Преданная. Невеста (СИ)

Глава 22

Юля

Когда-то я люто кринжевала из-за дурацкого видео-пранка, в котором девушка включает звук входящих сообщений, пялится в телефон и улыбается, выводя на реакцию парня. Там всё закончилось хорошо. Из побочек — только слегка потрепанные нервы молодого человека и зрительское (читай: мое) бессмысленное возмущение.

А еще запоздалое осознание: «лайфхаком» можно пользоваться не только, чтобы снять риллс и набрать просмотры. В жизни тоже пригождается.

Я сижу на пассажирском сиденье судейской Ауди. Телефон жужжит и жужжит. Пиликает. Мы с несуществующим Артемом ведем несуществующий диалог. Я то и дело улыбаюсь.

Воздух вокруг позванивает. Судья нервничает.

Машина тоже.

Рычит мотором. Меня вжимает в спинку, Тарнавский гонит по набережной, сливая фонарный свет в одну сплошную желтую полосу.

Я кладу мобильный на колени, закусываю губы и смотрю в лобовое. Блеск глаз совершенно не соответствует пустоте внутри.

«Удивляюсь» новому сигналу о входящем сообщении. Тут же поднимаю и читаю. Улыбаюсь шире. Как будто сдержаться не могу.

По салону проходит искра. Сказать бы, что радуюсь, но…

— Ты можешь отложить телефон хотя бы на минуту? — Тарнавский продолжает скрывать раздражение в голосе. Я продолжаю зачем-то стремиться довести его до белого каления.

«Опомнившись», смотрю обижено. Дую губы и свожу брови.

— Это Лиза, Слав…

Виски судьи пульсируют. Челюсти движутся. Матом хочется? Пожестче со мной? Так зачем сдерживаешься?

— Ты едешь к ней с очередной ночевкой, Юль. Думаешь, вы там не наговоритесь? — Голос Славы при этом звучит более чем спокойно. А я, может, и хотела бы услышать в нем истеричность. Но… Рано.

Судья задает вопрос, смотря мне в глаза. Поебать на дорогу. Правильно. Может разобьемся и все закончится.

На меня накатывает. Волной накрывает и не дает вдохнуть. Я прокашливаюсь.

Вздыхаю и картинно откладываю телефон на консоль между нами. Экраном вниз, естественно.

Телефон снова жужжит, я отключаю звук.

Тарнавский смотрит на него. Я — на мужской профиль.

Что сделаешь?

Насколько ты мне еще доверяешь?

Поднимает взгляд на меня. Я ловлю глазами благородное:

— Спасибо.

Дальше — его внимание снова отдано дороге.

Я сползаю по сиденью ниже и складываю руки на груди.

Сегодня я опять обломала судейские планы. Вместо ночи у него, поездка «к Лизе». И если поначалу Слава еще делал вид, что с понимаем относится к моему желанию уделить время подруге, то в последние дни — совсем нет.

Чем-то даже напоминает маму, которая ненавидела мои ночевки у одноклассниц. Только Тарнавский не спрашивает: у тебя что, своего дома нет?

А у меня его правда нет. Чувствую себя неприкаянной душой. Томлюсь. Слоняюсь. Не могу найти точку опоры. Не могу обрести покой.

— Точно не передумаешь? — На примирительный вопрос отвечаю решительным переводом головы из стороны в сторону.

Я успешно избегаю попадания к нему в квартиру уже две недели. Только не знаю — он уже пробил, где я ночую.

Вероятно, нет. Потому что вопросов не было. А я, конечно, ночую не у Лизы.

— Что там брат? — инициатива в наших разговорах тоже преимущественно исходит от него.

Я хмурюсь и смотрю вопросительно.

— А что брат?

— Деньги помогли?

— Какие деньги? — Хмурюсь сильнее. Запоздало вспоминаю, что взяла у Тарнавского уже три «платежа». И это только на брата.

Теперь я действительно дорого ему обхожусь.

«Опомнившись», сажусь ровнее на сиденье. Приглаживаю складки на короткой юбке. Ерзаю и натягиваю на губы улыбку.

— А, спасибо за деньги. Все хорошо у брата.

Улыбка и энтузиазм липнут к лицу как будто я посадила их на супер-клей. Выдерживаю долгий взгляд, не дав дрогнуть ни единой мышце.

Теперь прокашливается уже Слава, отводит глаза к дороге.

Телефон снова жужжит. Взгляд мужчины дергается на него. Я вижу, как Слава сжимает руль и проезжается по коже напряженными пальцами.

Твое доверие ко мне рушится? Как жаль.

Возможно, ты не дорабатываешь? Не настолько уж твоя ебля чудодейственна?

Яд сочится из сердца и выделяется сквозь поры. Сжирает кислород. Дышать становится тяжелее.

— Когда свадьба-то? — А Слава, тем временем, даже пошутить пытается.

Я же знаю — я тебя уже бешу. Зачем же ты мне прощаешь?

Хотя я помню, да. Тебе важно хранить контроль.

Еле сдерживаю рвущееся наружу слишком острое: а наша?

Но так выводить его нельзя. Боюсь, первой маска слетит с меня.

Поэтому играю.

Смеюсь и отмахиваюсь.

— Боже, да зачем эта свадьба нужна вообще? Сейчас уже никто не женится. Не те времена, ваша честь, — несу абсолютную чушь, в которую и сама-то не верю, потому что хочу семью. Хочу союз. Хочу искренности. Больно, что с ним хотеть бессмысленно. — Тем более, откуда взяться уверенности? Сегодня кажется, что любишь раз и на всю жизнь, а завтра…

Щелкаю пальцами в воздухе. Ловлю на них судейский взгляд. Губы сохнут. Облизываю.

— А что завтра?

— Встречаешь другого человека. Первую школьную любовь. Коллегу. Просто на улице кого-то. И что? Разводиться? Зачем?

Вопросы повисают в воздухе. С опозданием слышу тихое:

— Действительно.

Ауди снова рычит. Телефон начинает действовать своими вибрациями на нервы даже мне. Хватаю его, смахиваю шторку и включаю авиарежим.

Все это — под наблюдение Тарнавского. Оставляю на коленях. Тём, пока достаточно.

Поднимаю глаза на всё еще своего мужчину. Сердце взводится. Я знаю, что делаю. И знаю, что у меня получается. Но это не значит, что мне не страшно.

— У нее парня нет? — Слава спрашивает, я перевожу голову из стороны в сторону. — Жалко.

Опускаю взгляд на пространство между нами.

И мне жалко, что скатываюсь до такого.

Меня продолжает качать. Я могу только корчить из себя циничную суку, подобную Кристине. А в реальности такой не стану. Мне кажется ужасным то, что я делаю с нами. Но я настолько в нас не верю, что не торможу.

По договоренности, Слава подвозит меня к заезду в Лизин ЖК. Это вроде как наш с ним компромисс. Хотя бы немного времени вместе провести, раз уж я так занята.

И чем ближе мы к точке высадки, тем медленнее едет Ауди. И тем тише в салоне. Разговор не клеится. И дело уже даже не в непрекращающемся жужжании моего телефона.

Слава замедляется до полного стопа. В машине гаснет свет. Я смотрю на свои колени и жду щелчка. Дальше — расстегнуть ремень, быстрый поцелуй в его щеку, дернуть ручку и свалить.

В двух кварталах находится гостиница, в которой я уже не впервые снимаю номер. Только никакой Артем туда не приезжает. Нет в природе Артема. Реально изменить я не смогла бы. Я вообще не знаю, когда не больно будет смотреть на мужчин.

Чтобы сбежать, мне нужно услышать звук разблокировки дверей, но заветного щелчка нет и нет.

Нервы калятся. На душе — разрастается шторм.

Меня иногда все еще накрывает желание не мстить, а выплакать. Может ему больно будет из-за того, как больно мне? Он же человек. Он же хороший человек…

Ноздри щиплет. Не знаю, слышит ли он это. Чувствует ли.

Жмет на замок моего ремня. Он со свистом скатывается. Я зачем-то глубоко вдыхаю.

Дальше — освобождается от своего. Его сиденье отъезжает. Руки тянутся ко мне.

Протест смешивается с непреодолимым желанием льнуть. Это ужасно, но я до сих пор помешана на нашей близости.

Пересаживаюсь на мужские колени. Чувствую, как крепко руки обнимают и вжимают в горячее тело.

Оно в моменте кажется моим-моим. И губы моими. Мы ими сталкиваемся. Мы целуемся.

Как подростки. В машине. Я раз за разом напоминаю себе, зачем это ему и почему не нужно мне. Но напоминалка сломалась. Я дрожу. Позволяю себя целовать.

Горячие ладони ложатся на мои разведенные колени. Едут по капрону черных колготок, скатывая юбку. Сжимают ягодицы и давят промежностью в пах.

Слава отрывается и вжимается затылком в подголовник:

— Юль, поехали домой, — его просьба звучит до боли искренне. Взгляд перескакивает с одного зрачка на другой. Я знаю, что будет, если соглашусь. Снова слабость. Потом — адская боль. Новое одолжение. Задание. Просьба.

Проси так. Я так всё сделаю.

Сжимаю дрожащие губы и мотаю головой.

— Не могу. Я Лизе пообещала.

Слава злится. Выдыхает шумно и длинно.

Взгляд опускается на мою шею. Пальцы делают больно, стискивая сильнее. Он несколько раз бьется затылком о спинку своего кресла. Потом снова смотрит в глаза:

— Я скучаю, Юль. Ты рядом, а я блять скучаю.

Мне плохо из-за того, как сильно я хочу верить. И как ужасно осознавать, что он врет.

Нос щиплет сильнее. Влага наполняет глаза. Нельзя позволять.

Улыбаюсь. Включаю актерство.

Тянусь к лицу и целую его быстро-быстро. Дробно-дробно.

— Завтра, Слав. Я не могу подругу бросить. Мы только помирились. Понимаешь? Тем более, мы с тобой на работе постоянно. И вот сейчас…

— Юль…

— Завтра. Обещаю. Завтра.

Давлю на плечи. Кое-как перебираюсь обратно на «свое» сиденье. В молчании поправляю одежду.

Когда оглядываюсь — аж дурно становится. Он так и смотрит в лобовое. Ноль эмоций. Пустота во взгляде.

— Я побежала.

Тянусь к нему. Целую в щеку. Он никак не реагирует.

Выскакиваю из машины, хлопнув дверью громче, чем обычно. Это потому, что руки не слушаются. Да и все тело.

Перебегаю дорогу и прячусь в тени. Не хочу, чтобы взглядом провожал.

И уединения с ним я, кажется, не выдержу. Завтра, по моему плану, у меня раньше времени начнутся месячные.