Послезавтра

Глава 110

Чемодан Джоанны лежал на кровати. Она складывала вещи, когда вошел фон Хольден.

– Джоанна, прости, я виноват. Прошу тебя…

Не обращая на него внимания, она подошла к шкафу и достала вечернее платье, которое привезла ей для торжества Юта Баур. Вернувшись к кровати, она разложила на ней одежду и начала складывать ее в чемодан. Фон Хольден некоторое время наблюдал за ней, потом тихо подошел сзади и положил ей руку на плечо. Джоанна застыла.

– Сейчас очень напряженное время для меня, Джоанна… Как и для тебя, и для мистера Либаргера.

Джоанна молчала, невидящим взглядом уставившись в окно.

– Я должен сказать тебе правду, Джоанна… Никто никогда не говорил мне, что любит меня. Ты… ты испугала меня.

У нее перехватило дыхание.

– Я испугала тебя?

– Да…

Она повернулась. Недавно такие злобные, ненавидящие глаза смотрели теперь на нее мягко и любяще.

– Не смей говорить мне…

– Джоанна, не знаю, достоин ли я любви…

– Не смей… – Не в силах больше сдерживаться, она заплакала.

– Это правда. Я не стою…

Она прижала кончики пальцев к его губам, не позволяя ему договорить.

– Стоишь… – прошептала она.

Он медленно сомкнул руки у нее на талии и медленно, нежно поцеловал ее. Джоанна вернула ему поцелуй, крепко прижавшись к нему всем телом. Охватившее ее желание вытеснило все мысли, даже тень здравого смысла. Страх, который она испытала днем, исчез без следа.

Съемка дома № 72 по Гаупт-штрассе проводилась с вертолета, с высоты около пяти тысяч футов. Это была вилла девятнадцатого века, трехэтажная, с гаражом на пять машин позади дома. С правой стороны дома – полукруглый въезд с улицы, с будкой охраны у железных ворот, с левой – теннисный корт с красным песком. Высокая каменная стена вокруг всей территории виллы увита увядшим плющом.

– Есть еще одни ворота, за гаражом. К ним ведет подъездная дорога от служебного входа, – пояснил Нобл, глядя на большой экран телевизора «Сони».

– И им пользуются, – добавил Реммер.

Все четверо сидели в большом видеозале этажом выше камер предварительного следствия в удобных, как в театре, креслах. Осборн, откинувшись на спинку кресла, опирался подбородком на руку и думал о своем. Внизу допрашивали Веру. Его воображение рисовало картину допроса. С другой стороны, что, если Маквей прав и она действительно работает на группу? Что она узнавала у Франсуа для своих хозяев, что передавала им? И каким образом оказался замешанным в это он, Осборн? Что она надеялась узнать у него? Может быть, его встреча с Мерримэном была просто случайным совпадением. Она не могла знать об этом, потому что не видела Мерримэна, пока Осборн не последовал за ней в Париж.

– А эта видеозапись сделана из фургона прачечной, пока водитель относил заказ в дом напротив, – сказал Реммер, глядя на экран, на котором появилось другое изображение. – Здесь всего несколько коротких эпизодов с разных точек. Мы не хотели привлекать к себе внимание, поэтому снимали в основном с вертолета.

На экране снова появился общий план виллы. На въездной аллее стоял лимузин, на лужайке трудился садовник. Больше ничего не происходило.

– Что это? – вдруг произнес Маквей. – Смотрите, какое-то движение у окна на втором этаже. Второе окно справа.

Реммер остановил запись, вернул пленку назад и пустил снова, но уже в замедленном темпе.

– Кто-то стоит у окна, – подтвердил Нобл.

Реммер снова вернул пленку назад. На этот раз он выбрал самый медленный темп и применил специальный оптический прием, чтобы рассмотреть движение в окне.

– Это женщина. Очень плохо видно…

– Можете увеличить фрагмент? – спросил Нобл.

– Конечно. – Реммер в интерком дал указания техникам, вынул кассету и заменил ее другой. Это тоже был общий план виллы, но снятый под другим углом. Снова во втором окне справа мелькнула тень, подтвердив наблюдение Маквея: кто-то действительно стоял у окна и смотрел вниз. Вдруг около будки охранника появился серый «БМВ», притормозил, пока открывались ворота, и двинулся к парадному входу. Из машины вышел высокий мужчина и исчез в доме.

– Есть какие-нибудь предположения, кто это? – спросил Маквей.

Реммер покачал головой.

– Наше расследование обещает превратиться в увлекательнейшую игру, – спокойным тоном произнес Нобл и взял папки с разложенными по алфавиту фотографиями. К этому времени из Бад-Годесберга поступило шестьдесят три фотографии гостей Шарлоттенбурга из ста. В основном фотографии были сделаны «Поляроидом», были увеличенные фотографии с водительских удостоверений, но были и архивные, и газетные снимки. – Я беру себе с А по F, остальные буквы делите между собой как хотите.

– Давайте сначала посмотрим на него внимательнее. – Реммер перемотал пленку назад, потом переключил скорость воспроизведения. Еще раз, теперь совсем медленно, серый «БМВ» подъехал к дому, притормозил, остановился, вышел высокий мужчина…

– Иисус Христос… – Осборн вскочил.

Маквей повернулся.

– Вы знаете его, доктор?

Реммер снова перемотал пленку и остановил кадр с фон Хольденом, выходящим из машины.

– Это он преследовал меня в парке. – Осборн отвернулся от экрана и посмотрел прямо в глаза Маквея.

– В каком парке? Что вы, черт побери, скрываете?..

– Той ночью, когда я исчез… Я специально отделался от Шнайдера. – Осборн уже не думал, что о нем подумает Маквей, сейчас его это не беспокоило. – Я шел по парку Тиргартен к отелю Шолла. Но по дороге понял, что затея моя не имеет смысла. Мой побег мог сорвать все ваши планы. И я решил вернуться в казино, а этот человек, – он оглянулся и показал на экран телевизора, – оказался вдруг позади меня. У меня в кармане был пистолет. Я испугался и прицелился в него. Тут появился из-за кустов еще один человек. Я велел им идти к черту и побежал как сумасшедший.

– Вы уверены, что это тот самый человек?

– Да.

– Это означает, что они ведут слежку за отелем, – заметил Реммер.

Нобл посмотрел на Реммера.

– Можно еще разок взглянуть, как он входит в дом? С нормальной скоростью, пожалуйста.

Реммер нажал кнопку, и снова на экране появился серый «БМВ». Вот фон Хольден выходит из машины, вот он захлопнул дверцу «БМВ», пересек площадку перед домом и поднялся на несколько ступенек. Кто-то открыл дверь, и фон Хольден вошел внутрь.

Нобл попросил:

– Еще разок, пожалуйста.

Реммер прокрутил эпизод, остановив запись на том месте, где фон Хольден скрывается в доме.

– Сто против одного, что этот человек прошел спецназ, – сказал Нобл. – Специалист по саботажу и терроризму из особых подразделений Советской Армии. Эти ребята сами не замечают, как их военные навыки сказываются на походке, на чувстве равновесия – они словно идут по канату под цирковым куполом. – Нобл повернулся к Осборну. – Если тот человек действительно следил за вами в парке, вы просто счастливчик, что можете сидеть здесь с нами и рассказывать об этом. – Он перевел взгляд на Маквея и Реммера.

– Если Либаргер остановился в этом доме, вполне возможно, что наш приятель из службы безопасности у них в организации большой человек.

– Кроме того, он может охранять и Шолла, – сказал Реммер.

– Или выполнять особые задания. – Маквей напряженно всматривался в лицо фон Хольдена на экране.

– Следить за нами, например? – предположил Нобл.

– Не знаю. – Маквей неуверенно покачал головой, потом посмотрел на Реммера. – Увеличь его лицо, может, узнаем, кто он? Привяжем еще один красный флажок на линии…

Зазвонил телефон, стаявший около Реммера.

– Да, – произнес он, сняв трубку.

Было пятнадцать минут третьего, когда они приехали на место преступления. Берлинская полиция уже оцепила квартал. Детективы из отдела убийств стояли в стороне, когда Реммер провел своих спутников через магазин антиквариата на Кант-штрассе в подсобное помещение.

На полу лежала Каролина Хеннигер, прикрытая простыней, рядом – ее одиннадцатилетний сын Иоганн. На его тело тоже была наброшена простыня.

Реммер опустился на колени и откинул простыни.

– Боже мой… – выдохнул Осборн.

Маквей наклонился и бережно укрыл мальчика.

– Да уж, – сказал он, глядя в упор на Осборна. – Боже мой.

И мать, и сын были убиты одинаково – выстрелом в голову.