Потомство для зверя

Глава 19

Лу усмехается, его порозовевшие щеки почти скрываются в бинтах, и откидывается назад, чтобы дать мне место.

— Кто я такой, чтобы отказываться? — говорит он.

— Я так и предполагала, — отвечаю я со смехом и крепче сжимаю его член.

Его глубокий стон посылает трепет по моей коже. Наполнив легкие воздухом, я опускаюсь и беру его член между губами.

Его головка оказывается еще более аппетитной, чем я ожидала, и я покачиваю головой вверх-вниз по его стволу в такт движениям. Все это время он остается неподвижным, мышцы его бедер напряжены.

Никогда еще я не чувствовала себя настолько властной над ним, даже несмотря на то, что я с головой погрузилась в воду, доставляя ему удовольствие. Лу вздрагивает по моей команде, когда я начинаю сильней сосать, и прилив энергии направляется прямо к моему набухшему клитору.

Легкие сводит спазмом, требуя воздуха, но я полна решимости довести дело до конца. Но когда они горят, я поднимаю голову из воды и делаю глубокий вдох.

Вернувшись к его члену, я провожу языком по его щели. Глубокий стон Лу разносится по воде, заставляя меня напрячься.

Голова кружится, а ощущения вокруг клитора становятся все более отчаянными. Я не привыкла так долго находиться под водой, но нечто в этом мужчине вызывает привыкание. Дело не только в его идеальном теле, но и в его многослойных секретах, которые я хочу раскрыть.

Я просовываю пальцы свободной руки между его ног и поглаживаю кожу за его яйцами. Мышцы бедер Лу вздрагивают, и он оттаскивает меня за волосы.

— Что такое? — спрашиваю я, задыхаясь. — Я зашла слишком далеко?

Его грудь вздымается, и ему требуется несколько ударов сердца, чтобы подобрать слова.

— Трогай, где пожелаешь, милая, но я не хочу, чтобы ты утонула в моей ванне. И не в моей сперме.

— Наглый ублюдок, — говорю я.

— Разве я не прав? — он прижимается бедрами к моим, тыкаясь огромным членом в мой живот.

— Нет, — отвечаю я с довольным вздохом, продолжая поглаживать его восхитительную длину. — Ты подкрепляешь свои слова размером.

— Я хочу трахнуть тебя в горло, — рычит он. — Выдержишь?

Его приказной тон посылает разряд возбуждения прямо в мой клитор.

— Да.

— Постучи по моей ноге, когда понадобится воздух. Все понятно?

— Да, сэр, — говорю я, и мои мышцы напрягаются.

— Приступай.

Я ныряю под воду, на этот раз запихивая в рот столько, сколько могу. Лу протягивает руку, его пальцы касаются моего плеча, а затем он проводит рукой по моему затылку. Хватает за волосы.

Первый толчок его бедер застает врасплох, его член достигает задней стенки моего горла. Половина воздуха вырывается из легких со стоном. Лу приостанавливается, как бы проверяя, все ли со мной в порядке, но я глажу его по бедру, молчаливо призывая продолжать.

Я стону во весь рот, посылая вибрацию по его стволу. Когда он снова делает толчок, хватка на моих волосах усиливается. Надув щеки, я усиленно сосу, отчаянно желая, чтобы он кончил до того, как у меня закончится кислород.

Мой язык мечется из стороны в сторону, движения неровные. Все его тело напрягается в преддверии оргазма, но, когда мое горло начинает втягивать воду, я стучу по его ноге.

Лу поднимает меня со своим членом во рту. Я отрываюсь, кашляя и хватая ртом воздух.

— Ты в порядке? — спрашивает он, его голос тих от беспокойства. Рука, схватившая меня за волосы, успокаивает горло.

— Да, — говорю я между судорожными вдохами, глаза слезятся. — Просто нужно было подышать воздухом.

— В следующий раз не жди слишком долго, — говорит он.

Я качаю головой, щеки горят. Странно. Я никогда не хотела произвести на кого-то впечатление, но какая-то часть меня стремится угодить Лу, хотя я знаю, что он терпеливый и понимающий.

— Готов к еще одному раунду? — я делаю долгий, глубокий вдох.

Лу возвращает руку к моей голове и направляет меня под воду. На этот раз я знаю, чего ожидать, поэтому, когда он делает толчок, я принимаю его глубже.

Когда он трахает мой рот, я двигаю головой в такт его толчкам, мой язык дразнит, щелкает и подталкивает его ближе к краю.

Одной рукой я массирую его яйца, а другой скольжу между своих бедер. Мой клитор так набух, что прикосновение граничит с болью. Я натираю его быстрыми кругами, пульс дергается в такт его толчкам.

По тому, как напрягается его тело и как беспорядочны его удары, я понимаю, что он уже близок. У меня тоже давление нарастает. Я в нескольких ударах сердца от кульминации. Ускоряя темп на клиторе, я все сильнее засасываю его член.

Лу издает стон, от которого вода покрывается рябью, а затем выпускает густую струю спермы мне в горло. Я зажимаю рот вокруг его ствола, стараясь не пролить ни капли. Моя глотка наполняется его спермой, и я глотаю густую жидкость, пока она не иссякает.

Оргазм накрывает меня, как приливная волна. Он настолько силен, что у меня подрагивает рука. Лу вытаскивает меня из воды и прижимает к своей груди. Я тяжело дышу, задыхаюсь, дергаюсь и бьюсь в спазмах вокруг своих пальцев. Белые пятна заполняют зрение, когда я прижимаюсь к нему всем телом.

— Блять, это было хорошо, — рычит он.

— Только хорошо? — спрашиваю я, и мой голос дрожит.

— Невероятно, — его большая рука скользит по моей спине и касается одной из моих ягодиц. — Но нужно было подождать. Я хотел отплатить за услугу.

— Ты уже сделал это сегодня утром, — бормочу я.

Лу целует меня в лоб.

— Давай вытремся.

—Подожди, — я поднимаю руки, пытаясь встать. —Это я должна о тебе заботиться.

Задыхаясь, он подхватывает меня под ноги одной рукой и вытаскивает из воды.

— Я могу сам о себе позаботиться.

Я бы пожаловалась, но меня все еще мутит и от интенсивного минета, и от того, что я все время задерживала дыхание. Вместо этого я расслабленно прижимаюсь к его широкой груди и вздыхаю.

— А твои тренировки с закрытыми глазами включали в себя удовлетворение девушки? — спрашиваю я, мой голос звучит невнятно.

— Конечно, — отвечает он. — Я же не планировал лишиться члена.

В моей груди бурлит веселье, и я выпускаю его наружу, хихикая.

— Ты как бойскаут-переросток.

— Никто еще не умер от хорошей подготовки, — он подходит к батарее, берет два полотенца и кладет одно мне на голову.

— Эй.

Лу усмехается.

— Скажи, что я не прав.

— Не могу, — полотенце скользит по моему лицу. Когда он несет меня в спальню, я поправляю его на голове, чтобы получился тюрбан. — Если бы у меня была хоть половина твоей готовности, я бы не оказалась на аукционе.

В ответ на его недовольный смешок я напрягаюсь. Неужели он воспринял это как очередной отказ? Ведь я не это имела в виду.

— Что такое? — спрашиваю я.

— В какой-то момент ты должна решить, что делать со своим мужем, — он укладывает меня на свое клетчатое покрывало и опускается рядом.

— Я уже нафантазировала, как его убить, — говорю я.

Пальцы Лу находят мою руку, поднимаются по плечам к горлу. Я смотрю на него, удивляясь его стойкости. Если не считать ворчливости, которая, возможно, присуща ему в остальное время, он удивительно спокоен, учитывая потерю зрения.

Другой рукой он подносит полотенце к моему лицу и вытирает кожу. Его прикосновения нежны, как будто я хрупкий фарфор, который может разбиться. Медленно и осторожно он скользит хлопком по моей шее и груди, обводит рукой грудь, а затем спускается к животу.

— Ты этого хочешь? — спрашивает он.

Я нахмуриваю брови.

— О чем ты говоришь? Почему я не должна хотеть его смерти?

Он просовывает полотенце между моих ног и насухо вытирает мою киску. Вместо того чтобы задержаться, он переходит на бедра.

— Убивать людей не так просто, как ты думаешь. Тела всегда оставляют следы.

— Я могу придумать, как сделать так, чтобы он исчез.

— И после семи лет отсутствия известий о нем ты сможешь по закону объявить его мертвым, — говорит Лу, и его слова звучат категорично.

— А что в этом плохого?

— Ты бы стала ждать так долго, чтобы снова выйти замуж?

Мои губы приоткрываются.

— Я об этом не подумала.

Может быть, мне показалось, и Лу просто беспокоится, что я сделаю неправильный выбор, но я не могу не задаться вопросом, а не хочет ли он, чтобы мы поженились.

И не спрашиваю.

Сегодняшний день был полон взлетов и падений, и я не собираюсь заканчивать его ссорой.

Вытерев меня, он проводит полотенцем по своему телу, откидывает одеяло и предлагает мне лечь в постель. Я проскальзываю внутрь, мой взгляд устремлен на его грудь и пресс, когда он берет пульт, чтобы выключить свет, и ложится ко мне. Его член безвольно болтается между ног, вялым выглядит больше, чем вставший пенис Сайласа. Я поднимаю глаза к потолку, все еще не веря, что Лу реален.

Мое положение было бы гораздо хуже, если бы аукцион выиграл кто-то другой. В лучшем случае, я была бы уже мертва, а в худшем — желала бы смерти.

Облегчение вытесняет напряжение. Горячие слезы текут по щекам, когда Лу укладывается на кровать. Я отворачиваюсь, не желая, чтобы он думал, будто я расстроена. Напротив, благодарность настолько глубока, что я не могу описать ее словами.

Он берет меня за плечо.

— Ты плачешь. Я что-то не то сказал?

— Нет, — шепчу я. — Да. Не совсем. Я просто...— эмоции захлестывают меня, затыкая горло.

— Скажи, — он медленно поглаживает мою спину.

— Спасибо, что выбрал меня. Мне так жалко деньги и твой глаз...

— Ты того стоишь, — он притягивает меня ближе и целует в макушку.

— Лу, — всхлипываю я.

— Ш-ш-ш. Со мной ты в безопасности.

Эти слова должны успокаивать, но я плачу сильнее, выпуская наружу дни страдания и страх. И вину. Вину за то, что я в безопасности, а все остальные женщины на аукционе, которых Лу не купил, либо застряли в борделях, либо уже мертвы от изъятия органов. Он держит меня, пока слезы не иссякают, и я засыпаю, находясь в безопасных объятиях незнакомца, которому могу доверить свою жизнь.

Глава 20

Мы еще спим, когда в дверь стучится Леда с завтраком. Лу прогоняет ее и снова погружается в дремоту.

Где-то в течение ночи мы перешли от его объятий на моей спине к тому, что я раскинулась на его груди, как морская звезда, прижавшаяся к скале во время шторма. Лу, похоже, не возражает: одна его рука лежит у меня между лопаток, а другая — на заднице.

Сейчас я чувствую себя наиболее комфортно после предательства Сайласа, и мне хочется оставаться в этой комнате до тех пор, пока наши проблемы не перестанут иметь значение.

Это невыполнимое желание. Танатос все еще на свободе, выжидает время, пока не решит поохотиться, и, возможно, ищет свою пропавшую дочь.

Сайлас живет припеваючи на вырученные от аукциона деньги и, возможно, продает дом. Я не знаю, станет ли он использовать скотобойню как штаб-квартиру для своих афер или продаст ее с аукциона тому, кто больше заплатит. В любом случае, я должна защитить своих дядей, кузенов и всех остальных, работающих у нас.

И, конечно, есть еще Мэйв, коварная консультантка по рождаемости, и ее связь с Танатосом. Она тоже должна заплатить.

При следующем пробуждении сквозь веки пробиваются солнечные лучи. Должно быть, кто-то открыл шторы, так как они были закрыты.

Со стоном я поднимаю голову и вглядываюсь в лицо Лу. Лечебная повязка за время сна немного сместилась, обнажив черную повязку, а недавно поврежденный глаз остался прикрытым.

— Что делаешь? — бормочет он хриплым от сна голосом.

— Проверяю тебя, — отвечаю я с улыбкой.

— Я не исчезну, пока ты меня держишь.

Я зарываюсь лицом в его шею и прижимаюсь к нему, чувствуя себя совершенно другой женщиной. Впервые после смерти отца у меня появился своего рода защитник. Раньше, когда я была просто бухгалтером, он занимался всеми клиентами, и я была в стороне. А после его смерти и отказа Сайласа от должности управляющего мне пришлось иметь дело с каждым засранцем, который возомнил себя этаким мини «Лицом со шрамом»²⁰ или «Доном Корлеоне²¹в трениках».

Лу не из тех мужчин, которые будут подвергать свою женщину подобному дерьму. Он просто как отец — еще один защитник. Рядом с Лу на поверхность поднимается и полностью пробуждается моя дремлющая часть. Я становлюсь проще, беззаботнее и игривее. Я вдыхаю его мужественный аромат — пьянящую смесь кедрового дерева, дыма и кожи с легким намеком на лаванду.

— Ты так хорошо пахнешь, — бормочу ему в шею.

— Правда? — спрашивает он с легким смешком.

— Да, и ты потрясающий на ощупь, — я провожу пальцами по его бороде.

— Продолжай, — он легонько сжимает мою попку.

Моя ладонь скользит по мускулистой груди, покрытой мягкими волосками, которые напоминают бархат. Может быть, я еще не отошла от оргазма или просто опьянена его присутствием, но не могу остановиться. Меня не просто тянет к Лу, я чувствую связь с ним.

Пальцы смыкаются вокруг его толстого ствола, я делаю несколько дразнящих движений, вызывая возбуждающий стон. Этот глубокий, резонирующий звук разносится между моих ног и вызывает желание оседлать эту сочную эрекцию, проклиная все последствия.

— Ты будешь играть с ним все утро или используешь по назначению? — спрашивает он, опуская руку с моей задницы вниз, к промежности. Обнаружив, что там влажно, он стонет.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю я в ответ.

— Тебя сверху, бери все, что нужно.

Я прикусываю нижнюю губу.

— Но у меня овуляция...

— Есть не один способ оседлать член, — рычит он.

При мысли о том, что я буду сверху, моя киска наливается жаром. Сайлас пугался позы «наездницы», хотя мне она очень нравилась, но он всегда переворачивал в такую позу, где ощущал контроль.

Оправданием было то, что ему трудно кончить. Теперь думаю, вдруг, ему было неприятно смотреть, как я получаю удовольствие. Боль пронзает грудь при этом осознании, но я не стала зацикливаться на дискомфорте. Просто Сайлас оказался мошенником в игре. Теперь я знаю.

— Ну так? — спрашивает Лу, его голос вывел меня из раздумий.

— Можно попробовать голый петтинг.

Он смеется.

Я сжимаю его ствол, пока смех не переходит в стон.

— А что не так?

— Ничего, — стонет он. — Совсем ничего.

— Я так и думала.

Лу одаривает меня ослепительной улыбкой, которая выглядит феноменально на фоне его золотистой кожи и темной бороды. У меня перехватывает дыхание. Я до сих пор не могу поверить, насколько он меняется без своего хмурого вида. Не такой пугающий.

Когда он счастлив, его внешность бы посоперничала с моим бывшим. Если Сайлас — просто красавчик, то Лу обладает грубой мужской красотой, от которой у меня трепещет сердце. Свободной рукой я провожу пальцами по его скулам и вниз к сильной челюсти. Под всеми этими волосами скрывается невероятная костная структура.

— Это не похоже на петтинг, — ворчит он.

— Зачем ты прячешься под огромной бородой, если на самом деле ты очень красив? — спрашиваю я.

Он хмыкает.

— Не смейся. Это правда.

— Вот что я тебе скажу, — говорит он, поддразнивая меня. — Если сможешь оседлать меня, как хорошая девочка, тогда я подумаю над ответом.

— А я-то думала, что ты побреешься.

— Меньше разговоров, больше езды, — рычит он и игриво касается моего клитора.

От ощущения, пронизывающего меня до глубины души, я взвизгиваю. Все мысли о бородах и красивых лицах испаряются в утреннем свете.

— Да, сэр!

Я отталкиваюсь от его груди и сажусь на его бедра. Его эрекция настолько длинная, что я могу двигаться, не опасаясь случайного проникновения.

Лу скользит руками по ляжкам и поднимается к бедрам. Пока я двигаюсь, его хватка крепнет, помогая мне выстроить идеальный ритм.

Прижимаясь к нему, я чередую движения взад-вперед и круговые движения бедрами, стараясь доставить удовольствие своему клитору со всех сторон. Наши тела двигаются синхронно с учащенным дыханием. Медленный танец, которым хотелось бы наслаждаться каждое ленивое воскресное утро и получать удовольствие.

— Ты так хороша, — урчит он. — Такая скользкая и мокрая на моем члене.

— Блять, — шепчу я.

Со стоном Лу проводит ладонью по моей талии, мимо ребер и к груди.

— У тебя такие красивые сиськи, — говорит он. — Если я никогда их больше не увижу, то навсегда запомню.

— Не говори так, — шепчу я. — Если бы все было так плохо, доктор и твоя невестка не выпустили бы тебя из кабинета.

Он молчит.

— Я серьезно. Она бы позвонила своему мужу и заставила тебя остаться.

Его кивок дает надежду, что он понял.

— Мы что-нибудь придумаем. Обещаю.

Мои слова вызывают мягкую улыбку, и я крепче сжимаю бедра. Что-то подсказывает, что Лу провел столько времени, защищая других, ему трудно поверить, что кто-то хочет защитить его.

— Ты права, — он игриво сжимает мой сосок. — А теперь давай вернемся к делу.

Он ударяется бедрами о мои, вызывая взрыв искр. Они проносятся по моему животу, спускаются по бедрам, а затем оседают в моем центре. Я выдыхаю протяжный стон, закрываю глаза и сосредотачиваюсь на интенсивности ощущений.

Я почти не помню, когда в последний раз так терлась о мужчину. Наверное, это было в школе, еще до того, как я лишилась девственности. Тогда секс был в новинку, и я не до конца изучила свое тело. Теперь я точно знаю, чего хочу, и собираюсь это получить.

Давление охватывает, как судорога, клитор страстно желает кульминации. Мои бедра набирают темп, все быстрее и быстрее подталкивая к восхитительному обрыву. Я задыхаюсь, то пыхчу, то прижимаюсь сильнее, пытаясь увеличить трение.

В воздухе слышны сладострастные звуки, когда мы скользим друг по другу. Я открываю глаза и вижу, что он стиснул зубы. На его шее вздулись сосуды от усилия, которое он прилагает, чтобы сдержаться и дождаться, когда я кончу первой.

Я увеличиваю длительность своих движений, стараясь, чтобы мой клитор попадал на головку его члена, каждый удар вызывает крошечные всплески удовольствия.

— Лу, — говорю я, задыхаясь. — Я почти все.

— Поторопись, — его пальцы сжимаются вокруг моего соска.

Резкая боль провоцирует разрядку, и я вскрикиваю, когда оргазм прорывается сквозь мою сущность. Киска сжимается, наполняя мое тело пульсацией удовольствия.

Лицо Лу искажается, и он кончает со взрывным ревом, посылая струю за струей белой жидкости. Я испытываю оргазм, завороженная количеством спермы. Он не шутил вчера, что я могу утонуть в ней. Это должно быть мировой рекорд.

Он обхватывает меня за бедра, прежде чем отстраниться.

— Я не обниму тебя, потому что весь в сперме.

— Хорошо, — говорю я, гадая, к чему все это приведет.

— Тебе лучше слезть с моего члена, пока... как ты выразилась? Сперма не доплыла до твоей бедной яйцеклетки.

Поморщившись, я сползаю с него.

— Извини, если вчера показалась дотошной.

Он качает головой.

— Ты права. Никто в этом доме не сможет жить дальше, пока мы не разберемся с Танатосом. Одевайся. Встретимся на террасе через полчаса и обсудим наши дальнейшие действия за поздним завтраком.