Послезавтра

Глава 73

Клубился сырой туман, моросил дождь. Желтый свет фар редких машин, проезжавших по бульвару Сен-Жак, прорезал в серой мгле зловещие полосы. На мгновение они освещали телефонную будку.

– Эй, Маквей! – Жизнерадостный голос Бенни Гроссмана солнечным зайчиком проскакал три тысячи миль подводного кабеля.

Двенадцать пятнадцать ночи – в Париже уже вторник, а в Нью-Йорке – девятнадцать пятнадцать понедельника. Бенни только что вернулся в свой офис после долгого процесса в суде, чтобы просмотреть почту.

Через завесу дождя и тумана сквозь крону деревьев вдоль дороги Маквей видел окна отеля. Ему не хотелось звонить из номера, и из вестибюля тоже, на случай, если полицейские вздумают вернуться.

– Бенни, я знаю, что жутко тебе надоел…

– Не болтай глупостей, Маквей! – рассмеялся Бенни. Он всегда смеялся. – Подбросишь еще сотенку в рождественский чулок, вот и все. Так что давай, надоедай дальше.

Маквей обвел взглядом улицу, покосился на отель через дорогу и ощутил ободряющую тяжесть револьвера в кармане пиджака.

– Бенни, тысяча девятьсот шестьдесят шестой год, Уэстхэмптон-Бич. Эрвин Шолл. Кто это такой? Жив ли? Если да – где он? Снова тысяча девятьсот шестьдесят шестой, весна, или тысяча девятьсот шестьдесят пятый – конец года. Три нераскрытых убийства, все три – профессиональная работа. В штатах… – Маквей заглянул в свою записную книжку, – Вайоминг, Калифорния, Нью-Джерси.

– Сущий пустячок, дорогуша. Может, заодно выяснить, кто убил Кеннеди?

– Бенни, если б мне это не было нужно позарез…

Маквей снова посмотрел на отель. Осборн сидел в номере с револьвером долговязого в руке и строгим приказом не открывать дверь и не отвечать на звонки. Ситуация была – хуже не придумаешь, опасность может нагрянуть с любой стороны, в любое время и в любом обличье. Последние годы Маквей занимался сбором свидетельств против дельцов наркобизнеса, большинство из которых были уже покойниками. Это было безопасное занятие: покойники не убивают.

– Бенни. – Маквей снова вернулся к телефону. – Все жертвы работали в области сложных технологий. Изобретатели, ученые, возможно, преподаватели колледжей. Те, кто экспериментировал с экстремально низкими температурами – сто, двести, триста градусов ниже нуля, – вот кто нам нужен. Или, наоборот, со сверхвысокими – эти тоже годятся. Кто были эти люди? Над чем работали, когда их убили? Теперь, последнее: «Микротэб корпорэйшн», Уолтхэм, Массачусетс, тысяча девятьсот шестьдесят шестой год. Существует ли еще такая контора? Если да, кто ведет дела, кто владелец? Если нет, что с ней случилось, кому принадлежала в тысяча девятьсот шестьдесят шестом году?

– Маквей, кто я, по-твоему? Уолл-стрит? Налоговый департамент? Бюро поиска пропавших без вести? Считаешь, я просто суну твои вопросы в наши компьютеры и получу ответ? Кстати, насчет ответа – к Новому году в тысяча девятьсот девяносто пятом тебя устроит?

– Я позвоню тебе завтра утром.

– Что?..

– Бенни, это чрезвычайно важно. Если ничего не нащупаешь, позвони Фреду Хенли в ФБР в Лос-Анджелесе. Скажи, что это для меня. – Маквей помолчал. – Еще одна вещь, Бенни. Если завтра до полудня я тебе не позвоню, свяжись с Айаном Ноблом в Скотленд-Ярде и передай ему все, что раскопаешь для меня.

– Маквей… – Голосе Бенни утратил жизнерадостность. – У тебя неприятности?

– Огромные.

– Огромные?.. Проклятье, как это понимать?..

– Пока, Бенни. Я твой должник.

Осборн в темноте стоял у окна, глядя вниз, на улицу.

Машин из-за тумана почти не было. Прохожих на тротуарах тоже было не видно. Люди улеглись спать, ожидая прихода вторника. Вдруг какой-то человек перешел через улицу и направился ко входу в отель. Осборн подумал, что это скорее всего Маквей, но не был в этом уверен. Задернув штору, он сел на кровать и щелкнул выключателем ночника. Перед ним на столике лежал револьвер Бернарда Овена. Осборну казалось, что он скрывается уже по меньшей мере полвека, хотя прошло всего лишь восемь дней с той минуты, как в кафе «Стелла» он увидел Альберта Мерримэна.

Сколько человек погибло за эти восемь дней? Десять, двенадцать? Больше. Если б он не встретился с Верой и не приехал в Париж, этого не случилось бы. Виноват ли он?.. Правильного ответа не существовало, потому что неправильным был сам вопрос. Он ведь встретил Веру и приехал в Париж, и это была реальность.

За последний час, после ухода Маквея, он успел многое передумать. Он старался не вспоминать о Вере. Но когда это не удавалось, Осборн внушал себе, что у нее все в порядке, что детективы, которые должны были отвезти ее в Кале к бабушке, простые, добропорядочные полицейские, а не послушные орудия в руках того, кто скрывается за всем этим кошмаром.

Ему пришлось пережить страшный удар в очень раннем возрасте, и последствия этого сказывались до сих пор. Потрясение, которое он испытал при виде убитого Мерримэна, надвигающийся нервный срыв, закончившийся на чердаке, в объятиях Веры, были отчаянной попыткой закрыть глаза перед немилосердной правдой: смерть Альберта Мерримэна не принесла покоя его измученной душе. Человек, чье лицо со шрамом с детства преследовало Осборна, теперь обрел имя – но это ничего не меняло. Покидая дом Веры, спасаясь от длинного, он понял, что не может больше нести этот груз в одиночку. Он пришел к Маквею не за состраданием – за помощью.

От неожиданного стука в дверь Осборн вздрогнул, как от револьверного выстрела. Голова его дернулась, будто его застали в общественном месте со спущенными штанами. Он уставился на дверь, подозревая, что это больное воображение сыграло с ним дурную шутку.

Стук повторился. Будь это Маквей, он сказал бы что-нибудь или открыл замок своим ключом. Ручка двери начала поворачиваться, и пальцы Осборна сжались вокруг рукоятки револьвера. Кто-то толкнул дверь и убедился, что она заперта. Ручку оставили в покое.

Пересекая комнату, Осборн старался держаться ближе к стене. Он встал рядом с дверью, чувствуя, как вспотела рука, сжимавшая оружие. Кто же притаился в коридоре?..

– Извини, милочка, ты перепутала эти чертовы двери, – протяжно произнес за дверью Маквей.

Какая-то женщина ответила по-французски.

– Не та комната, дорогуша. Попробуй подняться выше, может, ты перепутала этаж?

Снова французская речь, на этот раз – раздраженная и недоумевающая.

Ключ повернулся в замке, дверь открылась, и вошел Маквей, держа за руку темноволосую девицу. Из кармана его пиджака торчала сложенная газета.

– Хотела войти – так входи, – произнес Маквей, глядя на Осборна. – Заприте дверь, доктор. Ну, милочка, ты вошла. Что теперь?

Девица остановилась посередине комнаты, положив руки на бедра. Ее глаза перебегали с Осборна на Маквея. Она совершенно не казалась напуганной – молодая, лет двадцати, невысокая. На ней была облегающая шелковая блузка, короткая черная юбка, чулки в сеточку и туфли на высоких каблуках.

– Ну-ка, ну-ка, – произнесла она и вызывающе улыбнулась.

– Ты хочешь с нами обоими? – спросил Маквей.

– Ну да, почему нет? – Ее английский стал заметно лучше.

– Кто тебя послал?

– Пари.

– Что за пари?..

– Ночной портье сказал – вы геи. А коридорный сказал – нет.

Маквей засмеялся.

– И послали тебя проверить?

– Oui. – Она вытащила из лифчика несколько стофранковых бумажек и продемонстрировала их.

– Что, черт возьми, происходит? – взвился Осборн.

Маквей ухмыльнулся.

– Лапочка, мы их просто разыгрывали. Коридорный прав. – Он перевел взгляд на Осборна. – Хотите первым?

Осборн вскинулся:

– Что?..

– А чего ж, раз ей уже заплачено. – Маквей подмигнул проститутке. – Раздевайся.

– Сейчас.

Девица не шутила и знала свое дело. Сноровисто раздеваясь, она смотрела им прямо в глаза.

Осборн стоял разинув рот. Не собирается же Маквей и вправду?.. В его присутствии? Он слышал много историй о том, как ведут себя полицейские с проститутками, каждый слышал про такое… Но слышать – это одно, а принимать участие?..

Маквей взглянул на него.

– Ну ладно, тогда я первый, ладно? – Он ухмыльнулся. – Не возражаете, если мы воспользуемся ванной?

– Располагайтесь где вам угодно, – сухо произнес Осборн, глядя на него во все глаза.

Маквей распахнул дверь ванной, и девица вошла. Маквей шагнул следом за ней и закрыл за собой дверь. Секундой позже Осборн услышал ее отрывистый вздох, глухой удар и короткую возню. Дверь открылась, и вышел Маквей – одежда его была в полном порядке.

Осборн был совершенно сбит с толку.

– Она пришла, чтобы посмотреть на вас. Меня она приметила в вестибюле, и этого было достаточно.

Маквей вытащил газету из кармана и протянул Осборну, потом начал собирать одежду девицы. Осборн развернул газету, не посмотрев даже на название. Посередине страницы выделялся огромный заголовок: «Голливудский детектив замешан в стрельбе в „Ля Куполь“!» Ниже помельче: «Загадочный американский врач и смерть Мерримэна». Тут же была помещена его фотография, перепечатанная из «Фигаро», а рядом – изображение улыбающегося Маквея двух-трехлетней давности.

– Взяли из лос-анджелесского «Таймс мэгэзин». Там было интервью со мной о повседневной жизни инспектора отдела по расследованию убийств. Люди жаждут ужасов, иначе им скучно. – Маквей сложил вещи проститутки в мешок для грязного белья, осторожно приоткрыл дверь номера, оглядел коридор и выставил мешок наружу.

– Но как они нас нашли? – Осборн все еще не мог прийти в себя.

Маквей аккуратно прикрыл дверь и снова запер ее на ключ.

– Они знали, за кем следит их человек. Знали, что я работал с Лебрюном. Все, что требовалось, – это послать кого-нибудь в ресторан с парочкой фотографий в руках и спросить: «Это те самые парни?» Совсем не сложно. А девицу они подослали специально, чтобы, прежде чем нажать на спусковой крючок, убедиться, что мы те, кто им нужен. Она, наверное, надеялась, что ей удастся бросить взгляд-другой, наплести нам что-нибудь и улизнуть. Но, как видите, при необходимости она была готова разыграть комедию до конца.

Осборн покосился на дверь ванной.

– Что вы собираетесь с ней делать?

Маквей пожал плечами:

– Думаю, было бы неосмотрительно выставить ее прямо сейчас.

Осборн вернул ему газету и заглянул в ванную.

Девица, совершенно голая, сидела на стульчаке, привязанная к водопроводной трубе. Маквей затолкал ей в рот полотенце, и казалось, от ярости у нее вот-вот глаза вылезут из орбит. Осборн без единого слова закрыл дверь.

– Та еще штучка, – усмехнувшись, сказал Маквей. – Когда сюда придут, она поднимет дикий визг из-за своей одежды, и пока ей не вернут ее тряпки, до телефона у них руки не дойдут. Надеюсь, это увеличит наш драгоценный запас времени еще на пару секунд.