Посланник

Двадцать пятая глава

А весна все-таки брала свое, как не сопротивлялась матушка зима своими последними заморозками. По сути, и не весна уже — подходило лето, настоящее теплое время года. Хотя в Сибири в конце мая, начале июня месяца, еще не походишь в одной рубашке ночами, за то днем тепло.

Жизнь текла своим обычным, размеренным чередом, Земля крутилась и, как младшая сестренка, иногда подражала Солнцу. Его протуберанцам, всплеску активности, изрыгая из своих недр вулканическую лаву или сотрясаясь землетрясениями, чаще подвергая людей опасности более мелких стихийных бедствий.

Так и в политике возникали всплески, тряски и волнения, Но, в основном, все шло гладко и ровно, не без обыденных, естественно, шероховатостей.

Генерал Суманеев наконец-то мог доложить главное — предателей среди своих нет.

Все началось с одного озабоченного сержанта, разболтавшего по пьянке секреты службы. Что мог особо секретного знать сержант? Вроде бы ничего. Но кое-что, в определенное время, в нужном месте может закрутить маленький маховик, который разматываясь, может создать лавину. Лавину напряженности, нервов, работы. Уничтожить одних и возвысить других людей.

В каждых областях были свои случайные закономерности.

Светлана Доровских постоянно носила короткую юбку и гуляла вечерами. Трое молодых полицейских лейтенантиков частенько употребляли вечерком после работы, наслаивая выпивку на власть. А встретились они действительно случайно. Случайно ли? Может это производство основного резонанса короткой юбки и пьянства на камертоне одинокого вечера? Сложилась та самая векторная составляющая, случайная закономерность, приведшая к преступлениям, трупам и тюрьме. И разве случилось бы такое при родительской фильтрации и фильтрации полицейских чиновников? Не притянулись бы тогда друг к другу определенные отрицательные факторы, породившие злые деяния.

Ирина уткнулась носиком в плечо мужа и равномерно посапывала. А Михайлов все еще не засыпал, лежал в раздумьях после бурных событий. Почему все так произошло? С ним, с бедным малым Устиновым, с другими людьми. Что-то тревожило Николая более масштабно, чем конкретные неординарные случаи. Он искал в произошедших событиях социологическую составляющую и понимал, что не хватает чего-то основного, главного. Не хватает идеологического воспитания, нет этой программы в государстве, позволяющей прививать с детства любовь к Родине, ближнему. Нет любви, любви к человеку. Одна говорильня и масса законов, которые изначально недоработаны, не выполняются и не контролируются.

Михайлов вздохнул. А что может он? Кое-что может, идя по принципу выбора наименьшего зла. Он не создаст идеологическую концепцию и тем более не воплотит ее в жизнь. Но он заставит задуматься, заставит действовать не простых людей, а политиков и законодателей. Пусть через боль, кровь, но заставит — другого выбора нет. В этом он видел сейчас свое основное предназначение, хотел что-то изменить с середины, если не хотят или не могут сверху.

Николай посмотрел на Ирину. А что будет с ней, с его девочкой, поддержит ли она его?

Утро, весеннее утро конца мая. Температура еще почти нулевая, но днем поднимется до двадцати. Ласковый солнечный луч скользнул по стене и уперся в глаза. Ирина поморщилась слегка, потянулась и открыла веки, прикрывая зрачки ладонью. Солнечный свет радовал и она не жалела, что не задвинула шторы вечером.

Николай еще спал и она нежно, почти не прикасаясь, поцеловала его в щеку. Встала, накинув халат.

— Ты что так рано? — Спросил он, не открывая век.

— Не спишь, проказник? Не рано, Коленька, девять уже.

— Не рано?.. Повалялись бы еще.

Он потянулся истомно и резким движением присел на кровати. Ирина сидела у зеркала, нанося какой-то крем на лицо.

— Я хочу сегодня в одну турфирму съездить, там, кажется, менеджер со знанием английского нужен.

— Хочешь пойти на работу?

— Хочу. Мне не скучно с тобой, но ты днем на службе, в доме я освоилась. Пора чем-то заняться.

Она круговыми движениями продолжала наносить крем. Николаю захотелось обнять Ирину, но он не стал мешать ее утреннему моциону.

— Тогда я в душ и завтракать. Вместе поедем?

— Вместе? — Ирина обернулась. — Как ты себе представляешь будущего работника, которого привели за ручку? Ты хочешь, чтобы мне отказали сразу?

— Конечно, нет, милая, — он все-таки обнял ее за плечи. — Конечно, нет. Мы вместе поедем. Но я же не говорил, что буду заходить с тобой в офис. Одна пообщаешься. А потом мы сходим куда-нибудь, можем просто по набережной пройтись. — Николай лукаво улыбнулся и продолжил: — Нет, в другое место поедем — подарочек тебе небольшой присмотрел

— Раз присмотрел и обмолвился об этом — расскажешь. С большим интересом и нетерпением слушаю.

Ирина повернулась к Николаю.

— Ох, ох, ох! Какие мы проницательные…

— Не смеши, Коля — маска же.

Она с трудом сдерживала улыбку.

— Ладно, повезло тебе, что маска. Я двух лошадей присмотрел. Возьмем?

— Лошадей? — очень удивилась Ирина. — И что мы с ними делать будем?

— Как что? Кататься в свободное время, это и для организма полезно. Конюшню есть, где разместить, я уже все продумал. И престижно.

— Престижно? — Ирина начала ваткой стирать не впитавшийся крем. — Престижно, говоришь? Ты и так у меня самый лучший. Самый, самый… А лошадей? — она задумалась на мгновение. — Нет, Коленька, лошадей брать не будем. Может и престижно, но не мое. Да и потом дорого это. Нет, нет, нет — молчи. Понимаю, что не в деньгах дело — не по душе мне лошади. Лучше возьмем собаку. А еще лучше — купи мне машину. На работу надо же как-то отсюда ездить — трамвай не ходит.

— Значит, возьмем собаку. А про машину — не проси. Была бы — не дал. Тебя возить будут, не беспокойся. Сама понимаешь — одну отпустить не смогу. Я в душ…

— Выходит не успокоилось все, не нормализовалась обстановка?.. И…

— Все нормально, Ирина, все нормально, — перебил ее Николай. — Ты и раньше никогда одна не ездила, и сейчас не будешь. Что поделать — такова участь определенных жен.

Он ушел в душ, более ничего не сказав. И Ирина поняла — спорить и обсуждать бесполезно.

После завтрака они вышли во двор. Охрана и машины стояли наготове. Подошел генерал Фролов.

— Доброе утро, Шеф, здравствуйте, Ирина Петровна.

— Доброе, Иван Сергеевич. Доброе. — Ирина ответила кивком головы. — Ты вот о чем распорядись, Иван Сергеевич, пусть Дима и Игорь, его напарник, всегда теперь с Ириной будут. Мы сейчас в город едем, Ирина хочет на работу устроиться. В офисе торчать, естественно, не надо, но быть рядом. Вообще сам все понимаешь.

— Есть, Шеф. А что за фирма?

Николай посмотрел на Ирину.

— Трэвэл — тур. Я о ней в газете прочитала, — предотвращая вопрос, пояснила Ирина.

— Есть, Ирина Петровна, сделаем.

— Ты вот что, Иван Сергеевич, переходи-ка на гражданский язык, ни к чему эти строевые замашки. И охране накажи. Между собой можете хоть строевым шагом ходить. Извини, нам так удобнее, правда.

Михайлов похлопал генерала по плечу.

— Хорошо, Шеф.

— Вот видишь — у тебя все получилось.

Михайлов засмеялся, а следом рассмеялись и Фролов с Ириной.

Обычный офис средней фирмы располагался достаточно удобно. Можно подъехать близко, оставить машину на парковке, что немаловажно в центре города. Двухкомнатная квартира первого этажа, переделанная в служебное помещение с отдельным входом-выходом на улицу. Небольшой кабинет директора, бухгалтерия и комната менеджеров. У входной двери скучающий от безделья охранник, с которого песок уже явно не сыпался, потому как не было даже песка.

"Родственник, наверное, директора — старый очень охранник. Фролов его обязательно на своего заменит с удовольствием", — подумала Ирина и улыбнулась.

— А вы красиво улыбаетесь, девушка, это очень не плохо в нашей работе. Вы Ирина? — Мужчина, не стесняясь, осмотрел ее с ног до головы.

— Да, я на собеседование, — ответила она и подумала: "Клеиться станет, котяра. Ничего, лишь бы взял — быстро обломается. Или Дима с Игорем обломают". Она снова улыбнулась.

Я — Сергей Борисович, директор. Прошу, — он указал рукой на свой кабинет, прошёл после нее и поудобнее устроился в кресле. — Ознакомился с вашей анкетой, Ирина. Значит, знаете английский, французский?

— Знаю, владею свободно, немного говорю на немецком, но здесь надо подучиться немного.

— All right. Tell us about yourself, your family. — Спросил директор о ней и ее семье.

— Passport information in the questionnaire. I will not repeat. No children. Living with her husband. Perhaps — everything.

— Да-а, вы не многословны, Ирина. Но говорите весьма не плохо. И кто же ваш муж?

— Муж военный, Сергей Борисович, вечно на работе, вернее на службе. Решила не сидеть дома — пойти поработать.

— Это правильно, Ирина. Очень правильно. Зачем же такой красавице дома сидеть?

— Спасибо за комплимент, Сергей Борисович.

— Ну-у, что вы, Ирина, ей Богу, какой комплимент — это правда. А живете вы где? Что-то в анкете нет адреса.

— Своего дома нет в городе. Живем на территории воинской части. Это не далеко — рядом почти.

— Своя машина? И какая марка?

Ирина понимала, что директор наверняка уже принял решение и сейчас задавал вопросы, более интересующие его лично, как мужчину. Что-то отвратительное подкатывало внутрь, но она держалась.

— Машины своей нет, нас отвозят-привозят на служебной.

Директор глянул на часы.

— Обед скоро. Может, пообедаем вместе, а потом я вас увезу сам.

— Спасибо, Сергей Борисович, за предложение. В другой раз. Сегодня меня муж привез и ждет на улице. Времени у него мало, сами понимаете — военный. Как насчет работы, что вы мне ответите?

Директор поерзал в кресле, откровенно раздевая Ирину глазами.

— Насчет работы, хм, беру. Как же я могу такую красавицу не взять — не поймет заграница, — он засмеялся, улыбнулась и Ирина.

— А обязанности?

— Обязанности? — Словно удивился директор. — Обязанности, полагаю, сами понимаете. — Он замолчал и, не дождавшись ее положительного ответа, продолжил: — Вести переговоры с иностранными фирмами. По цене, размещению, быту и отдыху наших туристов. Вот и все… по работе.

Ирина словно не заметила последнее.

— Когда я могу оформиться и приступить к работе?

— Могла бы и сегодня…Но раз муж ждет, хм… Лена, — громко крикнул он, — оформи девушку на Светкино место. Все, Ирина, завтра в девять утра жду.

Она вышла из офиса и не села сразу в машину, ушла подальше от окон Трэвэл-Тур.

— Выходит — никуда не поедем сегодня? — Спросил, поняв ситуацию, Николай.

Ничего не хочу, Коля, ничего. Душ хочется принять, смыть эту котярскую слизь. Как буду работать — не знаю. Завтра ждут в девять.

— А я помогу тебе, Ирина. Не спрашивай — просто помогу и все.

Вечером следующего дня она спросила у Дмитрия, своего водителя. И он пояснил ей, что после нее в офисе побывал Фролов в своей генеральской форме.

— А я — то все ломала голову — что это котярская спесь с директора слетела? Вот оно что. Понятно теперь. За то работать легко стало и будет.