Тайновидец. Том 9: Повелитель стихий

Глава 15

За пять минут до полудня извозчик высадил меня у ворот особняка Разумовских. Особняк стоял на берегу Охты, почти на самой окраине Столицы.

Странный выбор.

Обычно богатые аристократы предпочитали селиться в центре города, поближе к дворцу императора. А вот Разумовские решили по-другому. Видимо, раньше этот дом был загородным поместьем, а со временем стал основной резиденцией рода.

Ожидая назначенного времени, я неторопливо прошелся вдоль высокой ограды и сразу почувствовал, насколько мощная здесь магическая защита. Чугунные решетки буквально гудели от напряжения магии.

Не завидую я вору, который полезет в этот особняк!

За оградой желтела листва старого парка. Парк выглядел неухоженным, но, приглядевшись, я понял, что ошибся. Деревья буйно разрослись, как будто радовались избытку сил. Из-за их верхушек едва выглядывала крыша большого дома.

Глядя на него, я снова ощутил присутствие магии.

Ровно в полдень ворота со скрипом отворились. На дорожке парка застыл седой дворецкий. Он был похож на старое, но еще крепкое дерево. Дворецкий с поклоном пригласил меня войти:

— Прошу вас, ваше сиятельство!

— Я вижу, вы счастливый обладатель сильного магического дара, — с улыбкой ответил я. — Магия природы, не так ли?

Густые брови дворецкого изумленно поползли вверх, но он ничего не ответил. Только поклонился еще раз, ожидая, когда я войду.

— Его сиятельство примет вас в своем кабинете, — торжественно сообщил он, а затем повел меня по саду.

Справа и слева чернели толстые узловатые стволы старых лип и дубов. Их длинные ветки протянулись над нашими головами, и дорожка превратилась в живой коридор.

Я почувствовал, как по моей коже бегут ледяные мурашки. Магический дар шевельнулся в груди, давая понять, что я не ошибся.

За мной кто-то наблюдал.

Я буквально чувствовал, как меня сверлят неприязненным взглядом. И это был не дворецкий — он шел впереди и не оборачивался.

Я пошел медленнее и огляделся, но никого не увидел.

Слева за деревьями чернел пруд. Его давно не чистили — возле берега торчали прямые стебли камышей, а на воде зеленым ковром лежала ряска. Ветер согнал ее к одному берегу.

На другой стороне пруда стоял старый одноэтажный флигель. Он был заперт. Даже отсюда я видел огромный амбарный замок на двери.

— Что у вас там? — спросил я, прислушиваясь к тому, как песок дорожки поскрипывает под моими ногами.

— Погреб, — помолчав, ответил дворецкий.

Ощущение тяжелого взгляда не исчезло, наоборот, оно стало сильнее.

Тогда я остановился и завертел головой, пытаясь понять, откуда на меня смотрят. Первым делом я посмотрел на дом, затем перевел взгляд на старый флигель, который дворецкий назвал погребом. Нет, следили не оттуда. Я медленно развернулся, внимательно осматривая стволы деревьев.

Да что за черт? Взгляды чувствовались сразу со всех сторон, как будто сам парк смотрел на меня десятками любопытных глаз.

— Что-то не так, ваше сиятельство? — спросил дворецкий, заметив, что я топчусь на одном месте.

— За нами следят, — прямо ответил я, не желая играть в эту странную игру по чужим правилам. — Такое ощущение, что вы наняли для охраны дома призраков.

Я почувствовал, что на мгновение дворецкий растерялся.

Он как будто не ожидал, что я замечу слежку. Да я бы ничего и не почувствовал, если бы не моя магическая способность. Но старик тут же попытался взять себя в руки.

— Это очень старое поместье, ваше сиятельство, — многозначительно сказал он.

— Неужели оно старше вас? — без улыбки поинтересовался я и почувствовал, как его растерянность усилилась.

Секунду мы молча смотрели друг на друга.

— Прошу вас за мной, — сказал дворецкий, — его сиятельство ждет вас.

Когда мы подошли к дому, я увидел, что старик меня не обманул. Дом и в самом деле выглядел очень старым. Нет, он не был похож на развалины, но кое-где на штукатурке змеились мокрые трещины, а у подножия серых колонн я заметил ярко-зеленые пятна мха.

И снова ощущение тревожного взгляда, на этот раз острое, словно удар. Я поднял голову и увидел, что в высоком окне третьего этажа шевельнулась занавеска.

В доме было тихо. Такое ощущение, что все его обитатели куда-то попрятались. Но при этом дом не казался нежилым. Возникло ощущение, что он затаился и не слишком-то рад моему приезду. Мы поднялись на второй этаж, и дворецкий постучал в дверь княжеского кабинета.

— Входите, — через паузу произнес из-за двери мужской голос.

Дворецкий открыл тяжелую створку, и я вошел в кабинет князя Разумовского.

Обстановка комнаты соответствовала возрасту дома. Вдоль стен стояла тяжелая громоздкая мебель из темного полированного дуба. За медной решеткой камина серебрилась зола. В дровнице лежали несколько поленьев.

Окна кабинета выходили в сад. И мне показалось, что деревья с любопытством заглядывают внутрь.

Князь Разумовский сидел за письменным столом, сцепив руки в замок на зеленом сукне. К его чести, князь даже не пытался сделать вид, что занят делами. Он просто смотрел в окно и о чем-то думал.

Когда я вошел, Разумовский сразу же поднялся, демонстрируя хорошее воспитание.

— Добрый день, господин Воронцов, — отчетливо произнес он и слегка наклонил голову.

С тех пор как я видел его в последний раз, князь сильно постарел. Залысины на его лбу стали больше. Разумовский настороженно смотрел на меня.

Под его взглядом я снова почувствовал, что за мной следят.

— Добрый день, ваше сиятельство, — ответил я. — Благодарю вас за то, что нашли время поговорить со мной.

— Прошу вас, — помолчав, сказал Разумовский и указал на старое дубовое кресло с кожаным сиденьем и высокими подлокотниками.

Я сел и откинулся на спинку. Кресло оказалось удобным. Наверное, вечерами князь сидел в нем возле камина — по крайней мере, я бы именно так и поступил.

Разумовский тоже сел и снова сцепил пальцы в замок, не сводя с меня глаз.

— Что вы хотели со мной обсудить, Александр Васильевич? — спросил он.

— Я говорил с вашей дочерью, Николай Александрович, — прямо начал я. — По ее словам, вы не очень обрадовались, когда она приняла Путь. Уверен, у вас есть для этого веские причины. Между влиятельными родами Империи всегда были и будут разногласия. Это политика, не так ли? Но я уверен, что политика не должна ломать судьбы молодых людей. Поверьте, когда я дал своим студентам возможность принять Путь, я не собирался настраивать их против семей. Елена Николаевна очень талантлива. Она открыта к магии, и ей непременно нужно учиться. Вы не успеете оглянуться, как она превратится в сильного мага. Ее способности принесут пользу вашему роду.

Еще не договорив, я с удивлением понял, что мои слова совершенно не обрадовали князя Разумовского. Он сердито нахмурился, затем резко отодвинул кресло и поднялся. Заложив руки за спину, Разумовский прошелся по кабинету и зачем-то выглянул в окно.

Я спокойно наблюдал за ним и почувствовал, как именно в этот момент ощущение слежки ослабело, но не исчезло совсем.

— Моей дочери не нужны чудеса, — резко сказал князь, поворачиваясь ко мне. — Ей нужно всего лишь закончить Императорскую академию. Не больше. Получить приличное образование. Затем моя дочь выйдет замуж и будет жить обычной счастливой жизнью.

Разумовский сердито скривил губы.

— Ведь это вы расстроили ее свадьбу с Михаилом Долгоруковым, — сказал он, но тут же спохватился. — Впрочем, господин Воронцов, я вас не виню, так уж сложились обстоятельства. Но я категорически против того, чтобы вы втягивали мою дочь в магию.

Голос князя звучал неприязненно, но под этой неприязнью я почувствовал страх и понял, что Разумовский боится за свою дочь.

— Втянуть человека в магию против его воли невозможно, — с мягкой улыбкой напомнил я, — так же, как и уберечь от магии. Уверен, вы знаете это не хуже меня. Каждый одарённый договаривается с магией один на один.

— Чушь! — прорычал Разумовский, глядя прямо на меня.

Я увидел, что руки князя дрожат. Разумовский тоже это заметил и опёрся на стол. Он смотрел на меня с яростью, как будто хотел задушить.

— Судьбу своей дочери буду решать я, — почти выкрикнул он. — Только я, и больше никто.

Кажется, мои слова напугали его еще больше. Почему-то князь до смерти боялся, что Елена свяжет свою судьбу с магией.

Но откуда в нем такой страх? Пытаясь сообразить, что происходит, я вдруг услышал за дверью легкие торопливые шаги. Похоже, кто-то подслушивал наш разговор, а теперь убежал.

Кто это был?

Точно не дворецкий, его шаги были куда тяжелее. Неужели Елена не поехала сегодня в академию и осталась дома?

Я бросил острый взгляд на князя Разумовского. Он тяжело дышал, в упор глядя на меня. Похоже, шаги за дверью князь не расслышал.

Вежливо улыбнувшись ему, я послал зов Валериану Андреевичу Чахлику.

— Скажите, Валериан Андреевич, была ли сегодня на занятиях Елена Разумовская? — беззвучно спросил я.

— Нет, сегодня я не видел ее, — сразу же ответил Валериан Андреевич. — Что-то случилось, Александр Васильевич?

— Нет, все в порядке, — ответил я. — Спасибо.

Видимо, пауза в разговоре помогла князю Разумовскому немного прийти в себя. Он выпрямился, пытаясь вернуть себе уверенность.

— Вижу, что наш разговор не складывается, господин Воронцов, — изменившимся тоном сказал он. — Впрочем, ничего другого я и не ожидал. К сожалению, мне придется забрать дочь из вашей академии. Завтра утром я пришлю вам официальное письмо.

Разумовский старался говорить непреклонно и при этом смотрел на меня, как будто ожидал, что я начну возражать.

Но я видел, что спорить с князем бессмысленно.

Ладно, зайду с другой стороны.

Я откинулся на спинку кресла и улыбнулся, давая понять, что наш разговор нисколько меня не рассердил.

— Уважаю ваше решение, господин Разумовский, и не стану ему препятствовать, — спокойно сказал я. — Предлагаю поговорить о другом. Скажите, ваша дочь рассказала вам о нашей находке на старой мельнице?

От моего вопроса Разумовский окончательно растерялся.

Конечно, князь попытался скрыть свою растерянность. Вот только это ему плохо удалось. Взгляд его забегал по сторонам, как будто его сиятельство лихорадочно искал выход. Руки затряслись еще сильнее. На секунду мне даже показалось, что Разумовский внезапно овладел магией электричества и вдруг его способность вышла из-под контроля.

Князь судорожно вздохнул и ослабил узел галстука, видно, ему не хватало воздуха. Про чувства Разумовского нечего было и говорить, там творилась полная сумятица.

Я сделал вид, что ничего не замечаю, и с любезной улыбкой ждал ответа на свой вопрос.

— Да, Елена что-то говорила мне о вашей находке, — наконец выдавил из себя князь.

Голос его засипел, и Разумовскому пришлось откашляться.

— Кажется, вы нашли там какие-то статуи.

Он попытался сказать это беззаботно, как будто не придавал нашей находке большого значения. Но попытка вышла довольно жалкой.

— Позвольте, я расскажу вам подробнее, — широко улыбнулся я. — Дело в том, что в подвале старой мельницы мы нашли вовсе не статуи. Это были окаменевшие маги земли. Как установил эксперт Тайной службы, все они погибли от внезапного усиления своего магического дара. Думаю, это была жуткая смерть. Только представьте — почувствовать, как твоё тело превращается в камень, как лёгкие перестают дышать, а язык каменеет во рту. Брр! Никому бы не пожелал такого.

Я специально говорил беспощадно, копируя размеренные интонации самого Разумовского и при этом пристально смотрел на князя.

Его трясло уже всем телом. Зрачки расширились от ужаса. Разумовский из последних сил держал себя в руках.

— Но в этом подвале погибли не только маги земли, — продолжил я. — Маги других стихий тоже столкнулись со смертью. От них осталось только легкое магическое излучение.

Разумовский побелел и без сил упал в кресло, его пальцы вцепились в столешницу.

— Зачем вы мне это говорите? — хрипло спросил он.

Вместо ответа я поднялся и взглянул в окно. На старый парк, который окружал дом Разумовского, будто набежала тяжелая осенняя туча. Ветки деревьев безнадежно обвисли и дрожали на ветру. Казалось, сад напряженно прислушивается к моим словам.

— Дело в том, что происшествие на старой мельнице касается и вас, — великодушно объяснил я, — точнее, вашего рода. У нас пока не так много доказательств, но, похоже, виновником произошедшего был князь Троепольский. Вам знакома эта фамилия?

Разумовский промолчал, но по его лицу я видел, что не ошибся.

— Ваш предок был дружен с князем Троепольским, — напомнил я, — и даже занимал пост ректора Магической академии, когда началась смута. Весьма вероятно, что ваш предок вместе с князем Троепольским произвел какие-то магические манипуляции над студентами академии. Превратил их в удивительно сильных стихийных магов, а потом они поплатились за это.

— Он не мой предок, — просипел Разумовский. — Наш род отказался от него.

Я улыбнулся, как будто мы с князем вели обычную светскую беседу.

— А что это меняет? Разумеется, на вас нет вины за его преступление. Но мне кажется, что ниточка из прошлого тянется в настоящее, и она до сих пор не оборвана.

Я подошел к столу. Не нужно было даже наклоняться над князем, достаточно и того, что я стоял и смотрел на него сверху вниз.

— С самого начала нашей встречи я заметил, что вы чего-то сильно боитесь, — сказал я. — А еще сильнее вы опасаетесь за свою дочь. Кто вам угрожает, ваше сиятельство? Скажите, и мы с начальником Тайной службы постараемся вам помочь.

На мгновение мне показалось, что Разумовский сломается. Он колебался, глядя на меня то с ненавистью, то с надеждой. Я терпеливо ждал. Еще секунда, и князь заговорит.

Но Разумовский не смог пересилить свою привычную осторожность. Он сжал кулаки, прикусил нижнюю губу, и я понял, что сегодня разговора не будет.

— Прошу вас, господин Воронцов, уходите, — прошептал князь. — Мне нечего сказать вам. И запомните: я забираю Елену из Магической академии. Официальный отказ будет у вас завтра же.

Ну что ж, мне не удалось дожать князя, но я не потерял время напрасно. Теперь я знал, что загадочный артефакт как-то связан с родом Разумовских. Магия снова провела меня по нужному следу.

— Благодарю вас за то, что выслушали меня, Николай Александрович, — улыбнулся я. — Надеюсь, мой рассказ не слишком напугал ваших призраков. Насколько я помню, ваш род владеет этим поместьем лет четыреста, если не дольше. Думаю, за это время призраков здесь скопилось порядочно.

Разумовский молча смотрел на меня. Это был взгляд затравленного зверя.

— Магия не любит, когда с ней воюют, — добавил я, — но она всегда готова помочь тому, кто ей доверится.

Вместо ответа Разумовский протянул руку и дотронулся до стоявшего на подставке серебряного колокольчика. Колокольчик жалобно звякнул.

Это был очень тихий звук, но дворецкий его услышал. Он мгновенно появился на пороге кабинета и учтиво поклонился мне:

— Прошу вас, ваше сиятельство, следуйте за мной, я провожу вас к выходу.

Больше говорить было не о чем, но я все-таки добавил:

— Вы всегда можете прислать мне зов, если вам понадобится помощь. Главное, чтобы не было слишком поздно.

Я вышел на улицу. Старый парк вокруг особняка испуганно притих. Я машинально бросил взгляд в сторону старого флигеля. Почему-то мысль о нем не давала мне покоя. Не был этот флигель похож на погреб, что бы там ни говорил дворецкий.

А вот на что он похож, я пока не мог сообразить.

Пройдя несколько шагов по дорожке, я обернулся. Окно на третьем этаже дома Разумовского было распахнуто настежь. Осенний ветер безжалостно трепал лёгкую занавеску.

Похоже, таинственная история продолжалась.