Потомство для зверя

Глава 27

Лу целует меня так сильно и долго, что губы покалывает, а голова кружится. Его пальцы исследуют каждую впадинку и изгиб моего лица, посылая по коже дорожки удовольствия. Я прижимаюсь к нему и стону ему в рот.

Сайлас накричал бы на меня за то, что я такая стерва, что осыпаю его семью оскорблениями. Он бы наказал меня за то, что я опозорила и унизила его, но Лу вознаграждает поцелуем.

Когда наконец отпускает, в глазах у меня появляются звезды.

— Что это было? — спрашиваю я, задыхаясь.

— Я еще даже не начал, — рычит он и притягивает меня к своей груди.

Одним мощным движением руки он сбрасывает со стола тарелки и бокалы, и они падают на пол. Я подпрыгиваю в его объятиях и задыхаюсь, он бросает меня на обеденный стол и раздвигает мои ноги.

— Лу, — вскрикиваю я. — Что ты делаешь?

Его ухмылка ослепительно яркая.

— Ты противостояла Дагде.

— Я сказала очевидное.

Мои ноги подкашиваются, но Лу удерживает их. Я корчусь на деревянной поверхности, пульс между ног бьется так сильно, что его отголоски распространяются по внутренним поверхностям бедер.

Лу остается на своем месте, его руки скользят по моим ногам, пока не добираются до кружева трусиков. Я хнычу, предвкушение слишком сильное, чтобы я могла его вынести. Думаю, он впечатлен тем, что я вступилась за него, но я также переступила черту. Сейчас не знаю, к чему он стремится — к наказанию или к награде.

— Э-э... Лу? — шепчу я.

Он проводит подушечками пальцев по моим прикрытым складочкам, делая паузу, чтобы обвести клитор. Чувства проносятся по моему телу, и я выгибаю спину.

— Что? — говорит он.

Я приподнимаюсь на локтях.

— Что ты собираешься со мной сделать?

Еще одна ухмылка, более широкая и похожая на маниакальную, поскольку оба глаза закрыты, а большая часть лица скрыта огромной бородой.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — он прижимает большой палец к клитору, мои мышцы сжимаются от потребности.

— О-овуляция, помнишь? — хриплю я.

Он рычит, его пальцы проникают под кружева. Одним резким движением он разрывает ткань.

— Очень жаль.

Его зубы касаются внутренней поверхности моего бедра, заставляя меня вскрикнуть. Затем его губы приникают к моей чувствительной коже, мучительно медленно целуя. Я извиваюсь и стону, мое тело жаждет большего, но он медленно проводит языком по кругу.

— Выше, — шепчу я. — Пожалуйста.

Лу усмехается, его губы перемещаются, именно туда, где я нуждаюсь в нем больше всего.

— Ты вся мокрая, — стонет он. —Это из-за того, что ты показала смелость толпе?

Из моей груди вырывается хихиканье.

— Нет, от поцелуев с тобой.

Его глубокая усмешка посылает струйку теплого воздуха по моим складочкам, заставляя дрожать. Я закрываю глаза и откидываюсь назад, позволяя ему взять контроль в свои руки.

— Где еще ты хочешь поцелуев? — спросил он.

— Прямо здесь, — я покачиваю бедрами.

— Моя девочка, — мурлычет он, касаясь моего обнаженного тела. — Я лучше займусь делом.

Первый же взмах его языка обжигает меня, и я вскрикиваю, дрожа всем телом от жажды продолжения. Он делает медленные, изысканные движения, смакуя меня, как будто я его десерт.

Застонав, зарываюсь руками в его волосы, пытаясь разобраться в ощущениях. Не только его язык доставляет мне удовольствие, но и то, как он проводит бородой по моим бедрам, и как он прижимает меня к себе своими большими руками.

— Лу, — шепчу я, двигая бедрами в такт его движениям. — Это так приятно.

— Ты на вкус как мечта, милая, — бормочет он, проводя языком по клитору. — Как блядский рай.

Пот струится по моей коже. Я дрожу так сильно, что кажется, будто разорвусь на мелкие кусочки. Лу продолжает ублажать меня, его язык кружит все быстрее и быстрее, пока я не достигаю восхитительной кульминации, и мое дыхание становится прерывистым.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — рычит он.

— Блять, — кричу я, мысленно балансируя на канате отчаяния и удовлетворения. —Пожалуйста, заставь меня кончить. Наполни меня.

Его глубокая усмешка вызывает дрожь по позвоночнику.

— Я думал, ты никогда не попросишь.

Лу обводит толстым пальцем мой вход, а затем вводит его внутрь. Я сжимаюсь и стону, когда он продолжает ласкать клитор языком. Палец входит и выходит, подталкивая меня все ближе и ближе к краю, затем его губы обхватывают чувствительный пучок нервов, и я падаю в пропасть.

Оргазм пронзает меня с такой силой, что все тело сотрясается в конвульсиях. Мышцы спазмируются волна за волной. Удовольствие разливается по всем конечностям — от кончиков пальцев ног до корней волос.

При этом Лу делает нежные движения языком, доводя меня до таких глубин наслаждения, о которых я и не подозревала. Я задыхаюсь, закрыв глаза, мое тело пронизано экстазом, и я не хочу, чтобы этот оргазм заканчивался.

Лу продлевает кульминацию, пока мои стенки не перестают сжиматься, а волны удовольствия не превращаются в легкую рябь. Я падаю на обеденный стол в дымке блаженства, мои конечности все еще дрожат.

Он целует меня в бедро.

— Будь хорошей девочкой и кончи еще один раз.

— Я не могу кончать по первому требованию.

Лу поднимается со своего места. Я жду, что он достанет презерватив и трахнет меня на обеденном столе, но он идет в другой конец комнаты.

— Куда ты идешь? — спрашиваю я.

— Свечи еще тут? — он показывает на латунный канделябр на серванте красного дерева, который стоит рядом со старинными часами.

— Хм... да. А что?

— Сейчас увидишь.

— Стой. Может, подождем, пока твоему глазу станет лучше, и потом начнем играть с горячим воском?

Он подходит к серванту, нащупывает канделябр и берет его. Я нахмуриваю брови. Что он делает? Лу прикладывает руку к бороде, как бы защищая волосы от ожогов, и задувает свечи.

— Так лучше? — спрашивает он.

— Не знаю. Зависит от ситуации.

Лу возвращается к столу и ставит дымящиеся свечи.

— У тебя овуляция, я не могу рисковать и прерываться, если мы будем трахаться, так что это лучший вариант.

Нервное хихиканье поднимается к моему горлу.

— Куда ты хочешь засунуть эту свечу?

Лу одаривает меня той же широкой ухмылкой, что и раньше.

— Угадай, милая.

— Черт возьми.

Сайлас был строго ванильным. Единственный раз, когда я предложила попробовать заняться любовью в наручниках, он скривил губы и пробормотал, что не находит ничего сексуального в аресте. После этого он продолжал отпускать колкие замечания, пока я не сдалась.

Может быть, Лу более непостоянен, чем Сайлас, но он в тысячу раз интереснее.

— Хочешь попробовать? — Лу вынимает коптящую свечу из держателя.

— Конечно, если только не задену фитиль.

Его смех заставляет мое сердце петь, и я чувствую гордость за то, что смогла поднять ему настроение.

— Ты уверена? — спрашивает он.

— Если это будет странно...

— Тогда я прекращу.

— Хорошо, — я ложусь на спину и раздвигаю бедра. — Давай.

Нащупав нужное место, Лу направляет тупой конец свечи к моему входу. Она примерно в три раза толще обычной свечи и плавно сужается. Она еще теплая от огня, но тепло пробуждает мои расшатанные нервы.

— Вот так.

Он вставляет ее в меня, с наслаждением растягивая. Поскольку я все еще влажная после последнего оргазма, свеча легко проникает внутрь.

— Еще? — спрашивает он.

— Пожалуйста, — стону я. Это первый раз, когда в меня проникает какой-то посторонний предмет, и немного странно, что он такой жесткий и неподатливый. Мои мышцы сжимаются вокруг теплого воскового цилиндра, подстраиваясь под размеры.

Лу на мгновение приостанавливается, чтобы спросить:

— Как чувствуешь себя?

— Наполненной, — простонала я.

— Подожди, пока не закончится овуляция, — прохрипел он. — Тогда ты поймешь значение этого слова.

— И что ты будешь делать?

— Трахать так сильно, что ты будешь выкрикивать мое имя.

— Пожалуйста.

Взяв меня за бедро, чтобы удержать, он вытаскивает свечу, а затем вставляет ее обратно. Я откидываю голову назад, мои чувства переполняет необыкновенное удовольствие. Это похоже на горячий массаж, только изнутри: большой палец Лу надавливает на мой клитор при каждом движении вниз.

— Хотел бы я посмотреть, как хорошо ты принимаешь эту свечу, — говорит он с придыханием. — Вместо этого мне остается только слушать твои стоны.

Он увеличивает скорость, вгоняя теплый воск в меня, пока я не теряю голову от ощущений и не могу перевести дыхание, не говоря уже о том, чтобы произнести слова. Мои ноги дрожат, бедра отталкиваются от его движений, и я цепляюсь за его предплечье изо всех сил.

— Блять, Лу...

Удовольствие нарастает, пока я не начинаю лепетать и умолять между задыхающимися вдохами. Каждый раз, когда его большой палец касается моего клитора, он толкает меня ближе к оргазму, еще более мощному, чем предыдущий.

— Что, милая? — рычит он. — Используй слова.

— Я... я... пожалуйста.

— Пожалуйста, что?

Мои глаза закатываются к затылку, и я теряю контроль над своими мыслями. Я умоляю его продолжать или никогда не останавливаться?

Как раз в тот момент, когда я уже почти достигаю кульминации, он ослабляет темп, заставляя меня застонать. Я поднимаю голову и смотрю на него затуманенными глазами.

— Почему ты замедлился? — прохрипел я.

— Когда-нибудь слышала про «эджинг»? — спрашивает он.

У меня перехватывает дыхание, и я падаю обратно на обеденный стол.

— Не с канделябром.

Он отвечает злобным смехом.

В течение следующих нескольких минут Лу снова доводит меня до кульминации своими пальцами, я дрожу вокруг свечи, но в тот момент, когда уже близка к завершению, он ослабляет давление. Мои конечности дрожат, а кожа покрывается испариной. Это потрясающе и мучительно.

Сайлас никогда не был таким терпеливым в постели. Как только он чувствовал, что я близка к завершению, он ускорялся, иногда до такой степени, что мой клитор становился слишком чувствительным и немел. В такие моменты я симулировала оргазм, лишь бы он остановился. Лу настроен на мои движения, на колебание моего дыхания. Мне не нужно говорить ему, что я уже близка, он и так держит меня на грани.

Проходит время, и я бормочу, умоляю, бьюсь о руки Лу, отчаянно желая освободиться. Моя киска так сильно сжимается вокруг свечи, создается ощущение, что она плавится, а клитор набухает вдвое больше обычного.

— Блять, — кричу я. — Пожалуйста, дай мне кончить.

Лу теребит мой клитор из стороны в сторону. Я настолько чувствительна, что, клянусь, чувствую отпечатки его пальцев.

Ко мне подкрадывается очередной оргазм, еще более мощный, чем предыдущий. От меня исходит жар, и дыхание вырывается с придыханием.

— Все, — прохрипел он. — Отпускай.

По его команде меня захлестывает еще более сильный прилив ощущений. Огонь полыхает в венах, и я выкрикиваю его имя.

Лу прижимается к моим губам, его поцелуй поглощает мое удовольствие. Наши языки переплетаются, а оргазм продолжает сжигать изнутри. Все мысли о бывших, аукционах и маньяках-убийцах сгорают в ничто, весь мир исчезает, оставляя только меня, Лу и всепоглощающее чувство расплавленного экстаза.

Медленные хлопки в ладоши выводят меня из транса. Лу вскакивает со своего места, и я оборачиваюсь, видя знакомое ухмыляющееся лицо.

Киран идет к нам, его глаза пылают. Это тот самый светловолосый священник, который приставал к нам в клинике Брианны, и один из тех, кто встал, когда я оскорбила Дагду.

И на лице его — маниакальная ухмылка.