После долго и счастливо

Глава 15. Эйден

Плейлист: Andrew Bird — Olympians

— Всё болит, — ноет Оливер.

— Теперь ты понимаешь, как я чувствовал себя с тех пор, как Макануи накинулся на мой пах будто инструктор по строевой подготовке, — я бросаю в Оливера зефирку. Та отскакивает от его груди, но он ловит её и закидывает в рот.

Прожевав и проглотив, Оливер выгибает шею и смотрит на угасающий свет солнца, на небо, окрашенное акварельными тонами — незабудково-голубой, мандариновый и лавандовый.

— Но иногда адская боль того стоит, — говорит он. — Если это правильная боль. Это как работа над мышечной выносливостью. Это отстой. Но я не был бы готов к игре, не был бы хорош в футболе, если бы не бегал до тошноты и не поднимал тяжести так регулярно, хотя я это ненавижу.

— Это правда, — Райдер берёт термос. — Ну, только я люблю поднимать тяжести. И бегать. Но согласен с твоим утверждением, что да, боль иногда имеет смысл.

Огонь потрескивает, привлекая нас поближе к костру, заставляя ёжиться от надвигающейся темноты. Пока вокруг дует морской бриз, я смотрю на братьев Бергманов. Аксель задумчиво смотрит на огонь. Рен улыбается и жуёт смор⁵. Райдер потерялся в своих мыслях и ворошит угли. Оливер разглядывает небо. А Вигго устремил взгляд своих светлых глаз на меня.

— Как у тебя дела, Эйден? — спрашивает он.

Я откидываюсь на спинку стула, кладу одну ступню на противоположное колено.

— Всё ноет. Из-за езды на горном велосипеде и плавания до «прыжка веры».

— Я всё ещё зол, — бурчит Оливер.

Губы Вигго подёргиваются, и он подавляет улыбку.

— Я отвлёкся. Птичка издала звук, и ты же знаешь, как легко я отвлекаюсь.

— О, я знаю. А ещё знает моя ушибленная задница, которая грохнулась на землю как мешок картошки, потому что меня не поймали, — Оливер хмурится. — Поверить не могу, что доверил тебе это бесценное тело футбольной славы.

Райдер кашляет в сгиб локтя, пытаясь скрыть смех, затем делает нормальное лицо.

— Прости. Я извиняюсь. Вигго, это было дерьмово.

Вигго не обращает внимания.

— Я хочу услышать ответ Эйдена.

Один за другим их взгляды останавливаются на мне.

— Я же сказал, всё ноет. В остальном я… я в порядке. И, ээ… — я отвожу взгляд и сглатываю неожиданный ком эмоций, встающий в горле. — Это был хороший день. Так что. Да. Спасибо.

Рен наклоняется вперёд и похлопывает меня по колену.

— Вот и хорошо. Мы тебя любим, Эйден.

Братское эхо этой фразы окружает меня, отчего невозможно не улыбнуться в ответ. Райдер хлопает меня по спине, а Оливер разворачивается на стуле и укладывает ноги мне на колени.

— Гадость, чувак, — я спихиваю их. — Перебор.

— У меня всё ноет! — воет Оливер. — Мне просто нужно вытянуть куда-нибудь ноги так, чтобы не обжечь стопы.

— Какая драма, — Вигго закатывает глаза, но подвигается ближе, поднимает ноги Оливера, затем разворачивает Олли так, чтобы его ступни покоились на его бёдрах. — Итак, давайте обсудим стратегию.

— Прошу прощения? — я моргаю.

Братья переглядываются, после чего Вигго принимается загибать пальцы.

— Вы пререкались в океане. Такое кардинально недопустимо. Нельзя пререкаться с Фрейей, когда она сердита. Надо дать ей выговориться.

Мой левый глаз подёргивается. Я прижимаю к нему палец.

— Прошу. Прочти мне нотацию по моей жене, с которой я прожил почти десять лет.

— Ключевое слово «почти», — отвечает он. — Давай не будем забегать вперёд.

Я размышляю о том, как здорово было бы придушить его.

— Дальше, — Вигго загибает следующий палец. — Ты до сих пор ведёшь себя как высокомерный засранец, которого невозможно обучить. Тебе не приходило в голову, что может быть, Фрейя просто девять лет терпела такую динамику, но всегда была не в восторге? Может, она просто хочет, чтобы ты закрыл хлебало и выслушал.

— Это как с чайником, — говорит Оливер так, будто делится вселенской мудростью. — Вместо того чтобы давать ему свистеть, просто подними крышку и… выпусти пар.

Райдер хрюкает.

— Думаю, Оливер пытается сказать, — дипломатично вмешивается Рен, — что оправдываться перед Фрейей, когда она хочет озвучить свои мысли и эмоции — это не в твоих интересах. Это обернётся против тебя. Лучше выслушать её, а не оспаривать каждый аргумент.

— Да, — говорит Оливер. — Вот как он сказал.

Вигго награждает своих братьев испепеляющим взглядом.

— А мне позволите? Как единственному здесь, кто проводит внушительное время в книгах, буквально созданных для мужчин, желающих понять женские романтические взгляды.

Парни поднимают руки в жесте капитуляции.

— Николас Спаркс у микрофона, — говорит Райдер.

Вигго шумно выдыхает и зажмуривается так, будто пытается отговорить себя от проявления агрессии. Его бледные глаза распахиваются, затем награждают меня пронизывающим взглядом.

— Удар мячом по яйцам, похоже, заработал тебе несколько очков, но нам явно надо придумать что-то ещё. Что-то, что заставит её почувствовать себя…

— Любимой, — подсказывает Рен. — Любимой тобой. Есть что-то особенное, что она не так часто делает? Что-то значимое, чего она давно не делала, а ты мог бы предложить в качестве жеста? Это покажет, что ты думаешь о ней и о том, что заставляет её почувствовать себя любимой, а не только о твоих представлениях любви.

Я барабаню пальцами по подлокотнику.

— Я сводил её на свидание в кафе-мороженое, совсем как на нашем первом свидании. Ей это понравилось.

Вигго кивает.

— Хорошо, это умно. Проведение параллелей с тем временем, когда вы влюбились друг в друга. Супер. Итак, как это прошло?

Я сдуваюсь.

— О. Ну… Началось отлично. Закончилось очень плохо.

Вигго вздыхает и закрывает лицо ладонями.

— Окей, значит, для очередного свидания слишком рано, — говорит Райдер. — Ей нужна передышка. Что-то, что образно очистит её оперативную память.

— Караоке? — предлагаю я. — Она давненько не пела.

Они коллективно втягивают резкий вдох.

— Чёрт, — выдыхает Райдер. — Дело плохо.

— Определённо плохо, — говорит Аксель. — Эта чёртова женщина никогда не прекращает петь и мычать себе под нос. Мычать! — видимо, эту горесть его детства я не понимаю, потому что Аксель выглядит так, будто переживает пытку. — Если она не поёт, то всё серьёзно.

— Вы, ребята, вообще не помогаете мне успокоиться.

Вигго качает головой.

— А это не наша работа. Наша работа — помочь тебе не налажать ещё сильнее, чем ты уже налажал. Давай вернёмся к началу. Мне надо знать, где ты сейчас в ментальном плане. Как дела с книгой?

Я нервно сглатываю.

— В смысле с той, которую ты мне дал?

— Да, — отвечает он так, будто призывает себе ангельское терпение. — С книгой, которую я тебе дал. С той самой, где парень пи**ец как лажает, отделяя свои чувства и ожидая в ответ близости с женой.

— Эм, — чувствуя, как к щекам слегка приливает жар, я оглядываюсь по сторонам. — Хорошо. Пока что.

Вигго кивает.

— Продолжай.

— Это что, отчёт по книге?

— Полегче, — говорит Райдер. — Он просто старается помочь.

Верно, но давление и ожидание, взваленные на меня с той ночи, когда Вигго швырнул в меня книгу, теперь как будто сокрушают мою грудь.

В самый неожиданный момент именно Аксель вклинивается и даёт мне передышку.

— На самом деле, я сейчас читаю другую её книгу.

Вигго уставился на него и моргает так, будто у него в мозгу произошло короткое замыкание.

— Прошу прощения, что? Ты реально её читаешь?

— Ты подсовываешь их в мой чемодан каждый раз, когда я приезжаю, так что мне ещё делать? Открыть магазин любовных романов в Сиэтле? — Акс фыркает и ковыряет свои ногти. — Я начал ту, в которой герой трудоголик. Эйдену стоит её прочитать.

Я прищуриваюсь.

— Ну спасибо за проявление братской любви.

— Просто говорю, что ты наверняка почерпнёшь кое-что полезное. Пока что я узнал, что он считает себя неспособным любить, но автор начала намекать на то, что он говорит это, потому что в прошлом столкнулся с болезненным отказом и теперь отталкивает всех, кто имеет возможность заставить его опять почувствовать себя нелюбимым.

Вот чёрт. Мою грудь сдавливает, и мне приходится сделать глубокий вдох. Слова Эйдена возвращают ту режущую боль, которую я почувствовал, когда Фрейя сказала мне уйти, ту панику, которая стиснула меня, когда она не так давно выбежала из дома. Разве не это все чувствуют? Страх быть брошенным? Нелюбимым?

Не всех же бросил отец. Не все же сомневаются, насколько они заслуживают любви, если их родственник по плоти и крови не потрудился остаться с ними.

Может, я прочту ту книгу, что сейчас у Акселя. После того, как переживу чтение текущей.

Райдер отпивает из термоса и задумчиво хмурится.

— Так как он выучит свой урок? Как он вырастет? Ведь в этом и есть суть истории, так? Личностный рост персонажа?

— Я не читал, но раз это любовный роман, наверное, он выучит урок, когда влюбится, — говорит Рен, передавая Райдеру смор.

— Эй, — дуется Оливер, — я тоже хочу смор.

Рен улыбается.

— Всё будет, Олли.

— Итак? — Райдер поддевает Акселя. — Случится то, что сказал Рен?

— Я ещё не дочитал, — отвечает Аксель. — Но, наверное, это будет связано с женщиной, которая заявляется и вторгается в его мозг, и вот он уже думает только о ней, беспокоится о ней, рисует её, видит сны о ней, и вот он уже несчастен, и его упорядоченные планы наслаждаться долгой и ничем не осложнённой холостяцкой жизнью безвозвратно разрушены, — Аксель смотрит в костер и мрачно бормочет: — Иными словами, воцаряется буйный хаос.

Между братьями воцаряется многозначительное молчание, пока они переглядываются вокруг Акселя.

А затем Рен бодро говорит:

— Но хотя бы это романтический буйный хаос.

Вигго ошеломлённо смотрит на своего старшего брата.

— Аксель. Я тобой так горжусь.

— Я швырну эту книгу в огонь, — ворчит Акс.

— Эй, минуточку! — ревёт Вигго.

— Нет, — говорит Аксель себе под нос. — Отдам Эйдену. Так лучше. Ему надо.

— Похоже, тебе самому надо, — бормочет Райдер.

Аксель ничего не говорит и смотрит в огонь.

Затем внимание Вигго переключается на меня.

— Ну. Мы получили от Акса месячный запас его эмоций. Так что возвращаемся к тебе, Эйден.

— Скажу честно, я прочёл не очень много.

— Читай, — припечатывает Вигго. — Потому что пока что ты не внушаешь мне оптимизм.

Оливер жуёт свежий смор.

— Фрейя плоха. Типа, реально плоха. Что вы делали перед отъездом? Она ещё хуже, чем в ресторане.

По моим венам растекается стыд. Я тру лоб.

— Я облажался.

— Действительно, — говорит Райдер, набив рот смором. — Но как?

— Ради всего святого, без подробностей, — предупреждает Аксель.

Не знаю, то ли это потому, что я вымотался от физической активности в последние двенадцать часов, вынужденный весь день проделывать странное сплочающее дерьмо с ними, то ли мой фильтр попросту уже не работает, но я выпаливаю правду.

— Я зашёл весьма далеко, соблазняя её. Потом зазвонил мой телефон, и я отвлёкся на сообщение.

У них коллективно отвисают челюсти.

Оливер морщится.

— Фу. Я не хочу это представлять. Фу. Фу.

Вигго шлёпает его по лбу.

— Повзрослей уже, Оливер. Иисусе.

— Ты отвлёкся на телефон, — произносит Рен с ужасом на лице, — пока вы… Иисусе, Эйден! Это же…

— Ужасно, — дополняет Райдер, уставившись на меня с явным неверием.

Аксель качает головой, и его губы поджимаются от мрачного неодобрения.

— Я попросил прощения, — несчастно бурчу я. — Много раз.

— Ага, — Вигго вздыхает и трёт виски. — Извинения тут не помогут, и ты это знаешь. Женщинам надо показывать, что они желанны. Ты заставил её почувствовать, что она на втором месте. Ты поставил её в чрезвычайно уязвимое положение, а потом бросил.

— Я её не бросал, — оправдываюсь я. — Фрейя знает, что я нахожу её желанной.

— Откуда знает? — спрашивает Рен. — Уж точно не по твоим поступкам. А это важно.

Он прав. Просто я понятия не имею, что ещё делать, кроме как не допускать повторения подобного.

— Ну серьёзно, — говорит Вигго, выдёргивая меня из мыслей. — Зачем мы говорим тебе это, если ты буквально помог мне спланировать моё первое свидание, если ты помог Рену набраться храбрости и пригласить ту девчонку на выпускной? Что с тобой стало? Тебе тридцать шесть. Ты нас всех учил романтическим жестам и организации свиданий.

— Меня не учил, — замечает Аксель так, будто это достижение.

Я сердито гляжу на него.

— Эйден — эксперт в соблазнении, — объясняет Райдер. — Он и монашку заставит снять трусики. Этому он нас и научил. Однако умение пресмыкаться и вымаливать прощение в его репертуар не входит.

Вигго разворачивается ко мне, прищуриваясь.

— Погоди. Погоди, — он подаётся ближе. — Чёрт возьми. Ты никогда не пресмыкался.

Мои щёки заливает жаром.

— Как? — вопрошает Оливер. — Как это ты никогда не пресмыкался?

— Потому до Фрейи не было никого, кто бы этого заслуживал, — мямлю я.

Райдер хлопает ресницами.

— Ооооо.

— Я тебе сейчас кулаком в пах заеду, — говорю я ему.

Вигго нас игнорирует.

— Ладно. Тебе надо пресмыкаться. Прям реально пресмыкаться. Поверить не могу, что трачу отпуск на Гавайях, помогая твоей несчастной заднице.

— Я не просил вашей помощи! Более того, несколько недель назад я прямым текстом сказал, насколько я не хочу вашей помощи. Но вот мы здесь.

— Соберись, — говорит Вигго, хлопая в ладоши и полностью меня игнорируя. — Всему своё время. Эйден, впредь твой телефон не остаётся в одной комнате с Фрейей, когда вы… — его передёргивает. — Когда вы занимаетесь такими вещами.

— Но в связи с моей работой…

— Эйден, — Рен подаётся вперёд, опираясь локтями на колени. — Думаю, мы все теперь лучше понимаем, насколько на тебя давит работа в данный момент. Раньше мы не понимали, и я могу лишь вообразить себе, что попытки развивать некую бизнес-идею, пока у тебя проблемы в браке… ну, это непросто. Чересчур тяжело. Так что пока что тебе надо сделать выбор: или ты направляешь свою энергию на примирение с Фрейей, или и дальше перестраховываешься, разделяя своё время.

— И думаю, мы все видели, к чему это приводит, — говорит Райдер, приподнимая брови.

Аксель поворачивается и смотрит на меня.

— У тебя же есть партнёр, так? Тот парень, который написывал тебе у Рена. Почему он не может прикрыть тебя на неделю?

Я начинаю нервно подёргивать коленом. Теоретически Дэн мог бы прикрыть меня. Но… что если он что-то испортит, пока я не на связи? Что, если всё, ради чего я работал, будет разрушено?

— Если ты доверяешь этому парню настолько, чтобы сотрудничать с ним, — говорит Райдер, будто прочитав мои мысли, — то ты наверняка доверяешь ему в том, что он не испортит твою работу, пока ты несколько дней будешь недоступен. На самом деле, я припоминаю, что именно эта философия использовалась в крайне манипулятивной манере, пока ты преподавал мне и Уилле.

— Погоди, что? — переспрашивает Оливер.

Райдер качает головой, глядя на меня.

— Он сказал, что партнёры по бизнесу должны доверять друг другу, быть на одной волне, затем использовал это утверждение, чтобы силой отправить меня и Уиллу на сплочающую вылазку, которая так же известна, как «поход к водопаду, который навсегда останется в истории». Я после этого месяцами ходил с синими яйцами от недотраха.

Рен хмурится.

— Но это ведь был хороший день? Ты же тогда понял, что влюбляешься в неё?

Райдер бросает на Рена косой взгляд.

— Да, — медленно произносит он. — Но веду-то я не к этому.

— Ну так давай уже к сути, — бесстрастно говорит Аксель, потирая глаза так, будто уже устал от этого цирка. Я тоже.

— Я веду к тому, — отрывисто говорит Райдер, — что раз Эйден проповедует доверие между партнёрами по бизнесу и не хочет выставить себя гигантским лицемером, бл*дь, то ему лучше прислушаться к своему совету, довериться своему партнёру и на протяжении отпуска сосредоточиться на своём рушащемся браке, а не контролировать каждый нюанс бизнес-идеи, над которой он работает.

— Чёрт возьми, — произносит Оливер.

Мне ненавистно, что он прав. Я сжимаю телефон в кармане.

Вигго прослеживает за этим движением, затем щурится. Он барабанит пальцами по своим бокам.

— Ладно. Значит, договорились. Эйдену надо расстаться с телефоном. Пресмыкаться перед Фрейей. И продолжай читать любовный роман, — говорит он напрямую мне. — Долго и качественно подумай о том, что она пытается вдолбить в твою тупую башку.

— Долго и качественно, — усмехается Оливер. — Долбить. Всю ночь. Хе-хе. Это определённо преимущество любовных романов, соглашусь.

Рен откашливается, и его щёки розовеют. Райдер хрюкает.

— Погодите, что? — переспрашиваю я. — Вы о чём?

Акс вздыхает.

— Стояки от книжных потрахушек, чувак.

— Книжных чего?

Книга? Может вызвать стояк? Это что за колдовство?

Вигго тут же гасит пламя.

— Увидишь, Эйден. Просто продолжай читать и увидишь.

Райдер внезапно матерится, глядя в свой телефон.

— Что? — спрашиваем мы все.

Он прижимает телефон к груди и откашливается. Его щёки повыше бороды слегка розовеют.

— Ничего. Ну то есть, кое-что, но вы этого не увидите.

Рен морщит нос.

— О чём ты говоришь?

— Ты такой наивный, — говорит Вигго. — Она прислала ему обнажёнку.

Райдер не подтверждает, но и не отрицает.

— Женщины на массаже, — говорит он, барабаня пальцами по телефону. — Потом пойдут выпить и поужинать. Думаю, нам стоит привести себя в порядок, а потом разбавить женскую компашку.

Я стону. Я так устал, чёрт возьми, так что мысль о выходе в свет звучит ужасно. Яркое освещение, людные пространства, громкая музыка…

Погодите-ка.

В моей голове зажигается лампочка, и я кидаюсь к телефону.

— Ты что делаешь? — спрашивает Оливер.

Поиск в интернете находит два места с караоке, но только в одном живая музыка. Фрейе понравится. Я пересылаю это Райдеру, и он вскидывает брови, открывая ссылку в браузере.

— Ну ты погляди на себя, Эйден.

Я уже могу это вообразить. Улыбка на её лице, пока она поет, как её щеки заливаются румянцем, а кожа светится, и она буквально оживает. Пусть даже я всего лишь стою в стороне, вне поля зрения, наблюдаю, как она поёт. Просто видеть её счастливой уже достаточно.

Вигго вытягивается и заглядывает в мой телефон.

— Караоке? Ты отправляешь их туда? — он треплет меня по щеке. — Вот видишь, ты не совсем безнадёжен.

Я отпихиваю его руку.

— Ну спасибо.

— Сейчас скажу Уилле, — говорит Райдер, и его большие пальцы летают над клавиатурой. — Она проследит, чтобы они пришли туда.

Рен кладёт руку на моё плечо и сжимает, подбадривая.

— Ты справишься. Пришла пора для первого грандиозного жеста.

Они все улыбаются и смотрят на меня. И тут я понимаю, на что они намекают.

Я не буду петь перед целым рестораном. У меня неплохой голос. Я нормально играю на гитаре. Но я не стану позориться перед сотней незнакомцев.

— Ребята. Нет.

Вигго хватает меня за рубашку и рывком поднимает на ноги.

— Пресмыкание, Эйден. Да.