Потапыч: Остров Пряностей

12. Знакомство с джунглями

Вышли из избы, молодёжь раззявила пасти на аркубулюса, получив несколько дисциплинарных подзатыльников от Роба. Ну, есть надежда, что под его чутким руководством не все гробанутся в джунглях. Покупать мне, как выяснилось, ни черта не надо: всё есть у десятка, в том числе и на меня, хотя «сухпайки» — что-типа пахлавы и чурчхелы. Воды не было, но Роб клятвенно заверил, что с ней в джунглях проблем не будет, ну и я условно поверил. Так что времени терять мы не стали, а просто потопали (ну я, естественно, поехал) по пустой дороге Рачительного. Дошли до «линии» древесных посадок — от деревьев одуряюще пахло всякими специями — и через полчаса встали перед началом джунглей.

Парни по команде Роба сняли с поясов здоровенные мачете и принялись, начиная с подлеска, рубить лианы. А я за этой деятельностью не без удовольствия наблюдал (приятно, когда работают, и не я), и прикидывал. Дело в том, что прорубались ребятки именно через лианы, папоротники и прочую траву. То есть просека как бы была (что и логично, учитывая «разведанную дорогу»), но заросшая всякой «мелочью», через которую чёрт с два прорубишься.

И вот тут я серьёзно задумался: с одной стороны, первый и естественный порыв — разогнать нахрен этих рубак, гордо заявить «Я — сам!» и просто прожечь-продавить дорогу. В принципе, и аркубулюс с этим справится, а если я помогу — так вообще без проблем. Но… есть и другая сторона. А именно: а нахрена мне это делать? Не в плане сложности, а именно в плане «ускорения исполнения». Я, вообще-то, «мотаю срок», в смысле дослуживаю ряд. И причин торопиться — никаких, а вот причин задержаться — масса. Закончим раньше — Лидарёныш, радостно гыгыкая, ещё куда направит. А оно мне надо?

Обдумал я этот вопрос со всех сторон, прикинул все «за» и «против». Даже обнаружил, не без удивления, в своём словарном запасе всякие «этики», «солидарности» и прочие страшные слова. Повосхищался своей эрудированностью, ну и забил на проявление инициативы. Видом сидит — служба идёт, как и было сказано.

При этом, сказать что мы еле двигались — не скажешь. Просека хоть и заросшая, но именно всякой травянистой фауной, которая мачетам поддавалась без труда. А что пареньки трудятся — так мускулы накачают, заматереют быстрее, так что пусть напрягаются.

Сами же джунгли… да в общем-то, как и ожидалось по описаниям: влажная, жаркая звиздецома. До бани не дотягивала чуть-чуть, но влажность была выше сакраментальных ста процентов точно. Туманще, с листьев-веток-лиан капель, под лапами арукубулюса и ногами ратников — громко хлюпало. Насекомые — были, но ратники намазались какой-то остро пахнущей пряностью (хорошо, что не вонючей, да и пот неплохо маскировала), ну а я просто запустил несколько мелких духов. Можно было и огонька добавить… но и так жарко, чисто психологически дискомфортно, хотя варианты жечь насекомие так, чтобы меня не припекало, были.

Так прошло полчаса: углубились мы в джунгли основательно. Время от времени появлялись змеи, а уж вопль Роба: «Придурок! Кто так змей рубит?!! Смотри, как надо! Ещё раз такую дичь сотворишь — пойдешь впереди отряда голой жопой вперёд, хоть какой-то толк будет!» — искренне повеселило.

При этом я, естественно, не расслаблялся. И в округе, в зоне чувствительности, было немало всякой пакости, причём нави — тоже. Действительно, естественный навеценоз, так и ощущался: относительно небольшие зверьки просто и явно одержимые просто таились-наблюдали за нами относительно рядом, чего по моему практическому опыту просто не бывало: навь голодная и злобная, ей человечина в силу большей энергонасыщенности предпочтительнее, но находиться рядом с живым и не жрать… Но про это я читал, да и Потап врал, что такое положение без человека — совершенно нормально.

Ну а убедившись, что дорога относительно спокойна, продвигаемся нормально, аркубулюс в местные хляби не проваливается, только хлюпает, поманил к себе Роба.

— Да, ваше почтенство? — оперативно подскочил ветеран.

— Я за навью приглядываю, будет много или приблизится — предупрежу, — сообщил я. — Да и крупных зверей почувствую, так что не особо напрягайся по этому поводу. А напрягайся вот по какому: у меня к тебе вопросы.

— Готов отвечать, ваше почтенство!

Ну и стал я эти вопросы задавать. Для начала оказалось, что Аверчики — волчары. Ну и Авер, соответственно, волк. Какая-то степная модификация, судя по описаниям Роба. Позорность данных волчар оставалась вопросом открытым.

Далее, топать нам до их логова три дня, с двумя ночёвками и доедем к горе вечером третьего дня. Вроде как маршрут и не особо опасный, но «как повезёт», это понятно. Со стоянками Роб расписывал, что и как, но я от этого отмахнулся: стоянкой я точно буду заниматься сам, и мне спокойнее, и всем проще.

Из оружия, кстати, у ратников были только эти самые мачете, которые при нужде превращались в пики-алебарды устанавливаясь на посох-древко. Огнестрел был, но у троих самых здоровых из группы и Роба, который он мне даже показал: лютейшего калибра обрез-переломка, не слишком сильный в плане отдачи, судя по моим ощущениям от духа, но зачарованным просто каким-то запредельным количеством заклятий. Такой и меня прибить сможет…

«Когда ты гладкий и слабый — сможет» — экспертно подтвердил Потап. — «А когда мохнатый и красивый… и тощий, гы-гы-гы!»

— И пинающийся, — тонко намекнул я, на что медвежатина надулась, как Потап после праведного возмездия.

«Не сможет убить, когда ты беролак», — буркнула медвежатина. — «Но больно будет», — дополнил он.

Ну в общем, понятно, что штука жуткая. И понятно, что на особо лютых местных гадов: с не особо лютыми одарённые справятся своей магией, благо слабаков в отряде нет.

Кстати, артефакты от Квадрасека мне ощутимо помогали: я, как понятно, обернулся. А беролак жару переносит ощутимо хуже человека, ну и сносно. Влажно, пот сквозь шерсть пробивается, да и пастью время от времени дышать приходится: охлаждает, как ни забавно. Но в целом — сносно, я опасался, будет гораздо хуже.

Так и двигались, под рассказы Роба, прерываемые время от времени воплями: «НЕДОУМОК!» Ну и педагогическими воздействиями лёгкой и средней тяжести на косячника.

Пару раз нарвались на особо злобных навей: простые звери ощущались, следили, но не нападали. Причём Роб даже удивлялся, в положительном смысле, что «хорошо идём». И причина очевидна — моё почтенство. Здоровый, злобный и злостный зверюга, которого они, естественно, опасались. Но один раз на нас вынесло одержимого кабана-бородавочника, а один раз — одержимого же питона-удава, ну или ещё какого-то змеюка. Точнее, кабана-то вынесло, Роб пальнул из своего карамультука с бедра (и не улетел нахрен, что мои мысли об отдаче подтвердило), и на землю осыпались кости и пепел. Ну а дух, завывая, вывалился в навь. Его там, отожравшегося, точно сожрут. А вот с удавом получилось веселее: я как раз пытал Роба на информацию, и вот: паренёк гвоздит по какой-то фигулине мачетой, а фигулина не рубится.

— Не рубится, десятник Роб! — почти плачуще выдал паренёк.

А мы любовались башкой «фигулины», офигело наблюдающей с трёхметровой высоты, как его пытаются поделить. Выражение морды удава-нави было редкостно смешным, нужно отметить. Но понятно, что долго наблюдать он не стал, рванулся всем телом… И я опробовал револьвер в бою. Во всех смыслах: и в смысле убойности, и в смысле точности стрельбы из кобуры, и, что немаловажно, в скорости ныканья своей вундервафли в кобуру. Всё-таки распространения барабанного магострела я не слишком хотел в ближайшей перспективе.

И вышло удачно, во всех смыслах.

«Потому что ты мохнатый и красивый!» — наставительно отметил Потап.

С чем я не стал спорить: та же скорость выхватывания и прицеливания в «полуобороте», не говоря о просто человеческом теле, была бы ощутимо медленнее. А так — выхватил, спокойно и неторопливо (для себя) выцелил пасть удава, раззявленную в протестном действии, ну и скормил в эту пасть пулю. Мой дух, с присадкой огонька, навскую плоть не сжёг, но перекорёжил и зажарил, так что змеюк даже без судорог ссыпался на землю.

— Здоровый какой… никогда такого не видел, ваше почтенство, — почесал в затылке Роб. — А эк вы ловко, — покачал он головой, помолчал, набрал воздуха и стал орать на рубщика змей.

Ну а я орать, что это навь и некоторый провтык с моей стороны — не стал. Но забивать на мониторинг округи не стал.

Часов в пять остановились отдохнуть-пожрать. Я с облегчением перекинулся в человека: почти четыре часа в беролачьем облике было довольно тяжело, прям усталость ощущалась. И, перекусывая довольно вкусным и сладким сухпаем, прикидывал, что надрываться с оборотом мне явно не стоит. Действительно тяжело, побуду-ка человеком, с минимально-изменённными частями организма. А вот с дозором…

«Духов направь, шебуршень глупый!» — озвучил то, о чём я задумался, Потап.

— И так собирался, — просветил я мохнатого.

А ещё я увидел, с чего мы не брали воду. Как оказалось, в местной влажности деревья буквально брызжут водой.

— Только не каждое дерево можно пить, почтеннейший, — просвещал меня Роб, надрубая какую-то местную деревягу и наполняя котелок реальной струйкой. — И вы, недоучки, слушайте! — рявкнул он на расслабившихся было подчинённых.

Ну и рассказал про несколько видов деревяшек, сок которых легко доступен и можно пить. Реально можно: чуть терпко, отдаёт деревом, но вполне утоляет жажду и не отрава, оценил я. Отдохнули часок и выдвинулись: несмотря на мои намеренья не торопиться, ратники торчать в джунглях почему-то не хотели и собирались топать весь световой день. С чем я с трудом, но смирился.

Ну и в человечьем обличье стало полегче, почти не потел, несмотря на то что артефакты работали в четверть силы, начали «восстанавливаться». Но духи — помогали, давая даже несколько больший «охват окружения». Да и «ощущение зверя» ворчащий Потап мне оставил, уж чёрт его знает как. В общем, топали до сумерек, когда Роб начал водить руками и раздавать указания насчёт лагеря.

— Стой, Роб, — остановил я десятника. — И вы, прид… ратники. Отойдите за меня, — распорядился я.

Ну и просто стал изображать ранцевый огнемёт на магическом приводе. Аркубулюс подключился, ну и через пять минут перед нами было относительно сухое, правда, присыпанное угольками место. Ну а угольки и шибанувший раскалённый пар — технические накладки и пофиг!

В общем-то претензий мне никто и не предъявлял, а занялись раскладыванием брезентов, каких-то антизмеиных, антинасекомых и анти-прочее кругов. Кстати, вот я думал, что Лидари преувеличивала: ну есть какие-то жуки-комары, но терпимо. Да щаззз! Не успели толком расположиться, как на ограждение стройными рядами двинули всякие пакости. Сколопендры, жуки и прочая гадость. Верёвки с артефактами, которыми окружили место стоянки, вроде как их удерживали, но я пыхнул огоньком пару раз — раздражали.

Через четверть часа чуть ли не в центр лагеря шмякнулась ядовитая змеюка, причём когда я изволил жрать. Не отрываясь от чурчхелы я злобно шибанул огнём вверх, расчищая от лиан и веток пространство. И пеплом почти никого не присыпал, правда слегка подпортил себе настроение: в прожжённую дыру над нами ехидно заглядывала жёлтая луна. Ничуть не менее жёлтая и ехидная, чем на Зиманде.

Ну и хрен с ней, мысленно плюнул я, начав заползать под навес: как таковых, палаток никто не ставил, ткань на земле и ткань над нами, закреплённая на посохах. Развалился, стал готовить сторожевых духов, и тут — вопль, почти визг! Вскинулся, стал интересоваться, что за потерпевший так визжал и какого хрена.

Оказалось — ратник, отошедший отлить. Мелкая (относительно) навь-тукан, по крайней мере, оставшийся от твари клюв чисто туканий. Видимо решила пожрать насекомое изобилие у верёвки, но тут появился вкусный и питательный человечек. Не вынесла душа тукана, и он сменил цель. Воткнул клювину в плечо отливающего (довольно ощутимая дырка, которую матерящийся Роб заливал какой-то алхимией), выдернул и полетел на второй заход. А дальше в дело вступил аркубулюс: сшиб летуна лапой и схарчил, только клюв остался.

Диспозицию я оценил, выпустил пяток духов позлостнее, аж отливающих огнём в видимом спектре. Ну и стал готовиться спать. Через час, немного расстроенный, поднялся: Роб, нудно трындящий своим придуркам «привыкните», захрапел.

Дело в том, что всякая сволочная фауна считала своим долгом помешать мне спать. Остальным, видимо, тоже, но лично я становиться потерпевшим — не собирался! А приходилось, чтоб его! Уханье, визги, крики… И Роб этот нудит: «норма-а-ально, привыкнете», скотина такая!

В общем, вылез злобный, встал на краю лагеря и стал призвать духов-заклинание. С естественным желанием сжечь крикунов нахрен! Злобность помогла: через десять минут тишину нарушала только редкая капель и лёгкий шум листвы. Напоследок последовал какой-то наглый вяк: какая-то пакость думал вокально поупражняться в одиночестве. Но вяк прервался на половине вспышкой огня и наступила приятная тишина.

— И так будет с каждым, — довольно посулил я джунглям, направляясь дрыхнуть.

— Почтеннейший, снова орать начнут, — негромко произнёс Роб.

— До того, как я засну — не начнут, сгорят нахрен! — довольно ответил я. — А после — похрен, меня не разбудят, — заключил я, сворачиваясь на ткани и потихоньку засыпая.

Может, в ночи какая-то сволочь и орала — не знаю. Разбудить меня у них не вышло, так что проснулся я в предрассветных сумерках от деловитой суеты (поднятия пинками подчинённых) Роба.

Поднялись, перекусили, выдвинулись. Постепенно влажность нарастала, под ногами была топь-не топь, но пакость та ещё. И я резонно поинтересовался у Роба: а что это хоть деревом не замостят, раз просеку прорубили?

— Так, ваше почтенство, седмицы не продержится, две от силы. Гниёт тут всё, как… — сплюнул он, вполне наглядно демонстрируя как всё гниёт. — А камень просто уйдёт, топь.

— С камнем понятно. Не завязнем в пути?

— Нет, ваше почтенство. Корни остались и мох с папоротником. Хотя идти неприятно, — признал он.

— Да, у меня аркубулюс… испачкался, — понятливо покивал я.

— А вот в сезон дождей — совсем беда. Сплошное болото, сверху заливает. Даже летунам из уважаемых владеющих и то несладко, — начал рассказывать Роб.

И, в целом, подтвердил мои данные: в три месяца дождливого сезона перемещение на Пряном между поселениями осуществляется только по рекам. Ну и всякие истории порассказывал, пока…

— СТОП!!! — заревел я, на что рубщики остановились, вопросительно уставившись на меня. — Отходим, назад.

— Почт…

— Молча, — негромко сообщил я, пятясь аркубулюсом.

И меня напрягло не ощущение зверя или нави. Меня напрягло… пустое место. Здоровое, явно чешущее нам на встречу пустое место. И я, кажется, знаю, что это за гадость. И хорошо, что Лидари мне про него рассказала.

— Вот не могло всё гладко пройти⁈ — досадливо и негромко пробормотал я себе под нос. — Хотя, может — пронесёт…

Но не пронесло: учуенная духами «пустота» явно ускорилась и двигалась в нашем направлении. Так что я вздохнул, стал оборачиваться и прикидывать, как эту тварь убивать, чтоб мне ничего за это не было.