Полуночная Лили

Глава 21

Лили

— Ты уверена, что не слишком много косметики? Я чувствую себя кем-то вроде танцовщицы из Вегаса.

Моя бабушка рассмеялась.

— Глупышка. Конечно, нет. Разве твоя бабушка позволила бы тебе наносить слишком много косметики? Ты выглядишь сногсшибательно. Как и следовало бы. Сегодня твой день рождения.

Я улыбнулась.

— Да… — я повернулась к зеркалу, бросив на себя последний взгляд. На мне было темно-фиолетовое платье и пара туфель на каблуках с ремешками. Мои волосы были собраны в пучок, бабушка заказала у цветочника темно-фиолетовую лилию, почти такого же оттенка, как мое платье, и воткнула ее мне в волосы на затылке. Я улыбнулась и посмотрела в маленькое зеркальце, поднятое так, чтобы видеть большое зеркало позади меня. Мой макияж был драматичным: темные глаза и не накрашенные губы. Я чувствовала себя не совсем собой, и все же не могла отрицать, что ощущала себя хорошенькой, возможно, даже красивой. Возможно, даже как девушка, у которой впереди была целая жизнь. А если нет, то, может быть, только на эту ночь я могла бы притвориться, что это было нечто большее, чем просто неуместный сон.

Лимузин уже ждал нас перед домом моей бабушки, и мы поехали в отель, где в одном из бальных залов проходило мероприятие. Выйдя из лимузина, я закрыла глаза и сделала глубокий, успокаивающий вдох.

Мы с бабушкой сняли наши пальто и направились в бальный зал, стуча каблуками по мраморному полу вестибюля отеля. Огни сверкали, и я могла слышать низкие звуки музыки, доносившиеся до нас.

— Итак, Лили, — сказала бабушка, наклонившись к моему уху, — если это будет слишком, просто сожми мою руку, и мы немедленно уйдем. Тебе не нужно говорить ни слова.

— Бабушка, я в порядке. Обещаю. Пожалуйста, не ходи за мной по пятам. Я люблю тебя, правда, но со мной все будет хорошо.

— Отлично, — сказала она, одарив меня слабой, нервной улыбкой. — Да, хорошо, дорогая. Получай удовольствие. Общайся. Эта ночь принадлежит тебе.

Мы вошли в бальный зал, и я огляделась, пока моя бабушка вела нас к нашему столику. Мужчины выглядели привлекательно в своих стильных смокингах, а женщины блистали и сияли, одетые во все красивые оттенки бальных платьев, какие только существовали. Казалось, они владели искусством непринужденного общения: одни сидели за большими столами, другие стояли в стороне. Наблюдая за их непринужденным общением, я почувствовала себя самозванкой. Сами столы были покрыты оранжевыми скатертями с ярко-красными, фиолетовыми и темно-оранжевыми оборками, которые выглядели так, будто были сделаны вручную, как я предположила, в гватемальском стиле. А в центре стояли большие вазы с яркими, тропическими цветами. Сладкий, пьянящий аромат витал в воздухе, когда я села перед карточкой, на которой изящным каллиграфическим почерком было написано мое имя.

— Предметы для розыгрыша вон там, если ты хочешь пойти со мной посмотреть на них, — сказала моя бабушка, указав на другую сторону комнаты, где я могла видеть большие корзины и другие предметы на высоких столах. Гости прогуливались между рядами товаров, многие потягивали красочные коктейли и шампанское.

— Да, хочу.

— Хорошо. Сделай ставку на несколько вещей, — сказала моя бабушка. — Это ради прекрасного дела.

Я улыбнулась ей как раз в тот момент, когда пожилая женщина в длинном белом платье подошла к нашему столу, поприветствовав мою бабушку. Бабушка представила меня ей, и мы поздоровались.

— Встретимся вон там, — сказала я бабушке, указав на место для торгов и снова кивнув женщине.

— Да, я буду через несколько минут, — ответила она и повернулась к женщине в белом.

Я пробралась сквозь толпу, взяла с одного из подносов высокий бокал, наполненный розовой жидкостью, и сделала большой глоток сладкого, но терпкого коктейля. Облизала губы.

— О, извините, — сказала я женщине, которая несла поднос. — Что это такое?

— Гранатовый мартини.

Это восхитительно.

Я прошла по одному проходу и сначала осмотрела корзины, затем перешла к билетам и другим товарам, которые были подробно описаны на маленьких плакатах. Затем написала свое имя на корзинке, полной спа-принадлежностей.

Почему бы и нет?

«А как насчет тебя? Что тебе нравится, Лили?»

«Я не знаю.»

Так что, возможно, пришло время это выяснить. Я подписала свое имя под билетами на двоих на бродвейское шоу в театре в Сан-Франциско, а затем на хоккейный матч и однодневную поездку в долину Напа, включавшей полет на воздушном шаре. У меня были деньги. Может быть, пришло время решить, на что их потратить. Хотя, если я выиграю, то, возможно, не пробуду в Сан-Франциско достаточно долго, чтобы воспользоваться всем этим. Я сделала еще глоток гранатового мартини. Посмотрела через плечо и увидела, что бабушка все еще была увлечена разговором с женщиной в белом. А теперь к ним присоединилась еще одна женщина. Она дико жестикулировала руками, а у моей бабушки и другой женщины на лицах было удивленное выражение. Я закатила глаза. Вероятно, они обсуждали последние сплетни в теннисном клубе, в который вступила моя бабушка.

— О, смотри, поездка в Париж, — сказал мужчина. Я замерла, лед пополз по моему позвоночнику.

— Ты когда-нибудь был там? — спросила какая-то женщина. С каштановыми волосами, собранными в шиньон, в черном платье, она была воплощением элегантности.

— Нет. Но я бы хотел когда-нибудь поехать, — сказал мужчина рядом с ней с улыбкой в голосе. Мое тело полностью застыло. Я знала этот голос. Узнала бы его где угодно.

О Боже.

Шок поразил меня, как физический удар, и я отступила на несколько шагов, наткнувшись на кого-то позади меня.

Мой пульс бешено подскочил, и я попыталась извиниться перед человеком, в которого врезалась, но не смогла произнести ни слова. Он странно посмотрел на меня, но затем вежливо улыбнулся и отошел в сторону. Я оглянулась на пару, все еще стоявшую передо мной. Моя кровь бурлила в жилах, и я чувствовала, что меня вот-вот вырвет. Этого не могло быть на самом деле. Жизнь не могла быть такой жестокой.

О да, Лили, могла. В этот самый момент жизнь радостно потирала руки.

Они оба все еще смотрели в другую сторону. Теперь он смеялся и говорил что-то ей на ухо, положив руку на ее поясницу.

Он… Райан.

О нет, нет, нет.

Это определенно был он. Я узнала бы его где угодно по тому, как он держал плечи, по наклону головы, глубокому золотистому оттенку его волос, звуку его смеха. Женщина, с которой он был, запрокинула голову и засмеялась вместе с ним. Затем она повернулась и взяла его лицо в свои руки, а затем поцеловала его.

О Боже.

Он, казалось, на мгновение удивился, но затем поцеловал ее в ответ. Они целовались, а я стояла позади них и дрожала, мартини почти выпал из моих рук. Мне удалось вдохнуть, мои колени почти подогнулись, но я протянула руку и поставила бокал на стол справа от меня. Белый шум заполнил мою голову, и к горлу подступила желчь. Внутренности болезненно сжались.

Беги, Лили. Все, что нужно сделать, это повернуться и бежать. Сделай это сейчас же.

Только я не могла. Словно приросла к месту, не в силах пошевелиться, и наблюдала за их поцелуями, его глаза закрыты, а губы, которые когда-то с такой любовью скользили по моей коже, теперь прильнули к ее губам.

— Лили, дорогая. Вот ты где, — громко пропела моя бабушка, подойдя ко мне сзади и прорвавшись сквозь болезненные чары, под которыми я находилась, заставив меня громко ахнуть. Как будто во сне — в кошмаре — я наблюдала, как напряглись мышцы Райана, и девушка отстранилась, вопросительно посмотрев на него. Выражение его лица, должно быть, заставило ее задуматься, потому что она наклонила голову, ее губы зашевелились. Должно быть, она спросила его, что случилось. Райан повернул голову ко мне, и я снова отшатнулась назад. Он поворачивался.

Боже.

— Лили, в чем дело? Ты выглядишь очень бледной, дорогая. Я хотела познакомить тебя с мистером Брэдли. Он тот самый…

— Я должна… Я не могу… — я задыхалась, не в силах вдохнуть.

«Где ты летаешь, Лили?»

Прочь. Я улетаю прочь.

Теперь его широко раскрытые глаза смотрели на меня, не моргая.

Райан, это Райан.

Хотя я уже знала это. Его лицо, его прекрасное лицо. Он выглядел потрясенным, бледным. Женщина рядом с ним что-то говорила. Я была готова упасть. И вдруг, казалось, в одно мгновение, он оказался прямо передо мной.

— Лили, — он задыхался, схватив меня за голые плечи. Я пискнула. Не могла заставить свой рот пошевелиться. — Лили! — он почти кричал. Райан встряхнул меня, и я издала еще один тихий писк. Мое сердце застряло у меня в горле.

Он здесь, передо мной. С другой женщиной. О Боже, почему?

— Что за черт? — спросил кто-то. — Что Вы делаете? Мисс Корселла, Вам нужна помощь? — мои глаза быстро метнулись к мужчине, а затем снова к Райану. Я едва могла дышать, не говоря уже о том, чтобы ответить ему.

— Отпусти ее, — пронзительно сказала моя бабушка Райану, проигнорировав мужчину рядом с ней.

Райан повернулся к мужчине.

— Ты видишь ее? — потребовал он. На лице мужчины появилось выражение замешательства.

— Прошу прощения? Вижу ли я Лили? Она стоит прямо передо мной. С Вами все в порядке, молодой человек? — он повернулся к моей бабушке. — Бьянка?

Райан проигнорировал мужчину и повернулся ко мне.

— Лили? Как? Каким образом? — спросил он срывающимся голосом, в его тоне слышалась паника. Или это была радость? О нет, это было еще хуже. Это было гораздо хуже. Не так ли? Его взгляд быстро скользнул вниз по моему телу, а затем одним быстрым движением вернулся к моим глазам. — Господи, Лили, — выдохнул он. — Лили.

— Я… — единственный слог замер у меня на губах. Я попыталась отстраниться от него, но он вцепился сильнее.

О, Райан, Райан, Райан.

Я была готова закричать из-за шока и сильной ревности, потому что увидела его с кем-то другим, но меня переполняла радость. Ослепительное копье восторга, пронзившее мое сердце насквозь.

Райан, мой Райан.

Только он вовсе не был моим.

— Нет, — сказал он, — нет.

— Райан, что происходит? — тихо спросила его спутница, стоявшая чуть сбоку от него и на шаг позади, она оглядывалась по сторонам, вероятно, смущенная и сбитая с толку. Я видела ее только боковым зрением, не в силах оторвать глаз от Райана. Он проигнорировал ее, его глаза все еще были прикованы ко мне.

— Отпусти ее, — повторила моя бабушка громче. Она не хотела привлекать к себе еще больше внимания.

— Пожалуйста, — наконец смогла вымолвить я, — пожалуйста, отпусти меня, Райан. — Время, казалось, остановилось, когда его настоящее имя сорвалось с моих губ, комната, казалось, стала ярче вокруг меня. Глаза Райана расширились еще больше.

— Ты знаешь мое имя, — сказал он. — Ты знаешь, кто я на самом деле. Я не был уверен…

Его спутница сделала крошечный шаг назад, её взгляд метался между нами двумя.

— Отпусти ее, Райан, — повторила бабушка. — Ты устраиваешь сцену.

— Бабушка, все в порядке… — я посмотрела на нее, и Райан, проследив за моим взглядом, наконец перевел взгляд с меня на нее.

— Вы, — сказал он. — Вы были там.

— Да, а теперь отпусти ее, и мы можем выйти и поговорить. Отпусти ее. — Она огляделась, слегка улыбнувшись толпе, некоторые толпились поблизости, некоторые смотрели на нас и перешептывались.

Здесь не на что смотреть, ребята, совсем не на что.

Райан снова посмотрел на меня, его глаза были дикими, выражение лица все еще застывшим. Он убрал руки с моих плеч, и я слегка отшатнулась. Затем шагнул вперед, чтобы поддержать меня, но моя бабушка была ближе и обняла меня одной рукой за талию, поддержав.

— Давай просто выйдем на улицу, — повторила она и улыбнулась мужчине, с которым разговаривала, мужчине, который, как я мельком заметила, наблюдал за происходящим с озабоченным хмурым выражением лица.

— Да, пожалуйста, я хотела бы уйти, — сказала я, повернувшись, бабушка двигалась вместе со мной. Мои ноги словно отяжелели, пока она выводила меня из бального зала. Я должна была сосредоточиться, чтобы заставить их двигаться. Позади себя я услышала, как Райан разговаривал со своей спутницей, а затем уловила его шаги по мраморному полу позади нас. Я была одурманена, как будто половина выпитого мартини ударила мне прямо в голову. Как будто я была пьяна.

Я почувствовала его тепло позади себя, прежде чем повернулась, а его рука снова легла на мою руку.

— Лили, — сказал он. Мы были уже за пределами бального зала, но музыка просачивалась в вестибюль, где мы стояли. — Ты настоящая, — прошептал Райан, взяв мою руку в свою, большим пальцем покружил в месте, где бился пульс, как будто проверял, действительно ли я жива. — Ты настоящая, — повторил он, как будто ему нужно было произнести это дважды, чтобы убедить себя.

Я почувствовала, что нахмурилось.

— Ты думал… что я не настоящая? — наконец спросила я, сбитая с толку.

Он испустил прерывистый вздох.

— Я, Господи, Лили, я не был уверен.

В этом было что-то обидное.

— Я… понимаю, — ответила я. Если бы он не знал, настоящая я или нет, то не мог бы скучать по мне, тосковать так, как я тосковала по нему. Вот почему он был с этой женщиной, отдав ей свое тело и сердце. Райан забыл обо мне и двинулся дальше. Он отмахнулся от меня, словно я была всего лишь мечтой.

— Ты ушла. Почему? — спросил он. — Почему ты не сказала мне, что ты здесь? В Сан-Франциско? Как долго…

— Давайте отойдем в сторону, — сказала бабушка, сделав несколько шагов, чтобы мы были дальше от открытого дверного проема. Я последовала за ней, как и Райан. Он пристально смотрел на мою бабушку.

— Вы были там, — сказал он, повторив то, что сказал внутри. Затем повернулся ко мне. — Она твоя бабушка.

— Да, — прошептала я. — Моя бабушка, — я поколебалась, а затем добавила, — Бьянка Корселла. — Я подумывала не называть ее имени, но в бальном зале было сто человек, которые могли бы назвать ему наши имена. Теперь это вряд ли стоило скрывать. Райан глазами скользил по моему лицу, выражение его лица все еще было шокированным и растерянным.

— Где твоя мама, Лили? Я ничего из этого не понимаю. Пожалуйста, скажи мне.

Бабушка взяла меня за руку.

— Моя дочь, мать Лили, давно мертва, — спокойно сказала бабушка. — Моя внучка больна, Райан, так же, как и ты. Все, что ты знаешь о ней — ложь. Это была Лили, жившая во лжи. — Она огляделась, чтобы убедиться, что ее никто не слышал. Я зажмурилась, а затем открыла глаза. — Пожалуйста, ты должен понять, что она больше не может видеться с тобой. — Жар поднимался по моей груди к шее, заполнив голову и заставив меня почувствовать, что я могла потерять сознание. Не хотела, чтобы он знал. Это было иррационально, потому что я понимала его и знала о его болезни, но я просто… не хотела, чтобы он знал обо мне. Я чувствовала себя униженной, маленькой и полной отчаяния.

Потому что теперь он поймет то, что я уже поняла: мы никогда не сможем быть вместе. Нас никогда не могло быть. Это было невозможно. Я не была хороша для него, и, честно говоря, он, вероятно, тоже не был хорош для меня. Красивая женщина в черном платье, ожидавшая его в бальном зале, которую он собирался забрать домой сегодня вечером и заняться с ней любовью, она была для него лучше, чем я. Я ничего не знала о ней, но понимала это. И это наполнило меня болью и ревностью. Я представила его обнаженное тело, двигавшееся над ней, и с несчастным вздохом втянула воздух.

Райан уставился на меня в явной попытке понять.

— Лили?

Я на мгновение закрыла глаза.

— Это правда, — сказала я, встретив его пристальный взгляд. — Моя мать мертва. В этом году я лежала в больнице. Я больна, Райан… — мой голос стал тише. Я не знала, что еще сказать.

— Ладно, — сказал он, — мы можем разобраться с этим, Лили…

— Здесь не с чем разбираться, — сказала моя бабушка, взяв меня под руку.

Райан уставился на нее, и на его лице появились первые признаки гнева.

— Можно нам с Лили минутку побыть наедине, пожалуйста? — спросил он, сжав челюсти.

— Абсолютно нет. Лили, дорогая, нам нужно идти. Ты выглядишь потрясенной. — Она посмотрела на Райана. — Видишь, какая она хрупкая? Видишь, что это с ней сделало?

— Это к лучшему, — слабо сказала я. — То, что сказала моя бабушка, правда. Все, что ты знаешь обо мне — ложь. Я жила во лжи. Будет лучше, если я уйду, Райан.

— Лучше? — недоверчиво спросил он. — Лучше?

Он переводил взгляд с бабушки на меня и обратно, его глаза снова были немного дикими.

— Ты не можешь просто уйти отсюда!

— Конечно может, — сказала моя бабушка, уводя меня прочь. — Лили права. Это к лучшему. Ты придешь к пониманию этого. Возвращайся к своему свиданию, Райан. Приятно видеть, что у тебя все хорошо. — Он стоял там, недоверчиво покачав головой, пока я позволяла бабушке увести меня. Я чувствовала, что мои колени могли подогнуться в любой момент. Все во мне кричало о том, чтобы бежать обратно к Райану и умолять его забрать меня оттуда, забрать меня с собой, но я не могла. Еще больше страданий охватило меня.

Райан, забери меня обратно в наш лес, где мы могли бы быть вместе, где могли бы просто быть собой, где ты был свободен любить меня, а я была свободна любить тебя в ответ. Отведи меня туда. О, пожалуйста, пожалуйста, отведи меня туда.

Но нет. Моя бабушка была права, разлучив нас, и женщина внутри ждала его.

— Лили, — мрачно повторил Райан, но он больше не пытался остановить нас. Он позволил нам уйти.

Он отпустил меня. Точно так же, как я должна отпустить его.

Я осмелилась выглянуть в окно лимузина, когда он отъезжал от тротуара. Сквозь стекло я видела, что Райан все еще стоял в вестибюле и смотрел, как наша машина отъезжала. Он становился все меньше и меньше по мере того, как расстояние между нами увеличивалось, а все мои надежды уменьшались по мере того, как мы уезжали дальше, пока он, наконец, не исчез полностью.

Еще раз.

Наконец, не в силах больше сдерживать боль ни на минуту, я закрыла лицо руками и зарыдала.