Посланник

LXVII глава

В трудах и заботах, в радостях и огорчениях, в спорах и дискуссиях пролетели незаметно три года. Три года умственной напряженности, недосыпания, недоедания, убеждённости и созидания.

Сегодня никто не работал. Радостные, празднично одетые сотрудники провожали свое творение, поглядывая иногда на хмурящееся облаками небо. Синоптики обещали дождь. Но это Россия, страна особенная, великая, могучая и непонятная. Здесь верят в сказки, прогноз погоды и выборы. Верят в будущее, ждут лучшей жизни, заглядываются на Запад, хватая все что ни попадя.

Синоптики, как чаще всего бывает, не угадали. Тучи постепенно рассеивались, выглянуло солнышко, освещая территорию и довольные праздничные лица. Народ толпился кучками, в основном собираясь отделами, некоторые принесли с собой воздушные шарики. Везде прохаживались сотрудники Фролова, наблюдая своим цепким взором и тайно поглядывая на карманные поисковые системы сотовых телефонов, фотоаппаратов и другой аудиовидеотехники. При входе на территорию все телефоны сдавались, запрещалась любая связь с внешним миром. Привыкшие к постоянным досмотрам на турникетах КПП сотрудники осознавали необходимость таких действий и относились к охране и оперативным работникам с пониманием, иногда относительно не замечая их.

Если бы не два космолета, стоявшие на площадке, то день напоминал советское время перед праздничной демонстрацией, когда коллектив собирался у предприятия. Улыбки на лицах, веселые разговоры, иногда даже песни и танцы, обсуждения и предложения проведения вечера.

Подошли военные тягачи, открылись секционные ворота сборочного цеха, из которых медленно, грациозно и торжественно выплывали железнодорожные платформы с кораблями. Автоматические стапеля приподняли космолет, по-черепашьи потянули в сторону тягачей и установили на ровной площадке автомобилей.

Грациозное зрелище завораживало. Сверкающие серебристостью, словно надраенные до блеска, космолеты стояли на мощных тягачах, не вписывающихся в панораму торжественности, величия и красоты.

Один, цилиндрической формы, совсем не напоминал ракету, самолет или какой-либо другой летательный аппарат. Высотой с четырехэтажный дом, он скорее напоминал начищенную цистерну для жидких веществ. Любой несведущий мог с легкостью предположить, что в нем находится горючее для рядом стоящего красавца.

Если цилиндр привлекал внимание своими размерами и серебристым цветом, сверкающим на солнце, то второй корабль завораживал взгляд необычностью формы и схожестью с киношными НЛО. Солдаты, участвующие в погрузке, наверняка так и считали — сбили и отремонтировали корабль пришельцев.

Военнослужащие с помощью крановых установок накидывали на корабли брезентовые, заранее пошитые чехлы, закрепляли их, скрывая от постореннего взгляда чудо изобретения. И вот уже не понятно, что покоилось на громадных платформах могучих тягачей.

Военные машины плавно тронулись, увозя космолеты в укрытие, откуда они ночью пойдут под усиленным конвоем к своим стартовым площадкам в глубине сибирского леса, где нет электричества.

Обыкновенная лесная поляна больших размеров, к которой проведена грунтовая, но ровная дорога, несколько уютных деревянных домиков с печным отоплением для персонала Стартовая площадка, где встречаются века, обычные деревенские печи и современные космолеты.

Сотрудники разошлись по отделам, сожалея лишь об одном — не увидят они завтра старта своих детищ, не посмотрят, как корабли, начиная светиться, оторвутся от земли, зависнут ненадолго и исчезнут в небе.

Дмитрий зашел в тренажерный зал, где космолетчик-испытатель оттачивал последние навыки полета.

— Как настроение, Борис? — спросил он.

— Отличное, Дмитрий Николаевич!

— Боязно немного?

Немного подумав, космолетчик ответил:

— Нет, не боязно. Скорее непривычно, есть волнение, но не страх.

— Пойдем, прогуляемся немного, поговорим заодно. А потом отдыхать, набираться сил перед полетом, обязательно выспаться, даже если сон не пойдет.

Они вышли на улицу и тихим шагом пошли в сторону зачехленных космолетов, прошли мимо охраны.

— Сегодня ночью их увезут на стартовую площадку, — Дмитрий похлопал рукой по платформе тягача, — утром приедем мы. Рассказал дома, что летишь в космос?

— Вы разрешили, Дмитрий Николаевич, но я не стал говорить. Вопросов будет много, переживаний. Лучше потом, когда вернусь.

— Не поверят, — улыбнулся Дмитрий.

— Сначала не поверят, это точно. Но, а потом — куда они денутся.

— Скажи, Боря, ты летал на истребителях, первоклассный летчик. Какие у тебя впечатления от полетов на тренажере космолета?

— Честно?

— Конечно, честно, другого ответа не жду.

— Необычно все, Дмитрий Николаевич. Словно не летишь к звездам, а сидишь за домашним компьютером с джойстиками от игровых автоматов и управляешь игрой. Даже на автомобиле, когда даешь газ, тебя немного вжимает в кресло, а здесь нет подобного. Монитор, карта звездного неба, планеты нашей солнечной системы и ты точка, которая плывет на экране. Ее можно притормозить, увести вправо и влево. При подходе к планете меняется масштаб карты несколько раз и вот ты уже посадил космолет. Здорово все, но как-то игрушечно. Сложно поверить, что при максимальной скорости до Луны можно долететь за одну и три десятые секунды. На космолете очень умный компьютер, он управляет кораблем, а не пилот, который задает параметры полета.

— Нет, Борис, ты не прав. — Возразил Дмитрий. — Компьютер только выполняет твою волю, а значит, кораблем управляешь ты. Настало время полетов к звездам. Юрий Гагарин — первый человек в космосе. Первый человек на другой планете — Борис Иванов! Звучит, правда? Хорошо, иди, отдыхай, выспись хорошенько. Удачи тебе, герой!

Дмитрий протянул и пожал руку будущего космолетчика.

На следующий день всему персоналу КБ-Д разрешили появиться на работе после обеда. Но никто не внял разрешению и все приехали к началу рабочего дня. Руководство отсутствовало и только генерал Синицын, заместитель Фролова, прохаживался по территории, проверяя посты охраны и камеры видеонаблюдения. Но и он это делал не по своим функциям, совмещая полезное с возможностью быстрее провести время.

В основном персонал находился в кафе-столовой, где ежедневно питался и мог съесть что-нибудь вкусненькое. Спиртное здесь не продавалось и люди пили сок, кофе, ели пирожное, разговаривали о погоде, травили анекдоты, ожидая сообщения об испытаниях. Некоторые часто бегали курить на улицу от волнения. Все ждали.

Один из сотрудников Попова посетовал:

— Приемная закрыта. Даже секретаря с собой взяли, а из нас никого.

— Глупый ты, Сереженька, хоть и кандидат наук, — ответил профессор, — она и на турникетах не томится, как мы. Почему, как ты думаешь?

— Не знаю, не обращал внимания, — пожал плечами Сергей.

— Вот, потому и глупый, что не знаешь, а говоришь. Эта женщина — его родная мать.

— Извините, профессор, не знал, — стушевался Сергей. — Тогда, конечно, понятно.

Вошедший Синицын объявил:

— В 14 часов сбор всех в конференц-зале.

Посыпались вопросы, но он только пожимал плечами. Гадали: "Не знает или не говорит"? По светлому лицу догадывались — испытания прошли успешно.

Ровно в четырнадцать в зал вошел Михайлов младший с незнакомым мужчиной. Сотрудники встали. Выдержав паузу в несколько секунд, он сказал:

— Успех, полный успех!

— Ура! — Раздались крики в зале. — Ура-а-а!

Когда сотрудники немного успокоились, Михайлов заговорил снова:

— Хочу представить вам нашего пилота, который летал сегодня на обоих кораблях. Борис Николаевич Иванов, он сам расскажет о космолетах и своих впечатлениях.

Иванов встал, хмыкнул, откашлялся — не привык выступать перед большой аудиторией ученых.

— Друзья, что я могу сказать вам, создателям этих замечательных кораблей? Наверное, поблагодарить вас и поклониться. Я не летал на космических ракетах, я обыкновенный летчик-истребитель, который сегодня познал неведомое ранее ощущение. Но сначала расскажу о кораблях. Оба в космосе ведут себя одинаково хорошо. Но аэродинамические характеристики цилиндра, или, как вы его называете Торнадо, несколько ниже в атмосфере земли на низких высотах. Но по летным качествам он превосходит любой известный мне истребитель. Такие корабли нужны как грузовые транспортники: таков мой вывод, но решать это не мне, понимаете сами.

— Ощущения, какие ощущения вы испытали? — Вопрос из зала.

Иванов посмотрел на Михайлова, тот согласно кивнул головой.

— Друзья, какие могут быть ощущения у человека, который в один день, на двух кораблях побывал на Луне, походил по Марсу и вернулся домой. Великолепные ощущения, которые не передать словами. Ощущения гордости за вас, за свою страну, которая первая в мире побывала на Марсе. Насколько я знаю, через день, три или неделю состоится официальный полет на Луну и Марс, а потом и на другие планеты. Спасибо вам за такие корабли!

Иванов поклонился в пояс всему залу.

— Качать их, мужики, обоих качать!