Прародитель Магии. Том 3

154. Один разок…

154. Один разок…

Эфой населяет великое множество самых разнообразных народов. Роль самого слабого из них безусловно принадлежит людям, Эльфы находятся примерно в середине списка, а вот за право зваться сильнейшим идёт довольно напряжённая борьба.

И если самым могущественным созданием всего континента бесспорно считается Кровавая Императрица, которая, правда, уже много лет как перестала показываться своим рабам, передав власть над своей Империей Мертвейшему Гексагону, то вот назвать народ, который сильнейший именно способностями своего среднего представителя далеко не так просто.

Раньше таковым считали драконом. Но шестнадцать лет назад они подверглись странному вымиранию, и никто не знает, остались ли среди них живые представители; теперь наиболее вероятным кандидатом были гиганты.

Но и у них были свои проблемы. Гигантов часто отказывать считать отдельной расой, причисляя их к расе гигантов/гномов. Ну или гномов/гигантов.

Дело в том, что каждый гигант рождался с особым заболеванием. Люди называли его рак. Раковая плоть разрасталась на костях гигантов крепкими кристаллическими наростами. Для гигантов они были смертельно опасны, а для гномов наоброт, необходимы в качестве пропитания

Гномы и гиганты пребывали, как выразился Артур, когда прочёл про них, в симбиотических отношениях.

В гигантах жили целые колонии гномов. Они были для этих маленьких созданий всё равно что ходячими городами.

Согласно древним легендам, когда-то никакой зависимости не было. Когда и почему она появилась — никто не знает. Согласно священным преданиям человечества, — которые, по понятным причинам, не представляли ни для кого, кроме самих людей, особого интереса — то была божественная кара за совершённый когда-то гигантами и гномами великий грех.

Кара Абсолютного.

*********

Трёхсотметровый гигант с кожей каменного цвета забуривался в плескучие белые волны; стоял страшный грохот, белые брызги разлетались вокруг и падали на землю громадными белыми кирпичами. Гигант на две головы возвышался над стеною; он врывался сквозь неё и ревел страшным воем, широко раскрывая свою пасть. Эльфы падали на землю. Длинные уши сочились кровью. Артур смотрел на гиганта с крыши наблюдательной башни. Перед магом дрожали его огромные, белые как мел мышцы.

Юноша нахмурился. Вдруг он рывком запрыгнул на руку велика и зашатался на его подвижной белой плоти. Артур вонзил в неё копьём. Копьё углубилось, но не сильно, и юноше пришлось пару секунд вдавливать его в рану, прежде чем стала вырываться густая смолянистая кровь.

Рёв загремел новой, страшной волною; пасть гиганта открылась ещё шире, и если раньше он орал намерено, чтобы давить на уши своим врагами, то теперь его крик задрожал самой настоящей болью. Гигант начал поднимать руку. Когда он поднял её вертикально, Артур вцепился в своё копьё и повис на нём.

Затем гигант поднял другую свою ладонь, и громадными, каменными ногтями взялся чесать запястье.

Ладонь двигалась на юношу. Артур вырвал копьё и бросился вниз, наблюдая в полете, как приближаются каменные ногти. Ещё немного, и они бы его догнали, но в последний момент Артур вдавил в плоть гиганта ногами, согнул колени и прыгнул.

Артур приземлился в густые заросли на макушке великана. Волосы у него были седые и напоминали сухие растения, проросшие на скале. Артур топнул. Под его ногой брызнула красная кашица. Юноша приподнял ногу и рассмотрел небольшое создание, размером с ладошку, чем-то напоминавшее мохнатую свинку с большими, как чёрные драгоценные камушки, глазами и острыми зубками.

Пока юноша изучал гнома, у него над головою протянулась тень. Артур сразу повернулся, пробежал по голове гиганта и в последний момент выскользнул из-под опускающейся ему на макушку тяжёлой ладони. В полёте Артур схватился за брови великана. Потом он взялся за его длинную и толстую, размером с человеческую кисть, ресницу. Юноша врезал сверкающим копьём в мутный кристальный глаз великана. Копьё звякнуло и отскочило. Где-то рядом ледяная фея сказала: ой…

Артур немедленно оттолкнулся ногами о мягкие веки гиганта и запустил себя в свободный полёт, — и сразу же ладонь монстра прошлась по лицу.

“Глаза у них самые твёрдые”. За спиной Артура прозвучал грустный голос Семь. Юноша покосился на парящую рядом девушку, и спросил:

“Они все такие крепкие?”

“Нет”. Покачала головой.

“Этот высокий… У него королевская кровь”. И расплылась зачем-то в улыбке…

“Королевская?”

“Королевская”. Ответила Семь, поддерживая беседу и поддерживая Артура за плечи в небе.

“Он может делать так. Пфу!” Девушка надула щёки и плюнула.

“Пфу?” Артур посмотрел назад, на гиганта. Его щёки и вправду надулись, из носа повалили чёрный дым. Гигант сделал пфу: тугая струя лавы вырвалась у него из глотки, зажигая туманное небо.

В те несколько мгновений, пока струя летела в Артура, юноша упорно размышлял. Он пытался понять, где же в этот раз он совершил ошибку? Почему Казнеру решили помочь гиганты? Гиганты никому и никогда не помогают. Им это не нужно. Им вообще ничего не нужно. Как же он смог их подкупить, и заставить покинуть свои обжитые горы на крайнем востоке континента?

Непонятно.

Артур был так недоволен оплошность, которой даже не понимал, что его прямо-таки раздражала эта загадка.

Если бы только он смог залезть в громадную голову этого монстра…

Залезть в голову…

Глаза Артура озарились ярким светом.

Это прилетела кипучая лава.

*********

Альфия голодала

Эли, несмотря на свой низкий рост, и на то, что была она младше где-то года на два, ела намного больше её. Спустя всего пару дней они, или даже правильней будет сказать она, в одиночку, съела все запасы Альфии, и потом стала смотреть на неё как голодная собака. Альфия испугалась, как бы её серебристый взгляд не стал взглядом голодного волка, вздохнула и отправилась обшаривать поместью в поисках чего-нибудь съестного. Она нашла погреб — он был закрыт. Альфия пошла в кабинет хозяина поместья, в надежде, что Артур не забрал ключи.

Она стала выдёргивать отделения тумбочек. Ворошилась среди бумаг, ворошились, и вдруг, открывая очередное отделение, Альфия наткнулась на какие-то сухие зелёные травы. Рядом лежало несколько листов грубой бумаги. Альфия так проголодалась, её рот уже настолько смочился слюной, что она без задней мысли — мысли, что делать так немного глупо — попробовала травинку на вкус.

Прожевала, похрустела. Проглотила.

Ну так. Пресно. Альфия продолжила вытягивать другие отделения тумбочки. Потом она вдруг вернулась к зелёной траве и съела ещё штучку. Потом ещё. Вдруг Альфия заметила, что уже десять раз подряд выдвигает и задвигает один и тот же ящичек. Альфия ещё раз его дёрнула и вдруг выдернула. Ящичек грохнулся о землю. Она постояла пару секунд, ничего не делая и не двигаясь, а потом разразилась хриплым хохотом.

Она смеялась и смеялась, пока ей на плечо не опустилась рука. Хотя вернее будет сказать маленькая ручка. Альфия повернулась и тупо улыбнулась девочке с сизыми глазками.

“Не переводи”. Сказала девочка, взяла грубую бумажку, наложила в неё сухой травы и умело свернула трубочкой. Потом она зажгла траву, и как будто хотела уже приставить трубочку к своим губам, но в последний момент сдержала себя.

“Я всё равно ничего не чувствую в этом теле”. Девочка цокнула языком и грустно улыбнулась.

Вдруг она вставила трубочку в губы Альфии, которые почему-то был раскрыты. Альфия с новоявленным наслаждением вдохнула тёплый, бархатный дым.

“Вставлять в себя больше семи самоцветов — это совсем нездоровая практика. Если я прав, а я всегда прав, Казнеру приходится терпеть постоянные боли. Вот и нужны некоторые лекарства… Наслаждайся, они не совсем безопасны, но один разок можно”. Сказала девочка и ушла куда-то. Альфия вдохнула ещё больше белого дыма, задымляя свою голову…

Затем всё вокруг сделалось чередой очень странных образов. Вот Альфия ходит на руках по коридорам. Вот она хлопает крышкой туалета, и опять, и опять, и опять, и опять… Вот она сворачивает ещё одну трубочку, зажигает о свою, вставляет в губы неподвижной Эли и бежит сражаться с другими туалетами…

Вот Альфия висит на дереве… Зачем-то… Вот она бегает, бегает, бегает… Альфия — это курица.

Альфия находит цыплёнка и ему тоже вставляет в большие, красные губы дымную трубочку. А потом вопит, катается, сдирает осьминога, который вцепился ей в голову… Вот Альфия, разворошив свои волосы, сидит в одном ряду с Эли и цыплёнком. У всех красные глаза. Все смотрят в небо, где ходят громадные человечки. Альфия периодически хихикает. Эли молчит. Цыплёнок забрался ей на голову и закрыл своей желтой тушей глаза.

“Прошу прощения за грубый вопрос, но что вы делаете в моём доме?”

Альфия повернулась. Возле неё возвышался под сенью ивы мужчины, очень высокий, с длинными, длиннющими такими руками. В очках. С волосами жёлтыми и как будто пыльными, и местами ещё седыми. Она что-то пробурчала. Мужчина наклонился. Альфия выдохнула ему в лицо облако белого дыма и рассмеялась, когда у него помутнели очки.

Мужчина их снял и стал протирать своей мантией. Он тоже улыбнулся и сказал: “Прошу прощения, я забыл представиться”.

“Меня зовут Казнер”.

“А вас?”