Прародитель Магии

15. Подарок

«Пфу!»

Пыточный дел мастер поплевался, покашлял и упал на колени. Подмастерья, тоже изумлённые, хотя и куда меньшей своих учителей — сказывалась нехватка опыта — сразу опомнились. Они испугались за старика и подбежали ставить его на ноги.

Кашель сотрясал Герберта, но глаза его горели. Он растолкал юнцов, прибежал к столу и дико уставился на эльфа.

Его вопли не утихали. Артур положил одну руку ему на макушку, другой взялся за подбородок и медленно свёл их вместе. Крик стих до мычания.

«Потом поговорим». Сказал принц.

«А сейчас посмотрим, как устроен твой мозг».

Спустя два часа операция подошла к концу. Артур присел. Эльф лежал перед ним в разобранном состоянии и напоминал схему из книжки по анатомии, только живую, с очень живой мимикой. Принц устало, но довольно вздохнул.

В одном все маги были похожи. У них была страсть к познанию мирозданья. К сожалению, спустя тысячи лет магократии в мире Чёрной и Белой Башен неизученного почти не осталось.

Но на Эфое для Артура открылось великое множество нового и неизвестного. Он решил совместить приятное с полезным и вместе с допросом провёл вскрытие эльфа. Хотя тут и приятное не было бесполезно. Никогда не лишне изучить, как устроен твой враг изнутри. В частности, оказалось, что у эльфов когда-то были жабры.

Занимательные зверьки, жаль убогие.

Эльфы были бы в бешенстве, узнай они о такой себе оценке, но Артур действительно, несмотря на физическое превосходство эльфов над людьми, несмотря на их острое зрение, на силу, на ловкость и на долголетие, считал эту расу неполноценной. У них не было магических сердец, а значит и способностью к магии эльфы не обладали. Разум был для ним бременем. Место им на лугу, в лесах, вместе с обезьянами.

И всё же Артур ещё не решился ещё в своём отношении к эльфийской расе. Считать их недоразвитым подвидом человека или животными? Важный вопрос, ведь зверь мог стать питомцем.

Его можно было съесть.

К сожалению, допросить эльфа пока не вышло. Когда Артур позволил ему говорить, оказалось, тот совсем не понимал по-человечески. Артур сперва подумал на притворство. Не может быть, чтобы шпион не знал язык страны в которой работал, думал юноша.

Принц решил продолжить пытку. Он уже наклонил свечу, и на груду внутренностей закапал, шипя, воск, когда заговорил Герберт. Смущаясь, старик тихо сказал, что эльф, которого они поймали, был серебряным. Серебряные эльфы находились в самом низу кастовой пирамиды эльфийского общества. Они уступали прочим сородичей силой, а разум их был убогим даже по меркам людей. Немногие из них могли читать. Высшие касты использовали серебряных эльфов как рабочую силу, они были почти рабами; вполне вероятно, что ему просто приказали охранять героиню.

Артур был хмур пока слушал старого мастера пыток, и тот поэтому заговорил ещё тише. Но принца волновало другое. Никто бы не отправил раба на такую миссию в одиночку. У него был сообщник, наверняка выше рангом, и тут можно было найти два объяснения, почему Артур его не заметил: либо второго эльфа не было во время казни, либо он так хорошо спрятался, что принц его просто не увидел.

Всё же сейчас Артур был простым учеником первого ранга, его слух, зрение и чуткость в целом сильно уступали тому времени, когда в груди у него билось девять сердец. Разница была огромна, первое время Артур чувствовал себя как будто в густом болоте, но потом юноша свыкся и похоже даже слишком хорошо.

Он привык всё знать и всё видеть.

Такая самоуверенность была опасна.

Принц ощупал свою голень. Ссадина давно исчезла, но ладонь Артура тем не менее точно нашла место, куда ударился камешек мальчишки с метёлкой. Если бы Артур был Архимагом, даже просто магом, на третьем ранге, он бы никогда не пропустил такой снаряд.

«Ваше… Высочество. Так что нам делать?» Спросил, испугавшись молчания принца, лысый Грим.

«Несите словарь». Махнул рукой Артур.

Словарь нашёлся быстро, прямо на месте. Почти двадцать лет он пролежал в пыточной. Это была пыльная книжка в переплёте из толстой кожи неизвестного существа. Обложка изображала странное дерево, с двумя стволами, посаженными вплотную друг с другом, которые сразу расходись, потом вновь переплетались и расходились вновь, напоминаю цифру 8.

Артур широко раскрыл нахмуренные от мыслей глаза, когда увидел эту картину. Он выхватил книжку из рук подмастерья и вгляделся в обложку.

«Что это за дерево?» Спросил Артур.

«Древо жизни, ваше Высочество. Священное древо эльфов. Они молятся на него…» Поспешил ответить Грим.

Артур улыбался как как будто хорошей шутке, смех подступал к горлу принца, но юноша сдержался. Все собравшиеся, кроме Арки, так перепугались его поведению, что застыли на месте и задержали дыхание.

Прошло несколько секунд.

«Завершите допрос и напишите для меня доклад, даю вам два часа. У меня появились дела важнее». Сказал вдруг Артур и бросил словарь в руки Герберту. Он едва поймал его и растерянно раскрыл губы. А принц уже шёл на выход. Смотря то ему в спину, то на что-то лепечущего эльфа, старик сделал решительное лицо, побежал за Артуром и упал на колени, когда принц уже был у выхода.

«Ваше Высочество, прошу прощения…» Сказал он самым громким голосом.

Артур развернулся.

«Я… виноват». Добавил Герберт и ударил головой о землю. Подмастерья заморгали. Впервые они видели своего властного мастера в таком положении. Невольно молодые люди отвернулись, а потом и вовсе побрели к столу, не желая смущать его.

«Стоять!» Прогремел вдруг Грим. Юноши вздрогнули и развернулись.

Лысый мужчина продолжил, уже тихо, но потому серьёзно: «Думаете, мастер молит прощения, потому что боится злости его Высочества? Идиоты… Старый осёл в чан с кипятком прыгнет, но на такое не пойдёт. Он был не прав и извиняется… В этом нет ничего постыдного».

Грим обратился к старику на земле, почтение наполняло глаза мужчины. Ему тоже Герберт был учителем, много лет они трудились вместе, и Грим, пожалуй, единственный из живых понимал характер старика. Это был упрямый, вспыльчивый, но всегда честный человек. Временами его честность раздражала Грима, от неё хотелось рвать волос… Но да не будем об этом. А всё равно, не было такого дня в жизни Грима, которым он бы гордился больше, чем когда Герберт, пусть со скрипом, но назвал его себе равным.

«Простите». Повторил Герберт.

Артур долго молчал. Подмастерья и Грим вспотели, но никто не смел нарушить воцарившейся тишины.

Наконец принц заговорил: «Допрашивают не тело, допрашивают разум. Боль — это лишь метод воздействия, один из многих». Произнёс он плавно и чётко.

«Попробуй смотреть в душу… вице-Мастер». Артур снова развернулся к выходу. Арка уже открыла для него дверь. Наступил вечер, но снаружи было так светло, что казалось дверь уводила в гущу света:

«И ещё…» Добавил принц, одной ногой снаружи.

«Если ты посвятил одному делу всю жизнь, постарайся не бросать его на полпути». Принц ушёл, и стальная дверь тихо и медленно закрылась.

Грим выдохнул. Его совершенно не заботило, что, понизив Герберта принц по факту назначил его новым Мастером. Осторожно мужчина подошёл к своему старому учителя, слова утешения уже были у Грима на языке… Когда старик вдруг поднялся на ноги. Грим опешил от его бодрости и взглянул ему в лицо, спрашивая взглядом. Герберт ответил резким кивком. Глаза старика горели. Подмастерья и Грим даже испугались его взгляда, а когда он упал на эльфа… Ушастое создание вспотело и припадочно загремело цепями.

Не отводя от него глаз, Герберт сказал, почёсывая бороду: «Его Высочество сказали предоставить результаты допроса через два часа… Давайте управимся за один. Грим… ты теперь мастер, но позволь мне руководить работой».

«Разрешаю». Немедля ответил Грим. Азарт старика был заразителен. Мужчину тоже распирало волнение.

«Тогда за работу».

Герберт широким шагом направился к столу посредине пыточной.

В течение следующего часа многие служанки, переселившиеся из средней башни, думали, что бредят. Ужасные вопли достали до них даже на самых нижних этажах замка…

Артур вернулся в свои покои. За малое время пока его не было они успели измениться. Окно теперь закрывала штора с золотистым узором. Солнце и так уже было жёлтым, так что в свете заката вся комната казалась позолоченной. На стене висело большое зеркало в серебряной раме.

Артур сдёрнул штору и завесил зеркало. Затем присел на кровать, размышлять. Спустя минут десять зашла Аркадия, в руке у неё была перевязанная стопка книг.

Служанка водрузила их на кровать, и книги придавили мягкую перину, а затем взглянула на принца.

«Руку». Сказал он.

Девушка протянула ему свою отрезанную кисть. На указательном пальце блеснуло колечко. Рука уже порядком побледнел, запах крови перебивала сладкая вонь. Артур осмотрел кисть и сказал: «Яд проник слишком глубоко, её лучше не пришивать».

Арка кивнула и пошла на выход.

«Стой». Остановил её спокойный голос. Девушка повернулась и поймала что-то, брошенное принцем.

Колечко.

«Оно твоё».

Девушка кольцо надела и не любуясь им ни секунды снова пошла к двери. Но и в этот раз Артур прервал служанку:

«Предпочитаешь быть королевой? Или наложницей?»

Спросил он с улыбкой, но глядя в окно.

Аркадия вышла за дверь, посмотрела на своё платите горничной и сказала: «Мне так удобно.»

Дверь захлопнулась.

Улыбка юноши стала шире, он продолжал разглядывать небо. Взошли звёзды. Охватившая с утра весь город суматоха затихала. На главной площади не было ни души.

На первый взгляд.

Где-то во тьме, укрытый от сияния луны, мелькал золотой плащ. Его владелец взобрался на высокую крышу и повернулся к замку. Пару минут мялся, и в итоге покачал головой, спрыгнул на землю и растворился в переулке.

На подступах к замку, словно его уродливая тень стояла тюрьма. За последние десять часов камеры её успели опустеть и снова наполниться. Стражи и заключённые поменялись местами, и вышло это так стремительно, что ни те, ни другие не могли ещё свыкнуться с переменой. С растерянным интересом они поглядывали друг на друга.

По улицам в поисках трактира, промочить ноющее горло, бродили глашатаи; но трактиры все были полны и горели как звёзды в темноте. Шум и гам не прекращался, разговор бежал по кругу — казнь, героиня, принц — и развалился на ходу с каждой выпитой чашкой…

В одном небольшом трактирчике на окраине города, глашатай, слишком пьяный, чтобы говорить, стеклянными глазами пялился в окно. В нём возвышалась городская стена. Вокруг пьяного мужчины шумели, кричали. Что-то даже треснуло — разбили стол, видать, а глашатаи всё смотрел и смотрел. Когда на стену полезла, как цепкий паук, золотистая тень, мужчина молча уцепился за неё взглядом. А когда за спиной золотистой фигуры из ниоткуда явилось нечто белое и высокое, выше самого высокого человека, и стёрло её, как большая тряпка, мужчина в очередной раз взялся за пустую кружку и сделал два пустых глотка.

Следующим утром Артур встречал восход на террасе замка. Она была похожа на балкон, выходящий на внутреннюю площадь. Между зубцами свежевымытой решётки снизу виднелось что-то маленькое и сгорбленное, с золотистой ленточкой на груди. Оно маршем водило за собой четвёрку стражей как мама-утка лебедят.

Артур усмехнулся и сделал глоток чаю. Принц сидел за столом, накрытым белой скатертью, и листал книгу. На него падала тень средней башни. Аркадия стояла рядом. С каменным лицом она упражнялась балансировать поднос одной рукой.

Тишина, идиллия…

Нарушил её Релик. Чуть шатаясь и всё время поглядывая на среднюю башню, он подошёл к принцу, поклонился и передал отчёт.

Артур пробежался по нему глазами и довольно кивнул.

«Шесть тысяч рыцарей, две недели припасов и одна неделя марша до Векты. Идеально».

«Все так прекрасно, ваше Высочество? Мы точно победим?» Спросил юноша, обнадёженный словами принца.

«Нет, дела хуже некуда. Нам повезёт если мы вообще вернёмся».

Релика почувствовал себя ребёнком, которому сперва дали конфету, а потом забрали с языка и плюнули в рот. Его уставшее, с мешками под глазами лицо перекосило.

«Но именно так я и думал. Делаю прогресс». Артур улыбнулся, закрыл книгу и убрал её в стоку у себя в ногах. Релик мельком прочитал название на обложке: «Основы Армейской Логистики».

«Больше не нужно длинных отчётов. Главное своевременность. Пусть снабжают меня информацией, все расчёты я сделаю сам». Принц достал новую книгу из другой стопки, поменьше, и погрузился в чтение.

Релик остался стоять на месте, взгляд юноши бегал от башни к принцу. Помявшись немного, Релик понял, что сам разговор не начнётся, и открыл рот.

«Это не я». Не отрываясь от книги произнёс Артур.

Губы молодого человека сомкнулись. Он снова повернулся к башне. Но теперь Артур тоже смотрел на неё, и даже Арка, одним только пальцем державшая поднос, на котором стоял полный фарфоровый чайник, покосилась наверх.

Высоко-высоко, с красного черепичного колпака на башне свисала цепь, а на ней труп в золотистом плаще. Даже с террасы были видны острые уши мертвеца. Ног у эльфа не было, вместо них ниже пояса начиналась и бежала до земли широкая красная линия, похожая на аккуратный мазок строительной кисточкой.

«Это провокация?» Предположил Артур.

«Нет».

Сказала Арка.

«Тётя спрашивает, можно ли ей назад. Это извинение… и подарок».

Она замолчала на секунду, подыскивая нужное слово, и добавила: «Честный обмен».

Артур проследил за кровавой чертой к основанию башни. Там лежали две ноги, противоестественно согнутые в бантик.

«Мило». Сказал он и вернулся к чаю.