Прародитель Магии. Том 3

162. И обратно… 2

162. И обратно… 2

Артур оставил совершенно потерянную, такую маленькую и одинокую Альфию одну в опустевшем и огромном храме, и ушёл. К тому времени солнце ещё немного опустилось за горизонт. В углы храма забиралась тьма.

Альфия пришла в себя, когда сверху упал камешек, и лучик света пробился из потолка прямо ей в ноги. Потом упало ещё несколько таких камешков, ещё несколько лучей света ударилось в землю — и Альфия немедленно побежала к дверям. Храм вдруг оказался неумолимо просторным, и к тому моменту, когда она всё-таки выбежала, перепрыгнув препятствие в виде огромного обвалившегося прямо перед нею куска потолка, всё здание уже ходило ходуном. Альфия схватила за руку Эли, которая стояла у дверей, и вместе они пересекли улицу. И сразу храм накренился и рухнул сам в себя.

Со страшным грохотом сперва обвалилась крыша, потом сошлись треугольником стены, а потом и они рухнули, и осталась только груда камней, над которой вздымалось массивное облако пыли. Через него проглядывались шагающие по городу мутные тени гигантов.

Альфия сглотнула и около минуты, хотя, наверное, всё-таки дольше, просто стояла неподвижно, крепко сжимая в правой руке чёрное копьё, а в левой ручку Эли. Девочка стояла рядом, потом она подошла ещё немного поближе, а затем зарылась головой в сумочку на плече Альфии, вынюхивая еду. Альфия постепенно пришла в себя и выдохнула так, как будто пыталась выдохнуть всё тяжелое на душе. Она повернулась и взглянула на высокого эльфа с темноватой кожей и серебристыми волосами, облачённого в чёрный кожаный доспех. Он уже некоторое время стоял рядом и смотрел на её копьё вопрошающим взглядом.

Альфия сразу поняла, о чём спрашивал его взгляд. Она горько ухмыльнулась и ударила копьём о землю. Из чёрного жала слабенько плеснули бледные искорки. Альфия ожидала от Мерзела удивление, потом замешательства, — в тайне она даже надеялась, что эльф сам возьмётся командовать войском. Но нет. Мерзел просто кивнул ей и взялся читать доклад. Альфия слушала его разинув рот. Пришла в себя она только когда эльф закончил говорить и спросил дальнейшие указания. Альфия растерялась. Потом как-то неожиданно улыбнулась.

Ну разумеется. Как она могла забыть. Все они сумасшедшие. Не только Он или его учитель, а вообще все. Все они головой о камни битые.

Ну и пусть.

Она вдруг усмехнулась. Со злобой так усмехнулась, с раздражением. Командовать армией значит? Она будет командовать. Почему бы и нет, а? Она ещё покажет, она всем им покажет… Безумный, в самом подлинном значении этого слово азарт вдруг наполнил Альфию, а вместе с тем какая-то лёгкость. Она стукнула копьём о землю так, что у неё самой онемела рука, и оружие прыснуло красным фейерверком в мутное небо, а потом сказала, пуча глаза: “Атакуйте, сметите этот сброд!”

Огни фейерверка осветили тёмное лицо Мерзела.

Эльф помолчал. Затем кивнул.

А Альфия не унималась. Она всё думала, всё разгоняла свою безумную мысль. Она им покажет. И Ему покажет, и его безумной слепой сестре покажет, и служанке-наседке-коротышке, и учителю его, этому проклятому клоуну, и даже этой жёлтой птице-переростку…

С неё хватит.

Альфия вдруг схватила Эли за волосы и грубо вытащила из своей сумки. Девочка взглянула на неё хищным, волчьим взором, оскалилась и вдруг обомлела: Альфия вдавилась своими губами в её… щёчку. В щёчку, но очень, очень близко к губкам самой девочки. Потом она отлипла, покраснела, усмехнулась, закинула копьё себе за плечо и пошла по пыльной улице.

Альфия всего час назад обещала себе никогда в жизни больше не употреблять этой дряни; теперь её первостепенной задачей стало вернуться в поместье и забрать все оставшиеся сигары.

И вот когда она их скурит…

Она им всем покажет!

…

…

…

Артур не имел ни малейшего понятия о некотором помешательстве своей ученицы. Да и если бы он знал о том, что сейчас происходит, он бы только нахмурился и покачал головой. Может быть снова бросил её в ров к аллигаторам, для профилактики. Аллигаторы хорошо умели вправлять мозги. К сожалению, или к счастью, ни Артура, ни аллигаторов рядом с Альфией не было ни сейчас, ни когда она чертила военные планы, выкуривая третью сигару подряд…

У Артура были другие дела. Он устал, опять, и хотел поскорее вернуться… домой.

Юноша отыскал один из летающих кораблей, дирижаблей, которые были захвачены во время военной компании, и поднял его в небеса. Эльфийские войска всё ещё были заняты сражением, и чтобы ни свои, ни чужие не сбили его с неба, Артур окутал летательный аппарат завесой невидимости. Ему для этого даже не нужно было напрягаться. После единения Сердец Полубога… Или вернее половинок Сердца Бога, он действительно как будто приобрёл ещё одно магическое сердце. Его манна ничем не уступала манне мага Шестого ранга, и даже силы заклинаний, которые он уже приобрёл, были такими, как будто он уже перешёл на Шестой ранг. Не хватало только соответствующего особого заклятия.

Но пока оно было и не нужно. Горизонт был золотистым, голубым и белым. Корабль взмыл над облаками и оказался посреди пышно сверкающего моря. Артур вдохнул прохладного воздуха и вернулся в каюту. Дирижабль, который выбрал юноша, был много более совершенным, нежели тот, который ему подарила Осень. В нём было больше свободного места и была даже платформа обозрения на открытом воздухе, которую от ветра закрывал невидимый щит.

Артур прилёг на пышную кровать и почти моментально уснул.

Когда юноша проснулся, он нахмурился. Джозефа почему-то не было в мире снов. Это было немного странно. Возможно он прятался, растроенный своим провалом, а возможно просто не хотел его сейчас видеть. Артур был не в настроении гадать. Девочка… Его дочь, Маргарита точно была чиста от его духа. Юноша в этом несколько раз убедился.

Все последующие дни шли совершенно спокойно. За Маргаритой смотрели девушки. Аркадия готовила для неё и водила её по кораблю, Мария ей читала. Несмотря на полное отсутствие опыта, они брали усердием и каким-то непонятным Артуру рвением. Им как будто было приятно ухаживать за этим ребёнком. Сам юноша сперва игнорировал девочку, в надежде, что и она не будет обращать на него внимания. Ему и так хватало забот.

Но в итоге именно такое прохладное отношение аукнулось Артуру. Первое время девочка и сама его сторонилась и всё время молчала, когда он был рядом, но потом маленькую Маргариту как будто раззадорила недоступность её "папы".

Девочка стала лезть к нему. Мешаться. Однажды она вышла на платформу обозрения, куда вход ей был категорически запрещён, и Артур, наслаждавшийся пейзажами, вынужден был отвлечься, чтобы прогнать ребёнка. Но девочка упиралась. Она стояла на месте и была на грани слёз. Артур хмуро посмотрел на неё, — она смущённо протянула ручки.

Юноша… вздохнул.

Спустя полчаса Мария и Аркадия вместе поглядывали в щёлочку, за которой была платформа. Мария умилялась. Служанка на вид казалась непоколебимой, и как будто просто стояла рядом, но тоже краем глаза смотрела на пару из папы и дочки. Папа сидел, скрестив ноги и смотрел на небо, а девочка сидела у него на коленях и тыкала пальцем в облака.

“Какие милые… У них мысли. Я сказала, что могу потерпеть, чтобы вернуть зрения и снова увидеть мир. Теперь я снова об этом жалею. Мир всегда меняется, и что изменилось, то ушло навсегда. Я столько упускаю… Мне даже теперь завистно, мама номер два”. Быстро проговорила Мария.

Аркадия смутилась и сама себе нахмурилась. Мама номер два… Маргарита и вправду как-то раз назвала её мамой, и совершенно этого не заметила, в то время как сама девушка покраснела до ушей.

А Марию девочка ни разу мамой не называла. Как Мария представилась тётей, так и осталась.

Возможно всё дело было в платье.

Однако девушка не стремилась одалживать у Аркадии платье служинки. И не только потому, что та наверняка откажет. Заботиться о ребёнке Артура от другой доставляло ей какое-то сладкое и ядовитое удовольствие… Кажется, Мария раскрыла новую грань своего уже не нового увлечения…

Вечерело. Стало ещё холоднее. Артур надеялся, что хотя бы холод сможет спровадить девочку, но она только съежилась и вжалась в грудь своего папы, и теперь подрагивала у него на руках. Юноша покачал головой и прочитал заклинание. Загорелся тёплый огонёк. Девочка выпучила на него глазки и долго смотрела на пламенного мотылька. Постепенно веки её стали слипаться, и она уснула. Маргарита разложила ручки и ножки, точно куколка. Артур поигрывал с её гладкими волосами, закручивая локоны на пальцы.

Он сказал: “Выходи”.

Ему в спину ударил ветер, и зазвучал неловкий шаг. Юноша покосился назад. На него смотрели узкие зрачки. У него за спиной стояла Семь.

Девушка криво улыбнулась и стала рассказывать. Она оправдывалась, почему пошла на сговор с Джозефом и почему не предупредила Артура. Её оправдания были настолько нелепыми, что Артур после них даже как-то начал её действительно винить, хотя всё это время ему было по большей части всё равно. Наконец он поднял руку, показывая, чтобы она замолчала. Семь сглотнула и спросила: “Ты меня за это убьёшь?”

Артур хотел немедленно ответить, но промолчал. Он вспомнил, как лежал на земле, без рук и без ног, и истекал кровью. Он вспомнил, как дрожала Аркадия, и как слезинка катилась по её пыльной щеке. Юноша всё это вспомнил и ответил:

“Убью”.

Семь улыбнулась, сперва очень жалко, а потом всё ярче, всё безумней.

И пропала.

Юноша вздохнул и вдруг заметил, что девочка у него на коленях немного ёрзает. Пытается улечься. Он взял её на руки и отнёс в каюту.

Спустя три дня дирижабль вошёл в горы, а спустя ещё три на горизонте показался город, зажатый между скал. Артур выцепил замок с тремя башнями.

Юноша устало вздохнул.

Внутри него снова нарастало дурное предчувствие.