Повесть про чужие глаза

36. Конец

А вот что случилось в Африке, пока Юрген отсутствовал:

В четверг после полудня приехал Бодя. Мрачный как Тарас Шевченко, весь расстроенный из-за Юркиной вавилонщины. Сныкался в свою комнату и уткнулся в компьютер. Работа не шла, в интернет не хотелось, и вот он запустил «Сапёра». Самую тупую игру во всём виндовском комплекте — она ему обычно расслабиться помогает, если жизнь его чересчур напрягает.

Но в это раз расслабиться не получилось. Потому что все мины в «Сапёре» наружу просвечивали, как будто кто-то их уже разминировал. Бодя подумал, что это или глюк, или какой-то вирус. Перезагрузился — картина та же самая. Значит, точно вирус. И позвал тогда Бодя Лесика. Он в Африке главный компьютерный айболит, от всех проблем всегда поможет.

Явился Лесик, бросил беглый взгляд на дисплей и долго потом смеялся. И объяснил, что глючит не компьютер, а Бодю. Мины, на самом деле, не видны — а то, что Бодя видит, это его личное кино, вызванное лишней дозой каннабиноидов. Как его попустит, так всё и пройдёт.

Бодя возразил:

— Нет, это не глюки. Это на самом деле мины. Вот, я тебе сейчас докажу.

И кликнул по квадратику, где мина виднелась. Весь «Сапёр» тут же взорвался. Лесик моргнул и сказал неуверенно:

— Ну… это может быть просто совпадение.

Бодя эту операцию повторил, а потом ещё повторил, а потом ещё и ещё. И Лесик вынужден был признать, что так много совпадений подряд — это уже явное нарушение теории вероятностей. Видно, у Боди какой-то особый дар прорезался — ну, или хрен его знает, как это объяснить…

И тут подошёл Славджа. На монитор поглядел и заявил, что и для него в «Сапёре» никаких секретов нет. И тоже по мине щёлкнул, чтобы Лесик убедился. И тоже всё взорвал! И высказался в своём обычном духе: дескать, это проявляется Благодать Божья, которая сегодня снизошла на Африку. А Лесику она недоступна чисто потому, что он в Бога не верит. Но это ничего страшного — попроси, Лесик, и Джа даст тебе всё, и даже больше, чем всё.

Лесик насупился. Сказал, что, во-первых, существование Джа недоказуемо. А, во-вторых, не факт, что это благодать. В «Сапёра», например, с таким зрением уже не поиграешь, весь прикол сразу пропадает. А какая тут польза может быть, ни разу не понятно. Если бы оно, допустим, позволяло видеть под реальной землёй реальные мины — или, допустим, клады, или нефть — тогда, конечно, это было бы офигеть как полезно. Но это вряд ли, таких чудес в природе не бывает.

Бодя ответил назидательно:

— Чудеса любые бывают, на то они и чудеса. Давай выйдем и проверим. А потом уже будем решать, бывает или не бывает.

Взяли они лопату и пошли проверять. Бродили часа четыре, и что-то им то ли виделось, то ли глючилось, в нескольких местах даже покопали немножко. Но результаты разочаровали. Нашлось только несколько ржавых железяк, таких стрёмных, что даже Славджа в них ничего чудесного не обнаружил. А как вернулись они в Африку, то и в «Сапёре» мины видеть перестали.

Африканцы не расстроились, но озадачились. Покурили шишек и стали гадать, что же это такое было. Обсуждали целый час, да так ни до чего и не дообсуждались. Бодя быстро обломался голову ломать и пошёл в «Сапёра» тупить. Лесик, наоборот, не обломался и полез в интернет, похожие случаи искать. Ковырялся до рассвета, все поисковики изнасиловал, не нашёл нигде ничего, даже отдалённо напоминающего. Видать, и в самом деле случай уникальный.

А Славджа забрал остатки шишек и уединился для беседы с Великим Джа. И сказал ему Джа, чтобы он не морочился: это просто шутка была. У Бога ведь тоже есть чувство юмора — ну, вот и шутит Он иногда. Славджа шутке улыбнулся, Бога поблагодарил и заснул безмятежно. А в пятницу утром рассказал Боде о результатах своей беседы с Верховным Существом. И Бодя тоже поулыбался, и тем бы дело и закончилось. Если бы не Лесик.

Математик и агностик в пятницу проснулся позже всех. Часа примерно в два. Вышел на кухню, позавтракал, покурил — и тут ударила ему в голову одна идея, которую захотелось немедленно проверить. Исчез он в своей комнате на целый час, а потом созвал старых растаманов и продемонстрировал им чудеса компьютерного ясновидения. И мины в «Сапёре» находил, и карты в пасьянсах угадывал, и даже фигурки в «Тетрисе» предсказывал! Бодя был обескуражен и уязвлён: он-то сегодня ничего такого разглядеть не мог, как ни пытался. И Славджа тоже ничего не видел — но он даже не удивился. Он сказал:

— Ну вот, я же тебе вчера говорил… попроси у Джа, и он тебе всё даст… и даже больше, чем всё. А ты не верил… а теперь убедился, да?

Лесик поглядел на Славджу, как сисадмин на тупого юзера. И ответил:

— Ничего я ни у кого не просил. Просто проанализировал факты и понял принцип. Могу объяснить, если тебе интересно.

Славджа поглядел на Лесика, как старый учитель на вредного отличника. И сказал:

— Ну, объясни… интересно, конечно. Только без высшей математики, если можно… Я же художник… ничего в ней не понимаю…

— Можно даже без арифметики, — ухмыльнулся Лесик. — Ты какую траву вчера утром курил?

— Хорошую… — ответил Славджа.

— А конкретнее не вспомнишь ли?

Славджа только плечами пожал и руками развёл:

— Трудно, бвай… Это же вчера утром было…

— Тогда я тебе напомню, — сказал Лесик. — Ты курил ту траву, которая в жестяной банке с надписью «Соль». Точно?

Славджа память свою так напряг, аж дрэды на голове зашевелились. И вспомнил, и промолвил изумлённо:

— Точно… А ты откуда знаешь?

— Эксперимент подсказал. Просто я сегодня тоже из этой банки покурил. Ну, и, как видишь. Результат налицо.

Бодя на Лесика с сомнением посмотрел:

— МалОй, не спеши с выводами. Это может быть просто совпадение. Я вот, например, к этой банке не притрагивался — ни вчера, ни позавчера, ни вообще. Откуда же, по-твоему, у меня всё это взялось?

— Не притрагивался, значит? — сказал Лесик. — А что же ты вчера утром курил?

— Не поверишь, — усмехнулся Бодя, — утром я вообще ничего не курил. А первый раз напаснулся… ну, где-то уже около одиннадцати, когда с Юргеном возле казино стоял.

— С Юргеном, значит? — сказал Лесик. — А что это за трава была?

— Блин, малОй, ну, хватит уже меня доставать! Это Юркина трава была, все вопросы к нему. Вот, позвони ему, и он тебе всё объяснит.

— Можно и не звонить… — вдруг отозвался Славджа. — У Юргена трава была из этой самой банки… я же ему сам оттуда насыпал… Это же мой спешиал микс… я ему на День Укоренения подарил… а другой травы у него и не было, вроде бы…

Лесик аж просиял:

— Ух, ты! Тогда ВООБЩЕ ВСЁ сходится! И даже больше, чем всё! Тогда понятно, почему Юрген на автоматах выиграл!

— Ну, и почему же? — язвительно спросил Бодя. — Скажешь, из-за конопли?

— А у тебя какие предположения? — парировал Лесик.

Бодя не нашёлся, что ему ответить.

— Тогда слушай мою версию, — сказал математик и агностик. — Похоже на то, что этот спешиал микс каким-то образом синхронизирует мыслительный процесс наблюдателя с генератором случайных чисел на наблюдаемом аппарате. Как это происходит, для меня пока загадка, но эксперимент показал, что в ста случаях из ста мозгу удаётся точно смоделировать работу ГСЧ и выдать тот же результат, который получает машина. Причём с опережением, потому что быстродействие у мозга выше, чем у любого компьютера. И… в общем, я сейчас на автоматы пойду, пока не попустило. Есть идея выиграть много денег! И тебе советую сделать то же самое, и тебе, Славджа, тоже советую. Там ещё корабля полтора осталось, на всех хватит!

Про ГСЧ растаманы ничего не поняли: программистов среди них не было. Зато про автоматы всё поняли, и… крепко задумались. С одной стороны, деньги, вроде бы, нужны — но, с другой стороны, настолько ли они нужны, чтобы из-за них по вавилонским клоакам лазить? Бодя особенно сильно сомневался, вспоминая о том, что вчера случилось с Юргеном. И Славджа тоже сомневался, но быстро сомнения преодолел. И сказал:

— Да, велик Джа… и на всё воля Его. И если Он хочет, чтобы мы забрали деньги у Вавилона… значит, надо идти и забирать… и ничего тут не поделаешь. Только вот что, братья… давайте Черику позвоним… и благодатью с ним поделимся… Он ведь тоже наш человек… хоть и в Вавилоне… временно…

— Погоди звонить, — возразил Бодя. — Давай сначала проверим, что там на самом деле. А то обломаемся, как вчера, а Черик потом смеяться будет.

И пошли они на Контрактовую площадь, и в первом же казино убедились, что облом сегодня невозможен. Тогда-то Бодя и отправил Черкасову и Юргену одну и ту же эсэмэску: «Позвони срочно. Есть важные новости».

Знаменитый художник отреагировал молниеносно, и уже через час включился в разграбление Вавилона. А бестолковый студент, как всегда, протормозил. Позвонил уже тогда, когда вся бригада из набега вернулась и на кухне праздничное молоко варила, по случаю нисхождения благодати. Бодя ему даже ничего объяснять не стал, а просто сказал: «Приезжай!»

И вот, значит, Юрген едет в Африку — и, конечно же, доедет, куда он денется. И узнает всю правду про волшебную траву, и правда эта его не обрадует. Он-то тешит себя мыслью о том, что чужие глаза, хоть и непозитивные, но прибыльные — а тут вдруг выяснится, что к выигрышам они никакого отношения не имеют, а только и умеют, что всякую грязь повсюду выискивать. И опечалит это Юру, несказанно опечалит. И в Африке ему будет тошно, и в Полтаву ехать страшно: а вдруг чужие глаза и в папе с мамой тонну говна нароют? И он даже подумает, что зря от Маши свалил — у неё, по крайней мере, хоть в квартире чисто…

Но Джа милосерден, и Он, конечно же, не оставит растамана без моральной поддержки. Возьмёт его за дрэды, выпишет ему астральный подзатыльник и объяснит, что грязь — это повод не для отчаяния, а для уборки. А уборка в Африке намечается грандиозная — даже не уборка, а целая реконструкция! И первый этаж африканцы выкупят, и чердак в мансарду переделают, и всё перестроят-перепланируют, и к осени нигде никакой грязи уже не будет. А немецкие глаза растаману на то и дадены, чтобы он впредь чистоту поддерживал и не засирался по уши.

И Юра улыбнётся: надо же, насколько всё просто! И увидит Африку такой, какой её можно сделать, и поймёт, что это очень хорошо. И щедро поделится с земляками волшебной травой — у него ведь почти стакан, а куда ему столько? И молока с ними выпьет, и с Черкасовым подружится, и оба своих клипа растаманам покажет. И Бодя признает, что зря он тогда на Юргена гнал. Юрген-то оказался реально крут, уделал Вавилон на его же территории. А потом Бодя отвезёт его в Полтаву, и Юрген посмотрит чужими глазами на своих родителей — и не найдёт в них ничего такого, что нуждалось бы в срочной уборке. Наоборот, они ему ещё больше понравятся, потому что родители у него реально достойные люди, даже с крайне немецкой точки зрения. Погостит он у них недельку — и вернётся в Киев, Африку реконструировать. И — ну, не к осени, но к декабрю точно — станет там не хуже, чем у Машиного отчима. А в чём-то даже и лучше, потому что веселее и позитивнее.

Так вот и закончится эта непомерно затянувшаяся повесть про чужие глаза. Хорошо закончится — а чего же вы ещё ожидали? Хэппи-энд неизбежен, дорогие мои. На этом всё, и спасибо за внимание.

Ну, а для тех, кто не верит, что это на самом деле конец, сообщу одну незначительную подробность. В Африку Юрген приехал в пятницу вечером — а в Полтаву уехал аж в понедельник утром. А с пятницы до понедельника с ним произошло не только то, о чём я написал в последних строках, но и много чего ещё. На финал истории это никак не повлияло, но тоже было по-своему интересно, а в чём-то даже и поучительно. Возможно, когда-нибудь я и об этом расскажу — а может, и не расскажу, это уж как получится.