Прародитель Магии

17. Коронация

Пару часов Артур впитывал манну из Сердца Полубога. Небо в широком окне неумолимо темнело, солнце закатилось. Золотистый плащ эльфа повис и померк.

Всё больше шумели внизу, на террасе. Сроки были строгими, опаздывать было непозволительно, прислуга сновала по замку, стараясь приготовить всё к началу коронации. Всё должно было случиться к зениту луны.

В покои Артура постучал и вошёл Релик. Крупицы пота блестели в его волосах, он запыхался и был бледен: «Ваше… ваше Высочество… Маршал Грюн… вальд ждёт вас на главной площади… Коронация скоро начнётся». Он попытался поклониться, но зашатался, упал на золотистый ковёр и застыл с ним в обнимку.

В дверном проходе возникла Аркадия. Переступив через храпящего юношу, она вошла в комнату, кивнула Артуру и вытянула перед ним коричневый шерстяной плащ с воротником из белой гривы.

«Сейчас лето, он слишком тёплый. И я предпочитаю чёрное». Сказал принц.

Служанка снова кивнула и плащ сам собой выскользнул у неё из рук. Релик нащупал его и накрылся. Теперь только его ноги остались на виду.

«Пойдём». Сказал Артур, размялся и, перешагнув через ерзающую кучу меха вышел на лестницу. Арка закрыла за ним дверь.

Комната затихла. Тишину нарушал только мерный храп. Рядом с дверью лежала пара ног, рядом с окном покоилось туловище в золотистом плаще. Прошла минута, две. Ни ноги, ни туловище не шевелились. Подул ветер, золотистый капюшон откинулся, показывая прекрасное лицо эльфа, ясное, белое, словно вырезанное в мраморе. Виден был только один глаз, другой прижало к земле. Через едва приоткрытые веки проглядывался зелёный зрачок.

Где-то за окном зазвучали хлопки, чёрное небо озарили ослепительные фейерверки. Словно золотом брызгали в облака.

Свет отразился в зрачке.

И он резко сжался.

Было темно. Сквозь облака, похожие на рваную тину, проглядывались звёзды. Люди вновь наполняли главную площадь. Вчера тут была казнь и народ приходил весёлый, жаждая увидеть представление; сегодня эшафот исчез, виселицу привезли и утащили. Посредине площади стоял чёрный помост с двумя золотыми лампами, единственным источником света кроме звёзд, и с троном из чёрного камня между ними.

Люди молчали. Тут и там сновала стража, возникала из темноты, с чем-то возилась, шумела голосом и снова растворялась в ночь. Время будто застыло. Каждый человек чувствовал себя совершенно одиноким в толпе неразличимых теней, и в то же время растворялся в ней перед лицом чёрного трона.

В полной тишине на помост взошёл юноша в красной рубахе, в чёрных штанах и с тёмными рыжими волосами. Он сел на трон и скрестил ноги.

И так он стал королём. Все люди разом преклонили головы, будто подставляя шеи топору палача. Чувство вины обжигало их изнутри, они были как дети, и юноша в красном смотрел на них с высока, как родитель. Его молчание пугало больше слов.

Артур это заметил и довольно улыбнулся.

«Всё идёт по плану».

Прошептал он. Спрятанная за спинкой трона — благо рост позволял — Арка кивнула.

«Не будите давать речь, ваше Величество?» Спросил грубый, но приятный голос. У подножия помоста, также ровно за троном, чтобы не выпирали высокие плечи, стоял Грюнвальд.

«Не нужно. Пусть они каждый день будут ждать кары, боятся, стыдится, и думать поменьше… Слуга, который провинился, работает вдвое усерднее».

Вспоминал Артур слова одного болтливого Змея.

Грюнвальд подумал и кивнул, а после махнул кому-то в тени. Сразу же вокруг площади вспыхнуло пламя. Зажглись огромные лампы, и люди даже перепугались, настолько неожиданным стало проявление света во тьме. Толу рассекли солдаты. Внутри возникла пустота. Стража расставила коробки, подожгла и разошлась.

В небо взмыли яркие разноцветные огни. Они распадались на сотни частичек и те, озаряя небосвод, будто оставались навеки среди звёзд. Потом всё меркло, но шёл второй залп и облака опять разрывали потоки пламени.

Люди уставились вверх, как заворожённые. Фейерверки были редкостью и зажигались только в самые важные праздники. На них смотрели как на сакральное чудо.

Когда запал закончился, люди опустились натёкшие шеи и почувствовали дрожь — со стороны замка подъезжал огромный бронзовый котёл. Деревянная повозка, на которой его тащили, вся набитая хворостом и дровами, трещала с каждым поворотом своих колёс.

Возник котёл неожиданно, однако потом томительно полз на площадь. Его катили солдаты без помощи лошадей. Добравшись до намеченного места, двое из них взялись разводить костёр, другие потащили чугунную лестницу.

С повозки сошёл мужчина в мантии священнослужителя, только чёрной. Он продолжил стоять у котла даже когда солдаты разошлись, наблюдая, как тот краснеет снизу. Наконец, спустя целые минуты, священник приложил к накалённой бронзе ладонь. Раздался шипучий треск, он сразу же отвёл обожжённую руку и ветер унёс от неё клочок дыма.

Священник скривился, но стерпел. Он взобрался на лестницу, поклонился с её вершины в сторону чёрного трона и воскликнул:

«Время жертвы!»

Толпа застыла в нерешительности. Священник выпрямился и сжал над котлом свою обгорелую руку. В бронзовое жерло закапала кровь. Люди роптали. Наконец вышел мускулистый юноши с блеющим телёнком на плечах. Священник спустился и уступил место. Юноша забрался на лестницу, зашатался и бросил живую тушу вниз, и сразу же гортанный вопль забился о стенки котла.

Он разбудил всех остальных. Один за другим люди стали взбираться по чугунной лестнице; в бронзовый котёл кидали всевозможные ценности — дорогие халаты, побрякушки, стопки монет; кто был победнее сбрасывал клочки своих волос, вырванные прямо на месте, или кусал пальцы и тоже капал кровью.

Артур наблюдал за всем этим с интересом и толикой раздражения. Он совсем забыл, а вернее только сейчас, из памяти Артура прежнего, узнал об этом обычае. Жертвоприношения были важной традицией в королевстве Эргор. Они не входили в доктрину церкви Абсолютного, но произрастали из древних времён.

Артура злила сила душевного порыва, с которой люди себя калечили — её следовало направить в полезное русло. Если хочешь ринуться в бой, будь добор, бей врага, а не себя.

Но мешать Артур не собирался. Не хотел он лишать их и самой главной жертвы. Толпа снова расступилась, стража привела закованного по рукам и ногам мужчину. Он ужасался смотреть на котёл, но был так напуган, что не мог отвести глаз.

Артур узнал в этом человеке командира тюремной стражи.

«Жертва разве не должна быть добровольна?». Опираясь щекой в кулак спросил Артур.

«Она добровольна, ваше Величество. Все заключённые ваши рабы, главное отдать хотя бы одну жизнь, а своя она или чужая — не важно». Ответил Грюнвальд. Звучал генерал особенного серьёзно.

«Хм». Артур хмыкнул. В очередной раз он поразился странным нравам Эргора. Жители королевства упорно держались древних законов, суда поединком, например, но совсем не чурались искать в них лазейки. Странный народ.

Дрожащего капитана подвели к лестнице. Очередь до котла редела. Мужчина набрался храбрости и даже взглянул в лицо священника, надеясь вымолить у него прощения, но взгляд последнего ужаснул бывшего капитана до глубины души. Человек в чёрном смотрел на него с добрым умилением, как на дорогую сердцу драгоценность.

Вот на лестницы осталась лишь одна женщина. Она стянула с пальца медное колечко. Капитан упал на колени и заплакал. Языки пламени играли у него в слезах. Прошла целая вечность. Ничего не случилось. У мужчины вздрогнуло сердце. Он медленно, чтобы не спугнуть удачу, поднял взгляд.

И замер.

Не двигались и остальные: стражники, священник, толпа… Грюнвальд, стоявший перед помостом, нахмурил усы. Даже Артур слегка прищурился.

Женщина не уходила. Она встала на самом краю котла, её лицо смотрело вниз. Желтые языки пламени старили её и так немолодую кожу. Пухлые морщины изрыли её лицо. Казалось, их прорезали нескончаемые потоки слёз. Но сейчас глаза женщины были сухими, пламя казалось плоским в их стеклянном блеске. Она достала ещё одно кольцо, надела его и оголилась. Её платье повисло на лестнице.

Люди молчали. Женщина шагнула вперёд.

Исчезла.

Пронзительный крик, громче всех предыдущих, гулким эхом вырвался из котла. Но было в нём какое-то облегчение, словно телесная боль заглушала другую, душевную. Дымный запах мяса, и так душный, стал ещё гуще.

Артур покинул трон. Как и все юноша смотрел на котёл, но взгляд его был другим, задумчивым, возможно даже растерянным.

Он чувствовал некую странную силу во всём этом безумстве, что охватило народ. Эта сила была слепа, глупа, убога, но что-то в ней вызывало в нём уважение.

Первым на колени упал священник в чёрном, затем стражники, за ними свалились все прочие люди. Они благодарили жертву как могли. Кто-то бился головой о землю, и в пламя костра, следуя ложбинкам в мозаике площади, заструились кровавые ручейки.

«Они сильны…» Вдруг подумал Артур. Люди проявляли невероятную слабость и страх, но во всём этом он чувствовал мощь, безумство, которое можно обуздать. Будто слабость дошла до таких пределов, что перешла в силу.

«Ваша воля мне поможет». Сказал он шёпотом и спрыгнул на земле. Люди заметили своего короля и ему тоже начали кланяться. Незаметно за спиной Артура появилась Арка. Служанку оставалась невозмутима.

У котла юноша услышал всхлипы. Священник в чёрном плакал, прижав лицо к земле. Рядом с ним очень бодро отбивал поклоны мужчина в кандалах. Его спина дрожала от восторга.

«Его тоже бросьте». Сказал без лишних раздумий король. Мужчина услышал приговори задеревенел, и вдруг кинулся в сторону, но запутался в цепях и свалился на землю.

«Ваше… Ваше Величество, можно дарить только одну жизнь…» Дрожащим голосом сказал священник.

Артур подумал и ответил.

«Тогда бросьте только его голову».

Священник задумался и кивнул. Он достал с пояса кинжал, придавил стажа мускулистой рукой — крики его не прекращались — и вонзил клинок ему в горло.

А король, в сопровождении многих глаз, направился во дворец. Толпа расступалась перед ним, но, когда он уже готовился её покинуть, Артур остановился и выцепил в ней взглядом исхудалого мужчину в рваных одёжках. Он был бледен и жался лицом в землю. Когда перед ним остановились кожаные башмачки, по спине мужчины побежали крупные капли пота. Артур прищурился и пошёл дальше.

Времени было мало. Близился голод.

Проходя возле мужчины, юноша услышал журчание живота, возбуждённого ароматом дымного мяса.

Дворяне скоро должны были собраться для пира на террасе, но пока дворец был безлюдным. Шаги Артура отзывались эхом среди замкнутых коридоров, шажки Арки утопали в красных коврах. Запустение напомнило Артуру о пугливой служанке. Он виделся с ней два раза, и всё время она была в ужасе.

Маг не понимал почему.

Но сейчас ему вдруг захотелось разобраться.

Возможно так на него повлияло зрелище жертвы, возможно виноват был научные интерес, маг не маг без него, возможно ещё что-то, безымянное, однако впервые Артуру стала интересна таинственная связь между подданным и сюзереном.

Не только та служанка выделялась из прочего стада. Арка, Грюнвальд, Релик — все они были необычными, себе на уме, немного сумасшедшими. Но в отличии от них, в той служанке не было ничего особенного. Она была заурядной, а всё равно вела себя странно. Значит причина была не в ней, но в нём.

Артур горько улыбнулся. Он понимал, чтобы найти ответ следовало проверить в памяти прежнего Артура, а дело это трудное и часто бесполезное. Однако любой вопрос достоин ответа.

Юноша закрыл глаза и сосредоточился. Задача оказалась даже сложнее, чем он предполагал. Случилось всё два с половиной года назад. Праздновали день рождения короля-тирана. Артур был пьян и память его расплывалась как на дне бутылки. Была уже ночь, младший принц шатаясь возвращался в свои покои, ту самую пыльную комнату.

В ней он застал сгорбленное, но гибкое, тонкое тело. Девушка с веником в руках взволнованно бегала глазами по земле, выискивала осколки белой тарелки и сгребала их на поднос.

«Вспомнил». Артур резко остановился.

«Он её изнасиловал».