Послезавтра

Глава 77

Было восемь утра, но Бенни Гроссман только возвратился домой с работы. Он встретил своих мальчишек, Мэтта и Дэвида, уже уходивших в школу, в дверях. Быстрое «Привет, па! Пока, па!» – и они скрылись из виду. Жена Эстелла собиралась на работу в свой парикмахерский салон.

– Вот черт, – донеслось до нее из спальни.

Бенни, в одних трусах, с банкой пива в одной руке и сандвичем в другой, застыл перед экраном телевизора. Всю ночь он добывал информацию для Маквея, не отрываясь от компьютера и телефона, призвав на помощь самых опытных программистов, чтобы залезть в частные банки данных.

– Что стряслось? – Эстелла вошла в комнату.

– Ш-ш-ш!

Эстелла перевела взгляд на экран. В программе Си-эн-эн рассказывали о подробностях крушения поезда под Парижем.

– Ужас, – ахнула она, глядя, как на носилках пронесли по насыпи окровавленную женщину. – А что тебя так разобрало?

– Маквей в Париже. – Бенни не отрывал глаз от экрана телевизора.

– Ну, в Париже, – равнодушно протянула Эстелла, – кроме него еще несколько миллионов человек. Я бы и сама не отказалась быть среди них.

Бенни резко повернулся к жене.

– Эстелла, иди на работу, ладно?

– Тебе известно что-то, чего я не знаю?

– Эстелла, милая, иди на работу. Пожалуйста.

Эстелла Гроссман внимательно посмотрела на мужа. Когда он переходил на такой тон, это означало, что перед ней полицейский и ей нечего соваться в его дела.

– Постарайся поспать, – вздохнула она.

– Угу.

Эстелла еще раз посмотрела на мужа, покачала головой и вышла. Временами ей казалось, что Бенни слишком близко к сердцу принимает дела своих родных и друзей. Если его о чем-то просили, он готов был горы свернуть. Но когда сильно уставал, вот как сегодня, воображение начинало играть с ним злые шутки.

– Мистер Нобл, говорит Бенни Гроссман из нью-йоркского департамента полиции.

Бенни, все еще в одних трусах, сидел за кухонным столом, разложив на нем свои бумаги. Маквей просил его связаться с Айаном Ноблом из Скотленд-Ярда, если вовремя не позвонит сам. Каким-то шестым чувствам Бенни понимал, что Маквей не позвонит, по крайней мере сегодня.

За десять минут он выложил Ноблу все то, на что потратил ночь.

– Александр Томпсон, способный программист, вышел на пенсию в тысяча девятьсот шестьдесят втором году по состоянию здоровья и из Нью-Йорка перебрался в Шеридан, Вайоминг. Там познакомился с писателем по имени Гарри Симпсон, работавшим над сценарием научно-фантастического фильма для Голливудской киностудии «Америкэн пикчерс». Александру Томпсону заплатили двадцать пять тысяч долларов и заказали программу для компьютера, управляющего механической рукой, держащей скальпель и заменяющей хирурга во время операции. Это, конечно, чистая фантастика. Футурология, так сказать. Речь шла о механизме, на самом примитивном уровне орудующем скальпелем. В январе тысяча девятьсот шестьдесят шестого Томпсон создал такую программу. Три дня спустя его нашли на сельской дороге застреленным. В ходе расследования установлено, что в Голливуде писатель по имени Гарри Симпсон не значится и никакой компании «Америкэн пикчерс» в природе не существовало. Судьба программы, составленной Александром Томпсоном, неизвестна.

Дэвид Брейди проектировал точные инструменты для маленькой фирмы в Глендейле, Калифорния. В тысяча девятьсот шестьдесят пятом году фирму купила компания с ограниченной ответственностью «Алеймс стил» из Питтсбурга, Пенсильвания. Брейди дали задание сделать механическую руку с такой же степенью подвижности, как человеческая, которая могла бы работать скальпелем при хирургических операциях. Он выполнил серию чертежей и сдал их в свою фирму, а ровно через сорок восемь часов его обнаружили на дне собственного плавательного бассейна. Но это была инсценировка – Брейди не утонул, ему пронзили сердце тонкой пешней для льда. Двумя днями позже «Алеймс стил» вышла из дела, фирма обанкротилась. Куда подевались чертежи, неизвестно. Насколько удалось выяснить, компании «Алеймс стил» никогда не существовало. Все платежные поручения пересылались компании «Уэнтуорт продактс», Онтарио. «Уэнтуорт продактс» лопнула на той же неделе, что и «Алеймс стил».

Мэри Риццо Йорк, доктор технических наук, физик, работала в «Стендэд технолоджиз» в Перт-Амбое, Нью-Джерси, в фирме, специализирующейся на низкотемпературных технологиях. По контракту с фирмой «ТЛТ интернэшнл» из Манхэттена, занимающейся транспортировкой мороженого мяса из Австралии и Новой Зеландии в Англию и Францию, выполнила ряд исследований. Летом тысяча девятьсот шестьдесят пятого года «ТЛТ интернэшнл» решила разнообразить свою деятельность, и Мэри Йорк поручили разработать способ перевозки сжиженных газов в супертанкерах-рефрижераторах. Дело в том, что природный газ невозможно переправлять по трубопроводу по дну океана, но при низких температурах его можно превратить в сжиженный газ, залить в танкеры и транспортировать морем. Мэри Йорк начала серию экспериментов с экстремально низкими температурами. Сначала она работала с азотом, он превращается в жидкость при температуре минус сто девяносто шесть градусов по Цельсию, это примерно минус триста восемьдесят пять градусов по Фаренгейту. Потом – с водородом и, наконец, с гелием – каждый превращается в жидкость при температуре минус двести шестьдесят девять градусов по Цельсию или минус пятьсот шестнадцать градусов по Фаренгейту. При этом жидкий гелий может быть использован для охлаждения других веществ до такой же температуры. Мэри Йорк была на шестом месяце беременности. Шестнадцатого февраля тысяча девятьсот шестьдесят шестого года она допоздна засиделась в своей лаборатории… и исчезла. В лаборатории случился пожар, все результаты экспериментов сгорели или их выкрали еще до пожара. Спустя три или четыре дня Мэри Йорк, задушенную, выловили из океана недалеко от Атлантик-Сити. Через два месяца президент «ТЛТ» покончил с собой, компания обанкротилась.

Маквей хотел узнать еще две вещи, – продолжал Бенни. – «Микротэб компани», Уолтхэм, Массачусетс, прекратила свое существование в мае того же года. И второе…

Айан Нобл записал рассказ Бенни Гроссмана на магнитофон. Попрощавшись с Бенни и поблагодарив его, он сделал расшифровку для себя. Потом забрал ленту и магнитофон и поехал в хорошо охраняемую палату Лебрюна в Вестминстерской больнице.

Прикрыв дверь, он сел рядом с кроватью и нажал клавишу магнитофона. Следующие пятнадцать минут Лебрюн, все еще с кислородными трубками в носу, молча слушал. Наконец прозвучал конец рассказа Бенни Гроссмана.

– И второе, что хотел узнать Маквей. Это касается типа по имени Эрвин Шолл, который жил в Уэстхэмптон-Бич на Лонг-Айленде.

Этот дом по-прежнему принадлежит Эрвину Шоллу, кроме того, у него есть еще два дома – в Палм-Бич и Палм-Спрингс. Шолл держится в тени, но он – большая шишка в издательском бизнесе и известный коллекционер. Кроме того, он играет в гольф с Бобом Хоупом, Джерри Фордом, а иногда и с самим президентом. Передайте Маквею – он вышел не на того парня. Это большой человек. Слишком большой. Так сказал, между прочим, приятель Маквея из ФБР, Фред Хенли.

Тут Нобл выключил магнитофон. В самом конце Бенни выражал тревогу за Маквея, и ему не хотелось, чтобы Лебрюн это слышал. Он пока не рассказал ему о крушении поезда. Слишком тяжело перенес он гибель брата, не стоило тревожить его снова.

– Айан, – прошептал Лебрюн, – я уже слышал про поезд… Знаешь, меня тоже хотели убить, но я еще жив. Двадцать минут назад я разговаривал с Каду.

– Разыгрываешь из себя крутого копа, да? – улыбнулся Нобл. – Ладно, тогда вот еще что – про это ты наверняка не знаешь. Маквей прикончил подонка, что расправился с Мерримэном и его семьей и охотился за Осборном и Верой Моннере. Он переслал мне отпечаток его большого пальца. Мы проверили – пусто. Совсем ничего. По понятным причинам я не хочу обращаться в Интерпол за более активной помощью. Выручила военная разведка, любезно снабдившая меня следующими сведениями… – Нобл вынул записную книжку и пролистал ее. – Имя убийцы – Бернард Овен. Молодцы, даже его старый номер телефона дали: 0372-885-7373. Оказалось, правда, что там сейчас мясная лавка.

– 0372 – код Восточного Берлина до воссоединения Германии, – сказал Лебрюн.

– Верно. А наш приятель был – до момента роспуска – видным оперативником Штази.

Лебрюн положил руку на трубки, выходящие из его носа, и хрипло прошептал:

– Что нужно восточногерманской тайной полиции во Франции? Особенно если учесть, что ее уже не существует?..

– Надеюсь и молюсь, чтобы Маквей поскорее оказался в Лондоне и объяснил нам это, – тихо произнес Нобл.