Пожиратель Драконов. Часть 2

Глава 27

Первой мыслью было то, что я всё-таки доигрался и сожрал что-то, чего жрать не стоило.

Вот только когда я, перебарывая зубодробительную боль, отправил к треснувшим костям энергию для ускорения регенерации, произошло ровно противоположное. Позвонки начали трескаться и крошиться лишь быстрее.

С учётом того, что я совершенно точно не мог настолько неаккуратно использовать свои силы, с которыми уже давным-давно свыкся, причина внутренних разрушений, похоже, была не негативной.

И вообще, это было логично. Хотя жизненная сила в крови дракона-босса была огромной, я на своём веку уже успел попробовать куда более разрушительных штук.

Сожрал «сердце» поглотителя седьмой эволюции, находясь на уровне четвёртой. Бесхозный осколок силы неизвестного Руйгу после охоты на Кантарику. И даже кусочек Закона самого Катриона, одного из владык Содружества Миров.

Да, от всех этих «деликатесов» мне было мягко говоря нехорошо. От принятия некоторых я бы точно откинулся, не помоги мне смекалка или внешнее вмешательство.

Вот только ничего похожего на то, что со мной происходило сейчас, я не мог припомнить. А нынешняя разница между моим уровнем и уровнем драконьей крови была несравнимо меньше, чем тогда.

Так что, как бы это странно ни звучало, потрескавшийся, будто меренговый рулет, позвоночник, кажется, не был чем-то плохим. Проблема была в том, что я всё равно чувствовал боль, и боль эта была поистине адской.

А когда трещины начали с позвонков переходить и на другие кости, мне пришлось чуть ли не насквозь прокусить язык, чтобы не отключиться и продолжать следить за происходящим с моим организмом. Подобные процессы нельзя было оставлять на самотёк.

Трещин на костях становилось всё больше и больше. Через несколько минут за тончайшей вязью разломов стало едва ли видно сами кости.

Но при этом, что странно, я не чувствовал себя «разваливающимся». Целостность и прочность скелета, конечно, снизилась, но определённо не настолько, насколько можно было бы подумать при таких повреждениях.

Вот только радоваться этому у меня не было времени. Спустя десять минут за трещинами в костях последовали разрывы сухожилий и мышц и меня окунуло в новый адский чан с мучениями.

А когда спустя неизвестное количество времени я более-менее пришёл в себя и смог снова осознанно изучать свой организм, стало понятно, что со мной творится что-то совсем уж странное.

Всё это время жар во всём теле, вызванный кровью дракона, продолжал нарастать. Уже не так быстро, как в первые секунды, но всё равно ощутимо.

Температура моего тела уже и в буквальном смысле наверняка в несколько раз превысила температуру кипения, а изнутри это ощущалось так, будто я проглотил солнце.

Когда жарко, люди говорят, что «плавятся». Я же, под воздействием этого жара, начал плавиться буквально.

Если точнее, начали плавиться мои кости.

Крошево, в которое превратился мой скелет, начало постепенно превращаться в полужидкое-полутвёрдое месиво, подобно кусочкам металла в доменной печи. И, неожиданно, вот этот процесс вовсе не был болезненным, скорее наоборот.

В тот же момент я ощутил, как со всех сторон ко мне, будто вода в слив ванной, начала стягиваться мировая аура, быстро сформировав самый настоящий вихрь.

Правда, боль от разрывающихся мышц и сухожилий, к которой вскоре прибавилась также агония от постепенно превращающихся в кашу внутренних органов и распадающейся кожи, пока что никуда не делась. Так что мне по-прежнему было довольно хреново.

Тем не менее, так как я уже примерно понял, куда это всё шло, единственное, что осталось — это продержаться. Не знаю почему, но в мозгу продолжала занозой сидеть мысль, что, если отключусь, то случится что-то крайне неприятное. И таким ощущениям я привык доверять.

Боль окончательно отступила где-то через полчаса, если я моё чувство времени со всеми этими странными изменениями осталось правильным.

А то, что оно оказалось нарушено, на самом деле было вовсе не исключено. Потому как сейчас в моём теле в прямом смысле не осталось ничего, кроме раскалённого, насквозь пропитанного невероятно мощной жизненной энергией напополам с мировой аурой, студня. И ещё плавающих в нём Ока Шуары и боевых перчаток с сапогами.

Каким образом я при этом умудрялся сохранять сознание, для меня было решительно непонятно.

Тем не менее, я не только не потерял себя. Наоборот, мысли стали чёткими как никогда, и быстрыми, как разряды молнии, а с памяти будто сдули вековую пыль.

В том числе благодаря этому я довольно быстро смог понять, что именно со мной происходит. Ну, и ещё неслабо помогла та форма, которую принял состоящий из меня студень.

На платформе из мирового приказа фиксации стояло, прочно держась почему-то на остром кончике, огромное яйцо.

Благодаря тому, что Око Шуары продолжало видеть и посылать картинку в мой разум, я знал, что оно было ало-чёрным, со множеством золотых прожилок. А благодаря тому, что это яйцо в буквальном смысле было мной, я чётко понимал, что с каждой секундой оно становилось всё больше и больше.

Поглощая мировую ауру в десятки, если не сотни раз быстрее, чем я мог даже надеяться, яйцо стремительно росло, с пятиметрового диаметра меньше чем за десять минут вымахав до десятиметрового. И останавливаться оно даже не думало.

Где-то через час оно стало таким большим, что платформа из приказа фиксации, что его удерживало, начала показывать признаки разрушения. Но, благо, до этого всё-таки не дошло.

Рост яйца замедлился и остановился так же быстро, как начался. Теперь в нём (во мне?) было более тридцати метров в поперечнике и чуть меньше сорока — в высоту.

А затем процесс плавления моих костей, мышц и органов пошёл в обратную сторону.

Вот только форма, которую это всё принимало, сильно отличалось от того, что было мне привычно. Длинная шея, изогнутый позвоночник, мощные лапы с угрожающими когтями, полная клыков пасть. А главное — хвост и пара мощных крыльев.

За следующие два часа ало-чёрный студень превратился в могучего дракона. И мой разум был внутри этого тела.

Сказать, что я был удивлён таким переменам — значит ничего не сказать. До сих пор трансформации, что проходило моё тело, было либо чисто-функциональными, направленными на повышение боевого потенциала, либо, наоборот, скорее косметическими, вроде рогов.

Несмотря на то, что с момента попадания в этот мир я вырос в десять раз, я остался прямоходящим гуманоидом, и не было никаких предпосылок к тому, чтобы это как-то изменилось. Настолько резкая смена форм-фактора была как минимум неожиданной.

Однако, немного подумав, я смог понять причину.

До сих пор превращения, которым я подвергался, были вызваны двумя факторами.

В самом начале причина была в генах поглотителей, усиливавшихся по мере пожирания мной их «сердец». Они превращали моё тело в идеальный инструмент для охоты, подобный им самим.

И, кстати, этот процесс ещё не был закончен. Как минимум я чётко ощущал, что в моём теле ещё должны будут сформироваться как минимум два новых «сердца». А ещё было некое слабое предчувствие того, что на этом ничего не закончится.

Вторым же фактором, что менял мой внешний облик, были пожранные мной монстры. Организм полу-пожирателя брал от попадавших в мой желудок тварей лучшее и присваивал себе.

Поэтому, в частности, после пожирания тысяч и тысяч ящероподобных и драконоподобных монстров на континенте монстров Эвфере, мой облик стал настолько походить на драконий. Всё-таки драконы были одними из сильнейших существ не только в Тейе, но и, похоже, во всех мирах.

Однако ящеры мира Драконьих Островов кардинально отличались от своих жалких Эвферских подобий. И у этой разницы было имя. Мировая аура.

Существа, благословлённые местным Руйгу, заменившие вырезанных из самой сути мироздания Майигу, имели то, чего не было даже у прошедших через обожествление. Тела, насквозь пропитанные мировой аурой, и сердца, представляющие из себя почти настоящие реакторы, работающие на ней.

По мере того, как я пожирал их, я всё больше и больше убеждался в том, насколько идеальны были их тела. И дело было вовсе не в какой-то особенной физиологии.

Каждая мышца, каждая косточка, каждая чешуйка на драконьей шкуре были многократно очищены от любых дефектов. Драконы не болели и не старели, им были чужды пороки несовершенных существ типа людей.

Я поглотил за раз огромное количество крови дракона-босса, чей уровень мне было сложно осознать даже сейчас, и чья кровь была сравнима с небесной амброзией, полной жизненной силы и мировой ауры.

И мой внутренний поглотитель, похоже, решил, что время полумер подошло к концу.

Проблема была в том, что я вообще не представлял, каким именно образом произошла эта перестройка. И это меня злило.

Злило, что я до сих пор, даже получив подобную мощь, продолжал зависеть от чего-то, чего не понимал и что не мог контролировать.

В голову сами собой закрадывались мысли о том, что случится, если однажды эти превращения перестанут происходить мне на пользу. Если в следующий раз гены поглотителя решат, что моё человеческое сознание — это бесполезный рудимент?

Каких бы вершин я ни добился с этой силой, я не мог успокоиться, пока она оставалась мне неподконтрольна.

Тем не менее, пока что с этим я не мог ничего поделать. А ответы на все интересующие меня вопросы куда проще было найти, обладая подавляющей мощью.

Так что на данный момент мне оставалось только смириться с тем, что произошло, и постараться по максимуму использовать.

Спустя ещё полчаса моё новое тело, окончательно сформировавшееся, могучее и по-своему прекрасное, встало своими новыми ногами на укреплённую платформу приказа фиксации.

Контроль над мировой аурой, приказами и Дарами после обретения драконьего тела стал в разы проще. Как и другие драконы этого мира, сейчас я был подобен огромной батарейке мировой ауры, с сердцем в роли бесперебойного аккумулятора. Так что моё родство с ней и понимание этой силы в мгновение испытало экспоненциальный рост.

Также мои Дары, хотя и остались на прежних уровнях, уже начали демонстрировать признаки развития.

Поток мировой ауры, стекающийся ко мне из внешнего мира, вырос в сотни раз. Хотя прямое использование её было ограничено уровнем контроля, для того, чтобы просто направлять мировую ауру к звёздочкам Даров, большого ума было не нужно.

По эффективности это по-прежнему было несравнимо с пожиранием Даров других Майигу. Но, с другой стороны, этот процесс шёл постоянно и без каких-либо усилий. Беспроигрышная ситуация.

Однако в наибольшей степени изменения касались именно физического аспекта.

Самое очевидное: я очень сильно вырос. От кончика вытянутой морды до кончика хвоста во мне теперь было более полутора сотен метров, а размах крыльев превышал две сотни.

С точки зрения адекватной физиологии с такими габаритами я не только летать не должен был уметь, но и банально стоять не смог бы. Просто рухнул бы под весом собственного тела, составлявшего теперь где-то тридцать тысяч тонн.

Но тут на помощь приходила мировая аура. Пропитанный ей насквозь, от когтей до клыков, я чувствовал себя будто в толще воды. Вес не тяготил, внутренние органы не давили друг на друга, и было чёткое понимание: первый же взмах крыльев поднимет меня в воздух.

И пропорционально такому огромному телу выросла и грубая сила. Сейчас я бы без проблем смог одолеть Вералина чистой физической мощью, пробившись сквозь его щит из молний без всяких приказов и Даров одним ударом лапы.

Правда, тут как раз-таки и оказалась зарыта собака. Проведя несколько тестов я понял, что на фоне подобной физической силы мои Дары стали, по большому счёту, бесполезными.

Скорость поглощения мировой ауры моим драконьим сердцем была почти вдвое выше, чем у Дара пожирания на пределе возможного.

Дар жизни, чтобы повысить мою мощь хотя бы на десять процентов требовал такого коэффициента поглощения жизненной силы, что я откинулся бы уже через полчаса.

С Даром роста была примерно та же история. Он работал подобно вечному двигателю, преумножая вложенную в него энергию. Вот только даже на максимальных оборотах его выхлопа было недостаточно, чтобы оказать заметный эффект в бою.

Дар молний остался плюс-минус полезным, правда тоже не в качестве козыря или крайней меры, а скорее для эффекта неожиданности, как трюк, способный отвлечь противника на пару секунд.

Разумеется, Дар контроля остался очень важным, по сути являясь усилителем всех моих мировых приказов. Тем не менее, эффективность самих приказов теперь тоже стоило пересмотреть.

У меня их было восемь.

Укрепление с учётом прочности и крепости моего обновлённого тела почти потеряло смысл.

Фиксация осталась полезна, как и Дар молний, в качестве вспомогательного инструмента.

Вспышкой на данный момент я не владел достаточно, чтобы эффективно применять её на столь гигантское тело.

Отмена, которую я использовал вместо исцеления, также стала малоэффективна с учётом моих габаритов и того, насколько энергоёмкой стала моя плоть.

С охлаждением та же история. Как и с захватом, который на пределе использования повышал эффективность поглощения мировой ауры на смешные три десятых процента. Как и с абсорбцией.

Единственным по-настоящему эффективным мировым приказом осталось сокрытие. Размывать свою энергию в окружающем пространстве после того, как я оказался пропитан мировой аурой, стало даже проще.

Правда, даже если я смогу скрыть свою энергию, спрятать стапятидесятиметровую тушу будет уже куда сложнее.

И тут оставалось только проверить, будет ли мой Дар превращений работать на этом теле. Потому что, если нет, то об экспедиции в Облачный Храм можно будет забыть.

Глубоко вдохнув, я активировал Дар и моё тело начало постепенно уменьшаться. Стремительного «перекидывания» из формы в форму больше не было и в помине. Дар оказался слишком слаб, чтобы достаточно быстро перестроить настолько большое и пропитанное мировой аурой тело.

Тем не менее, спустя минуту с небольшим я смог выдохнуть, уже стоя на платформе приказа фиксации своими человеческими ногами. Никаких проблем вроде оставшегося хвоста или торчащих из лопаток крыльев тоже не было, так что эксперимент можно было счесть удачным.

Более того, поэкспериментировав ещё где-то полчаса, я понял, как зафиксировать превращение. Остановить его на почти привычной мне форме пятнадцатиметрового гуманоидного ящера, на которую боевые перчатки с сапогами садились как влитые.

В этом облике истинная драконья мощь пропала, я оказался лишь раза в три сильнее прошлой версии себя. Тем не менее, параллельно с этим и Дары с приказами более-менее возвращали свою эффективность. И увеличившийся приток мировой ауры мог показать всю свою полезность.

Так что в итоге, хотя драконидная форма со всеми вспомогательными силами и оказывалась заметно слабее полноценной драконьей, разница была вовсе не такой большой, как можно было подумать. Напоследок я снова вернулся в человеческое тело и проверил, на что способен в нём.

Прирост сил был очень значительным, но далеко не таким, какого можно было ожидать.

С одной стороны, человеческий облик не мог даже близко отразить огромную драконью мощь. С другой же, из-за уменьшения драконьего сердца эффективность поглощения мировой ауры также заметно падала, а с ней становились слабее и мировые приказы.

По сравнению с прошлым, когда человеческая форма могла показать где-то процентов пятнадцать-двадцать от силы истинного облика, сейчас это значение упало до жалких двух-трёх.

Тем не менее, даже в этой форме я стал заметно сильнее. Оценивая мерками этого мира, в человеческом облике я сейчас тянул на уровень где-то между тридцать шестым и тридцать седьмым рангами.

Разница между ними по всем данным была по-настоящему огромной. Так что, хотя я определённо был сильнее любого тридцать шестого ранга, слишком самоуверенным быть всё-таки не стоило.

А вот форма драконида сохраняла баланс между эффективным использованием мировых приказов и Даров и физической мощью, и была минимум раз в десять сильнее человеческой. Так что тут я мог без лишней скромности записать себе тридцать седьмой ранг.

Драконий же облик, по сути полагавшийся исключительно на физическую мощь, вероятно, был либо на пике тридцать седьмого ранга, либо между ним и тридцать восьмым. Не встретив до сих пор ни одного человека с такими силами, очень сложно было судить объективно.

Отсюда следовал довольно простой вывод. Мне нужно было срочно заняться развитием своих Даров и навыков контроля мировых приказов, сосредоточившись на этом по максимуму.

Физически я в ближайшее время без чего-то уровня крови дракона-босса всё равно вряд ли смог бы стать хотя бы на процент сильнее.

Закончив со всеми проверками, я принял человеческий облик, после чего летавший вокруг Рейн, как всегда исчезнувший в самом начале замеса и появившийся лишь когда всё уже было кончено, привычно приземлился мне на запястье.

При этом отношение малыша заметно поменялось. Он и раньше чётко осознавал моё главенство и слушался всех команд, которые мог понять.

Но сейчас в его направленных на меня глазах читалось прямо-таки обожание. Похоже, то, что я стал полноценным драконом окончательно убедило его, что, став моим питомцем, он вытянул выигрышный билет в лотерее жизни.

Усмехнувшись и почесав кроху под подбородком, в ответ на что получил довольное урчание, я взлетел и устремился в ту сторону, куда, если правильно запомнил, должен был улететь последний уцелевший экспедиционный корабль.

Благо чувствительность к мировой ауре также возросла в разы, из-за чего с помощью восприятия я теперь мог ощупывать пространство более чем на десяток километров во все стороны.

Если бы не это, я, вероятно, так и не нашёл бы огромное четырёхсотметровое судно. Да и даже с таким восприятием мне понадобилось более пяти часов на это. Всё-таки облачный океан был в прямом смысле безграничным, не имея не то, что берегов, но даже дна.

При этом огромным удивлением для меня стало то, что кораблей было два. Похоже, тот, который я покинул, всё-таки смог каким-то чудесным образом выправиться после того хаотичного падения и вернуться на курс.

Ну, мне же лучше. Всё-таки на нём были мои вещи, а ходить голым по кораблю не стоило.

Когда я медленно приблизился, в окружавшем «мой» корабль защитном поле появился подсвеченный проход, через который я и попал внутрь. Ещё через пару минут передо мной уже открывали шлюзовую дверь.

Вот только радушного приёма не случилось. Стоило мне в полном одиночестве пройти через коридор внутри обшивки корабля и оказаться во внутреннем коридоре самого судна, как меня тут же окружила толпа из десятка человек.

Ещё через секунду на меня уже были наставлены искрящиеся электричеством копья и волшебные палочки. Пожав плечами, я поднял руки, демонстрируя, что не собираюсь драться.

Посмотрим, что у них на уме.