Потапыч: Остров Пряностей

20. Песчаный контрацептив

Соскочил я с аркубулюса, потопал к источнику: я в грязной корке, влажность, пот… Да, Потап подшаманил что-то чтобы пот не вонял, но влажность и жара на это шаманство плевали: попахивало от меня тухлой тряпкой. В общем, в округе никого, даёшь гигиену!

— Погоди, видом, — раздалось в спину от Лидарихи.

— Чего ещё? — буркнул я, полуобернывшись, продолжая расстёгивать куртку.

— Воды набрать надо.

— Эм-м-м… ладно, подожду, — вздохнул я. — А потом ка-а-ак…

— Не стоит.

— Это почему ещё? — уже недобро оскалился я.

— В оазисах не принято купаться.

— А я на это плевал! — возмутился я.

— И плевать не стоит.

Я остановился и придумывал максимально гадкие и правдивые слова, отражающие моё отношение ко всему этому. Мне помыться надо, блин! И чхал я вирусно и бактериально, а не только плевал, на скрепы и тройдиции местных бедуинов! Они мне вообще цивилизационно должны ноги мыть и воду пить, и прочее!

А Олра, вдруг, потянулась к завязкам панциря и разъединила их. И… ну понятно, что в возрасте дамочка, но отворачиваться я не стал: интересно, раз уж показывают. И… знатные сиськи, факт. И упругие какие, даже в её возрасте! Хотя это организм териантропа, вполне может какая-нибудь изменённая львом-Лидари ткань.

Лидариха, тем временем, стянула сапоги и штаны (жопа — тоже очень ничего, даже пинать стало хотется поменьше), взяла панцирь и уставилась на меня с усмешкой.

— Ещё одет?

— Сама сказала погодить, — пожал я плечами.

— Ну вот можешь не годить, раздевайся. Чуть в сторонку отойдём, в панцирь воду наберём, ты мне польёшь, я тебе. Тоже мерзко на жаре этой, — призналась она.

Ну хоть объяснила, что за внезапный стриптиз. А то у меня мысли совершенно бредовые в голову лезли, насчёт разнузданного групенсекса с ратниками и прочего бреда. Ну а так — ладно уж, вздохнул я, раздеваясь. Лидариха кстати воняла ощутимо посильнее меня, именно застарелым потом, что и неудивительно. Так что четверть часа мы друг друга поливали-отмывались с песочком, пока ратники набирали из озерца воду. Кстати точно ключевую — холодная, несмотря на жару, но в текущих реалиях это даже приятнее.

— А что «не началось»-то, видом? — поинтересовалась Олра, уже после помывки.

— Всё, — веско ответил с аркубулюса я, обводя округу взглядом в монокль и вчувствуясь во всякое колдовство-мистику.

Так прошло десяток минут — пусто вокруг, даже оазис, кроме мелочи насекомого толка, безжизненный.

— А когда этот Ганда припереться должен? — уточнил я.

— Сегодня.

— Благодарствую за ответ, уважаемая.

— Да не знаю я, видом. Сегодня. Может, в полдень, может, к вечеру. Днём, — буркнула Олра.

— А… — начал было я, но тут от Потапа пришёл «пакет данных».

Эта мохнатая задница, похоже, тоже мониторила округу. И чувствительность «через навь» у него намного больше моей. И вот, в нашем направлении двигалось пять владеющих. С какой-то крысой в тотемных зверях, судя по данным от Потапа. Но крысой не простой и даже не корабельной, а подземной. И двигали в нашем направлении эти типы под песком. И…

«Кротами раздавить» — пришла информация от Потапа.

Кротами — в смысле духами из нашей свиты, вполне работающих с землёй и камнем, ну а песок вообще не вопрос. Сами приближающиеся владеющие не великой силы, да и дух у них слабенький (относительно не только Потапа, но и того же Лидари). Последнего товарищ мохнатая задница изобразил мыслеэмоцией, в виде этакого большеглазого, мелкого и постоянно наворачивающегося котёнка, но с львиной гривой. Смешно, вообще-то, оценил я.

— Пока — рано. Не нападают, может на переговоры пришли.

«Ну-ну»

— Вряд ли, но духов подготовлю, — подумал я, на что почувствовалось махание потапьей лапы.

Через пару минут я этих крысюков начал чувствовать сам: замаскировались, сволочи! Еле-еле ощущаются, если бы не данные от Потапа — подумал бы, что те же песчаные крысы или ещё какие суслики. Не говоря о том, что направление атаки «из под земли» — крайне нетипичное. И я не подумал бы, да и Олра с мордасом скучающим стоит, башкой вращает. Предупредить? А смысл? Будет атака — прибью, не будет — пусть переговариваются.

Ещё через минуту я был уверен: атака будет. Это крысюки подшуршали к границам оазиса, начав аккумулировать под землёй духов-заклинаний змеиного типа. И если у них такие «тройдиции поздороваться» — сами себе злобные потерпевшие, решил я. Спрыгнул с аркубулюса, тяжело вбивая ноги в почву оазиса, аж затряслось всё. Хотя не от моей массы — я, падая, направил в землю заготовленных духов. И через секунду после моего прыжка из песка на периметре оазиса в воздух ударили пять фонтанчиков крови. «Кроты» отработали контракт, просто выжав этих крысюков, как тряпки.

— Что это⁈ — закопошилась Лидари.

— Мертвецы это, — любезно ответил я, забираясь на аркубулюса. — Пока под песком ползли — присматривался. Начали заклинания готовить — раздавил.

— Ничего не почувствовала… — в сторону, растерянно произнесла Олра и кивнула мне, типа с благодарностью.

После этого веселого момента и она сняла пищаль, и ратники закопошились, приходя в боеготовность. А то как на пикнике, притом что этот Ганда нас вполне может укокошить «чужими руками», до встречи. Вполне рабочий вариант, о котором лопоухие и козлинские Лидари просто не подумали, прикинул я. И стал ещё более ответственно пыриться в округу, глазами и мистикой.

«Смотрю я, смотрю», — пришла ворчливая эмоция от топтыгина. — «Беспокойный шебуршень!»

На последнем пришёл образ меня, с языком на плече и выпученными глазами, мультяшно обегающего пустыню за считанные секунды туда-сюда. На что я просто усмехнулся: образ забавный, а «живой шебуршень» звучит несколько более гордо, чем «дохлая ленивая задница».

Стоим, ждём, уже полдень близится, а Гнада всё нет. Ратники несколько расслабились и занялись готовкой — топливо есть, вода есть, а разваренное вяленое мясо повкуснее обычного. А я думал и оглядывался. И пришла мне в голову одна идея. Ну, раз уж под землю никто не смотрит, то…

«Гляделкой своей стеклянной постоянно туда пыришься!» — заворчал Потап на мои мысли. — «Нет там никого, и я не чувствую!»

— Точно? — параноисто уточнил я, вглядываясь в безумное, дождливое небо,

«Вот же заячий шебуршень!» — посетовал Потап.

Ну вообще — да, птиц не видно, ветер…

И тут меня чуть не вырубило от потока энергии и мыслеобразов от Потапа. И если бы я не был на аркубулюсе, затыкающем кирпичнооткладывательное отверстие, то отложил бы немалую горку силиката!

Дело было вот в чём: на высоте, практически на границе испарения дождя, летели… феи. Мелкие засранцы: на такой высоте, что их хрен увидишь даже в монокль, ну и явно вне чувствительности «ощущения магии». Были эти поганцы в количестве нескольких десятков фактически над нами, но это — фигня. Ну феи и феи, вроде не страшно, если бы не одно «но». Каждая эта засранская тварюшка тащила некий артефакт или что-то такое. Деталей Потап, наблюдающий за этим из нави, не давал. Но именно ощущения были таковы, что Потап… ОПАСАЛСЯ этих артефактов. Не за меня, а сам по себе: в нави они смотрелись как вырезанные куски пространства, что-то вроде негации магии слоном, но явно сильнее и злостнее — не «защита», а нападение. И то, что мелкие твари перемещали эти артефакты — ни черта не успокаивало, потому что это были какие-то шипы, «работающие» явно с острого конца.

Вдобавок, пакет от Потапа содержал картинку с УЖЕ падающими в наш адрес шипами. Так что я, оборачиваясь в беролака, одновременно начал реветь «НЕБО!!!» и шарашить в это самое небо потоком огня: на духов банально не оставалось времени, как и спрятаться под аркубулюсом, несмотря ни на какой оборот. Причём вышло у меня на загляденье, не иначе как с перепугу: в тучи хреначил буквально луч огня (небось, всякие лазеры-когерирование из подсознания вылезли, как и я, не желая подыхать). Расширяясь и аж пробив в облачной пелене небольшую дыру, хотя от этого колдовства меня чуть нахрен не вырубило: спас только поток энергии от Потапа.

И это… помогло, но не слишком. Падающие жала начали чувствоваться, летящие в меня — нет. То есть метр-полтора вокруг своей персоны я выжег этим «лучом», не материю — какие-то чёрные фигни падали — а саму «негацию», видимо нанеся огнём структурные повреждения артефактам. А вот за периметром полутора метров падали со свистом артефакты, часто и много и…

Так, ратникам звиздец без вариантов, на них можно не обращать внимание, стал рассуждать я в растянутом для беролаке времени. То что летит в меня — неприятно, но безопасно. Простые предметы без магии, прикроюсь лапой. А вот Лидариха… Блин, представитель клиента, как ни крути, и стоит рядом… Но не успею же ни черта! Хотя…

Создал небольшой огненный сполох чуть ли не на голове Лидарихи — всё что успевал. И — помогло: Орла дёрнулась, повалилась на песок в мою сторону. Брюхо прикроет панцирь, ноги… ну лучше ноги, махнул лапой я. Фигурально, потому что махать лапой на самом деле не стоило: в неё, поднятую над головой, стали втыкаться иголки. И падать на спину аркубулюсу, разлетаясь белыми, похоже костяными, осколками.

— Ну… слов цензурных нет, — оглядел я нашу диспозицию, потом — свою лапу, щедро утыканную обугленными шипами.

Слов действительно не было: ратники были похожи на ежей, безоговорочно дохлые. Лидариха долбанулась башкой о бок аркубулюса, но эта самая башка и руки уцелели. А в нижних лапах торчали жала, причём из-под железного медведя раздавалось поскуливание.

— Жива? — уточнил я, перегибаясь.

И увидел, что Лидари в полном обороте. Точнее, обернулось всё, кроме её ходилок.

— Жива, — прорычала она, перестав скулить. — Ноги… не знаю, что с ними. Никогда такого…

— И вот опять, — прервал я её. — Лежи пока… хотя сейчас.

Просто Потап не стал тратить время на слова, а опять передал информацию пакетно. И живого в округе не было, более того: я этих злостных феечек спалил к чертям. Возможно — не всех, но даже если бы никого не задел — других «жал» у них не было.

Спрыгнул с аркубулюса, стал аккуратно выковыривать жала из лидариных ходилок. И были это именно «жала», точнее, какая-то органическая хренотень, на которой даже оставались куски сухожилий (не лидариных). Более того, эта «злая негация» постепенно выветривалась, будучи, как и шкура слона, «частью живого». А выдранные жала (кости или когти, а может, и зубы — чёрт знает) постепенно умирали, утрачивая свои ядовые качества. Но вот с ходилками Олры было неважно. И не в дырках дело: моя лапа, например, пострадала не слабее, а зажила меньше чем за минуту. Эти злостные колючки каким-то образом нарушили работу магии в организме териантропа, так что ноги оставались простыми человеческими. Потап, сопя, «присмотрелся» и выдал:

«Странная хрень. Но этот котёнок», — образ гривастого котёнка, — «должен справиться. Починит эту самку со временем. Если она выживет».

В общем Лидари, ныла скорее от невозможности оборота, так что я выдернул колючки и побрёл к дохлым ратникам.

— Видом… Михайло! — раздалось из-под аркубулюса, а Олра поднялась на локтях.

— Водку ищу, — ответил я. — У тебя ноги — не оборотня, а простого человека. Но это на время, сам Потап сказал что ваш Лидари поправит. Но до этого надо дожить. А простые люди от таких дырок заживо гниют.

— А что…

— Феи. И какая-то хрень в виде колючек, вокруг её навалом. Не уколись только, тогда и руки, как ноги, станут, — сообщил я, брезгливо перекатывая ногой трупаны.

Ну, всякого трепета к дохлым трупам я не испытываю: просто кусок мяса, что бы там кто-то ни воображал, разве что жрать без особой нужды этика не позволяет. Но они — мёртвые, с соответствующими последствиями, воняют, блин! Так что морду я старался держать подальше, а смотреть краем глаза. И на десятнике нашёл фляжку, срезал когтями, вернулся к Лидарихе и занялся медициной. Орать и скулить — не орала и не скулила, но шипела изрядно. Но промыл, перемотал слегка пропитанными тряпками, ну и штаны на неё натянул.

— Встать не могу… — плюхнулась на зад попробовшая встать дамочка.

— Естественно, не можешь: в ногах десятки дырок, мышцы, возможно — сухожилья и нервы. Кости целы, но толку от них? — наставительно сообщил я. — Лежи уж, а я подумаю.

— О чём…

— ЧТО ДЕЛАТЬ БУДЕМ!!! — злобно рявкнул я. — Хотя, да. Думать не надо. Гоню аркубулюса к Щуке, тебя… ну на руках держать буду, прынцессу.

— Нет! Надо встретиться…

— Ты дура? — ласково поинтересовался я. — Тебя то, что только что случилось — не убеждает в том, что переговоры и заключение ряда пошли… не по плану? — светски поинтересовался я.

— Он дал клятву богами! — рявкнула Лидариха.

А я стал прикидывать возможность просто оставить эту дуру. Нет, даже жалко, но себя — жальче. Бомбардировки феями, негаторы магии… Никакого желания воевать с местными засранцами у меня нет. Но… клятву ведь потребуют.

— Подум… — начал было я, но от Потапа пришёл ещё один пакет мыслеэмоций. — Поздно, оскалился я, разминаясь. — Сюда, похоже, твой Ганда прётся, а с тобой не убежим. Ну, посмотрим на него, — с этими словами я подхватил застонавшую Лидари, усаживая на аркубулюса. — Терпи. Сама о встрече скулила, не на земле же тебя валяться.

— ТЕР-Р-РПЛЮ, ВИДОМ!!! — прорычала она мне в морду, хватаясь лапами за аркубулюса.

А я чуть отошёл от аркубулюса и стал ждать. Дело в том, что Потап сообщил (а вскоре и я почувствовал) об одном владеющем. Сильном, но не чрезмерно. На лошади какой-то дурацкой, неторопливо рысящей к нам, в окружении трёх бегущих местных. Обычных людей, тощих, в набедренных повязках — и всё, ни оружия, ни черта. Я бы даже ловушку очередную предположил, но и Потап заверил, и сам чувствовал так. И пристрелю, если что, положил я руку на кобуру, радостно оскалившись и помахав лапой подъезжающему.

А он был териантропом, с духом как бы не посильнее Лидари, причём с духом-носорогом. При этом — в бедуинских шмотках, полупрозрачных-развевающихся, в золоте-каменьях, кепке типа чалма, с напомаженой и аж поблескивающей бородой. При этом морда, которая не за бородой — смазливая, я бы даже за лауреата евровиденья принял, но было лень.

— Ты… кто ты⁈ — рыкнула Олра приблизевшумуся.

— Живы, — гаденько усмехнулся этот типчик. — Я, необученная варварша, разинувшая пасть, когда женщине надлежит молчать — Ранурат Ганда, владыка рода!

— Ты врёшь! Я видела…

— Раба, который обманул вас, тупых закатных варваров, — захихикал тип.

— Он же был сильный владеющий… — почти растерянно произнесла Лидари.

— Раб — это не сила и не слабость. Это положение у ног великих и честь исполнить их повеления. Впрочем, скоро ты это узнаешь: ты стара, но скрасишь мне несколько ночей…

— Слышь, Гандон, — решил я подать голос, поскольку понятно, что никаких «переговоров» не будет. — А она тебе ничего не оторвёт?

— Нет, варвар. Покорные женщины и рабы — секрет только для глупых вас, кичащихся поделками своих рабов, — бросил этот тип. — А ты… видом Рогатого. Ну, тебя я, пожалуй, убью сам. Развлечёшь меня — сила твоя только в Саре, а тут… — гаденько ухмыльнулся он.

— Ой деби-и-ил, — радостно оскалился я ему.

Ну, по логике так: припёрся нарушать «заповеди тёмного властелина» в одно рыло. Так ещё даже не проверил, что за видом тут есть: о том что видом, очевидно, сообщил процепс.

— Ты, видимо, желал меня оскорбить, — надменно бросил этот Гандон, — Но слова трупа не трогают великого. А ты уже труп…

— Бу-га-га-га! — радостно заржал я, потихоньку сдвигая крышку кобуры.

Дело в том, что это лицо, обиженное адвокатом (он уже такой, только пока не догадывается), слезло со своей конины на… спину рухнувшего на четвереньки раба, типа ступеньку.

— И что вызвало твой смех, мертвец?

— Твоя жалкая немощь, на фоне громких слов. Ты даже с коня спустится не в силах без помощи, гы-гы! — пояснил я.

— Твоя смерть будет мучительной, закатный варвар! — начал краснеть мордой этот тип, выходя из себя.

Дёрнулся, начав оборот, а я тут же выпустил в него все шесть пуль. И сам кинулся за ними, благо скорость беролака с подпиткой Потапа позволяла.