Прародитель Магии. Том 3

165. Потом Музыка

165. Потом Музыка

Артур молчал, и ветра не было, и потому стояла прохладная и пустая тишина. Джозеф тоже сделал паузу. Он позволял Артуру подумать, — может высказаться. Прошла едва ли не минута, и мужчина снова заговорил, шевеля нежными губами юной девушки:

“Я рад за тебя Эрхи, правда. Может показаться, я тут стараюсь тебя уничтожить, — нет. Глупости. На самом деле среди моих мотивов есть и хорошие, достойные достойного учителя. Просто я не хочу, чтобы ты строил из себя непонятно что”.

“Ты ненавидишь себя, это правда, но только потому, что хочешь быть мною. Но ты — это не я. Признай это и, сейчас я скажу ужасную пошлость, будь собой. Иначе рано или поздно сломаешься”.

“Сам подумай, что бы ты сделал без моего монолога? Если бы я просто сказал, что вот сейчас я щёлкну пальцами, и твои девочки умрут? Я много времени провёл в твоей голове, так что угадать не сложно. Ты бы вот что подумал: о нет, какой сложный выбор. Что же мне делать? Ох, но ведь я — Эрхан. Я хочу на луну. Вот она, моя единственная любовь, ведь я люблю упитанных девушек. Джозефа влечёт звёздная бездна, а меня — луна. И поэтому я должен, я обязан быть магом и стремиться выше и выше. А жена, дочь — что это такое? Это вообще съедобно? Глупость-глупость”.

“Так?” Тихо спросил Джозеф в облике Марии, цокнул язык и покачал головой:

“А ещё меня клоуном называешь. Да, я и это слышал, — неприятно вообще-то”.

“Но тебе я делать неприятного не хотел. Ты мой ученик, как-никак. Просто нужно было вправить тебе голову. Ты действительно любишь, да, как самый настоящий щеночек любишь и сестру свою и служанку-жену. И даже свою дочь тебе немного жаль, и даже ученицу свою ты немного ценишь. Не притворяйся и не обманывай себя, что это не так. Это я смог тогда направить на тебя кинжал — у самого тебя дрогнула рука. Дрогнула, когда я готов был тебя убить! Эрхи, у тебя небольшое, но очень прилипчивое сердце”.

“Поэтому моя угроза более чем серьёзна. Уступи мне своё тело. Оно тебе даже не нужно, если так подумать”.

“Когда я стану Архимагом, я сделаю для тебя рукотворную оболочку. Сам ты больше не сможешь быть магом, к сожалению твоя душа уже привязана к сердцам Артура, — но и какая разница? Я знаю зелья, которые продлят твою жизнь на сотни лет. Ты всё ещё король, ничто больше не угрожает твоему королевству, а если и будет угрожать — я с этим разберусь. А ты живи себе и развлекайся со своим гаремом, выходи иногда посмотреть пейзажи, что ты там ещё любишь… Ничего, кажется. Ты такой скучный, Эрхи. Вот и найдёшь себе ещё увлечений, с дочкой поиграешь. Будь счастливым плебеем. Потому что тебе этого, именно этого хочется, ясно?”

“По сути ты никогда и не любил жизнь мага. Помню, — а я на каждой мысли тебя ловлю, если что — ты всегда предпочитал сражаться со слабыми врагами, а сильные были для тебя морокой, чем-то неприятным. А для меня это не так. Я жить не могу, чтобы не победить вопреки всему, по-настоящему. Я стремлюсь выше и выше, хотя и знаю, что на вершине мне будет одиноко. А тебе? Зачем тебе всё это?”

“Дурной из тебя маг, Эрхи. Смотреть жалко. Тебя жалко”.

“Поэтому отдавай мне тело. Согласен?”

“…”

Артур молчал. Он всё ещё смотрел на Марию, но уже не пристально. Его глаза были как будто потеряны и обращены в себя. В них не было тревоги или гнева, или любого другого чувства. Они были тихими, очень тихими, и, кажется, мысли Артура тоже были почти беззвучны.

Юноша присел на землю, скрестил ноги. Он уставился в пол, на собственную тень, изрезанную тенью от решётки. Можно было по-разному смотреть на эту тень — либо как будто она находилась за решёткой, либо как будто сидела перед нею.

Мария молчала. Снова Джозеф давал Артуру время подумать. Полная тишина стояла на террасе, и только периодичный грохот доносился из замка, доносился и сразу растворялся в тишине просторного неба. А небо и вправду сейчас казалось просторным и близком — как будто небосвод навалился на замок и пытался его заглотить.

Артур повернулся, оставаясь на земле, и взглянул на город за решёткой. Солнце заходило за далёкую гору. Напротив замка была тюрьма. Вокруг неё и за нею бежали разноцветные крыши, точно галька — они упирались в городские стены, и уже за стенами поднимался горный простор и небо в облачных разводах. Артур посмотрел на всё это, а потом сказал:

“Ты прав”.

Больше всего Артур не любил в людях дерзкой глупости, раздражающе упрямой слепоты. Он не принимал её в других и отказывался мириться с нею в себе. А потому Артур признал, хоть и с большим трудом: Джозеф был прав. Ему и вправду хотелось быть здесь и сейчас. Ему и вправду нравилась спокойная, мирная жизнь. Все свои дела он воспринимал как долг или как пытку, с которой ему приходилось мириться. Ему нравилось наблюдать пейзажи, ему нравились Мария и Аркадия, и даже свою дочь, которую он почти не знал, было ему немного жаль. И даже Альфия, даже её имя он помнил — а это для него было редкостью.

Артур посмотрел выше в небо. Луны не было, да и не могло ещё быть. И даже увидь он сейчас луну, смогла бы она его переубедить? Удержать его от опасного признания? Юноша покачал головой.

“Ну что, готов отдать мне своё тело? Не волнуйся за девочек, им я всё объясню. Ты даже сможешь говорить с Марией в своих сна…”

“Ты прав”. Повторил Артур, перебивая мужчину.

“Разумеется”. Повторил Джозеф.

“Ты прав, поэтому я не могу отдать тебе своё тело”.

“А?”

Артур подпёр подбородок рукой и заговорил, медленно и внятно: “Уже много раз было так, что… всё, что у меня сейчас есть, я мог потерять. Поэтому я не могу без тела, оно мне нужна, мне нужна сила. Я обязан быть магом”.

“Эрхи… Кажется я тебе уже объяснял, но могу повторить. Если я стану Архимагом, я…”

“Не станешь”.

Снова прервал его Артур.

И снова мужской голос замолчал, но уже каким-то удивлённым молчанием.

“Ты неудачник, поэтому не станешь”. Добавил Артур просто.

“Ты что сейчас сказал, мелкий?” Огрызнулся Джозеф глубоким и леденящим тоном.

Артур продолжал: “У тебя был несравненный талант, даже лучше, чем у меня сейчас. Первый раз ты выбрал профессию и не нашёл ингредиента. Второй раз тебя убил мальчишка, причём убил случайно. Ты неудачник”.

“Напомню, Эрхи, что кое-кто тоже умер…”

“Я возродился и обрёл новое тело. Смог выбрать сильнейшую профессию. И нашёл все… Почти все ингредиенты”.

“Мне всегда очень везло, в то время как ты…”

“Замолкни”. Прервал его Джозеф. Эрхан повернулся. Мария выставила вперёд руку и, кажется, вот-вот собиралась щёлкнуть пальцами:

“Щёлкну, и твоя служанка и дочь умрут. Отдашь тело?”.

Эрхан всмотрелся в пустые глазницы девушки и покачал головой.

Мария щёлкнула.

Её рука опустилась.

“Всё, они мертвы”.

Артур кивнул и заговорил:

“Смерти нет…”

“Оставь метафизические бредни, мертвы значит мертвы. Всё. Доволен?”

Артур кивнул: “Я их воскрешу”.

“Опять ты за своё…” Если бы у Марии были глаза, один из них сейчас обязательно бы дёрнулся: “Ну наговорил я тебе бреди про то, что всё можно сделать, что мир можно изменить… Ты серьёзно в это поверил? Жизнь ничему не научила? Это не так, мелкий. Некоторые вещи нельзя поменять”.

“Можно”. Спокойно ответил Артур.

“Не огрызайся, можно ему… А так можно?” Вдруг Мария одним движением вонзила нож прямо в своё сердце и повернула, повернула ещё раз и вырвала наружу. Кровь брызнула у неё из груди и стала заливать её белое платье. У девушки дрогнули коленки, она упала на землю и стремительно побледнела. Стала белая как мел.

“Сейчас твоя сестра умрёт. Что будешь делать? А? Сможешь это изменить? Не всё в мире мож…” Она не договорила и закашляла кровью.

Артур поднялся на ноги. На девушку протянулась его тень. Он осмотрелся и сказал:

“Дрожь прекратилась”.

“Что?” Нахмурилась Мария, вытирая рукой кровь со своих губ, и вдруг резко повернулась направо.

Там возвышалось создание в белом, с белой накидкой — кажется, скатертью — на голове. Создание подошло к Артуру. Юноша спросил:

“Зачем накидка?”

“Солнце… жжёт…” Ответила очень медленно женщина и протянула руку. Артур взял с её ладони маленький, слегка дрожащий, как маленькое сердечко, красный кубик.

Артур посмотрел на него вопрошающим взглядом.

“Дракон…” Объяснила женщина.

“Она теперь всегда будет такой?” Нахмурился юноша.

“Нет… Выпрямиться… Через пару часов…” Проговорила женщина, повернулась, выпучила горб и ушла.

Мария, не обращая больше на неё внимания, вгляделась пустыми глазницами в маленький кубик.

“Что за бред. Я всё рассчитал, дракон должен был продержаться минимум десять минут. Почему так скоро?”

“Она была не уверена”. Ответил Артур и оторвал от кубика небольшой мясной жгутик. Кубик в ответ на это как будто пискнул.

“Она поскупилась, когда давала тебе свою плоть. Обычно она так не делает. Значит была не уверенна”.

Артур пожал плечами: “В бою это чревато”.

И опустил мясной жгутик в разинутый рот Марии.

Кровь остановилась.

Девушка вытерла губы рукавом и разложилась на земле. Распластала руки.

“Проклятье…”

Артур посмотрел на неё сверху-вниз и заговорил, после небольшой паузы: “Я могу создать тебе временную оболочку, — когда стану Архимагом. Когда я стану Богом я могу попробовать вернуть тебе магию. Я уверен — это возможно”.

Джозеф молчал. Артур тоже не говорил. Прошла, кажется, целая вечность. Юноша отвлёкся и наблюдал закат. Вдруг снова его позвал голос учителя, теперь удивительно тихий: “Поздно”.

Юноша повернулся.

“Думаешь, почему я так спешил? Я мог придумать речь и гармоничнее, будь у меня время, но у меня его вот столько осталось”.

Девушка свела большой и указательный пальцы.

“Половина Сердца Бога… Будем теперь его так называть… И раньше медленно выжигала мою душу. Тело Артура — это его тебе подарок. Приживалы ему явно не по душе. Я стойкий, да и душа Артура тут местная, так что у меня было ещё несколько лет. Но потом ты впитал вторую половинку, и времени совсем не осталось”.

Артур, стараясь не выражать никаких эмоций в голосе, спросил: “Сколько ещё продержишься?”

Джозеф приподнялся и присел, а потом повернул голову слепой девушки в небо.

“Солнце уже зашло за гору?”

“Наполовину”.

Мария кивнула. Голос мужчины вздохнул:

“Двадцать минут”.