Позывной «Хоттабыч» 3

Глава 21

Я исподлобья взглянул на Кощея, явно перевозбужденного внезапным открытием «нового вида».

— Ты, что ли, меня заземлить собрался, твое бессмертное величество? — с вызовом поинтересовался я у него.

— Заземлить? — Не понял моего жаргонизма Кощей.

— Убить, прикончить, уложить, укокошить, отправить к праотцам, вышибить дух, вогнать в могилу. — Выдал я на одном дыхании. — Еще пояснения нужны?

— А! Вот ты о чем! — Наконец в голове Кощея все встало на свои места. — Поверь, старик, угроза твоей жизни идет совсем не от меня.

— А от кого же, по-твоему? — уточнил я, слегка расслабляясь. — Имя, сестра, имя…

— А причем здесь сестра? — вновь затупил Асур, естественно не знакомый ни с Дюма, ни с его мушкетерами. А того самого фильма с Боярским в главной роли, возможно, что в этом мире никогда и не снимут. Так что мой прикол никто в этой компании не понял и не оценил.

— Не обращай внимания, каждый по-своему с катушек слетает, — отмахнулся я. — Так кто мне, как «новому виду», может угрожать?

— А кому понадобилось вырезать все мою родню здесь, в Агартхе? — вопросом на вопрос ответил Кощей. — Я не знаю, кто сумел выжить, и выбраться из Тартара, — продолжил он, — но этот кто-то явно обозлен на весь мир и не желает больше видеть рядом с собой никаких… — он порылся в памяти Магистра в поисках нужного термина. — Э… конкурентов, способных вновь отправить его «на покой». Если это Кронос, то я не позавидую никому из ныне живущих! Эта тварь пожирала собственных детей, что ему жалеть каких-то убогих людишек? Их можно тысячами давить, как назойливых тараканов и муравьев! А ты, старик, при надлежащем развитии, способен противостоять, кому угодно! — заявил Бессмертный. — Но пока ты — такое же полное ничтожество, как и твои спутники! Поэтому, сейчас самое время убрать с пути возможное препятствие. Пока оно не превратилось в непрошибаемую стену.

— Да кому я, нахрен, сдался? — пожал я плечами. — Особенно Кроносу… Если это все, — я пробежался взглядом по разрушенному городу, — натворил именно он. Откуда ему знать о такой мелочи, как ваш покорный слуга?

— Ты зря так думаешь, старик, — печально усмехнулся Кощей. — Повелителю Неумолимого Времени подвластно многое! Знал бы ты, каких усилий стоило, чтобы заключить его в бездонную и безвременную темницу — Тартар… Только она смогла сдержать Проклятый Дар безумного Титана. В его силах проникать за границу времен и видеть изломанные вероятности грядущего бытия. Поэтому, только совместными усилиями Богов его удалось низвергнуть…

— Но удалось же! — оптимистично заявил я. — Значит, не так уж он и непобедим, как могло показаться…

— Иных уж нет, а те далече… — Явно вновь порывшись в памяти азиата, выдал цитату из «Евгения Онегина» Кощей. — Тебе не на кого уповать, старик! Боги почили! Титаны, сражавшиеся на стороне Богов — вымерли или на грани, или вообще предпочитают ни во что не вмешиваться, как тот же Океан[65], хоть Силы в нем немеряно… Тебе не на кого будет опереться, старик, вздумай ты противостоять…

— Так, ребятки, — наконец-то вмешался в нашу дискуссию командир, — что-то вас куда-то не туда понесло! Давайте для начала определимся, как будем отсюда выбираться, а о гипотетическом противостоянии такой могучей Сущности, как сам Титан Кронос, пока позабудем. Идет?

— Идет, — нехотя согласился Кощей, принимая резонность доводов оснаба.

Пока непосредственной опасности не было. Мир Агартхи был давно мертв, и уже даже не смердел, поскольку вся мертвая органика успела разложиться. Никто не смог бы нам поведать, насколько давно произошло нападение на «Благословенную Страну», но то, что оно произошло не год и не два, а даже не десятилетие назад — это неоспоримый факт. Даже Возрожденный Асур Кощей не стал с этим спорить.

— Если я правильно понял, — продолжил командир, — от твоей лаборатории ничего не осталось?

— Ничего не осталось от моего дома, — возразил Кощей, — а лабораторию не так-то просто разрушить. Не для того я вкладывал в нее душу, массу усилий и средств, чтобы её могли так запросто развалить в мгновение ока! — самодовольно заявил он.

— Уверен, что она уцелела? — поинтересовался Головин.

— Почти, — уверенно заявил Асур, — ведь она находится не здесь…

— Твою же кочергу! — выругался я, подскакивая на гудевшие от напряжения ноги. Неизвестно, сколько еще я буду «превращаться» в этот, обещанный Кощеем «новый вид», но сейчас я уставал, как собака! — Нахрена ты нас тогда сюда тащил, если твоя лаборатория находится не здесь? Это что, новый вид изощренного издевательства — гонять старого и больного человека до тех пор, пока ноги у него не отвалятся или до колен не сотрутся? — Хоть я и чувствовал себя более-менее сносно, но позволять этому тысячелетнему гаду так над собой издеваться, не мог.

— Действительно, уважаемый, — поддержал меня командир, — не изволите объясниться: для чего мы тащились в такую даль?

— Друзья! — напыщенно заявил Кощей, хотя мы ему никакие и не друзья — так, просто товарищи по несчастью. А он, сука, нашим несчастьем воспользоваться в каких-то своих, не иначе, как корыстных целях решил. — Вы меня неправильно поняли…

— О, как! Слышь, не правильно мы его поняли, командир! — ядовито произнес я. — А как же тебя понять, друг мой ситный? Тащишь за тридевять земель, а потом заявляешь, что не туда пришли?

— Нет-нет! Пришли мы именно туда! — воскликнул Кощей. — Хоть лаборатория находится совсем в другом месте, но вход в нее расположен именно здесь! — заверил Асур. — Никуда идти не нужно…

— Портал? — догадался командир.

— Портал, — ответил Кощей, — который могу активировать только я.

— Думаешь, он уцелел? — поинтересовался Головин.

— Надеюсь, — кивнул Бессмертный. — Он находится глубоко, в потайном подземелье под домом. Есть определенные сомнения: все-таки столько времени прошло… Но всегда есть шанс его реанимировать! — Оптимистично закончил он.

— То есть, нам надо попасть в это подземелье? — уточнил Александр Дмитриевич.

— Именно! Только надо разгрести эту груду мусора! — воскликнул Кощей, указав на развалины своего поместья. — Но мы же справимся?

— Попытка — не пытка, — ворчливо заметил я, осматривая будущий фронт работ. — Неизвестно только, насколько эта работенка затянется,… Может, просто тряхнуть, как следует, это «болото»? А командир? А через образовавшийся пролом…

— Не нужно ничего трясти и разламывать! — Поспешил остановить мои намерения Кощей. — Можно повредить портал!

— Если только он, сука, уцелел… — недовольно заметил я. — Здесь вон, кто-то уже до нас знатно повеселился — оставил от города груду камней и щебенки! И явно не ручками он это все проделал!

— Скорее всего, так и было, — согласился древний монстр, — но вас я попрошу воздержаться от подобного Силового Воздействия.

— Тогда чего стоим? Кого ждем? — Поймав волну энтузиазма, спросил я. — Неужели никто не хочет убраться отсюда поскорее? — Командир укоризненно покачал головой, и улыбнулся: ну да, кидает дедушку из одной крайности в другую. — Где копать начнем?

Кощей прошелся по развалинам собственного жилища, пытаясь определиться на местности.

— Вот здесь, если не ошибаюсь, — минут через десять-пятнадцать поисков, заявил он, — был вход в подземелье. Отсюда и начнем! — И он поднял с огромного завала камней первый массивный булыжник.

— Эх, — я засучил рукава, бросаясь в бой с разрухой, — навались, братва, кто в Бога верует! Ах, да, — стушевался я, вспомнив, что Богов в этом мире, как грязи, а Кощей, так и вовсе с некоторыми из них находился в тесном родстве, — навались, одним словом…

Никогда бы не подумал, что буду на старости лет, находясь в тайном и овеянном тысячелетними легендами чудограде, вкалывать, как примитивный каторжник на имперских каменоломнях. Но, деваться нам всем было некуда — наш путь к долгожданной свободе лежал именно через простой и грубый физический труд. Так что никто из нашей маленькой компании не филонил и не отлынивал от тяжелых работ. Мои «коллеги» кряхтели, сопели, потели, матерились, когда роняли тяжести на ноги и расшибали пальцы о неудобные и тяжелые валуны. Но, не смотря на все лишения, стойко переносили сопутствующие тяготы нашего сиюминутного бытия. Куча камней потихоньку таяла, приближая тот самый вожделенный миг, когда мы сумеем протиснуться в заваленный неподъемным строительным мусором проход в подземелье.

Самое чудное, что солнце над фронтом работ не заходило, поскольку его тут и не было, а нам не пришлось работать в полной темноте. В Благословенной Агартхе такое понятие, как ночь, отсутствовало вовсе. Задолбавшись об этом думать, я поинтересовался на этот счет у нашего неожиданного гида.

— Слышь, твое бессмертие, — обратился я к возрожденному своим же собственным колдовством Асуру, вкалывающему наравне с нами — Мимар пока до управления своим телом не допускался, — а как вы тут без ночной темноты обитали? Неудобно же отдыхать при таком ярком свете, — обосновал я свой вопрос.

— Большинство Асуров, проживающих в Агартхи, достигли пика своего могущества, — как мог, постарался объяснить Кощей особенности проживания в Благословенном Краю, — поэтому они не нуждались во сне, как примитивные смертные. А если кому-то и был нужен подобный отдых — усталость снималась либо Магическим путем, либо специальными комнатами…

— Ага, — понятливо кивнул я, — типа без окон, без дверей?

— Да, — кивнул Кощей, — нет ничего проще, чем устроить в отдельном помещении кромешную темноту. Зато для остальных жителей день мог продолжаться хоть целую вечность.

— Ну, не такую уж и вечность, как оказалось, — произнес я, оттолкнув в сторону очередной увесистый булдыган. — Уф! — Я обессилено опустился на огромную каменную плиту — сил во мне практически не осталось. Руки тряслись от напряжения, ноги подрагивали, а мышцы неимоверно ломило при каждом, даже мимолетном движении. А курить хотелось так, что уши пухли. Но табачку не было — папироски закончились. — Твое бессмертие, — окликнул я пытавшегося раскачать и вытащить из кучи очередной камень Кощея, — а вот скажи ты мне, отчего я, весь такой распрекрасный и навороченный «новый Асур», а дохну от тяжелой физической работы, как обычный старый и смертный пердун?

— А сам не понял? — отерев рукавом заливающий глаза пот и размазав по лицу осевшую серую каменную пыль, спросил владыка золотого яйца.

— Есть кое-какие соображения, но хочу с твоими сверить, — ушел я от прямого ответа, поскольку голова от такой каторжной работы вообще не соображала.

— Твое тело еще не готово, — присев рядом со мной на плиту, поделился мыслями Кощей. — Я сейчас в таком же положении — тело смертного, в котором я сейчас нахожусь, хоть и в хорошей форме, но в сравнении даже с физическими возможностями Асуров — просто никчемный мусор! Но у тебя есть преимущество, твой организм изменяется. Медленно, постепенно, но он перестроится под твои новые возможности, а вот этот, — он хлопнул себя пятерней по груди, выбив из одежды изрядное количество пыли, — лишь одряхлеет со временем.

— Хочешь сказать, помолодею? — Я усмехнулся.

— Не только помолодеешь, старик, — на полном серьезе произнес Кощей, — но и много приобретешь, о чем раньше даже и не мечтал. Неужели ты не чувствуешь этого? — Он проницательно взглянул мне в глаза.

— Ну… — Я слегка смутился, чувствовал же, что во мне постоянно что-то меняется. — Есть немного… Но я это едва ощущаю, — признался я. — Медленно…

— А ты как хотел, старик? — Едко усмехнулся древний пройдоха-экспериментатор и непризнанный гений-ученый потерянного Магического мира. — Скоро только кошки родятся. А грозящие тебе изменения надо основательно «пережить», сродниться с ними. По-другому и не получится, старый! Так только в сказках бывает — раз и ты уже велик и могуч, и тебе море по колено! Перерождение — длительный процесс, Колесо Сансары тому хороший пример. Больше ничего не могу сказать, поскольку сам не знаю, но очень хочу разобраться со всем этим дерьмом, — признался он мне напоследок. — А сейчас — за работу, старик! — произнес он, оторвав задницу от нагретого седалища и принимаясь расшатывать очередной зажатый щебнем камень.

— Эх! Раззудись, плечо! Размахнись, рука[66]! — Я тоже поднялся на дрожащие ноги и навалился вместе с ним на валун, выворачивая его совместными усилиями. Что ни говори, а совместный труд для моей пользы — он объединяет[67]!

В конце концов, нам удалось расчистить указанное Кощеем место. Однако попасть в подземелье мы так и не смогли — вход в него перегораживала неподъемная каменная плита, некогда выступавшая перекрытием между спуском в подвал и жилой частью дома.

— Вот ведь, оказия какая! — недовольно прошипел я, оценив непомерную толщину перегородившей проход каменюки. — Что будем делать, господа-товарищи дорогие? Это препятствие мы и на хромой козе не объедем!

— А то без тебя не видно, старый! — фыркнул Асур, обойдя плиту по периметру.

— Здесь нам явно без применения Силы не обойтись, — произнес командир. — И Дар Мозголома ничем тут не поможет. Так что мы с Робетом — тихо «курим» в сторонке.

Эх, а я бы с удовольствием по-настоящему покурил!

— Твое бессмертие, есть соображения на этот счет? — с прищуром поинтересовался я у нашего «проводника».

— Будь я в своем теле — не было бы проблем, — поморщившись от осознания собственной беспомощности, произнес Асур. — А так, поломаю Вторника, либо выжгу непомерным для его организма Магическим потоком…

— Ну вот, — довольно потер я мозолистые сухие ладошки, — и для дедушки посильная работенка нашлась…

— Хоттабыч, не дури! — закричал командир, но я, как обычно, оказался куда быстрее в своей дурости.

Основательно зачерпнув Силы из казавшегося безразмерным Резерва, я стремительно переправил её в район своего правого кулака, так, что он даже засверкал он переизбытка Магии, словно маленькое солнце, а затем со всей дури засадил им по толстой каменной плите. И казавшаяся незыблемой каменная плита с сухим звуком лопнула в одно мгновение! Во все стороны брызнула мелкая и острая каменная крошка, от которой я попросту не успел отвернуться. Лицо ожгло каменным крошевом и основательно посекло — до крови. Хорошо, что еще глаза уцелели, и я с облегчением успел заметить, что никто из моих попутчиков особо не пострадал — так, несколько неглубоких царапин не в счет.

Но самое печальное зрелище на данный момент представлял мой «ударный инструмент» — накачанный Силой кулак, которым я сдуру саданул по каменной плите. Он словно побывал в чудовищно мощной мясорубке или камнедробилке, либо его долго и упорно жевала какая-то зубастая тварь, но отчего-то не проглотила, а выплюнула обратно. Темная, до черноты, вязкая кровь била маленькими фонтанчиками из разорванных вен и артерий, во все стороны торчали, пробив кожу и вылезши наружу, острые обломки тонких пястных костей.

— Млять, Хоттабыч, совсем сбрендил? — заорал на меня командир, отирая ладонью струйку крови — через всю его щеку тянулся длинный, но неглубокий порез. Однако кровил он со всем положенным прилежанием.

— А я говорил, — невозмутимо заявил Кощей, — что это несовершенное тело пока еще не сможет перенести запредельных для него нагрузок. Но, тем не менее, препятствие удалено. Дальнейшая дорога открыта, пусть и таким дурным способом.

— Дурное дело нехитрое, — проворчал командир, с удивлением наблюдая за стремительной трансформацией моей поврежденной кисти: сначала перестала брызгать кровь из разорванных сосудов, после чего сухожилия и мышцы с хрустом самостоятельно вернули обломки костей на свои места, прорехи в коже затягивались коричневой «коростой».

Через несколько мгновений коросты осыпались на «останки» плиты, и я уже щеголял абсолютно целой и невредимой рукой, которая спокойно и без всякой боли вновь сжималась и разжималась в мой разрушительный и сметающий все со своего пути «ударный» кулак.