большими объёмами мировой ауры.

Дар чёрного льда, покрывший мой левый кулак, и Дар молний с приказом пламени, окутавшие правый.

Даже Дар жизни был пущен в ход, несмотря на то, что сейчас при приемлемом коэффициенте потребления он увеличивал мою силу максимум процентов на двадцать.

Вокруг меня бушевали сотни и тысячи заклинаний.

Большинство исследователей, разумеется, не достигли даже уровня судей. Но с таким количеством заклинаний, к тому же коллапсирующих и взрывающихся от контакта друг с другом, угрозу представляли нехилую.

Не будь на мне сейчас адской брони — сдох бы меньше чем за полсекунды. А ведь к этой атаке я готовился куда дольше.

Великий судья, использовавший свою гравитацию или что там ещё, чтобы поймать меня в ловушку, поначалу выглядел вполне расслабленно. Он явно был уверен, что победил в тот момент, когда я оказался заперт в его заклинании.

Однако за несколько мгновений до того, как я нанёс удар, я волей-неволей выпустил наружу часть накопившегося внутри импульса. И он это явно ощутил.

Судя по тому, что гравиплатформа резко вильнула вбок, а судьи, парившие просто в воздухе вокруг неё в качестве эскорта, бросились удирать кто куда, скорее всего по мысленной связи великий судья передал что-то вроде: «ВРАССЫПНУЮ!!!»

Но было уже поздно. То, что я не мог сдвинуться с места, не означало, что я не мог слегка повернуть корпус, чтобы атака прошла по пытавшейся уклониться чёрной платформе.

Удар огромного «молота» из чёрного льда по «долоту», призванному сломать топор Махуаса, получился на уровне атомного взрыва.

Тем не менее, причина такой мощи крылась в огромных размерах молота и том, насколько я его разогнал по вертикальной шахте колодца. Именно маны или мировой ауры в самом столкновении не было. Это было высвобождение чистой кинетической энергии.

Теперь же моя атака, не считая той же кинетической энергии моего кулака, состояла из магии практически полностью. И хотя она была где-то раз в десять слабее, чем взрыв при разрушении топора минотавра, это всё равно уже был уровень, сравнимый с ядерным ударом.

Я достиг уровня, на котором мог производить ядерные взрывы, просто размахивая кулаками.

Осознание этой мысли пришло не сразу. Накапливалось постепенно, пока я наблюдал, как разлетаются от ударной волны стоящие внизу люди; как начинает светиться ионизированный из-за молний и раскалённый из-за пламени воздух на линии удара; как гравиплатформу Драконьего Трона и всех, кто был на ней, сносит, будто осенние листочки — порывом ветра.

А когда, наконец, полностью сформировалось в моём сознании, обернулось восторженным боевым рёвом, вырвавшимся из груди совершенно бесконтрольно. И это было настолько шикарное ощущение, что я был не в силах сдерживать улыбку, да и не особо стремился к этому.

Не сила оружия, не помощь магических артефактов, не вмешательство высших сил. Ничего внешнего, лишь только внутренняя мощь.

Мощь, способная сравниться с самым разрушительным творением земной цивилизации.

Моя мощь.

Правда, бой на этом не закончился, а только начался.

Люди внизу все были магами выше тридцатых рангов. К тому же они могли объединиться не только в атаке, но и в защите.

Так что, хотя почти никто из них не смог устоять перед ударной волной произведённого мной взрыва, смертей было немного. Тем не менее, о травмах и ожогах разных степеней тяжести того же сказать уже было нельзя.

Едва ли не четверть трёхтысячного войска магов потеряла возможность продолжать сражение. И это при том, что удар даже не был направлен на них.

Потому не было ничего удивительного в том, что боевой дух толпы, росший на протяжение последнего месяца и подпитываемый мыслями вроде: «Он ведь один!» или «Мы точно сможем задавить его числом», — за мгновение сдулся как воздушный шарик.

Не прошло и секунды, а больше половины магов бросились бежать без оглядки. И их было бы куда больше, если бы все люди могли двигаться самостоятельно.

Кто-то задержался потому, что не мог бросить товарищей. Но было понятно, что, проверив состояние пострадавших, они бы тоже смылись, таща живой балласт за собой.

По-настоящему выглядели готовыми остаться и продолжить охоту на Майигу чуть больше десяти процентов изначального войска. Это были либо маги самых высоких рангов из толпы: от тридцать седьмого до тридцать девятого включительно, видимо уверенные в своём выживании, либо какие-то неадекваты с низкими рангами, похоже, рассчитывавшие то ли на удачу, то ли на собственное безумие.

Вторых было в районе двухсот пятидесяти, но для меня сейчас что двести пятьдесят, что двадцать пять тысяч — всё было одно. Хотя заклинания и могли демонстрировать эффект синергии, у него были ограничения.

Сколько бы магов тридцать шестых рангов и ниже ни объединились, их атаки не смогли бы навредить мне, закованному в адскую броню и использующему приказ абсорбции на ней всей.

А вот маги уровня судей, являвшихся элитой своих стран, игнорировать всё-таки не стоило.

Тем более что к этому набору следовало добавить и самих агентов Драконьего Трона.

Моя атака смела их с места, но великий судья успел выставить барьер, значительно уменьшивший силу удара. Так что серьёзно никто из семнадцати человек не пострадал. И они уже спешили обратно на продолжение банкета.

С учётом того, что все судьи уже даже не пытались скрывать свои ауры, оценить их силу, а потом и подсчитать общее количество моих врагов, я мог без проблем.

Итого мы имели шестьдесят один маг тридцать седьмых рангов, двадцать четыре — тридцать восьмых, девять — тридцать девятых, и, неожиданно, двое — сороковых.

Помимо того великого судьи, что заговорил со мной, когда я вышел из кузни, среди обычных судей, сопровождавших чёрную платформу, оказывается, находился ещё один. Причём его сила по ощущениям была даже выше.

Всего месяц назад я едва прикончил одного великого судью, а теперь их было двое, так ещё и с подмогой почти в сотню человек.

В таком противостоянии без адской брони я был бы вынужден все свои силы тратить на уклонение от бесконечного потока летящих в меня заклинаний. Смысла в подобном бою не было бы ровным счётом никакого и я бы сто процентов просто попытался бы сбежать.

Но сейчас, хотя за исключением приказа пламени мой боевой потенциал никак не изменился, я вполне мог позволить себе остаться. Тем более что уже решил посвятить это сражение испытанию обновки.

Встряхнувшись почти позабытым движением, ощущая, как отступают на задний план посторонние мысли и мир сужается до размеров поля боя, я усмехнувшись, бросился в атаку. И на этот раз я не собирался ограничиваться пусть эффектной и невероятно мощной, но по сути просто пугалкой.

У этих людей был выбор не приходить сюда и у них был шанс сбежать отсюда. Давать им больше возможностей я не собирался.

Всем, кто по каким-то причинам вдруг решил, что смогут покуситься на мою жизнь, не поставив на кон свою, сегодня предстояло сдохнуть.

Первая кровь покрыла адскую броню, даруя ей драгоценное крещение, очень быстро. Среди двух с половиной сотен магов низких рангов неожиданно нашёлся не просто самоуверенный идиот или безумец, а самый настоящий самоубийца.

Возможно, конечно, у него шарики за ролики заехали после пережитого «атомного» взрыва. Но бросаться на МЕНЯ с кулаками, пусть и усилив тело соответствующим заклинанием, было настолько дебильным решением, что даже на лице великого судьи, сбросившего свой капюшон ради лучшего обзора, при виде этого отразилось лишь отвращение.

Не особо напрягаясь и даже не складывая ладонь в кулак, я взорвал ему череп лёгкой, по моим меркам, пощёчиной. И будто бы эта смерть стала спусковым крючком для всеобщего хаоса.

До сих пор выжидавшие непонятно чего маги взорвались могучими аурами и в меня уже через пару мгновений полетели сотни заклинаний самых разных атрибутов.

Врукопашную лезть больше никто не решался, и от меня все старались держаться подальше. При этом первый великий судья тут же снова запустил свою магию, чтобы приковать меня к месту и не позволить бесчинствовать среди поливавших меня магией исследователей и судей.

Меня это не напрягало. Уже не готовясь к ударам настолько долго и тщательно, но зато увеличив скорость их нанесения до нескольких десятков в секунду, я ответил на один шквал атак — другим.

Может быть особого разнообразия в этих ударах не было, по сравнению с буйством красок в заклинаниях магов я и вовсе выглядел каким-то дилетантом. Но зато каждый из моих ударов стоило многих десятков, а то и сотен их атак.

Даже оставаясь на месте, я довольно быстро пересилил толпу магов, заставив их перейти в оборону.

Вот только гордиться тут было нечем. С самого начала все, помимо двоих великих судей, были на этом поле боя лишь массовкой.

Они могли оказать посильную помощь союзникам и добавить мне головной боли. Но ни я, ни они сами скорее всего не верили, что кому-то из них реально удастся меня убить.

Ну, за исключением некоторых неадекватов.

Главными действующими лицами были и оставались великие судьи. Лишь сороковые ранги могли оказать мне достойный отпор, эффективно защищаться от моих атак и наносить в ответ свои, способные реально мне навредить.

И по-настоящему напрягало меня то, что второй великий судья до сих пор ни разу меня не атаковал, продолжая парить где-то неподалёку.

Радовало одно: я не чувствовал от него заметных искажений энергии. Никакой убер-мощной магии он не готовил, просто наблюдал. Так что я временно сделал вид, что его не существует.

Тем не менее, было очевидно, что в какой-то момент он вступит в бой, и тогда от моего видимого преимущества не останется и следа. Особенно было бы плохо, если бы его специализация заключалась в чём-то наподобие снайперских атак.

Комбинация из двух магов, один из которых удерживает врага на месте, а второй бьёт издалека убойными заклинаниями была одной из самых смертельных из тех, что я мог придумать.

Потому расслабляться было рано и я не собирался выкладываться на полную, чтобы не выдохнуться к моменту начала главного представления. Пока что же я сосредоточился на уменьшении численности назойливой массовки.

При том, что первый великий судья помимо удержания меня в тисках притяжения-отталкивания довольно неплохо оберегал их барьерами, абсолютной его магия не была. И мои атаки, тем более что я старался не быть предсказуемым, нет-нет, а достигали цели и число моих врагов постепенно уменьшалось.

Самому мне защищаться тоже, разумеется, приходилось. Правда, моя защита была скорее пассивной и заключалась в поддержании Даров и приказов, своевременном использовании приказа отмены на всё-таки повреждённых местах на теле, а также направлении мировой ауры в руны самовосстановления на адской броне, с помощью которых она могли сама исправлять незначительные повреждения.

Со стороны могло показаться, что я просто стою на месте и позволяю поливать себя бесконечным потоком заклинаний. По факту так и было. Но лишь потому, что у меня был способ справиться с этой проблемой.

И постепенно ряды и так небольшого вражеского войска начали редеть. Тем не менее, с каждой секундой, а потом и с каждой минутой, что проходили с начала боя, моё беспокойство только росло. Второй великий судья до сих пор не двигался с места и так ни разу и не атаковал.

И одно дело, если бы на лице первого, способного общаться с им по мысленной связи, отражалось бы недовольство или гнев. На примере Мо я уже понял, насколько жестокими по отношению друг к другу могли быть представители разных фракций Драконьего Трона.

Но нет. Несмотря на то, что от двухсот пятидесяти идиотов с низкими рангами осталась в лучшем случае сотня, остальные либо сдохли, либо всё-таки разбежались, а из девяноста трёх судей и исследователей их уровня погибло уже больше двадцати, на лицах их обоих продолжали красоваться ехидные усмешки.

Что-то готовилось, что-то крайне неприятное, и я не знал ни что это, ни как с этим справляться. А это означало, что надо было всё-таки поднажать и разобраться со всем этим поскорее…

Подумал я об этом, к сожалению, слишком поздно.

Невероятный объём мировой ауры вдруг вспыхнул высоко в небе, в слоях мерцающих облаков. А меньше чем через секунду я уже мог увидеть падающий прямо на всех нас самый настоящий метеор в несколько сотен метров в поперечнике.

Чем я там гордился? Атакой, сравнимой с ядерным ударом?

Не знаю, откуда взялась эта громадина, но взрыв от её падения будет в десятки, если не сотни раз сильнее.

И ни спастись, ни тем более защититься от этого уже не представлялось никакой возможности.

Конец Второй Части.