Послезавтра

Глава 59

Маквей узнал о произошедшем только в десятом часу. Его визит в кафе «Стелла» начался весьма неудачно и едва не привел к полному фиаско, но в итоге закончился триумфом, хотя времени занял довольно много.

Детектив прибыл на улицу Сент-Антуан в четверть восьмого и увидел, что мест в кафе нет. Официанты сбивались с ног, а метрдотель, с грехом пополам объяснившийся по-английски, сказал, что ждать столика придется минимум час. Маквей пытался объяснить, что ему нужен не столик, а управляющий, но метрдотель только замахал руками, сказав, что даже управляющий сегодня не сможет помочь месье со столиком. Такой день, такой день! Владелец устроил прием для своих друзей, и весь главный зал занят. Ничего более не слушая, метрдотель скрылся.

Маквей остался стоять как дурак с портретом Альберта Мерримэна в руке. Вид у детектива, должно быть, был довольно растерянный, потому что одна из подруг хозяина, маленькая и не вполне трезвая дамочка в красном платье, сжалилась над ним: взяла за руку, отвела в банкетный зал и отрекомендовала гостям как своего «американского друга». Маквей пытался вежливо ретироваться, но его уже взяли в оборот. Кто-то спросил на ломаном английском, откуда он. Маквей сказал, что из Лос-Анджелеса. Еще двое гостей оказались в курсе успехов лос-анджелесской бейсбольной команды. Потом вспомнили про лос-анджелесский университет. Очень тощая девица, похожая на манекенщицу, взяла Маквея под руку и, кокетливо улыбаясь, спросила, не знает ли он кого-нибудь из Голливуда. Перевел ее вопрос какой-то негр. Еще девицу интересовала футбольная команда «Доджерс». Маквей хотел только одного – унести ноги, но все же промямлил, что знаком с менеджером команды Томми Ласордой. Это было сущей правдой – Ласорда участвовал в программе благотворительной помощи полиции, и они были приятелями. Услышав это имя, какой-то мужчина на отличном английском сказал:

– Я тоже знаком с Томми.

Это и был владелец кафе. Пятнадцать минут спустя Маквей уже беседовал с официантами, которые оттаскивали Осборна от его жертвы. Рассмотрев полицейский портрет Мерримэна, первый сразу же сказал:

– Да, это он.

Второй немного поизучал рисунок, потом тоже кивнул:

– Точно, он.

Лос-Анджелес. Управление полиции. Звонок.

– Алло. Отдел по расследованию убийств. Детектив Эрнандес, – сказал женский голос.

Рита Эрнандес была молода и очень хороша собой. Пожалуй, чересчур сексапильна для детектива. В двадцать пять лет успела обзавестись мужем (будущим адвокатом), тремя детьми и репутацией юного дарования по части сыска.

– Buenas tardes,[13] Рита, – сказал Маквей.

– Маквей! Где тебя черти носят? – пропела Рита.

– Черти носят меня по Парижу. Это во Франции, – в тон ответил Маквей, стягивая с ноги ботинок. Он сидел на кровати у себя в номере. В Париже было без четверти девять, в Лос-Анджелесе, стало быть, без четверти час дня.

– В Париже? Ой, я хочу к тебе! Брошу мужа, детей, все-превсе, только свистни. Ну пожалуйста!

– Тебе здесь не понравится.

– Почему?

– Тортильями[14] не кормят. Во всяком случае, такими, какие готовишь ты.

– К черту тортильи, я согласна на бриоши.[15]

– Слушайте, детектив Эрнандес, мне нужна исчерпывающая информация об одном хирурге из Пасифик-Палисейдс. Сделаешь?

– Если привезешь мне бриошей.

Было без пяти девять, когда Маквей закончил разговор, открыл ключом бар и нашел то, что искал, – бутылочку «сансерра», запомнившегося ему по прошлому разу. Французское вино, увы, начинало проникать в душу.

Он открыл бутылку, налил стакан до половины, снял второй ботинок и растянулся на постели.

В чем же разгадка? Почему Осборн не удовлетворился мордобитием, а нанял частного сыщика, чтобы выследить Мерримэна?

Возможно, Мерримэн чем-то насолил Осборну здесь, в Париже. Осборн говорил, что человек из кафе пытался в аэропорту стащить у него бумажник. Может, так оно и было. Хотя вряд ли – слишком уж свирепо накинулся врач на мелкого воришку. Конечно, характер у Осборна, судя по всему, вспыльчивый, но не до такой же степени, чтобы он, врач, бросался с кулаками на человека в общественном месте, да еще в чужой стране? И за что? За попытку стащить бумажник.

Нет, причина в чем-то другом. Маквею подсказывал это профессиональный инстинкт. Ниточка должна тянуться в прошлое.

Какая может быть связь между респектабельным лос-анджелесским хирургом и профессиональным киллером, который инсценировал собственную гибель и почти тридцать лет скрывался, причем последнее десятилетие прожил во Франции. Насколько выяснил Лебрюн, ни в чем криминальном за этот период Анри Канарак замечен не был. Стало быть, ниточка тянется в далекое прошлое, в американский период жизни Мерримэна?

Маквей встал, подошел к столику и открыл портфель, где хранились записи, которые он делал во время разговора с Бенни Гроссманом. Когда там убили псевдо-Мерримэна?

– В шестьдесят седьмом?! – ахнул Маквей.

Отпил вина, подлил еще. Осборну наверняка и сорока нет. В шестьдесят седьмом он был мальчишкой.

Скептически скривившись. Маквей поразмышлял над тем, не папа ли они с сыном. Допустим, папаша бросил семью, детей. Нет, ерунда. Не в тринадцать же лет Мерримэн стал отцом. Между ними какая-то другая связь.

Он стал думать о препарате, сукцинилхолине. Связан ли он с делом Осборна-Мерримэна?

Что-то не звонит комиссар Нобл? За двадцать четыре часа, которые прошли со времени отъезда Маквея из Лондона, Скотленд-Ярд должен был успеть проверить все институты и медицинские факультеты Южной Англии на предмет изысканий в области криохирургии. Другое направление поиска – пропавшие без вести за минувшие годы – может занять любое количество времени. Но зато, если повезет, удастся установить личность человека с металлической пластиной в черепе.

И еще он просил Ричмена и Майклса проверить трупы на следы уколов – для версии с сукцинилхолином.

Вообще-то все это Маквею не нравилось. Он предпочитал работать один, ни на кого не полагаясь и действуя по собственному графику. Но на коллег в этом деле жаловаться было грех, Нобл и его люди в Англии работали на совесть, да и Лебрюн тоже. Бенни Гроссман помог из Нью-Йорка, а теперь еще и Рита Эрнандес из Лос-Анджелеса внесет свою лепту – соберет досье на Осборна. Глядишь, и прояснится, откуда он знает Мерримэна.

Однако остается главная проблема. Вроде бы Осборн, Мерримэн, Жан Пакар, долговязый киллер и нечистая игра в штаб-квартире Интерпола – один клубок, а обезглавленные тела, голова из Лондона, безумные эксперименты с замораживанием – совсем другая история.

Чутье подсказывало Маквею, что эти два дела связаны, каким-то образом сплетены одно с другим. И почему-то казалось, что узел, связывающий их, – это Осборн.

Нет, Маквею вся эта головоломка совсем не нравилась. Он не поспевал за ходом событий.

– Раскуси загадку Осборн-Мерримэн, и дело будет в шляпе, – сказал он вслух.

Оказывается, на левом носке дырка. На душе вдруг стало одиноко – впервые за долгое время.

В дверь постучали. Маквей удивленно отпер задвижку и увидел полицейского в форме.

– Полицейский Сико из первого управления, – отрапортовал сержант. – В квартире Веры Моннере была перестрелка.