Прародитель Магии. Том 2

44. Глупый Вопрос

Нижняя губа старейшины подрагивала, лицо его вдавилось в шею. Монстр вываливал свои глаза из окон, и смотрел в одну единственную точку.

Внутри старейшины разливалась горячая кровь.

Он медленно повернулся и встретил взгляд выражавший отчаяние, ужас смерти. Именно так выглядело его собственное лицо.

Монстр, их владыка, был выше человека. Победить его было невозможно, это был вздор. И когда юноша с копьём пошёл на него, старейшину пробрал смех. Как жалко мальчишка смотрелся перед монстром, и каждый, каждый из них тоже был жалким; наверное, каждый человек был столь же убог…

Поразительно легко старик смирился. Ему вспомнились все отправленные на смерть, и если раньше, многие годы старик истязал себя, повторяя их имена… То теперь уже не было в нём той вины. Он понял, что всё делал правильно. Человек создан для смиренной жизни и горе тем, кто смеет не слушать сил выше себя.

А замок, а монстр был силой наивысшей. Воля его поглощала. Настал шум, грохот. Земля грохотала. Небо трещало. Угар потянул старика словно ток. Он смеялся, потом кричал. Он развернулся и встал, опираясь на одну ногу, и взглянул на людей снизу. Они кланялись. Разбивали головы о землю; одно тело зарылось в сугроб и билось в судорогах; мать молилась и душила своего ребёнка, отец помогал ей, и на землю стекала слюна мальчика.

Старейшина поднял руки.

“Ненужно!” Закричал он, и все остановились.

“Поздно”. Заключил старик, опуская руки и наблюдая, как один за другим чужие глаза утопают в отчаянии. Многие слова промчались в его старой голове, всевозможные мысли, прежде безмолвные, ныне стремились обрести себя в словах. Монстру в замке хотелось взмолиться, но молитвы уже были не нужны. Они, его слуги, уже были едины в страхе и вере.

“Мы все люди, и все мы умрём. Вот и всё!” Завопил старейшина и пустился в бег, прорываясь навстречу ветру. Смерть была неминуема и всё теперь было дозволено. Старик разглядел за сугробом женщину с чёрными волосами, верёвка связывала её ноги. Он кинулся на женщину, её кожа была светлой и гладкой. Она закричала, она вырывалась. Прибежали другие. Ей в рот запихали снег и землю. Крики затихли. Её платье разорвали, десятки руки забегали по её голому телу. Женщина извивалась… И снова крик.

У старейшины заныла голова, но он удержался и схватил девочку у себя за спиной за ногу, и не отпускал. Она рвала его волосы, ему было не больно… Но теперь уже другой удар пришёлся ему в затылок. Старик рухнул на землю. Удар звенел в его шее.

Альфия перепрыгнула старика, схватила обомлевшую Мани и побежала. Но девочка едва переставляла ножки. Старик уже поднялся, и остальные ползли за ним.

“Куда вы бежите… Куда вы бежите! Всем конец, мы прогневали его! Его!” Закричал он в истерике, ему ответом были свет и грохот. Снег вспыхнул и разом сбросил мрак. Земля сыпалась. Все повернулась к замку… И вдруг прямо перед стариком грохнулся раскалённый камень. Струя пара вырвалась к небу. Старик завизжал и ловко пополз назад. Засвистели другие красные камни. Замок распирало изнутри. Камни сыпались из него, разносились как фейерверки. Взрыв нарастал на взрыве.

Люди заворожённо наблюдали. Утёс покосился. Гигантская трещина пробежала у всех за спиной, и люди покатились вниз… И лишь тогда все опомнились и побежали, смешно переставляя руки и ноги по земле.

Мани потащила свою мать, но поскользнулась и вместе они покатились в пропасть. Девочка зарывалась руками снег, всё глубже, и глубже было её отчаяние, пока руку Мани не схватила рука. Девочка взглянула вверх. Её защекотали длинные волосы. Альфия тянула её по склону, всё закрутилось и Мани упала на ровную землю. Рядом свалилась её мать. Они лежали на краю бездны.

Клубы пара вырывались из тёмного омута, раскалённые камни хлопали в небо. Несколько улетели далеко и врезались в горы; горные вершины зашипели, из них засвистели струйки пара, словно пробиты были трещины к жерлу вулкана.

Снизу растеклось красное зарево, и казалось это бездна добралась к пристанищу спящего солнца.

Растерянно ковылял старейшина. Он увидел Артура, запутался в ногах и пал перед ним.

Юноша хрустнул шеей и сказал:

“Как я и говорил, наследник призрака, его власти, может вернуть труп в могилу. Он был мой дед”.

“Кто… кто ты?” Спросил старейшина, и все остальные жители тоже обратились к юноше. Они трепетали перед ним, как перед ярким светом.

“Я твой король”. Ответил Артур.

Старик разинул рот, в него просунулось копьё. У старейшины задрожали руки, он поднялся на копье, завис над бездной и плавно соскользнул, растворяясь в красном сиянии.

*********

Груды снега давили на землю, стояла летняя пора, и подобно каждому лету, уже в четвёртом часу ночи стало светать. Большая толпа лежала на коленях перед лачугой старейшины. Пальцы людей давно обмёрзли, нос у каждого был красный, а лоб сизый как небо. Лежали так уже давно.

Наконец дверь открылась, и вышла женщина, закутанная в звериную шубу. Вместе с ней была девочка. Её голова была опущена, лицо скрывала тень. Они ушли. За ними показалась служанка. Единожды она взглянула толпу и сказала: “Уходите”.

Дверь захлопнулась.

Люди переглянулись и разбежались.

Арка вернулась в дом. В нём было немногим теплее, чем снаружи. Девушка присела на кровать, в темноту, куда не добирался свет из единственного окошка. В него смотрел Артур. Альфия же не отрывалась от печки. Пламя давно погасло, и жерло было забито бархатно-чёрными угольками.

“Когда мы пойдём?” Спросил голос девочки, и Альфия сперва растерялась, а затем грустно осознала, что это говорила она сама. Никто не ответил.

Альфия вжалась в шубу, найденную в лачуге. Тишина была холодной. Затем Альфии подумалось, что даже хорошо, что никто не ответил. Её не замечают, значит можно не бояться. Потом Артур ответил, и она обрадовалась: “Завтра утром”.

И растерялась. Завтрашнее утро казалось чем-то необозримо далёким. Небо в окне было синим, и каждый раз, когда Альфия просыпалась такому небу, день тянулся целую вечность, а сегодня, если так подумать, она вообще не спала…

Альфия зевнула, закуталась покрепче, свалилась грудью в грубые шкуры на земле и стала тёплым дыханием нагревать свой кокон.

Тянулось время. Голубой квадрат в окне разгорался всё ярче. Артур поднялся, кивнул в тёмный уголок своей служанке и шагнул в метель.

Ветер засвистел ему в уши. Под ногами захрустел снег. Облака все теснились на краю неба, снежинки развились до голубой выси. Несколько человек заметили Артура и побежали кланяться. Он прогнал их и пришёл к обрыву, куда свалился замок.

Затем раздражённо хмыкнул.

Юноша вовсе не собирался скидывать замок с горы. План его был прост. Уничтожить призрака можно было кровью его наследника, ведь за призраком стоит идея, прижизненная власть человека. А что призрак тот был королём, угадать было не трудно. Он поселился в королевском поместье.

Призрак сочетает в себе отголосок мёртвой души и память о своей власти. Поэтому душа призрака всегда привязана к его обители.

Однако было здесь что-то не так. Во-первых, призрак проявился в поместье всего шестнадцать лет назад — где он жил раньше? Артур был твёрдо уверен, призраком был дед принца Артура и отец короля Людовика, покойный король Джошуа, мертвый уже тридцать семь лет. О всех прочих королях все уже забыли, их призраки давно бы рассеялись. Во-вторых, разве здесь, в горном захолустье было средоточие власти мертвеца? Ему бы следовало поселиться в столичном дворце, тогда и сил у призрака было бы больше, и магический круг Артура не разорвал бы его на части.

Хотя юноша просто хотел его расспросить.

К счастью, не ещё всё было потеряно. Там, внизу, среди развалин замка ещё витала обрывки его души. Их было достаточно. Не просто так Артур носил в своё время имя Теневого Судьи. Он умел допрашивать.

Юноша вонзил копьё в стену утёса, свесился на нём и вдавил в пологий лёд ботинок. Маг замер. Медленно он вытянул своё оружие, опустил его пониже и снова пронзил лёд, снова свесился и переместил ногу…

Чем ниже он спускался, чем большую набирал скорость.

Вскоре Артур совсем приноровился, спуск давался ему столь же легко, как ходьба. Юноша монотонно повторял одни и те же движения, и в какой-то момент ледяная стена перед ним вспыхнула ярче золота — солнце румянило выпирающие глыбы.

Ещё несколько раз юноша повторил заученные движения, отпустил копьё и приземлился на землю, и осмотрелся. За его спиной сиял ледяной кратер, он был похож на ямочку из волн, когда бросаешь камешек в пруд.

Внутри кратер был завален грудами обломков; среди них плескались лучи солнца, растягивая ломаные тени.

Артур скользнул вниз. Затем он взял копьё обеими руками и позволил ему повиснуть между ладоней, острием в небо. Юноша проговорил пару слов, и копьё наклонилось в бок. Артур прошёл немного и наклон изменился. Теперь наконечник указывал влево. Маг развернулся.

Перед ним торчала чёрная башня. На вид она была почти целой, и даже могло показаться, что там, в земле, из которой она выпирала на два метра, пряталась остальная структура.

Артур засунул руку в оконную рамку, поерзал и вытянул на ладони желейную жидкость, похожую на расплавленный нефрит.

Юноша достал красный тюбик и капнул на него. Жидкость забурлил, словно вскипая.

“Зачем ты сбежал сюда?” Холодно спросил Артур и сжал руку.

Из нефрита прыснули краски, заливая всё вокруг и рисуя картину на весь мир:

Была глубокая ночь, горела свеча. Её свет охватывал роскошную кровать. На ней смиренно кланялся мужчина. Последние, рыжие локоны дотлевали на его макушке. Его поклон был обращён к свечке, она сияла синим, хотя свет её оставался жёлтым.

Из неё доносился голос, странный голос, звучащий словно задом наперёд, с повернутыми интонациями, но с различимыми словами и смыслом:

“Не нужны жертвы, не нужны, они должны быть добровольны, их должна питать вера…”

“Слушаюсь, отец”. Мужчина покорно кивнул. Затем он долго мялся. Он поднял глаза и почти спросил свечку, как вдруг в языках пламени пролетел красный глаз. Мужчина едва не вскочил, собственные пальцы, сжимавшие перины, удержали его на кровати. Тогда свеча раскрылась, словно зубастая бездна:

“Я знаю, знаю, ты хочешь знать, как тебе меня призвать, если будет беда? Ох сын мой, ты всегда был таким нерешительным, таким слабым… Я вижу, тебя разрывает желание быть великим и осознание собственного ничтожества”.

Пасть усмехнулась и продолжил:

“С этого дня тебя придётся полагаться лишь на себя. Держи своих поданных в жестокой хватке, и может однажды ты присоединишься ко мне; для этого ты должен умереть своей смерть… Но мой ответ неизменен, я никогда, никогда не вернусь в наш замок, даже если все мои отпрыску будут гореть…”

В голосе прозвучали кривые нотки страха.

“Отец, молю, скажи, что тебя так пугает? Кто… что заставило тебя бежать? Опасно ли оно для нас?”

Голос молчал, целую минуту тянулось его молчание. Мужчина остался наедине со своими пугающими догадками. Наконец пасть ответила, размерено и ясно:

“Скажи, сколько башен в нашем замке?”

Артур раскрыл глаза. Нефрит покрылся красной пенкой и растёкся на землю. Юноша был неподвижен, он размышлял. Наконец он открыл ладонь. В ней сверкало маленькое зёрнышко. Маг засунул его в грудной карман.

У каждого призрака есть ядро, своеобразное посмертное сердце. Кроме прочего такое зёрнышко — ценный материал, нужный для многих профессий. С его помощью можно нарисовать особый магический круг, который позволяет временно перевоплощаться в духовное создание, существо воздушное и невидимое.

В два прыжка юноша оставил кратер за спиной. Землю покрывала сверкающая ледяная корочка, словно в неё накрошили брильянты. Артур повернулся к солнцу. Золотой диск просачивался между двух гор, опуская монументальные тени. Артур кивнул ему и полез наверх.

Забираясь всё выше, юноша вспомнил странный вопрос почившего мертвеца. Сколько башен было во дворце?.. Юноша задумался и не нашёл в нём никакого смысла. Призраки были безумны. Ничего удивительного в том, что он задал такой глупый вопрос.

А ответом на него было…