Тайновидец. Том 9: Повелитель стихий

Глава 18

— Незадолго до смуты мой предок познакомился с князем Троепольским, — сказал Разумовский. — Тогда-то все и началось. Троепольские владели обширными землями в окрестностях Столицы, в том числе и землей, на которой стояла Императорская магическая академия. Именно князь Троепольский занимался обучением молодых магов. На словах он всегда был верен императору. А на деле…

Разумовский с досадой махнул рукой.

— А на деле он использовал магическую академию для того, чтобы создать свою личную армию, — поморщился я.

— Вот именно, — кивнул Разумовский. — Но это произошло не сразу. Сначала Троепольский долго присматривался к моему предку. Они вместе вели торговые дела. Затем Троепольский предложил моему предку возглавить Императорскую академию. Лично попросил об этом императора. Император прислушался к его просьбе, и наш предок занял пост ректора. Тогда академия была чуть ли не единственным учебным заведением столицы. Представляете, насколько выросло влияние нашего рода?

— А на самом деле выросло влияние Троепольского, — усмехнулся Никита Михайлович.

Он сидел в своем знаменитом кресле и внимательно слушал князя Разумовского.

— Да, — кивнул Разумовский. — Троепольский использовал наш род. Но это выяснилось позже. Асначала он просто предложил помочь студентам с развитием их магического дара. У Троепольского было много мастеров. На него работали алхимики, целители, артефакторы. Вот один из его целителей и придумал, как усиливать магический дар.

— И студенты согласились? — уточнил я.

— С радостью, — скривился Разумовский. — Смута уже назревала, и молодые люди надеялись послужить Империи. А служить пришлось мятежникам. Троепольский перехитрил всех, в том числе и моего предка. Всех уговорил пройти процедуру у его целителей. Уверял, что это совершенно безопасно.

— А что вышло на самом деле? — нахмурился Никита Михайлович.

— После процедуры магический дар развивался слишком быстро, — вздохнул Разумовский. — Чтобы маги не погибли, нужно было применять специальный сдерживающий артефакт. А секретом этого артефакта владел только Троепольский. Множество магов стали его заложниками. Но и это не самое ужасное. Через много лет выяснилось, что эти изменения передаются по наследству. Не всем, тут уж как повезет. Жуткая лотерея!

Князь заскрипел зубами и стиснул руки между коленями.

— Почти в каждом поколении кто-то из Разумовских погибал от резкого усиления магического дара. Мои предки быстро догадались, что происходит, вот только ничего поделать было нельзя. Троепольский давно погиб, и артефакт исчез вместе с ним. Оставалось только одно — ни в коем случае не усиливать свой магический дар и надеяться на лучшее. Несколько поколений Разумовских прожили долго и счастливо. И вздохнули с облегчением — ведь людям свойственна самоуверенность. Так родовая тайна превратилась просто в страшную легенду, в которую никто уже особенно не верил.

— А духи? — спросил я. — Откуда они взялись в вашем саду?

— Это магические сущности погибших магов, — скривился Разумовский. — Их даже призраками назвать нельзя. Они не имеют формы и давно утратили разум. Просто сгустки, ожившей магии.

Он подался вперед и с мольбой посмотрел на Никиту Михайловича.

— Я боюсь, что Елена превратится в один из таких сгустков, и тогда ей уже ничем нельзя будет помочь. Прошу вас, найдите ее!

— Найдем, — уверенно кивнул Зотов, — думаю, это не займет много времени. И вы нам поможете. Господин Разумовский, мне нужен список всех знакомых Елены. Уточню: всех, кто мог бы ее приютить, но не сообщить об этом вам.

Разумовский растерянно посмотрел на Зотова.

— Если бы я только знал, кто… — с горечью сказал он. — Дети вырастают слишком быстро, господин полковник. И однажды выясняется, что ты ничего не знаешь про их жизнь.

— Я искренне сочувствую вам, ваше сиятельство, — сухо кивнул Зотов. — Но, тем не менее, список нужно составить.

— Конечно, — грустно усмехнулся Разумовский.

Зотов дал ему бумагу, и князь принялся заполнять ее неровными строчками.

Никита Михайлович тем временем откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Мне показалось, что он задремал. Ничего удивительного в этом не было. Начальник Тайной службы умел использовать любую возможность для отдыха.

— Хотите чаю, Александр Васильевич? — не открывая глаз, спросил Зотов.

— Не сейчас, — с невольной улыбкой ответил я.

Надо же, он как будто услышал мои мысли!

— Я вспомнил всех, кого смог, — сказал Разумовский, придвигая исписанный лист к Зотову.

Никита Михайлович одобрительно кивнул, и тут же на пороге кабинета появился его помощник.

— Артем Сергеевич, нужно как можно скорее проверить все эти адреса, — сказал Зотов, отдавая ему бумагу. — Ищите Елену Разумовскую. Как найдете, сразу же привезите ее сюда. Время дорого, поэтому подключите полицию. Если понадобится, я отправлю вам на помощь императорскую гвардию. Все адреса нужно проверить до утра.

— Слушаюсь, ваше высокоблагородие! — ответил помощник Зотова и снова скрылся за дверью.

— А что делать мне? — тусклым голосом спросил Разумовский.

— Отправляйтесь домой и постарайтесь уснуть, — предложил ему Никита Михайлович. — Как только ваша дочь найдется, я сразу же вам сообщу.

Разумовский покачал головой.

— Я не хочу ехать домой. Все равно не смогу заснуть. Кроме того, там пустая комната Елены, я этого не выдержу.

Он наклонился вперед:

— Можно мне остаться здесь, господин полковник? Вдруг я еще что-нибудь вспомню?

— Не думаю, что это хорошая идея, ваше сиятельство, — поморщился Никита Михайлович. — Управление Тайной службы — это не гостиница. У нас здесь нет уютных номеров.

— Я видел в коридоре скамейку для посетителей, — упрямо сказал князь. — Я посижу там, подожду известий.

— Ерунда, — нетерпеливо сказал Зотов. — Мне нужно работать, а вы будете меня отвлекать.

— Клянусь, я не буду вам мешать, — взмолился Разумовский. — Вы сможете посылать меня за кофе, чтобы самому не отвлекаться.

Никита Михайлович изумленно посмотрел на него и понял, что князь не шутит. Отчаяние сводило Разумовского с ума.

— Вам нужно поспать, — смягчившимся тоном сказал Зотов Разумовскому. — Поиски могут затянуться. Ну, что прикажете с вами делать? В камеру вас поместить, что ли?

— Посадите меня в камеру! — решительно кивнул князь. — Я согласен. Обещаю, что не буду вам мешать.

Никита Михайлович хмуро посмотрел на меня, как будто хотел спросить совета, что ему делать с Разумовским.

Я едва заметно качнул головой.

Пусть уж князь будет под рукой у Никиты Михайловича. Вдруг срочно понадобится?

— Ладно, — жестко усмехнулся Зотов. — В камеру, так в камеру. Только потом не жалуйтесь, что вам не удалось выспаться.

Он вызвал одного из сотрудников и коротко приказал:

— Отведите его сиятельство в свободную камеру. Дверь можно не запирать. Если господин Разумовский захочет уйти, не мешайте ему. Мне докладывать не нужно, я буду занят.

Если сотрудник и удивился необычному распоряжению, то на его лице это никак не отразилось. Он молча подождал, пока Разумовский поднимется со стула, а затем вывел его за дверь.

Мы с Никитой Михайловичем остались вдвоем в его кабинете. Зотов устало потер лоб ладонью.

— Вы понимаете, что происходит, Александр Васильевич? — спросил он. — Елена Разумовская неспроста побежала к артефакторам. Похоже, ее магический дар уже начал меняться. А что это значит, понимаете?

Он помолчал и сам себе ответил:

— Это значит, что мы можем никогда ее не найти. Превратится она в магического духа, и все, ищи ветра в поле. Чертовы родовые тайны! Этот Разумовский мог все рассказать еще много лет назад, но молчал до последнего.

— Никому не хочется откровенничать с Тайной службой, — сочувственно кивнул я.

— И не говорите, господин Тайновидец, — подхватил Никита Михайлович. — Ну ладно, Разумовскую мы найдем, так мне подсказывает предчувствие. А что делать с этими магическими духами?

— Почему вы надеетесь, что Елена отыщется? — с любопытством спросил я.

Вместо ответа Зотов поднялся и прошелся по кабинету, заложив руки за спину, затем резко повернулся и остановился прямо напротив меня.

— Помните, я говорил вам про статистику? — усмехнулся он. — В этом деле замешаны вы, Александр Васильевич. Вы ведь сочувствуете Разумовской?

— Конечно, — кивнул я. — Девушка не по своей вине попала в жуткую историю. Кроме того, я и сам к этому причастен. Ведь это я позволил Разумовской приблизиться к Стражу Магии и войти в Храм Путей. Думаю, ее магический дар начал усиливаться сразу после церемонии.

— Вот именно, — довольно кивнул Зотов. — Поэтому-то я и уверен, что Разумовская жива, и с ней все будет в порядке. Насколько я успел заметить, магия всегда играет на вашей стороне, господин Тайновидец.

— Надеюсь, вы правы, Никита Михайлович, — удивленно усмехнулся я. — А что касается духов, я уверен, мы с вами что-нибудь придумаем. В конце концов, они уже много лет существуют в поместье Разумовских, и до сих пор никому не мешали. Вы позволите мне поговорить с князем Разумовским наедине? Я попробую его успокоить.

— Прошу вас, — кивнул Зотов. — Я предупрежу охранника, чтобы он пропустил вас в камеру.

К моему удивлению, Разумовского поместили именно в ту камеру, которую не так давно занимали кладовики. Уж не знаю, вышло ли это случайно, или эта камера была единственной, которая оказалась свободна. Но обстановка была мне знакома, и это упрощало предстоящий разговор.

Разумовский сидел на узкой койке и бессмысленным взглядом смотрел в кирпичную стену перед собой. Когда я вошел, он даже не шевельнулся.

— Вы позволите, Николай Александрович? — вежливо спросил я.

Князь едва заметно кивнул. Но затем воспитание все-таки взяло верх, и он произнес вслух:

— Входите, Александр Васильевич.

Я присел на другую койку. Но не прямо напротив князя, а чуть сбоку, чтобы не выглядеть назойливым.

Пока я собирался с мыслями, Разумовский заговорил первым:

— А ведь я вас ненавидел, господин Тайновидец, — спокойно сказал он.

Ошеломляющее начало разговора, ничего не скажешь.

— Да-да, ненавидел, — продолжил князь. — Я был уверен, что вы специально заманили Елену в Сосновский лес. И не только ее. Я подозревал, что это хитрый замысел. Думал, что вы хотите разрушить влиятельные семейства Империи изнутри, завербовать союзников.

— А что вы думаете теперь? — поинтересовался я.

— А теперь мне все равно, — равнодушно ответил Разумовский. — Я хочу, чтобы моя дочь осталась жива. Остальное меня не волнует.

В разговоре возникла пауза, и я воспользовался ею для того, чтобы снова послать зов Елене Разумовской. Как и в прошлый раз, я наткнулся на ментальный блок. Но это был хороший знак. Если девушка сумела защититься от нежелательных разговоров, значит, она жива, и магических сил у нее достаточно.

— Я не собираюсь разрушать ваш род, Николай Александрович, — откровенно сказал я. — Политика меня вообще мало интересует. Я сотрудничаю с магией.

Разумовский едва заметно шевельнулся, выказав признаки слабого оживления.

— Я иногда читаю «Магические сплетни», — сказал он. — В этих историях про вас есть хоть какая-то крупица правды?

— Там все правда, — улыбнулся я. — Можете быть уверены в этом.

— Хотелось бы верить, — кивнул князь.

Кажется, он был готов меня выслушать.

— Вот о чем я хочу с вами поговорить, ваше сиятельство, — начал я. — Елена выбрала свой магический путь и сейчас делает первые шаги. Я уверен, что магия неспроста втянула ее в такую поразительную историю. Почему-то для вашей дочери очень важно пройти это испытание. Мой дар подсказывает мне, что оно закончится благополучно. Но что будет дальше?

— Дальше?

Разумовский растерянно моргнул, как будто не понял смысла моих слов.

— Вы разрешите Елене продолжить обучение в Магической академии? — уточнил я. — Или снова запрете ее под замок? Поймите, Николай Александрович, с магией опасно воевать, от нее бесполезно защищаться. Магия — это не враждебная сила, а возможность с головой окунуться в чудеса. Вы не удержите вашу дочь взаперти, даже если очень этого захотите. Я не прошу вас ответить немедленно, просто подумайте об этом.

Как ни странно, мои слова успокоили Разумовского. Он расслабился, устало закрыл глаза и зевнул, прикрывая рот ладонью.

— Хорошо, Александр Васильевич, я подумаю о том, что вы сказали, — пообещал он, — только помогите Елене.

— Отдыхайте, — кивнул я, выходя из камеры.

Тяжелая стальная дверь скрипнула за моей спиной. Постояв минуту в коридоре, я осторожно заглянул в маленькое окошечко, забранное частой решеткой.

Князь Разумовский уже спал, подложив ладонь под щеку.

— Пожалуй, и мне пора домой, — тихо сказал я. — Лиза, наверное, заждалась.

Я мог отправиться в свой особняк через магическое пространство. Но вместо этого вызвал извозчика и поехал к Узкому мосту.

Ночь давно наступила, мои шаги отчетливо слышались в ночной тишине. Под мостом журчала вода, впереди возвышалась темная громада Каменного острова.

Я разглядел у далекого берега слабый огонек. Это горел магический фонарь в кофейне Набиля.

Я и сам не знал, для чего затеял эту прогулку. Неторопливо шел по мосту и ни о чем не думал. Но ровно на середине пути в моей груди отчетливо шевельнулся магический дар.

Я удивленно оглянулся и почувствовал порыв холодного ветра. Ветер как будто облетел меня и сразу же вернулся с другой стороны.

Вот он коснулся моей щеки и завыл тоненько и протяжно. В этом завывании слышалась боль живого существа.

Вслед за ветром ожила темнота. Она смотрела на меня десятками глаз и неразборчиво завывала, как будто пыталась сказать что-то важное.

— Кто вы? — громко спросил я, глядя в темноту. — Что вы хотите мне сказать?

Снизу раздался плеск. Это речные волны с размаху шлёпали по гранитным опорам моста.

Я перегнулся через перила, и в темной воде мне померещилось огромное безглазое лицо. Его губы шевелились.

Я пригляделся и понял, что лицо твердит одно единственное слово.

— Спаси, — беззвучно шептало оно. — Спаси.

— Ты говоришь про Елену Разумовскую? — спросил я.

Лицо дрогнуло, его глаза на мгновение закрылись, как будто подтверждали мою догадку.

— Так, может быть, ты подскажешь, где ее искать?

— Спаси, — беззвучно повторило лицо, а затем исчезло.

— Попробую, — кивнул я, ежась от холодного ветра.

Затем покачал головой и отправился дальше, к Каменному острову.

Духи провожали меня до самого берега, а затем незаметно отстали.

Когда я подошел к ограде, бронзовые колокольчики приветливо звякнули, здороваясь со мной.

В кабинете горел свет.

Я толкнул дверь, и меня встретила радостная улыбка Лизы.

— Как хорошо, что ты вернулся, — сказала она.

Лежавший возле ее ног магический кот Уголек протяжно зевнул.

А затем мы ужинали вчетвером.

Прасковья Ивановна запекла к ужину судака и подала его с нежным картофельным пюре. В бокалах светилось терпкое белое вино, а я рассказывал Лизе обо всем, что приключилось со мной за долгий сегодняшний день.

— Я тоже думаю, что с Еленой все будет хорошо, — кивнула Лиза. — Менять судьбу всегда страшно, это я знаю по себе. Но этот страх нужно преодолеть, иначе ничего не получится.

— Домового-то будем ловить, ваше сиятельство? — откашлявшись, спросил Игнат.

— А я чуть не забыл, — рассмеялся я. — Спасибо, что напомнил. Прасковья Ивановна, налейте, пожалуйста, молока в миску.

Мы с Лизой снова поставили на садовую скамейку угощение для бродящего домового.

— Кажется, приманивать чудеса потихоньку становятся нашей доброй традицией, — улыбнулся я. — Лишь бы господин Черницын снова не соблазнился бесплатным завтраком.

— Андрей Сергеевич сегодня даже на службу не вышел, — рассмеялась Лиза. — Прислал мне зов и сказал, что будет бродить по городу до тех пор, пока не попадет в Незримую библиотеку.

— Удача любит упорных, — одобрительно кивнул я. — Идем спать? Что-то я устал сегодня.