Тайновидец. Том 9: Повелитель стихий

Глава 19

Утром начался дождь.

Сквозь сон я услышал, как тонко звенят бронзовые колокольчики под тяжелыми ударами капель. Наверное, придворные маги природы решили напомнить горожанам о наступлении осени.

А вместе с дождем пришел домовой. Об этом мне сообщил Игнат.

Я только-только успел сварить себе кофе. Пристукнул джезвой по столешнице, чтобы осела гуща, и осторожно перелил ароматную жидкость в чашку.

Утренний кофе — это очень важно, особенно если утро хмурое и дождливое. Тогда можно выйти на балкон, обхватить ладонями горячую чашку, делать маленькие глотки и слушать звон колокольчиков.

Так я и собирался поступить.

Но тут Игнат вбежал в кухню, возбуждённо размахивая руками и крича:

— Там! Александр Васильевич, там! Он пришёл!

— Кто пришёл? — ошарашенно поинтересовался я. — Дух Смерти? Призрак? Дед Мороз?

— Домовой! — вытаращив глаза, выпалил Игнат. — Вы сами взгляните!

И он распахнул передо мной балконную дверь.

Резкий порыв сквозняка бросил мне в лицо пригоршню ледяных капель. Я непроизвольно поежился, поставил чашку и перегнулся через перила, стараясь разглядеть сквозь желтую листву парковую скамейку.

На скамейке сидел щуплый подросток в большой, не по росту, одежде.

Даже издали я заметил, что рукав его теплого пиджака оторван, а из распоротого шва торчит свалявшаяся вата. Дождь барабанил по его белобрысой макушке, и от этого наш гость был похож на мокрого, взъерошенного воробья.

Рядом с ним стояла пустая миска из-под молока.

— Худой какой, — с жалостью сказал Игнат. — Кожа да кости. И без обувки.

Игнат не ошибся, наш гость был босиком.

Я увидел это не сразу. Он поджал босые ноги под скамейку.

А затем я разглядел лицо неожиданного гостя и удивился еще больше. Несмотря на дождь и пронизывающий ветер, подросток улыбался. Его улыбка была радостной и простодушной.

Он то и дело с любопытством крутил головой, как будто совсем недавно попал в наш мир.

Разглядывая пришельца, я машинально сделал глоток кофе и поморщился. Кофе сильно горчил, в спешке я забыл добавить в него молока.

— Идем, — кивнул я Игнату, — будем знакомиться с гостем. И захвати еще один плащ. Парень, похоже, промок до нитки.

Прежде чем выйти из дома, я надел сапоги и набросил на плечи тяжелый плащ из плотного сукна. Он отлично согревал в непогоду и прекрасно защищал от дождя. Игнат оделся точно так же, а еще один плащ перекинул через руку.

Мокрый песок садовой дорожки заскрипел под нашими ногами. Услышав шаги, домовой вскочил и поклонился мне, неуклюже перегнувшись в поясе.

— Доброго утречка, Ваша милость!

Вблизи он выглядел совсем тощим, худые запястья нелепо торчали из закатанных рукавов. Но я заметил, что сложен он крепко. Если откормить, станет богатырем.

Таким телосложением обычно отличались маги земли.

Парень изрядно замерз, его губы посинели и дрожали от холода. Он то и дело переступал с ноги на ногу, пытаясь согреться, и при этом совершенно не выглядел несчастным. Наоборот, парнишка широко улыбался, а его синие глаза глядели на нас с радостным изумлением.

— Доброе утро, — улыбнулся я, подходя к калитке. — Ты к нам?

— Точно так, ваша милость, — без тени сомнения кивнул парнишка. — Ведь это вы оставили угощение?

Он потянул острым носом в воздух и снова кивнул.

— Точно вы. Я по запаху чую.

— Так ты бродячий домовой? — недоверчиво уточнил я.

Но парнишка снова кивнул, ничуть не удивившись моему вопросу.

— Домовой, ваша милость.

— А имя у тебя есть?

— Фома.

Он снова широко улыбнулся, и я заметил, что передние зубы у него необычайно широкие. Я забрал у Игната плащ и протянул его домовому.

— Надень. Похоже, ты совсем замерз.

Домовой проворно закутался в теплое сукно и снова поклонился.

— Благодарю, Ваша милость, за одежу и за угощение. Все съел, ни крошки не оставил. И молоко выпил, а миску в реке сполоснул. Она чистая, можете не сомневаться.

Он протянул миску мне, но затем передумал и отдал ее Игнату.

— Да я и не сомневаюсь, — рассмеялся я.

Парнишка мне нравился, хотя его появление стало для меня неожиданностью. Честно говоря, я не думал, что из затеи приманить домового что-нибудь выйдет. Но это была забавная идея, поэтому я за неё и ухватился.

И вот, пожалуйста!

Стоит передо мной щуплый босой парнишка, кутается в огромный плащ и уверяет, что он и есть домовой.

По привычке я прислушивался к его эмоциям и ощутил чистую радость. Похоже, отвратительная погода ничуть не беспокоила нашего гостя. Он радовался всему, что происходило вокруг.

— А вы здесь живете? — спросил домовой.

— Здесь, — не пытаясь сдержать улыбку, ответил я. — Позволь представиться. Граф Александр Васильевич Воронцов.

Глаза Фомы загорелись восторгом.

— Ваше сиятельство? — радостно воскликнул он. — Вот это мне повезло! И дом у вас замечательный.

Лиза выбежала из дома вслед за нами. Конечно, она не могла пропустить появление такого удивительного гостя.

За Лизой, высоко поднимая лапы и брезгливо чихая, вышагивал Уголек. Дождь ему не нравился, но магический кот тоже хотел познакомиться с домовым.

Увидев Лизу, Фома снова поклонился.

— Доброго здоровья вам, барышня!

— Здравствуйте, — звонко ответила Лиза, с любопытством глядя на Фому.

Уголек подошёл ближе и недоверчиво принюхался. Затем посмотрел на меня.

— Это настоящее магическое существо, — раздался в сознании мурлыкающий голос. — Откуда он взялся?

— Откуда-то взялся, — пожав плечами, весело ответил я. — Похоже, что мы сами его и приманили. Что скажешь, магический кот? Пригласим его к нам, познакомимся поближе?

— А с ним и знакомиться не нужно, — ответил кот. — Посмотри сам, Тайновидец. Он весь как на ладони. Никакой хитрости в нем нет. Сама простота, но мне он нравится.

Прасковья Ивановна тоже присоединилась к нам, и теперь с жалостливым удивлением разглядывала Фому.

— Худой-то какой, — сказала она, — вон, кости просвечивают.

В ответ Фома низко поклонился Прасковье Ивановне.

— Это ведь вы испекли кулебяку? Благодарствую за угощение.

Игнат нерешительно тронул меня за рукав.

— Дозвольте сказать, ваше сиятельство.

— Ну, говори, — усмехнулся я.

— Давайте отойдем в сторонку.

Мы отошли от скамейки.

— Нельзя его на улицу бросать, ваше сиятельство, — горячо зашептал Игнат. — Совсем пропадет парнишка. Видите, какой он? Неприспособленный. Такой не украсть не сможет, ни милостыню попросить. Пропадет, точно вам говорю.

— Ну, этого мы с тобой в любом случае не допустим, — усмехнулся я. — Оставлять парня на улице в такую погоду нельзя, тут ты совершенно прав. Посмотрим, примет ли его наш дом.

Прежде чем пригласить Фому в сад, я послал зов своему особняку.

— Как тебе этот парнишка? — беззвучно спросил я. — Примешь его?

Про себя я решил, что не оставлю парня на улице, даже если Фома не понравится дому. Подыщу для него крышу над головой и прослежу, чтобы парень не пропал на улицах Столицы.

Особняк как будто ждал моего вопроса. Он ответил таким тёплым ментальным импульсом, что утренний холод сразу отступил.

— Значит, тебе домовой тоже понравился? — довольно улыбнулся я. — Вот и хорошо.

Фома уже болтал о чем-то с Лизой.

— Идём в дом, — пригласил я Фому. — Переоденешься в сухую одежду, а потом вместе позавтракаем. Но сначала дотронься до ограды, вот здесь. Думаю, ты уже понял, что мой дом — это настоящее живое существо? Он должен тебя признать.

— Понимаю, ваша милость, — радостно кивнул Фома. — Порядок есть порядок.

Он положил худую ладонь на холодные прутья ограды и замер. И тут произошло кое-что необычное.

Дождь внезапно прекратился, как будто высоко в небе разом перерезали водяные струи Тяжелые тучи разошлись, и в просвет между ними выглянуло солнце.

Бронзовые колокольчики на ограде мелодично зазвенели, и калитка сама собой открылась.

Нечасто мой дом встречал гостей так радушно.

Фома торжествующе оглянулся на меня и вошел в сад.

Что ж, видно, сегодня в нашем доме стало на одного жильца больше.

— Позаботься о нашем госте, — кивнул я Игнату. — Прасковья Ивановна, можно подавать завтрак.

Перед завтраком мы с Лизой заглянули в кабинет.

— Чем ты займёшься сегодня? — заботливо спросила Лиза.

Я пожал плечами.

— Зависит от того, как далеко продвинулись поиски Елены Разумовской.

Чтобы выяснить это, я послал зов Никите Михайловичу.

— Вы еще не нашли Разумовскую? — спросил я.

— Полиция перевернула весь город, — усталым голосом сообщил Зотов. — Никто из знакомых девушку не видел. Я сам побывал в поместье Разумовских и тоже почувствовал слежку, о которой вы говорили. Должен сказать, это очень неприятное ощущение.

— Как себя чувствует князь? — поинтересовался я.

— Переночевал в камере, — сердито ответил Никита Михайлович, — а потом мне удалось отправить его домой. На всякий случай я оставил с ним нашего целителя. Кажется, ситуация снова зашла в тупик. У вас есть идеи, Александр Васильевич?

— Только одна, — честно ответил я. — Отправлюсь в Незримую библиотеку и проверю, прав ли Владимир Кириллович Гораздов насчет предназначения этого артефакта.

Вчера один из людей Зотова снял для меня копию чертежа. Я плохо разбирался в магических плетениях, но надеялся, что смогу заметить сходство, если увижу похожую схему.

— Отправляйтесь в библиотеку, — согласился Зотов, — а мы продолжим поиски. Если у вас появятся новости, пожалуйста, сообщите мне.

— Непременно, — пообещал я.

— Разумовскую так и не нашли, — сказал я Лизе, закончив разговор с Зотовым. — Это очень странно. Наверняка девушка понимает, что ее разыскивают. Почему она скрывается? Ведь ей нужна помощь.

— Может быть, она испугалась? — предположила Лиза, — ведь она усыпила господина Смолина и залезла в его мастерскую. А это преступление.

— Вряд ли ей грозит что-то серьезное, — поморщился я. — Со Смолиным все в порядке, а князь Разумовский с радостью возместит ему ущерб. Елена умная девушка и должна это понимать. Нет, тут что-то другое.

— Ты обязательно разберешься в этом деле, — уверенно кивнула Лиза.

— Конечно, разберусь, — усмехнулся я, — но сначала мы все вместе позавтракаем.

Я услышал шаги на лестнице и неразборчивое ворчание Игната. А затем Прасковья Ивановна громко крикнула сверху:

— Завтрак подан, ваше сиятельство!

— Идем к столу, — улыбнулся я Лизе.

Прасковья Ивановна постаралась — стол буквально ломился от угощений.

Домовой Фома жадно ел, ничуть не смущаясь общим вниманием. Игнат не смог найти для него одежду по размеру, так что домовой щеголял в подвернутых брюках и белой рубашке с закатанными рукавами.

На его худых щеках появился румянец. Глаза радостно светились.

— Так откуда ты взялся в парке? — с улыбкой спросил я.

— Не знаю, — пожал плечами Фома, не переставая жевать. — Появился — и все.

Он счастливо засмеялся, и словно в ответ на его смех в окна столовой брызнуло солнце.

— Ладно, с этим мы разберемся, — удивленно кивнул я. — Считать умеешь?

— Умею, — уверенно кивнул Фома. — До ста.

— А читать?

Он молча помотал головой.

— Отвечай словами, когда его сиятельство тебя спрашивает, — строго сказал Игнат.

— Не умею, ваше сиятельство, — послушно ответил Фома и тут же потянулся за пирогом.

— Возьми вилку, — снова одернул его Игнат, — не ешь руками.

— А ты отстань от ребенка, — тут же вмешалась Прасковья Ивановна, — дай ему поесть спокойно.

Глядя на то, как радостно хлопочет Прасковья Ивановна, я окончательно убедился, что в нашем доме сегодня произошло чудо.

Домовой здесь нужен, нечего и сомневаться.

— Будешь жить в нашем доме? — спросил я Фому.

— А можно? — простодушно обрадовался домовой. — Спасибо, ваше сиятельство.

— Можно, — улыбнулся я. — Сделаем тебе документы, будешь получать жалованье.

— Жалованье? — изумленно протянул Фома. — Вот это здорово!

— Но придется ходить в школу, — строго добавил я. — Хотя, насколько я знаю, в столице нет школы для магических существ. Это огромное упущение. Пожалуй, нужно будет поговорить об этом с Игорем Владимировичем и его величеством.

Я выложил на стол деньги и кивнул Игнату.

— Сходите с Фомой по магазинам, подберите ему подходящую одежду. А еще ему нужна отдельная комната. Хотя с этим дом прекрасно справится сам.

— Можно Фома будет жить с нами, ваше сиятельство? — спросила Прасковья Ивановна.

У стариков был отдельный домик в саду. Этот дом построил для них сноходец Савелий Куликов.

— Это решайте сами, — усмехнулся я, — а мне пора. Прасковья Ивановна, соберите, пожалуйста, угощение для Библиуса и его нового помощника.