Предел Спасения

XIII. ПОВОРОТ НАЗАД

Дорден сделал глубокий вдох. Напряжение и усталость поместили крошечный тик в уголок его правого глаза и дрожь в его руки, испещренные коричневыми пятнами. Роун был поражен тем, насколько серой стала кожа старого доктора. Это напомнило ему, болезненно, краску для кожи, которую использовали лунатики Антилла Гереона, и древесный пепел, который старые сообщества Танита использовали, чтобы покрывать тела для траурных ритуалов. Он никогда раньше не делал эту связь. Он взял за правило не думать о Таните до тех пор, пока не придется.

— Он будет жить, — сказал Дорден.

Роун кивнул. Он посмотрел вниз на Канта. Солдат был без сознания, в искусственной коме, его шея была обмотана бинтами с антисептическими тампонами. Его лицо было лишено крови, бесцветно белое в отличие от мертво-серого лица Дордена. Дорден и новый человек, Колдинг, провели два интенсивных часа, чтобы спасти Канту жизнь. Никто еще не мог сказать, какое повреждение мозга могло сопроводить катастрофическую потерю крови от раны.

Роун похлопал Дордена по руке.

— Для остальных я ничего не могу сделать, — сказал Дорден.

Роун не повернулся, чтобы посмотреть на завернутые трупы Кабри и Макталли. Два короля мертвы, еще один тяжело ранен. Они уже заплатили высокую цену за охрану фегата этогора. И это не считая Эдура и экипажа корабля, и бедного дурака-оркестранта, которого Сиркл, должно быть, убил на Меназоид Сигме, чтобы пробраться в их ряды.

— Отдохни немного, — сказал Роун.

Дорден рассмеялся. В лазарете было шумно. Как следствие после пустотного боя и беспорядков на борту, здесь было много легкораненых: несколько сотрясений и сломанных костей. Все еще была работа, которую нужно сделать.

Колдинг был поблизости, смывая кровь Канта с рук в металлической раковине, чтобы подготовиться к новому пациенту.

Роун подошел к нему.

— Я понимаю, что техника, которая спасла его, была вашей идеей, — сказал он.

Колдинг уставился на Роуна. Он не привык, чтобы с ним говорили или даже чтобы его узнавали многие из полка.

— Это казалось целесообразным, — выдавил он.

Роун кивнул. Он протянул руку. Колдинг заморгал. Он замешкался на мгновение, потому что он только что вымыл руки. Колебание было слишком долгим. Роун опустил руку и кивнул.

— Ценю, — сказал он, и ушел.

Бан Даур вошел в лазарет, проскальзывая мимо ходячих раненых, ожидающих лечения.

— Где она? — спросил он у санитара, Чайкера.

Чайкер указал.

Элоди сидела на койке в углу, с туго перевязанной рукой и компрессом на затылке. Роун смотрел, как Даур подходит к ней, становится на колени и нежно обнимает. Дорден говорил, что женщина порвала плечевые мускулы и получила легкое сотрясение, когда ловила ребенка. Храбро. Самоотверженно. Для восхищения Элоди Дютаной было больше причин, чем просто хорошая внешность. Роун продолжал смотреть, пока они тихо говорили. Он предполагал, что она рассказывает Дауру, что произошло. Роун попытался вспомнить, когда в последний раз кто-нибудь смотрел ему в глаза так, как она смотрит на Даура.

В дальнем конце лазарета, где было тише, Крийд и Юнипер сидели с Йонси, пока Керт осматривала ребенка. Маленькая девочка сидела на краю койки, и казалось, что она наслаждается вниманием. Не было никаких признаков того, что она была хоть отдаленно расстроена приключением.

— Я обязан тебе, — сказал Колеа, тихо подходя к Роуну, чтобы посмотреть на Йонси.

Роун пожал плечами.

— Я защищал фесоголового Архиврага, не маленькую девочку, — сказал Роун.

— Точно.

Они оба напряглись. Мерин только что вышел из боковой комнаты, где он проверял ожог Костина. Крийд перед этим пошла к Элоди с Дауром, чтобы перекинуться парой слов, но повернулась, когда увидела Мерина.

— Вот, дерьмо, — сказал Колеа.

Крийд подошла прямо к Мерину. Они могли ощущать ненависть, излучавшуюся от нее.

— Ты не выстрелил, — прошипела она.

— Что? Тона?

— Не надо мне Тона, бесхребетный идиот. Ты мог выстрелить и не выстрелил.

— Что? Та сучка рассказала тебе это? — ухмыльнулся в ответ Мерин, дернув головой в сторону Элоди.

— Нет, — сказала Крийд. — Мне рассказала Юнипер. Юнипер рассказала, что ты просто пригибал свою трусливую голову.

— Она фесов лжец.

Крийд схватила его за горло. Они врезались в стойку с инструментами и опрокинули стопку стальных мисок. Миски загрохотали по палубе. Несколько раненых штатских начали кричать от тревоги.

— Не здесь! — проревела Керт.

Колеа с Роуном рванули вперед и схватили Крийд. Она в бешенстве отбивалась руками и ногами, пока они оттаскивали ее от Мерина.

— Отвалите от меня! — орала она.

— Он не стоит десяти часов в карцере, Крийд, — прорычал Роун.

— Определенно, — согласился Колеа.

Крийд прекратила дрыгаться и стряхнула с плеч Роуна с Колеа, когда они ослабили хватки. Он бросила взгляд на Мерина.

— Вы видели, что она сделала! — закричал Мерин. — Я хочу, чтобы ее взяли под арест!

— Отрасти яйца и заткнись нафес, Мерин, — ответил Роун.

Мерин гневно указал на Колеа.

— Ему было плевать! Он фесов отец. Но он не напал на меня!

— Я просто оттаскивал Крийд с дороги, — сказал Колеа.

— Что? — спросил озадаченно Мерин.

Кулак Колеа заставил Мерина врезаться в стену лазарета. Столкновение снесло проволочную полку и разбило ряд стеклянных бутылок.

— Вы все с ума посходили? — закричала Керт. — Это лазарет. Прекратите!

Работая вместе, Крийд с Роуном удалось оттащить мускулистую громаду Колеа от Мерина. Мерин закрывал руками лицо и голову. Кровь хлестала из его носа. Когда он осознал, что кулаки больше не сыплются на него, он начал подниматься, поскользнулся, а затем встал на ноги. Колеа снова рванул к нему, но Даур присоединился к Крийд и Роуну, чтобы действовать в качестве якоря, и вместе они оттащили Колеа.

— Что, во имя Трона, здесь происходит? — потребовал Харк, когда влетел в лазарет.

— Просто недоразумение, — сказал Роун, оттаскивая Колеа.

— Да, — согласилась Крийд. — Мы думали, что Мерин был человеческим гаковым существом, но мы ошиблись.

— Они напали на меня! — прокричал Мерин. — Есть свидетели. Арестуйте их!

— Этого больше не повторится, — сказал Роун.

— Есть свидетели! — настойчиво сказал Мерин с возмущением.

— Покажи мне хоть одного, — сказал Роун. Он оглядел комнату, смотря на шокированные лица присутствующих. — Кто-нибудь? — он поймал глаза Керт.

Керт покачала головой.

Харк нахмурился.

— Этого больше не повторится? — спросил он.

— Нет, — сказал Колеа.

— Нет, — сказала Крийд. — Мы закончили.

Даур двинул кулаком по лицу Мерина и опрокинул его на палубу.

— Назовешь ее сукой опять, и я прирежу тебя, Танитский ублюдок, — сказал он. Он посмотрел на Харка.

— Теперь, мы закончили, — сказал он.

Бой закончился и Армадюк приблизился к флотилии. В процессе шел обмен грузами и амуницией, и лихтеры занимались доставкой. Маленькие корабли также посещали два подбитых Имперских корабля в поисках выживших.

Гаунт отправился в коммуникационный зал корабля. Присутствовал Спайка вместе с Идвайном. Гололитические генераторы, встроенные в палубу, производили потрескивающие полноразмерные изображения Лорда Милитанта Сайбона, Мастера Флота Краго, и нескольких старших чинов от Флота и Муниторума из состава флотилии.

— Я рад видеть, что вы пережили переезд, — сказал Гаунт изображению Сайбона.

— Император защищает, — без энтузиазма ответил Сайбон.

— Вопрос в том, — сказал Краго, огромное существо, чья биологическая громада, казалось, была усилена массивными аугметическими арматурой и пластинами, — продолжится ли эта миссия? Ваше задание все еще жизнеспособно?

— Да, — просто сказал Идвайн.

Краго фыркнул.

— Я думаю, что вам нужно отменить и повернуть назад.

— Думаете?

— Ваш корабль был скомпрометирован и атакован изнутри. Встреча был отслежена и обнаружена. Мы понесли значительные потери.

— Но мы победили, — сказал Гаунт. — Мы прогнали их. Нет причин предполагать, что сбежавшие враги что-либо знают о нашей цели.

— А если они знают? — спросил Краго. — Если у них есть другие агенты на борту?

— Тогда мы мчимся к нашей смерти, не вы, — сказал Гаунт.

— Будет откровенно смешно забраться так далеко, а затем повернуть назад без солидных доказательств об утечке информации, — сказал Спайка. — Мы обнаружили, как они засекли и отследили нашу позицию во время перемещения. Мы будем предупреждены об этом в будущем.

— Есть еще какие-нибудь проблемы? — спросил Идвайн.

— Мы должны рассмотреть очевидное, — сказал Сайбон. — Почему их боевой корабль пожалел вас?

— Он истощил свой заряд на бедном Либертусе, — сказал Спайка.

— Ответ еще более очевиден, — сказал Идвайн. — Я просмотрел данные о последних моментах боя. Линия вашего огня была в восьми секундах от дальнобойности. Боевой корабль Архиврага не пожелал помериться силами с Сепитерной и ее эскортом. Демонический корабль сбежал вместо того, чтобы сражаться с вами. Если бы он задержался на достаточно долгое время, чтобы уничтожить нас, вы могли бы достигнуть эффективного состояния и распылить его на атомы.

— Мы могли бы попытаться, — сказал Краго.

— Адептус Астартес делают Флоту комплимент, Мастер Флота, — сказал Сайбон. — Я рекомендую вам вежливо принять его.

Краго кивнул своей возвышающейся головой. Пикт слегка затрещал и запрыгал.

— Это не было пустой лестью, — сказал Идвайн. — Я думаю, что это великолепно объясняет решение корабля Архиврага.

— Тогда я одобряю продолжение обозначенной миссии, — сказал Краго.

— Все специальное оборудование сохранилось? — спросил Спайка. — Я полагаю, что ни одной части запрошенного оборудование не было на борту Домино или Либертуса?

— Все в целости, — сказал Сайбон. — Мы сейчас переправляем его на ваши внешние ангары.

— Вам нужно очистить главный ангар, чтобы принять транспорт Адептус Астартес, — сказал Краго Спайке. — Он не больше пушки, но он солидно бронирован, и ему понадобится подходящее место или ваши инерциальные и гравитационные системы пострадают.

— Я перераспределю груз из ангара, — сказал Спайка.

— Через сколько вы сможете осуществить перемещение? — спросил Сайбон.

— Сейчас мы производим ремонтные работы, — сказал Спайка. — Доставка материалов займет еще пять часов или около того. К тому моменту мы будем готовы.

Когда гололитическое присутствие заморгало и исчезло, Гаунт повернулся к Спайке.

— Мои комплименты вашему боевому командованию, — сказал он.

— Спасибо вам, что не мешались под ногами, — сказал Спайка. Он посмотрел на массивного воина Серебряной Гвардии.

— Это было просто лесть, так ведь? — спросил он. — Этот ублюдочный корабль должен был нас уничтожить.

Идвайн покачал головой.

— Это была правда, как я ее видел. Я предполагаю, что есть вероятность, что вражеский корабль засек что-то или кого-то на борту этого корабля, что решил, что не хочет нас уничтожать.

— Если это правда, мы выясним, что они сберегли, — сказал Гаунт.

— Вам не приходит в голову, что это может быть ваш пленник? — спросил Спайка.

— Тот, которого они пытались убить, вы имеете в виду? — ответил Гаунт.

— А они пытались?

Гаунт рассмеялся.

— Что вы говорите, капитан? Что все это дело было тщательно продуманной уловкой, чтобы заставить нас больше поверить в историю фегата?

— Это возможно, — сказал Идвайн. Он бросил взгляд на Гаунта. — Но я думаю, что они сбежали, чтобы спасти свои жизни.

Центральный ангар был очищен. Пусковой Техник Гудчайлд, старший офицер полетной палубы на борту Армадюка, увидел, что палубные фонари начали вращаться и моргать, когда приблизился подлетающий летательный аппарат. Давление задрожало, когда режим окружающей среды подстроился. Он подал сигнал своим командам сервиторов приготовиться для обслуживания.

Летательный аппарат вплыл в главный ангар, подсвеченный местной звездой, которая сердито смотрела снаружи ангара. Гудчайлд раньше слышал, как описывают такие транспортники другие полетные техники, и он раньше просматривал архивные данные, но он никогда не видел ни одного такого во плоти. Крепкий, как летающий танк, он был в цветах Ордена и с инсигнией Серебряной Гвардии: серебряно-серый, белый, и Имперский желтый.

— Мы отправлялись на войну, — произнес голос позади него, — и запускали тысячу таких в пустоту, сотню тысяч, чтобы уничтожить флот.

Гудчайлд повернулся, чтобы обнаружить массивного Космического Десантника из Железных Змей, стоящего позади него. Он начал кланяться.

— Не беспокойся, — сказал Холофернэс.

Они смотрели, как боевой корабль Адептус Астартес приземлился на зажимы.

— Но не много их осталось, — сказал Холофернэс, издав звук, который казался искренним вздохом, пока он смотрел на корабль. — Как и нас, я полагаю. Я скучаю по тем дням. Великие Войны. Ты можешь представить, как десять тысяч таких запускаются с супертяжа?

— Не могу, сэр, — признался Гудчайлд.

— Нет, — согласился Холофернэс. — Даже мысль об этом слишком пугающая.

— Сколько вам лет? — спросил Гудчайлд.

— Достаточно старый, чтобы помнить, — ответил Железный Змей, — и достаточно молодой, чтобы не беспокоиться.

— Ты посылал за мной? — спросил Феликс.

Гаунт поднял взгляд от стола.

— Нет, — сказал он. — Я посылал за ней. — Он указал на Маддалену.

— Ты можешь подождать снаружи, — добавил он. — Закрой дверь.

Феликс полуотдал честь, и попятился из жилища Гаунта, закрывая за собой дверь. Телохранитель осталась одна, стоя по стойке смирно, пристально смотря на Гаунта.

— И? — спросила она.

Гаунт встал.

— Есть в тебе что-то, что я не могу... — начал он.

— Что? — спросила она.

— Ничего. Я думал вслух и это было неподобающе.

— Неподобающе?

— Нет, — сказал Гаунт. — Хочешь выпить?

— Нет, — сказала Маддалена.

Гаунт налил себе рюмку сакры.

— По крайней мере, ты можешь расслабиться?

Маддалена слегка расслабила позу.

Гаунт задумчиво посмотрел на нетронутый напиток в руке.

— Он погубит меня, — сказал он.

— Что?

— Мальчик погубит меня. Я хочу, чтобы он ушел. Пакуйте свои вещи, и уведи его с этого корабля. Переправка на флотилию и дальше назад на Вергхаст будут организованы. Я боюсь, на это потребуется некоторое время. Боевой флот не в бизнесе пассажирских перевозок.

— Неприемлемо, — сказала Маддалена.

— Он погубит меня, — повторил Гаунт, — поэтому мне едва есть дело до твоего мнения. Та битва началась и, внезапно, все, о чем я мог думать, что мой сын – мой сын! – может быть в опасности! Мысль привела меня в смятение. Я пошел найти его. Я...

— Это понятно, — сказала Маддалена.

— Я знаю, что понятно, — резко сказал Гаунт. — В том-то и дело. Он мой сын и я собираюсь беспокоиться о нем, даже хотя я едва знаю его, и не знал, что он даже существует, пока не началось это путешествие. Он моя плоть и кровь, и иметь его здесь вредит мне.

— Как?

— Ой, пожалуйста. Попытайся представить.

Маддалена облизывала губы кончиком языка, пока думала.

— Ваша забота о нем поставит под сомнение вашу способность вести. Это подорвет вашу уверенность. Это заставит вас ошибаться и, возможно, подстегнет делать глупые тактические решения. Это ослабит вас, и размягчит вас, и отберет у вас преимущество.

— Вот, — сказал Гаунт. — Это было не так уж и сложно, так ведь? Так что убери его с моего корабля и отведи домой. Я не могу иметь его на этой миссии.

— Многие из ваших людей, ваших офицеров… они взяли семьи и любимых с собой.

Это рассчитанный риск. Бонд ставит личную верность выше личной безопасности и...

— Моим людям не нужно руководить этой миссией.

— Правда, — сказала она, — хотя, я думаю, что проблема та же самая.

— Спасибо тебе за точку зрения. А теперь, уведи мальчика с этого корабля в следующие три часа.

— Вы будете беспокоиться о нем, где бы он ни был, — сказала Маддалена.

— Что? — спросил Гаунт.

— Он доберется домой безопасно? — сказала она, пожимая плечами. — Будет ли атакован корабль, перевозящий его? Если он вернется в Улей Вервун, переживет ли он позор того, что его отослал прочь его знаменитый отец вместо того, чтобы позволить ему служить рядом с собой? Будут ли его шансы на политическое продвижение подорваны навсегда?

— Помолчи, — сказал Гаунт. — Мне не нужно все это слышать. Черт тебя дери. Я не просил знать о нем. Я не просил, чтобы его послали сюда.

Он опустошил рюмку одним глотком. Она подошла к нему, взяла пустую рюмку из его руки, наполнила ее и отпила.

— Дело в том, что вы его знаете, — сказала она. — Теперь, когда вы знаете, что он существует, вы не сможете узнать его снова. Отправка его домой не поможет. Унижение, определенно, ему не поможет, в личном или политическом плане. Выгнать его не поможет вам. С этим ничего нельзя поделать.

— Да, но...

— Нет, полковник-комиссар, нельзя. Вы знаете его. Вы знаете, что он существует. Где бы он ни был, рядом с вами или на расстоянии сектора, вы будете беспокоиться о его благополучии. Он – ваш сын.

Гаунт взял рюмку из ее руки и опрокинул остаток.

— Значит, ты говоришь, что, в любом случае, вы погубите меня?

Маддалена рассмеялась. Она снова взяла рюмку и наполнила ее, в этот раз сделав больший глоток.

— Думаю, так. Это не было моим решением, и я прошу прощения за это. Это был не мой выбор послать его к вам без предупреждения.

Она посмотрела ему в глаза.

— Лучше держать его рядом с собой, чем думать, где он. Лучше он останется и научится чему-нибудь у вас до того, как вы умрете. Лучше, чтобы вы сражались за его жизнь, чем кто-нибудь еще.

Гаунт замешкался. Он едва мог четко сформулировать, была ли злость или разочарование.

— Я так понимаю, он остается? — спросила она.

Гаунт печально покачал головой.

— Эта штука, — сказала Маддалена, поднимая рюмку и искоса смотря на нее. — Что это?

— Сакра.

— Не плохо, — сказала она.

— Есть кое-что... — начал Гаунт.

— Во мне? Ты вы сказали. И я подумала, что вы говорили, что такие мысли были неподобающими.

— Так и есть, — сказал Гаунт. Он поцеловал ее в губы. Она не отодвинулась.

— Это определенно неподобающе, — сказала она.

— Мне плевать, — ответил он.