Потапыч: Остров Пряностей

14. Богатые проблемы

Аверчик пытался вышагивать рядом со мной, но получалось у него только семенить. А аркубулюс остался с ратниками: шкура на нём, так что пусть отрабатывают в поте лица (ну или хотя бы за местными присмотрят) свою четверть.

И, помимо семенения, рассказывал Аверчик об их, аверочных, печалях. Причём, выходило «щось такэ зубасто» в самом прямом смысле этого слова. Итак, есть некая пакость, которой никто в глаза не видел, духом не чуял. Ошивается по границам владений, распугало к чертям навь и навок — это волчара сам озвучил. Но, помимо этого благого деяния, неведомая хрень «заплетает мозги» одиночкам. То есть мальчишки стали дежурить как посыльные не просто так: дружинники из неслабых одарённых, которые у Аверчиков были, стали сокращаться числом, сваливая в джунгли с концами. Понятно, что там нахрен помирая, но ни следов, ничего. То же самое с поисковыми группами: потеряли несколько дружинников, ища пропавших. И да, сами владетели от напасти никуда не исчезали и даже следов этой напасти не чуяли.

— А Авер не чует? — уточнил я.

— Нет, почтеннейший. Ничего опасного, но славный Авер думает о нас, а люди и людишки ему не интересны, так что, может, и не обратил внимания, — высказал вполне возможный вариант Хонг.

Самое смешное, что ОСОБОЙ проблемой это всё не было: пейзане вообще к стенам владений не подбирались без присмотра, дружинников на наблюдательном посту заменили пацаны-Аверчики. То есть владение спокойно функционировало от неведомой напасти даже в менее напряжённом, что обычный, режиме: без неведомой хрени навь нет-нет, но харчила людей, причём Аверчиков — тоже.

Последнее, нужно отметить, неудивительно, учитывая «стайную дифференциацию» волка позорного Авера: мелкие Аверчики реально были уровня «одарённые без духа», в возможности оборота я даже не сомневаюсь. Нельзя сомневаться в том, что просто невозможно.

Так вот, неведомая хрень, завёдшаяся около трёх месяцев назад, скорее пошла на благо в среднем по владению. Но вызывала у Аверчиков серьёзные и, в общем-то, оправданные опасения. Для начала — на тему расширения тварью ареала «охоты на людей», с включением территории владений в этот ареал. Что автоматом вынудит волчар всё время посвятить посменному дозору, по всему периметру владения. Что, мягко говоря, не слишком приятная перспектива. А, главное, закрома Аверчиков на текущий момент полны всякими плодами пейзанского труда, да и не только. Нужен караван до Рачительного, но в его целостности волчары резонно сомневаются: тварь они не чувствуют, а самих волчар — две дюжины. Ну, полсотни, но половина — «щенки, даже мельче дозорных». И выходит расклад, что либо караван понесёт основательные потери, либо само владение окажется недостаточно хорошо защищено. В текущих условиях с неуловимой тварью возможны оба варианта, причём оба варианта одновременно.

Естественно, волчары намылили уже через месяц после появления твари гонца в Пантеон Рачительного, откуда пришел сакраментальный ответ: «Жрецов нет, но вы держитесь. После сезона дождей направим к вам кого-нибудь, но это не точно». В принципе, учитывая количество рачительных жрецов — вполне ожидаемый ответ. И если бы Аверчики начали пищать «спасите-помогите, помираем!» — то Пантеон бы направил сборную бригаду религиозных деятелей. Но, во-первых, попросил бы за это «деньжищщи столь несметные, что всем родом по миру бы пошли, почтенный!» — прибеднялся волчара. Хотя, конечно, ценник у жрецов на услуги немаленький, причём дифференцированный в зависимости от важности дела и благосостояния просителя. То есть: без штанов бы не оставили, но, кроме штанов, осталось бы не слишком много, судя по тому, что мне известно. Ну а своих жрецов у Аверчиков, как у всяких зажравшихся свинин, нет. У Капросов даже свои корабли и одарённый-почтальон имеется, на минуточку.

И да, во-вторых — дешёвые понты, которые называются «гордость владеющих». Невместно им, понимаешь орать «спасите-помогите» до момента, когда не наступит совсем жопа.

— Похоже на навку, — обдумал я сообщённое Аверчиком уже на подходе к особняку.

Должность последнего замещал комплекс зданий в два-три этажа, островерхих, компактно расположенных вокруг центрального проточного озерца на своеобразном плато, соединённых друг с другом галереями. Внешне — довольно симпатично, но дерёвня-дерёвней. Что после знакомства с частью Аверчиков и помещения меня за обеденный стол (очень мило и дальновидно со стороны волчар, что «за») подтвердилось. Очень слабо развито «бытовое удобство» по сравнению с Золотым. Масса удобств магоцивилизации требовало присмотра узкоспециализированного одарённого на регулярной основе, а то и создание одноразовых артефактов. Чем на Пряном даже в Рачительном никто толком не занимался: мастера находили работу на материке, а на Пряный ехали либо криворукие рукосуи, либо боевики. Ну, в массе своей, как минимум, но та же одежда это подтверждает: портные Рачительного просто не предлагали ощутимой части услуг, нормальных и естественных для Золотого.

Ну а за столом десяток разнополых и разновозрастных волчар дополнили картину «напасти» мелкими штрихами. Ничего принципиального не добавив: есть нечто, воздействующее на сознание не владетелей. Распугало навь, стало причиной пропажи полутора дюжин человек (одарённых и простых людей) за три месяца. Десятка из них — за последние три недели, что Аверчиков логично напрягает.

— Понятно, — отложил я ложку и нож (даже вилки, блин, не было). — Я, уважаемые, готов посмотреть и поискать причину вашей напасти, — откинулся я на спинку стула.

Еда… ну, нормальная, но опять же — некая «деревенскость» чувствовалась и тут. Сытно, вкусно, но перебор специй, что-то жестковато, что-то переделано. В общем — дерёвня, окончательно и бесповоротно поставил я диагноз Пряному.

Оглядел десятку волчар: уставились на меня, ждут, что скажу. Тройка баб (от девицы-подростка до матроны в полвека видом) поигрывают бровками. Видимо, предлагают себя в качестве «бонуса» или «скидочного купона», что не очень интересно. Хотя в общем — нормально, секс даже среди владеющих — не только способ досуга, продолжения рода и много ещё что, но и некий товар. Хотя, безусловно, в меньшей степени, чем на Земле: на этот «товар» не так много «покупателей», хотя ревность, основанная на «чувстве собственности», процветает. Лидарёныш гарантирует это своими кретинскими поступками, чтоб его.

Ну да ладно, вопрос в том, что с этих Аверчиков брать-то? Ну, денег, хотя скорее ценности какие — это понятно, но много с них не сдерёшь, даже не из жалости. По обстановке видно, что далеко не бедствуют, живут ГОРАЗДО лучше, чем в степях Зиманды, но и не купаются в богатствах. А вот…

— И возьмусь за это за вот какую плату: найти тварь и сообщить, что за она — пяток золотых или эквивалент в виде драгоценностей. Если тварь будет мне по силам — за её изведение возьму двадцать авров или драгоценностями. Кроме этого, уважаемый Хонг, ты составишь со мной несколько писем, подпишешь и запечатаешь своей печатью.

— А что за письма? — нахмурился Аверчик.

— О том, что у вас произошло, о том, что я сделал. Ни слова лжи, но так, как я скажу.

— Это не сложно, — пожал плечами волчара.

— Тогда ложе мне нужно. Комнатка небольшая, зачарую сам: в навь пойду, — тяжело поднялся я из-за стола.

Комнатка нашлась, зачаровал духами от всяких любопытных и прочих неприятных типов, провалился в навь. Навь, в общем, была как навь. Скрывалась привычным туманом, тени людей суетились и занимались своими делами. Ну и здания были пнями, пещерами, дуплами, тут понятно.

— Чувствуешь чего-нибудь? — поинтересовался я у отчётливо «сопящего» Потапа, потому что сам ни черта не чувствовал.

«Не-а», — отэмоционировал топтыгин. — «Где людишки живут — вообще духов нет, кроме заключённых в вещах. В мокром лесе — духи есть, обычные, много. А нави нет вообще, совсем не чувствую» — даже несколько озадаченно выдал Потап.

— Значит искать надо. Нави нет практически на день пути. Ну, что делать, буду искать, — заключил я.

Подумал, да и решил во всякий дым-пар и прочее не превращаться. А стать супермедведем, рассекающим небесные просторы нави. И получилось: тут мне пучеглазый идиот немало помог: он мне указал на уязвимость «туманного облика», ну и заодно на то, что воздух нави, при желании, вполне может быть опорой. Правда, я именно летал: лениво мне лапами перебирать. Ну и, естественно, вчувствовался. В джунгли не спускался: даже в нави они были мокрыми, густыми, противными. Летел в пятке метров над ними, по расширяющейся спирали от горы.

— Ничего не понимаю, — констатировал я, примерно в пяти километрах от горы, почувствовав в отдалении обычную навь. — Слабые духи тут есть, — начал перечислять я. — Сильных нет, нави нет. А есть навь в дне пути. Но из-за чего?

«Не знаю я!»' — надуто буркнул Потап. — «Обычные слабые духи! Надо в мокром лесу искать».

— Неохо-о-о-ота, — протянул я, встряхнулся и признал: — Но да, надо. А ты вообще ничего…

«НЕТ!!! Сказал уже, глупый шебуршень! Только…» — на последней эмоции от Потапа почувствовалось некое сомнение.

— Чего-там такое? — несколько оживился я.

«Вроде странное, вроде и нет» — отэмоционировал топтыгин, кидая в меня пакетом ощущений с привязкой к джунглям.

И выходило, что «что-то» действительно вроде и странное, а вроде и нет. Духи по джунглям тусовались, я даже несколько полупрозрачных птиц во время облёта наблюдал. Тусовалось их много, больше, чем в мире мёртвых материка. Большая часть от меня шугалась и разбегалась, определённая — замирала и ныкалась ближе к земле. В общем, вроде как, ничего странного. Кроме одного отмеченного Потапом момента, который и не странный даже, а просто не совсем как все. А именно, некая очень плотная группировка духов. Не слишком сильная, такая же, как «в среднем по джунглям». Духи как духи, если бы не один момент: они очень плотно сгруппированы и на моё появление не стали разлетаться и прятаться. В общем-то, на такую мелочь действительно проще махнуть лапой: и стайные, держащиеся вместе духи есть, и далеко не все духи ныкаются-разбегаются, если я не совсем близко… Но это единственная «странная» вещь в округе.

— Проверю, — решительно заявил я. — Только… да, — стал я злостным сборищем древесных колючек, в которых под слоем «коры» был придуманный мной неразрушимый металл.

«Пакость какая!» — восхитился Потап, — «А я ЭТО есть пытался!» — изобразил он этакие блевотные эмоции. — «Чего встал, шебуршень? Проверяй давай!»

И я не «полетел», а именно пополз по верхушкам деревьев, стараясь поменьше эманировать всякими проявлениями. В общем — старался замаскироваться. Потому что Потап начувствовал десяки мелких духов. И, предположим, они действительно виноваты в творящейся хрени. Хрен знает, как, но разберёмся, вот только, чтоб разобраться — надо это увидеть. А не гоняться за кучей мелких духов, с визгом убегающих по джунглям — что вполне возможно.

В общем я «замаскировался», причём, судя по поведению полупрозрачных зверодухов — вполне успешно. Не разлетались-не разбегались, а одна змеюка вообще попробовала заползти на шипастую ветку-меня, гневно расшипевшись, когда эта ветка из под неё вывернулась.

Ну и вот, ползу я, значит, ползу, окрестностями любуюсь, на зверодухов посматриваю: у меня действительно выходило так, что «нормальных» не навь и навок я своими глазами и не видел толком в мире мёртвых. Разлетались в ужасе. В принципе — не жалко, но довольно занятные встречались тварюшки, часто химерные, хоть и полупрозрачные. И доползаю до окрестностей скопления… начав немного удивлятся. Судя по ощущению от Потапа — он тоже фигел, задница мохнатая.

Итак, в верхнем джунгевом ярусе, метра два-три под листвой, росла этакая многоярусная платформа, метров трёх диаметром. На этой платформе росли домики (ну, какие-то наросты со входами, но иначе, чем домиками, их не назовёшь) сантиметров двадцать величиной. И сновали… феи. Полупрозрачные, семи-десяти сантиметровые человечки с крылышками. Духи, очевидные. И жили в деревеньке, выращенной деревьями в лесу мира мёртвых… Бред какой-то, констатировал я, не мотая головой только потому, что в текущей модификации у меня такого органа не наблюдалось как факта.

«Угу», — ошалело отэмоционировал Потап. — «Никогда такого не видел! И… странные они…»

— Я, что странные — немного заметил, — отметил я. — И тварь, похоже, они. Или как-то с ней связаны. Видишь? — мысленно указал я на пирамиду из лишённых плоти и нижних челюстей черепов, нанизанных на растительный шип.

Черепа эти были человеческими, материальными «по местному», навскому уровню. Восемнадцать штук, представляли из себя этакую «центральную колонну» этой древесно-фейской деревшки.

«Вижу я, вижу, шебуршень» — мысленно отмахнулся Потап. — «Я не понимаю, как мелкие слабые духи людишек жрали! И не просто жрали — затаскивали в навь… Буду разбираться!»

— Ты поосторожнее… — начал было я, но в ответ последовала мыслеэмоция отмахивающейся от меня лапы.

И, видимо, копошения Потапа эти призрачные феи почуяли, потому что на меня они до этого момента не реагировали вообще. Начали заполошно метаться над домами, часть из этих домов вылетела, собрались в рой — несколько сотен, не меньше. Пищали и вправду «фей-фей», даже духами, как Рома и говорила. И резко разлетелись в стороны, составляя своими телами даже не узор… в общем, чёрт знает что. Но я перестал чувствовать мелких духов. А почувствовал одного разумного, причём чертовски похожего на… процепса. Не «извне», а от всех этих летающих засранцев в целом, они как бы стали одним существом. Вот только что за…

«Толстяк это» — сообщил довольный Потап, посылая мне образ Аваруса.

Это божество было богом богатства, удачных сделок и прибыли. Довольно симпатичное для разумного, если бы это был конец списка. Но список продолжался: бог алчности, стяжательства, скупердяйства. Уже с явным «перебором» для разумного, хотя поклонников у данного божества было немало. В ношеной одёжке и с забитыми под завязку кубышками, прям мальчики Бобби из песенки.

Но это так, деталь: главное, что пакостил именно процепс, коллективный, созданный из деревеньки феев. И, кстати, очевидно, что эти крохи — не нави, а полноценно живые создания. Наверняка результат «акта божественного творения», но полноценно живой и… коллективно-разумный вид. Который Авариус сделал полуматериальным процепсом и, до момента реализации процепиальных возможностей, каждая отдельная часть в виде мелкой феи ничем от обычного духа не отличались.

«Если только очень близко не смотреть» — уточнил Потап. — «И людишек они сожрали: и тушки, и души».

Только пообщаться нам эти феи не дали: в место моей локализации ударили древесные шипы, ветки стали пытаться схватить меня и порвать… Ну, в общем, типичная для нави метода работы воображением. Я свою маскировочную кору втянул, засверкал шипами и стал ломать ветки и пытаться фей рвать. Они рвались, вот только…

— Хреновато, — оценил я то, что каждая фея просто появлялась снова, на месте порванного в клочья тельца.

Это вполне нормально для нави — я сам не умирал, потому что не воспринимал повреждения как смертельные. Правда я рассчитывал, что у меня «эксклюзив»… Но вышло как вышло. Правда, непонятно, что дальше делать: я воображаю, как рву фей в клочья, они как живые ветки деревьев… а, уже огонёк, но не принципиально, уничтожают меня. У меня получается внешне — эффективнее, только толку никакого. По факту ущерба не получает ни фейский процепс, ни я.

«Не так» — сообщил топтыгин. — «Надо всех сразу».

Ну, можно попробовать, решил я, становясь огненным смерчем. И, впервые в нави, начал чувствовать… ну что что-то я перебрал. То есть было тяжело, но от Потапа потекла энергия, огненный смерч-я рывком расширился, захватывая деревеньку, фей и деревья в испепеляющие объятья.

«Вот и всё» — довольно заключил Потап, а в меня стали втягиваться лимонно-золотые искорки. — «Смотри, как эти хитрые малявки устроились».

На последнем он скинул пакет мыслеобразов, касающихся этого коллективного процепса. Довольно «хитро устроились», не поспоришь. В яви — опасны, но не сказать, чтобы запредельно. Как понял Потап, они взаимодействовали с тенью-отражением человека в нави, «беря под контроль», выводя подальше от других людей и затягивая в навь, где сжирали все фракции захваченного: тело, души, энергию. С владетелями не связывались: тотемный дух был им не «по зубам». А не умирали… ну довольно забавно выходило. Каждая конкретная фея — умирала. Но все вместе, ну или большинство, не верили в смерть этой части. И для уничтожения этого коллективного процепса нужно было одновременно уничтожить всех и сразу.

А с учётом практически совершенной маскировки, которая исчезала только в нави и только в момент «коллективного колдовства» — довольно неприятные твари.

«Не слишком» — ответил на мои мысли Потап. — «Жрецы двутелого, бешенного, да и ты вот — справятся. Если найдут».

— Ну да-а-а!!!

А заорал я потому, что стоял на пепелище, ждал, когда лимонно-золотые искорки впитаются. А эта сволочная, гнусная, мерзкая медвежатина…. В миг проявилась сзади меня в нави, отвесив смачного пенделя! Я полетел кувырком, очнувшись в кровати в особняке Аверчиков.

— Потап, ты мерзкая скотина!!! — мысленно вынес вердикт я, потирая фантомно побаливающую задницу.

«Я — спать!» — злодейски веселилась мерзкая скотина, отэманировав раскатами омерзительного храпа.

— Интересно, мы так и будем всю жизнь пинаться? — философски поинтересовался я у потолка. — Видимо — да. Без ответа я такой сволочизм не оставлю, — сам себе ответил я, поднимаясь с кровати.

Ну и потопал из комнатушки, сообщать Аверчикам, что проблема решена.