Позывной «Хоттабыч» 3

Глава 5

Мимар тряхнул головой, открыл глаза и перевел на меня все еще осоловелый взгляд своих глаз с полопавшимися от напряжения сосудами.

— Э! Але! — Я пощелкал пальцами почти у самого его носа. — Дома есть кто-нибудь?

— Что? — переспросил меня тибетец, взгляд которого постепенно «светлел».

— В себя, говорю, пришел, болезный ты наш? Кони уже не двинешь? — Продолжал я докапываться до диверсанта.

Взгляд тибетца на миг вновь затуманился, словно он опять «отъехал». Но на этот раз он «отсутствовал» недолго.

— Я в порядке, — отозвался он через несколько секунд. — Если бы так вовремя не повезло с Праной… — Он осекся, не зная, как мы среагируем на такой утилитарный подход к Жизненной Энергии нашего погибшего «товарища».

— Да ты не тушуйся, барон Суббота[16], - усмехнулся я кривоватой ухмылочкой, — кто-то теряет, кто-то находит. Жизненная Энергия ему, — я указал на остывающий труп предателя, — все одно без надобности. Снявши голову — по волосам не плачут. Хех, — меня вновь начал разбирать беспричинный смех, похоже, нервишки-то опять слегка подрасшатались — ведь на месте Вревского, вполне мог оказаться и я, и командир, — это тот редкий случай, когда смысл переносный, становится смыслом явным…

Ага! А гребаного шпиона, похоже, отпустило — вон, как он облегченно выдохнул. Видать, всерьез рассматривал варианты… Ведь мы его могли и реально кончить, в отместку за тупую «шутку» с нашим переносом хрен знает куда.

— Я рад, что мы нашли общий язык, — осторожно улыбнувшись, отозвался Мимар. — Только я не Суббота, а Вторник. И вовсе не аристократ… — Попытался он исправить мою «оплошность».

— Ты сейчас нам зубы-то не заговаривай! — Я решил вновь взять этого деятеля в оборот. — Ты куда нас, сука, закинул? Что это еще, к хренам, за палаты Кощея?

— Я и сам не понимаю в чем проблема, — еще раз оглядев окружающий нас костяной дизайн, признался тибетец. — Портальный Камень привязал лишь к одной точке возврата — Орденскому замку «Зеленого Дракона»…

— И судя по твоей кислой харе — это явно не твой замок? — Я недобро оскалился, воспламенив на кончике указательного пальца маленький огонек.

Мимар напрягся, неотрывно следя за моей рукой, но я демонстративно выудил из внутреннего кармана растрепанную пачку сигарет. Засунув раскрошившуюся табачину в зубы, я с наслаждением закурил. Черт возьми, а табачка-то совсем мало!

— Нет, это не Орденский замок, — подтвердил мои, уже вполне себе оформившиеся опасения, азиат. — Я не понимаю… — продолжая вращать головой по сторонам, неуверенно произнес диверсант. — Как так могло получиться? Артефакт никогда не сбоил… Мои братья используют его уже не одно столетие…

— Ну, и на старуху бывает проруха! — Выдал я древнюю, как мир, философскую мыслю. — Только чего делать будем, Понедельник?

— Вторник, — вновь поправил меня азиат.

— Не-е-е, врешь — Понедельник! — мотнул я головой. — Потому что с тобой сплошные, сука, проблемы! А понедельник как раз — день тяжелый! — Продолжал я отжигать не по-детски. — Ладно, братцы, хорош балдеть! Нужно решать, как будем выбираться из этой жопы! Кстати, неделька, у тебя пожрать есть чего? А то жрать охота! А в тюрьме сейчас ужин — макароны[17]…

— Какие, нахрен, макароны, Хоттабыч? — Не сдержался даже оснаб, не вкурив моего прикола. — Ты ж эту тюрьму, можно сказать, своими руками в преисподнюю низверг! Вместе со всеми макаронами и поварами!

— О, ес-ес, ОБХС! — Сиплым голосом Хмыря в исполнении Георгия Вицина, произнес я по-русски, хлопнув себя по ляжкам. — Запамятовал, командир! — вновь перешел я на немецкий. — Совсем никакой памяти не осталось! — Добавил я, рассмотрев округлившиеся глаза оберштурмбанфюрера. — А ты чего на меня так вылупился, отец родной? — Решил подколоть я фрица. — На мне узоров нету, и цветы не растут[18]! А старикам свойственно постоянно все забывать! Старость — не радость!

— Oh, mein Gott[19]! — не в силах поверить в происходящее, воскликнул Хартман. — Он что, действительно не помнит, что сотворил такое?.. Да он же, походя, уничтожил массу народа… целый город… не оставив от него даже камня на камне!

— А тебя это сильно волнует, Робка? — Вот чего не ожидал от фрица, так это подобных розовых солей. Странный он какой-то для настоящего нацика. Это ведь он, а не я, должен в хрен никого, кроме настоящих арийцев, не ставить. А оно вона че, Михалыч! Только мне не с руки тут с ним политесы разводить — нас с оснабом в Рейхе должны с распростертыми объятиями встретить. Чтобы ни один, падла, фашистский комар, даже носу не подточил! — Ты лучше свои нервишки побереги, — «посоветовал» я между делом Хартману, — еще пригодятся! А за людишек Абаканских не переживай — дрянь были людишки! Убийцы, ворье, проходимцы всякие, даром, что Осененные! Там на каждом встречном-поперечном пробы было негде ставить! Так что я всем по справедливости подарочков отвесил. В общем, не кашляй, Робка! Не бери в голову, бери в плечи — здоровее будешь!

А немчик-то прямо прифигел от моей эмоциональной «агитки», только продолжал рот разевать, да глазки пучить. Пусть его, может, мозги немного на место встанут, в следующий раз думать будет, что творить, да что говорить! В смерти того же Вревского, он, хоть и косвенно, но все-таки виноват. Мне предателя не жалко, но не выстрели он тогда, может и выжил бы, падла, пока я сам его не придушил…

Когда я, наконец, заткнул свой словесный понос, в костяной пещере воцарилась гнетущая тишина, только гудело жаркое пламя в больших чашах возле опустевшего трона. Даже оснаб молчал, не зная, что сказать по этому поводу. Остапа, похоже, в очередной раз понесло. Надо немного гаечку-то подкрутить, а то раздухарился, старый пердун! Перья распушил, словно петух гамбургский! Похоже на «опьянение Силой», как мне однажды поведал профессор Виноградов. Бывает так, говаривал он, что после очень серьезного и одномоментного Силового выплеска, «откат» по мозгам дубасит, почище опиумной настойки! Вот, похоже, я его и словил. Одно радует, что это не старческая моча мне в голову бьет!

— Жрать есть, но мало… — Первым из молчаливого ступора вышел азиат, но лишь затем, чтобы впасть, в очередной «экстаз». — Мама дорогая! — на чистом русском воскликнул тибетец, взгляд которого, наконец, сфокусировался на «поверженной» мумии великана, лежащей на боку рядом со своим троном. Надо же, как в роль вжился, говнюк! Ночью разбуди, вопрос задай, так он и тогда, пожалуй, чисто по-русски тебя матом пошлет. Можно только позавидовать такому профессионализму, несмотря на то, что это враг. — Настоящий Дайтьи[20]!

— Кто? — одновременно вопросительно воскликнули мы с командиром. Только Хартман промолчал, поскольку в русском он вообще ни в зуб ногой. Но слушал он очень внимательно.

— Вы называете их Асурами, — пояснил Мимар с благоговеющим придыханием. — Это просто чудо какое-то, что мы сюда попали…

— Ага, прямо ссу кипятком от радости! — Я, наконец, вернулся в свое привычное состояние ворчливого и вечно всем недовольного старикашки. — Ты лучше скажи, как нам отсюда выбраться?

— Не знаю, — покачал головой Вторник. — Я уже говорил, что Портальный Камень имеет лишь один выход в покоях моего Орденского замка. О том, что Портал может вывести в иное место… подобное этому… ничего не известно ни мне, ни моим братьям, ни даже Великому Магистру. Хотя, теоретические предположения, конечно были, — признался тибетец. — Наш Орден обладает довольно обширной библиотекой древних текстов, — пояснил он, — и некоторые дошедшие до нас манускрипты, утверждали, что такое возможно. Порталы могут открываться в совершенно иные места. Но как этого достичь? — Азиат виновато развел руками. — Этого не знают даже Высшие Иерархи Ордена.

— Не знают, или вам, мелким, не говорят. — Я вновь недовольно поморщился. Видали мы таких проходимцев. Но этот поц явно не врет. Да и объегорить оснаба с его-то Даром Высшего Мозголома? Не-а, пупок у Вторника развяжется! Так что наше дело пока полный швах!

— Никто из братьев, даже и Великий Магистр, не упустил бы такую возможность прикоснуться к древним тайнам! — яро возразил диверсант. — А ведь это такая возможность…

— Вон, — я ткнул пальцем в оберштурмбаннфюрера, — стоит один, уже прикоснувшийся к древним тайнам. — И чего-то не видно особой радости на его лице от этого «прикосновения». Может быть, оттого, что передохли все прикоснувшиеся к вашим древним тайнам?

— Я, кажется, понимаю, о чем вы… — Задумчиво произнес Мимар, наконец-то, оторвавшись от мумии великана и бесстрашно взглянув мне в глаза. — И я, кажется, догадываюсь, отчего Портальный Камень не сработал должным образом…

— Не слишком ли много вам «кажется», гражданин хороший? — Я специально не отводил взгляд от темных глаз тибетца, осторожно прощупывая его Ментальную Защиту. Первое, на что я наткнулся — Стена Отчуждения, поставленная явно специалистом своего дела. Но до умения оснаба, натаскивающего меня совместно с профессионалами-Мозголомами экстракласса Капитоновым и Мордовцевым, здесь было как до луны пешком! Я мгновенно нашел несколько брешей в обороне противника, куда при желании мог легко ввинтить свой Ментальный Щуп. Но этого мне пока не требовалось, да и товарищ командир, тоже, думаю, зря свой хлеб не жрет. Покопался уже у говнюка в башке. А после мы с ним все перспективы обсудим.

— Не кажется! — Стоял на своем Мимар. — Я думаю, что всему виной вы, товарищ Хоттабыч, как новое воплощение Асура Святогора! Ведь наши «коллеги» из «Наследия предков» успели провести Ритуал? Не правда ли, герр Хартман? — Адресовал свой вопрос оберштурмбаннфюреру тибетец.

— Я не знаю, сумели ли они довести его до конца, — правдиво ответил Роберт. — Но изменения, произошедшие с… — он запнулся, взглянув на меня с опаской, но все-таки продолжил, называя вещи своими именами, — подопытным экземпляром, были просто поразительны!

— Откуда тебе-то об этом известно? — Надавил я на азиата по-русски, чтобы, если влезет нечто нелицеприятное, не «травмировать» Хартмана. Он нам пока еще совсем не доверяет. Мы для него лишь ценный груз, который нужно просто доствить до места назначения. — Тебя-то там точно не было!

— Мы стараемся обмениваться с братьями по Ордену актуальной информацией, — не стал скрывать Вторник. — И древние манускрипты, прояснившие место упокоения Асура, изначально хранились именно в нашей замковой библиотеке. И именно наши специалисты консультировали коммандера Пласмана, позже возглавившего экспедицию «Аненербе» в Рипы, по некоторым спорным вопросам проведения Ритуала воскрешения Бессмертного Духа Асура.

— Так вот в чем прикол! — Мне стал, наконец, понятен «шкурный интерес» этих смуглокожих тибетских «арийцев»[21]. — Вы решили провернуть опасное мероприятие по воскрешению древнего демона чужими руками! Ведь это логично: зачем рисковать своей немногочисленной братией, если можно подставить союзников под рискованный эксперимент! — Хоть и по невозмутимому лицу серьезно подготовленного диверсанта сложно было что-либо понять, мне стало ясно — я попал «в яблочко» с первой попытки. Да и не убранный до конца из его головы мой Ментальный Щуп четко реагировал на его тщательно сдерживаемые эмоции. — Ведь я прав, не так ли?

— Вы через чур проницательны, господин Хоттабыч, — не дернув ни единым мускулом, произнес старший послушник. — Да, мы стараемся не рисковать нашей братией понапрасну. Нас слишком мало!

— А их, значит, слишком много? — Я стрельнул глазами в сторону Хартмана. — Можно и немного проредить?

— Они могут себе это позволить… — ни на йоту изменившись в лице, произнес диверсант. — Очевидную выгоду же, если она последует — получат все стороны без исключения!

Оно и понятно — те еще двуличные твари! И нашим, так сказать и вашим!

— А если не получат, тогда «пусть»… — Я уже откровенно потешался.

— Господа! — Вмешался в нашу продуктивную беседу оберштурмбаннфюрер. — А нельзя ли перейти на немецкий? Я не понимаю, о чем идет речь!

— Боишься прошляпить что-нибудь важное, Робка? — Обернулся я к немцу.

— Да, боюсь! — честно и прямолинейно, как настоящий вояка, ответил он. — К тому же, мы до сих пор одна команда? Не так ли, господин оснаб?

— Мы одна команда, — подтвердил командир. — Господа Маги, прошу вас впредь общаться только по-немецки! — демонстративно напыщенно произнес он, корча из себя блистательного аристократа на светском приеме. Впрочем, командир им на самом деле и являлся. Князь, итить его за ногу! — Чтобы все члены нашего небольшого отряда понимали, о чем речь! Обсуждаемая информация может оказаться жизненно важной! Спасибо за внимание!

— Мы, Робка, — перейдя на немецкий, произнес я, — обсуждали возникшую проблему нашего переноса в это поистине чудесное место. Ну, это Мимарка так считает…

— Вы действительно не понимаете, как нам всем повезло? — Вновь завел свою шарманку азиат. — Причаститься древних тайн выпадает далеко не каждому!

— Мне уже выпало, — недовольно проскрипел я, — ты хоть знаешь, что это за гигантский сушеный урюк, к которому нас неожиданно в гости замело?

— Точно не знаю, но могу попытаться предположить… — ответил старший послушник, поднимаясь на ноги.

Он вполне себе оклемался и сейчас ничуть не напоминал того болезненного доходягу, что выполз из коридора буквально десяток минут. Сейчас он держался куда увереннее, а его движения приобрели опасную плавность опытного убийцы. Глаз, да глаз за этим деятелем нужен!

— Ну, давай-давай, предполагай, профессор кислых щей! — едко просипел я, подначивая диверсанта.

Тибетец, наплевательски перешагнув через обезглавленное тело бедолаги Вревского, подошел к мумии Асура и, наклонившись, заглянул в его обтянутое сухой кожей лицо. Его пытливый взгляд внимательно пробежался по плавным изгибам вороненых доспехов, необычной конструкции, которые не смогла пробить даже пистолетная пуля, а после остановился на гигантском мече, что так лихо снес голову неудачливому ротмистру. Меч Мамир рассматривал куда более пристально, чем все остальные «причиндалы» великана. Покоящееся на полу окровавленное оружие Асура, тоже было не совсем обычным: если меч Святогора, которым мне довелось в свое время поупражняться, был абсолютно прямым, то это изделие неведомых мастеров — со слегка изогнутым волнообразным клинком.