Послезавтра

Глава 32

Канарак был чисто выбрит, аккуратно причесан и одет в голубой комбинезон с эмблемой фирмы по ремонту кондиционеров. Он без труда проник в гостиницу через служебный вход, поднялся на лифте на самый верх. Жан Пакар назвал имя и гостиницу, но не номер комнаты. Очевидно, в самом деле не знал, а то наверняка раскололся бы. Администрация не имеет обыкновения сообщать первому встречному, в каком номере остановился тот или иной постоялец – на авеню Клебер частенько принимали богатеев со всего света, у которых хватало недоброжелателей.

Канарак нашел подсобку, взял оттуда ящик с инструментами и спустился по черной лестнице в вестибюль. Канарак окинул взглядом темное дерево, медь, античные скульптуры. Слева – вход в бар, прямо – сувенирный магазин и ресторан, справа – лифты. За стойкой сидел клерк в строгом костюме, объясняясь с высоченным бизнесменом из Африки. Для того чтобы узнать номер комнаты Осборна, нужно было каким-то образом проникнуть за стойку.

Канарак деловито пересек вестибюль, подошел к стойке и с ходу перешел в наступление:

– Ремонт кондиционеров. У вас тут что-то не в порядке с энергоснабжением. Меня прислали найти неисправность.

– Впервые слышу, – возмутился портье.

Канарак терпеть не мог это истинно парижское высокомерие, которое бесило его с первого дня жизни в этом городе. Ведь такой же голодранец, как и ты – тоже от зарплаты до зарплаты перебивается, а корчит из себя невесть что.

– Ну как угодно. Это ваши проблемы, – пожал он плечами и повернулся уходить.

Клерк устало махнул рукой – мол, делайте что хотите, только меня не трогайте, – после чего вновь вернулся к диалогу с африканцем.

– Спасибо, – буркнул Канарак и зашел клерку за спину – там как раз находился пульт с какими-то переключателями. Наклонившись над пультом, Канарак почувствовал, как в живот ему впивается засунутый за пояс пистолет 45-го калибра. На стволе был прикручен короткий толстый глушитель, весьма ощутимо давивший на ляжку. В магазине, – полная обойма. Еще одна, запасная, в кармане.

– Пардон. – Канарак взял со стола увесистую книгу учета постояльцев и переложил на другое место, подальше от портье.

Тут очень кстати зазвонил телефон, и клерк снял трубку, Канарак быстро перевернул страницу – на букву «О». «Пол Осборн – № 714». Отлично.

Канарак сдвинул книгу на первоначальное место, взял ящик с инструментами и пошел прочь.

– Еще раз спасибо, – сказал он служителю на прощанье.

Маквей с раздражением смотрел на туман, окутавший аэропорт Шарля де Голля. Все вылеты задерживались. Было непонятно – сгущается туман или рассеивается. Если нелетная погода затянется надолго, можно было бы снять номер в какой-нибудь близлежащей гостинице и завалиться поспать. Ожидание длилось уже целых два часа, и никакой ясности – будут отправляться рейсы или нет.

Перед тем как покинуть офис Лебрюна, Маквей позвонил в нью-йоркское городское управление полиции Бенни Гроссману. Бенни было всего тридцать пять, но это был один из лучших специалистов по расследованию убийств. С Маквеем они работали вместе дважды: один раз Бенни приезжал в Лос-Анджелес по следу сбежавшего убийцы; во второй раз Маквея пригласили в Нью-Йорк на консультацию в очень запутанном расследовании. Маквей тогда мало чем смог помочь нью-йоркским коллегам, но они с Бенни здорово попотели, а потом хорошо выпили и повеселились. Маквей даже был приглашен к Бенни домой, в Квинс, на празднование еврейской пасхи.

Гроссман оказался на месте и сразу взял трубку.

– Ой, кого я слышу! – возопил он. Далее, как обычно, последовал легкий треп, а затем, тоже как обычно, неизменный вопрос: – Ну, золотце, что я могу для тебя сделать?

Очевидно, Гроссману нравилось вести беседу в манере голливудского киношника, и Маквей решил ему подыграть – чем бы дитя ни тешилось.

– Рад тебя слышать, солнышко. Представь себе, звоню из Парижа.

– Из Парижа, который во Франции, или из Парижа, который в Техасе? – спросил Бенни.

– Из Парижа, который во Франции.

Бенни свистнул в трубку так громко, что Маквей чуть не оглох.

Затем перешли к делу. Нужно было выяснить обстоятельства гибели Альберта Мерримэна, предположительно убитого в ходе гангстерских разборок в Нью-Йорке в 1967 году. Гроссману тогда было восемь лет, поэтому о Мерримэне он помнить ничего не мог, но обещал все разузнать и перезвонить.

– Я тебе сам позвоню, – сказал Маквей, плохо представляя себе, где будет находиться в ближайшие часы.

Перезвонил он четыре часа спустя.

За это время Бенни наведался в полицейский архив и теперь знал об Альберте Мерримэне очень много. Мерримэна выгнали из армии в 1963 году, после чего он сошелся со старым приятелем Вилли Леонардом, профессиональным грабителем, недавно освободившимся из заключения. Приятели пустились во все тяжкие: ограбление банков, убийства, вымогательство – и так минимум в полдюжине штатов. Кроме того, ходили слухи, что они выполнили ряд заказных убийств для мафии в Нью-Джерси и Новой Англии.

22 декабря 1967 года тело Альберта Мерримэна со следами пулевых ранений и сильными ожогами было обнаружено в Бронксе, в выгоревшем дотла автомобиле.

– Явно, дело рук мафии, – сказал Бенни.

– А куда подевался Вилли Леонард?

– Он все еще в розыске.

– Как было опознано тело Мерримэна?

– Тут не написано. Мы не держим лишней макулатуры о покойниках. Проблемы со свободным местом, золотце.

– Кто-нибудь из родственников или друзей забрал останки?

– Да. Минутку. – Раздался шелест страниц. – Ага. Родственников у Мерримэна не было. Тело забрала дамочка по имени Агнес Демблон. Якобы соученица по школе.

– Ее адрес?

– Отсутствует.

Маквей записал имя на корешке авиабилета.

– Где похоронен Мерримэн?

– Не написано.

– Ставлю десять долларов против бутылки диетической колы, если найдете могилу, в гробу будет лежать не Мерримэн, а Вилли Леонард.

Объявили посадку на лондонский рейс. Маквей стал спешно прощаться.

– Знаешь, золотце, – остановил его Бенни, – тут вот какая хреновина…

– Да?

– Досье Мерримэна пропылилось на полке двадцать шесть лет.

– Ну и?..

– А я не первый, кто интересовался им за последние сутки.

– Как так?

– Вчера утром поступил запрос из вашингтонского представительства Интерпола. Сержант из архива отправил им все материалы по факсу.

Маквей коротко объяснил, что Мерримэном интересовались французские коллеги, попрощался и со всех ног помчался на регистрацию.

Через несколько минут он уже сидел в кресле, пристегнутый, а самолет выруливал на взлетную полосу. Еще раз взглянув на имя женщины, забравшей тело Мерримэна, Маквей вздохнул и откинулся на спинку.

Он смотрел в иллюминатор, как над полями движутся дождевые облака. По ассоциации вспомнил про красную глину на кроссовках Осборна. Самолет набирал высоту.

Стюардесса предложила ему газету, Маквей рассеянно взглянул на дату. Пятница, 7 октября. Стоп! Лебрюну только сегодня утром сообщили из Лиона, что отпечаток пальца удалось реставрировать. Сведения о Мерримэне были получены еще позднее, в присутствии Маквея. Как же могло получиться, что вашингтонское отделение Интерпола интересовалось Мерримэном еще вчера? Может быть, лионские эксперты раскопали все еще вчера и решили предварительно навести справки, а уже потом передать информацию в Париж? Конечно, странновато, что на это понадобились целые сутки, но, вероятно, в Интерполе свои порядки. Ладно, это не его дело. Но все же надо будет уточнить – хотя бы для того, чтобы больше не ломать над этим голову. И лучше не доставать Каду или Лебрюна, а разобраться самому. Проще всего позвонить Бенни Гроссману из Лондона и попросить узнать, во сколько поступил запрос из Вашингтона и от кого персонально.

В лицо ударил яркий солнечный свет – слой облаков остался внизу. Маквей подумал, что уже неделю не видел солнца. Самолет летел над Ла-Маншем.

Детектив посмотрел на часы. Было 14.40.