Потомство для зверя

Глава 42

Три недели спустя мы сидим на заднем сиденье лимузина, облаченные в черные бронежилеты. Машина едет за автобусом с десятком вооруженных людей, и мы сворачиваем на территорию особняка на другом конце города.

Это Георгианское здание с белыми колоннами у парадного входа, напоминающее римский храм, но в то же время одно из владений Криуса Ванира, самого известного сутенера в Великобритании.

Лу поворачивается ко мне, его голубой глаз пылает. После того как мы избавились от Танатоса, мы вернулись в особняк и провели остаток недели в постели. Все думали, что это из-за глаза, но Лу скрывал свои другие травмы.

Зрение возвращалось медленно и улучшалось с каждым днем благодаря глазным каплям и антибиотикам. К концу месяца доктор Огер выдал ему заключение об улучшении состояния.

— Ты будешь стоять спиной к стене, — говорит он, его голос угрожающий и низкий. — Не отвлекайся на других женщин. А если кто-то приблизится...

— Я выстрелю им в лицо, — говорю я, пресекая возможную тираду.

Иногда он ведет себя так, будто ничего из событий прошлого месяца не произошло. Как будто я не отгоняла Танатоса выстрелами на той стоянке и не всаживала нож в шею этому ублюдку, чтобы ослабить его для Лу.

Я думаю, он чувствует себя неловко из-за того, что ему приходится опираться на меня в поисках поддержки, в то время как он всегда видел себя защитником. Но он не понимает, что из-за уязвимости я полюбила его еще больше.

— Мы с тобой оба знаем, что я справлюсь— отвечаю я с раздражением.

Лу сужает глаза.

— Это твое последнее приключение.

Я сокращаю расстояние между нами и целую его губы.

— Все зависит от того, сможешь ли ты меня обрюхатить.

Он ухмыляется мне в губы и притягивает к себе.

— Поверь мне, для этого нужна всего одна попытка.

— Я поверю в это, когда увижу, — отвечаю я с ухмылкой.

Один из его людей стучит в окно, и Лу оборачивается, чтобы кивнуть ему. Тот распахивает дверь и просовывает голову.

— Босс, вы должны это видеть.

— Что случилось? — спрашивает Лу.

— Кто-то пришел раньше нас.

— Оставайся внутри, — Лу сжимает мое бедро, поднимается со своего места и идет к двери.

Как только он выходит, я тоже выхожу из лимузина и встаю слева от него, чтобы избежать его взгляда.

— Не волнуйся, — похлопываю его по руке. — Я прикрою тебя.

Уголок его рта приподнимается в ухмылке, и мы следуем за его человеком в особняк.

Капли крови стелются по мраморному полу огромного вестибюля и ведут к дверному проему в дальнем левом углу. Мы идем по следу и попадаем в знакомую комнату с рядами кресел, обращенных к аукционному залу.

На полу разбросаны трупы, большинство из них с пулями в голове и груди, другие — с перерезанным горлом. На сцене, задыхаясь от ранения в грудь, лежит крупная женщина-бульдог, а в углу сгрудились двенадцать голых женщин, закованных в цепи, как животные, и содрогающихся от тихих рыданий.

— Что за чертовщина? — шепчу я.

Лу мотает головой в сторону женщин.

— Освободите их, принесите одеяла и отведите в особняк.

Пока мужчины вскакивают, он поворачивается ко мне и проводит ладонями по обеим щекам.

— Ты в порядке?

— Удивлена и спокойна, — отвечаю я, не совсем веря, что кому-то еще пришла в голову такая же мысль.

— Давай уйдем отсюда, пока не появился кто-то еще, — он хватает меня за плечи и выводит из аукционного зала.

Я не протестую, потому что часть меня все еще не может поверить, что это реальность. Весь месяц я настраивала себя на то, что вернусь в аукционный дом и разорву его вместе с Лу и его людьми. Теперь, когда все погибли от руки другого, я не знаю, что чувствовать.

— Ты послал еще одну команду до нашего прибытия? — спрашиваю я.

Лу качает головой.

— Я не хотел бы лишать тебя возможности отомстить. Точно так же, как я спас этого придурка на случай, если ты захочешь посмотреть ему в глаза, прежде чем он утонет.

Я смотрю на капельки крови, ведущие нас обратно наружу.

— Спасибо, что дал мне это завершение.

Несмотря на то, что Лу велел избавиться от Сайласа, он все еще был в подвале, когда я вернулась через два дня, чтобы потренироваться в стрельбе по мишеням. Я увидела не того человека, за которого вышла замуж, а сопливого труса, который не внес в этот мир ничего, кроме неверности и коварства.

Он умолял и просил сохранить ему жизнь, пытался вызвать любовь, которая была построена на лжи. Я не выдержала этого потока бреда и лишила его сознания. Через три дня мужчина, выгуливавший собаку, нашел его раздувшийся труп в реке, и я была объявлена вдовой.

— Хелен, — голос Лу выводит из задумчивости. — Что случилось?

Мы на улице, в залитом солнцем дворе, стоим у лимузина. Я смотрю на Лу, и сердце мое замирает. Как только он обрел зрение, то подстриг волосы и подровнял бороду, чтобы она повторяла контуры его точеных черт. Теперь, когда он не так часто хмурится, то выглядит на свой возраст и более красив, чем любой из его братьев.

Я пожимаю плечом.

— Тебе не кажется, что все это немного неожиданно?

Он поднимает бровь.

— Если ты хочешь кульминации, только попроси.

— Что? — вскрикиваю я.

Он открывает дверь лимузина, затаскивает меня внутрь и скользит рядом со мной, позволяя двери за ним захлопнуться.

Машина отъезжает и пересекает двор. Прежде чем я успеваю спросить, что он делает, его губы оказываются на моих, и он опускает меня к себе на колени.

Поцелуй горячий и требовательный. Все мысли о сражениях с аукционистами сгорают под его напором. Он стягивает куртку, тянет за липучку на ремнях жилета. Я выгибаю спину, позволяя ему снять его с моих плеч и отбросить в сторону.

— На тебе слишком много одежды.

Я дергаю его за броню.

— На тебе тоже.

Он просовывает руки под мой свитер и снимает его через голову вместе со спортивным бюстгальтером. Его глаза темнеют, когда он рассматривает мои припухшие губы, покрасневшую кожу и вставшие соски. Я хочу этого мужчину так сильно, что мне становится больно.

Лу проводит пальцами по моим ключицам, заставляя меня дрожать от предвкушения. Его прикосновения похожи на искры, проникающие в бушующий огонь, и я хочу, чтобы он поглотил меня в пламени.

Он гладит мою грудь с такой нежностью, что я вздрагиваю. Стону, отчаянно желая большего.

— Ты сказал, что подаришь мне кульминацию, — говорю я.

— Не терпится? — он выгибает бровь.

— Всегда.

Он разрывает поцелуй с ухмылкой.

— Оставайся там.

Лу двигается назад и садится на кожаное сиденье, положив мои ноги себе на колени. Он снимает с меня ботинки, носки и целует пальцы ног.

— У тебя такие красивые ноги.

Я хихикаю и шевелю пальцами.

— Только ноги?

Он раздвигает колени и располагается между моими бедрами.

— Сейчас я открою кое-что гораздо более красивое.

Целуя и покусывая чувствительную кожу на моей шее, расстегивает пуговицы на моих брюках и спускает их вниз. Я приподнимаю бедра, чтобы помочь ему, и он снимает их вместе с трусиками.

Прохладный воздух обдувает нижнюю часть тела, но это нисколько не гасит моего пламени. Я сгораю от желания к Лу и не могу насытиться.

— Ты так прекрасна, Хелен, — он раздвигает мои ноги и рычит: — И такая мокрая.

Я дрожу.

— И что ты собираешься с этим делать?

Он подносит два пальца к моему входу и надавливает на него с таким напором, что я стону.

— Я хочу сделать тебя расслабить для моего члена.

— Пожалуйста, — говорю я с хныканьем.

— Ты кончишь от моих пальцев, а потом я начну жестко и сильно насаживать тебя на свой член. И не собираюсь останавливаться, пока ты не забеременеешь.

Мои глаза распахиваются.

— Что?

Он смотрит на меня с широкой ухмылкой.

— Я проверил твой тест на овуляцию. Почему ты не сказала мне, что фертильна?

О, черт.

— Лу, я...

— Ты знала, что я заставлю тебя остаться, — он вводит пальцы внутрь, ударяя по точке, отчего я вижу фейерверк.

— Какая разница? — спрашиваю я со стоном. — Я собиралась сказать тебе сегодня за ужином. Ты все равно трахнул меня сегодня утром у стены в душе.

Его ухмылка расширяется.

— И за столом на завтраке.

— Видишь? Я уже могу быть беременна.

— Тогда давай я сделаю тебе близнецов.

Он сгибает пальцы внутри, заставляя мою спину выгибаться.

— Это не... ох... так не бывает.

Не обращая внимания, он продолжает раздвигать меня, как делает, когда готовится взять меня жестко и грубо. Я быстро дышу через приоткрытые губы, пытаясь переварить все ощущения. Когда он тянется вверх, чтобы сжать сосок, мои глаза закатываются к затылку.

— Почему так долго? — спрашиваю я, произнося слова невнятно.

— Я наслаждаюсь тем, как ты выглядишь, потому что если начну, то уже не смогу остановиться.

Одним движением пальцев Лу переводит меня за грань. Я падаю в ад расплавленного экстаза. Разрываюсь на части, разлетаюсь искрами ощущений, мое тело горит от жара этого мощного оргазма.

— Лу, — кричу я, двигая бедрами в конвульсиях.

Он удерживает меня на месте, его пальцы замедляют, но все еще разжигают бушующую огненную бурю.

Когда мое дыхание успокаивается, а пламя сходит на нет, он убирает свои пальцы.

— Готова сделать ребенка?

— Блять, — говорю я сквозь неровные вздохи. — Да.

— Хорошая девочка, — он ставит меня на четвереньки и поднимает мои бедра вверх. — А теперь давай займемся размножением.

Я настолько обессилена от оргазма, что моя голова опускается на кожаное сиденье.

Лу входит в меня с силой, отчего мое тело трется об искусственную кожу. После того как он побывал во мне во всех возможных позах, я уже привыкла к его толщине. Но каждый раз, когда он входит, у меня все равно перехватывает дыхание.

Никто и никогда не заставлял меня чувствовать себя такой полной.

— О, боже, — задыхаюсь я.

Лу хихикает.

— Если ты настаиваешь.

Он ускоряет темп, вбиваясь в меня снова и снова, пока все мое тело не становится похожим на оголенный нерв. Я цепляюсь за край сиденья, моя голова скользит с каждым жестким толчком.

Мое тело еще не оправилось от последнего оргазма, но его толстая головка снова и снова трется об это место, а потом и в шейку матки. Я сжимаю кулаки, и это движение повторяет то, как мои мышцы сжимаются вокруг его ствола.

Удовольствие нарастает всплесками. Оно удушающее, бесконечное и подавляющее. Я не могу дышать. Я на грани взрыва. Мои внутренности дрожат и трепещут, словно что-то внутри меня хочет вырваться наружу.

— Лу, — шепчу я, и слова получаются прерывистыми.

Не знаю, хочу ли я сказать ему, чтобы он прекратил или продолжал. Черт, не знаю, хочу ли я поддаться этому наслаждению или бороться с ним — я слишком потеряна в этом моменте, чтобы решить.

Его ответный стон — это все, что мне нужно, и он немного замедляется. Я хочу еще. Я хочу обратно. Даже не задумываясь об этом, насаживаюсь на него и страдаю от интенсивности.

Крики заполняют лимузин. Грубые, гортанные звуки вырываются из моего горла. Где-то на задворках сознания я понимаю, почему его называют зверем. Потому что он трахает меня как животное.

Не успеваю опомниться, как долгая, медленная дрожь поднимается глубоко из моего живота и проникает в самое сердце. Я так сильно кончаю, мои стенки крепко сжимаются, что Лу не может пошевелиться.

Он лежит, прижавшись к моей спине, и ласкает рукой мои ягодицы. Другой рукой ласкает одну из моих грудей.

— Какая ты хорошая девочка, так крепко сжимаешь мой член, — говорит он с низким хрипом. — Сейчас кончу.

С глубоким стоном, заглушающим мои крики, он бьется в конвульсиях, наполняя меня струей горячей жидкости. Его дыхание согревает мое лицо, пока он опустошает себя. Я наслаждаюсь нашей близостью, не желая, чтобы этот момент заканчивался.

— Я люблю тебя, Хелен, — шепчет он мне на ухо.

— Я люблю тебя, Лу.

Мы замираем в таком положении на несколько ударов сердца, пока лимузин едет дальше по дороге. То, что Лу сказал мне ранее, всплывает в памяти, и я хихикаю.

— Что смешного? — спрашивает он.

— Ты скажешь нашим сыновьям, что они были зачаты на заднем сиденье лимузина?

— Это лучше, чем спринцовка, — отвечает он легким тоном.

Через несколько ударов сердца его вес исчезает с моей спины. Я пытаюсь подняться, но он кладет большую руку мне на лопатки.

— Лежи, — говорит он. — Не проливай ни капли.

Мои мышцы сжимаются, и тут я понимаю, что у него член ни на дюйм не ослаб. Застонав, я еще раз сжимаю его, отчего его дыхание учащается.

— Почему ты все еще твердый? — спрашиваю я.

— Я буду наполнять тебя до тех пор, пока у тебя не останется другого выбора, кроме как забеременеть, — рычит он. — И ты примешь это.

Еще один стон срывается с моих губ, и я снова опускаюсь. Может быть, Лу бросит вызов природе и будет трахать меня так сильно, что у меня правда родятся близнецы.

Все возможно.

В прошлом месяце я думала, что закончу жизнь под лезвием серийного убийцы. А теперь мужчина, которого я люблю, разбивает меня вдребезги. Жизнь не может быть лучше.