Предел Спасения

I. КОРОЛИ-САМОУБИЙЦЫ

Что-то, возможно год выживания на оккупированном Гереоне, или просто тот факт, что он был рожден хитрым и жестоким сукиным сыном, придало Майору Роуну из Танитского Первого определенную заточенность.

Он, обычно, мог чуять приближение проблемы. Этим утром, он мог определенно чуять приближение проблемы. Как и у режущих кромок, его была такой же тонкой и острой, как и вдоль лезвия его серебряного боевого ножа.

На рассвете, когда двойные солнца начали прожигать нефтехимический смог вдоль городского залива, он покинул расположение полка и спустился вниз, к рокритовой пустоши покрытия берега залива. Там, он прогулялся до перемычки, и пересек ее по понтонному мосту перед караульным помещением острова.

Понтонный переход издавал глухие звуки под ногами. Смотря вниз сквозь решетку, он мог видеть воду, ядовито коричневую и покрытую пеной. Огромные гальванические заводы вдоль залива, постройки Адептус Механикус, которые питали и оживляли центральные системы города-улья, только что опустошили свои теплоотводы и наполнили береговую линию утренней дозой радиоактивных сточных вод. В воздухе был пар, пар, который вонял серой и катился, как полоса тумана, белый в свете солнц. Воды залива и дельты реки были кислотными сотни лет. Было оптимистично думать, что в них все еще что-нибудь живет.

Однако, твари жили. Прямо под поверхностью воды, они двигались и извивались, с пиявочными ртами, медленные и скользкие, с расположением зубов, похожим на забитые подушечки для булавок и глазами, похожими на слизь. Роун мог их видеть, следующих за ним под поверхностью; темная, извивающаяся масса. Что придало им их заточенность? Был ли это звук его шагов, проходящая мимо тепловая сигнатура его тела? Феромоны? Его тень на воде?

Они были выжившими. Они адаптировались к своей окружающей среде вместо того, чтобы позволить ей убить себя. И они убивали все, что угрожало им.

Прямо, как он.

Трое Урдешских солдат комплектовали караульное помещение. Они не знали его, а он не знал их. Они его не интересовали. Он выбрал это особенное утро, потому что это был, весьма вероятно, последний шанс, которым он собирался воспользоваться до того, как полк отбудет. Точка невозврата была достигнута.

Тем не менее, был ноющий дискомфорт у его заточенности. Что-то было не так. Что-то было неправильно. Он выбрал неправильный день, чтобы попытаться это сделать. Может быть, солдаты заподозрили его в чем-нибудь, может быть, они по какой-то причине на нервах. Может быть, что-то выдало его истинное намерение.

В обычных обстоятельствах, сомнения было бы достаточно, чтобы заставить его остановиться, повернуться, и пойти домой. Неуверенности было бы достаточно, чтобы послать все и попытаться снова в другой день, когда обстоятельства будут более благоприятными.

За исключением того, что больше не будет никаких других дней. Сейчас или никогда. Не было больше других шансов. Монстр, тот монстр, должен был быть уже давно мертв. Правосудие и порядочность требовали этого, и только самоотверженные усилия хороших людей, которым следовало подумать получше, обеспечивали спасение монстра.

Верность. Роун всегда обладал способностью оценивать меру верности. Он понимал, что было правильным, а что нет. Он понимал, когда приказ был плохим, и его нужно было игнорировать. Он знал, что иногда человеку нужно было быть алогичным. Человеку нужно было сделать то, что выглядело, как плохая вещь, чтобы все остальное было хорошим в конце.

Монстру было судьбой уготовано умереть. На его смерть предъявляли требования. Попытки уже были предприняты, больше, чем одной заинтересованной группой. Роун не мог стоять в стороне и позволить вещам продолжаться.

В конце концов, Роун был человеком серьезных убеждений. К счастью, все они были стерты из его дела в тот день, когда он присоединился к Имперской Гвардии.

Урдешцы наблюдали за ним, пока он подходил. Что они подозревали? Понимали ли они, для чего он, на самом деле, пришел?

Он остановился у внешних ворот. У Урдешских солдат были черные металлические значки, которые указывали на то, что они были прикомандированы к Роте S Комиссариата, подразделению личной охраны. Они спросили его имя и цель его прихода, и изучили бумаги, которые он передал через металлический ящик. Одному из них потребовалось много времени с документом «Разрешение на Контакт», подписанным командующим офицером Роуна, как будто у него были проблемы с грамотностью.

Они впустили его. Они проверили его Идентификационные жетоны. Они с презрением смотрели на его татуировки. Он был каким-то фермером-язычником с сельскохозяйственного мира, варваром, а не приличным бойцом из такого цивилизованного места, как Урдеш. Только его звание сдерживало оскорбления.

Они забрали его пистолет, положили его в шкафчик караульного помещения, и заставили его за него расписаться. Затем они охлопали его сверху донизу.

Урдешцы до этого момента делали все тщательно, но теперь начали проявлять себя длинная ночь и головные боли от кофеина. В свое время Роуна охлопывали гораздо лучше. Он точно знал, как изогнуться или повернуться, невинные движения, которые выглядели, как сохранение равновесия, так что даже кто-нибудь, кто охлопывает всерьез, мог быть обманут и уведен в другую сторону. Роун держал руки поднятыми. К тому времени, как они закончат, они будут верить, что методически проверили везде, хотя, по факту, он держал их подальше от пары зон.

Они нашли нож. Танитский боевой нож, серебряный клинок, пристегнутый к его правой голени.

— Что это? — спросил один.

— Страховка, — ответил Роун.

Они забрали его, заставили его за него расписаться.

Он хотел, чтобы они нашли его. Это была приманка. Люди верят, что они проделали все тщательно, если что-нибудь находят. Обычно, в этот момент люди прекращают обыск.

— У вас тридцать минут, — сказал один из охранников. — Это разрешенное время, согласно вашим бумагам. Вы вернетесь сюда через двадцать девять минут. Если нет, мы пойдем искать вас, и вы будете считаться обоснованной целью.

Роун кивнул.

Они открыли внутренние ворота. Цепной подъемник ворот загремел. Он прошел через караульное помещение и вышел на внутренний понтонный мост. Прилив явно был пойман здесь между огромными каменными пирсами острова. Здесь была отчетливая резкая вонь серы, и масса разлагающегося мусора, прибитая к липким стенам залива.

Он сошел с понтонного моста и забрался по каменным ступеням, которые привели его под арочный вход. Остров был искусственным атоллом из камня и рокрита, построенный, чтобы поддерживать низкую и широкую, жуткую башню маяка. Мост, который изначально соединял атолл с берегом, давным-давно сгнил. Он был заменен металлическими понтонами.

Маяк давным-давно не горел. Темные и запущенные, толстые стены и недоступность башни использовались в других целях.

Как только он был вне зоны видимости с караульного помещения, Роун зашел в тени. Он потянулся к икре левой ноги, и достал другой Танитский боевой нож. Он привязал его к голени шнурками. Тот, который он отдал, был Мерина. Роун забрал его без разрешения. Возможно, Мерин уже обыскивает свою комнату в поисках него. Это добавило к удовольствию Роуна от всего предприятия мысль, что, чтобы еще не случилось, Мерина, в конечном счете, обвинят в потере своего полкового кинжала.

Роун полагал, что ножа, возможно, будет достаточно. Этого, определенно, должно было быть достаточно для любого уважающего себя Танитца, чтобы сделать дело. Но он хотел учесть все переменные.

Сбоку низкого арочного прохода был темный каменный резервуар. Это когда-то был слив из уборной, или дренаж, построенный, чтобы совладать с подъемом воды при шторме. Лезвие его боевого ножа, ловко приложенное, приподняло край деформированной железной крышки. Роун подцепил пальцами крышку и поднял ее. Внизу был сырой каменный колодец, с водой, скрывающейся внизу в темноте.

Другие вещи тоже скрывались внизу, твари с деснами, напоминающими подушечки для булавок и глазами, цвета яичного белка. Он мог слышать, как они весело плещутся и извиваются, как будто развлеченные его хитростью.

К крышке снизу была привязана веревка, и она свисала в колодец под весом вощеного вещевого мешка на конце. Он вытащил веревку и мешок вместе с ней, открыл его и вытащил тяжелый предмет, завернутый в мягкую ткань.

На самом деле, это была группа предметов, плотных и тяжелых. Обработанные металлические компоненты. Роун разложил ткань на каменном полу рядом с дренажом, и разложил на ней предметы. Он соединил их вместе, быстро и умело. Он проделывал такое раньше тысячи раз. Он смог бы сделать это вслепую. Каждая часть со щелчком вставала на место. Запах оружейной смазки был сладким и сильным.

Стандартный лазерный пистолет, выпущенный Муниторумом, модель с Хулана V. Это был один из первых новеньких пистолетов, отштампованных и доставленных с Хулана на оружейные склады Танита, прямо перед Основанием. Рукоятка была заменена на сделанную вручную из дерева нала, и годы и использование придали внешнему виду большую красоту, чем этого можно было достичь с помощью какого-нибудь лака.

Пистолет тайно проносили на маяк неделями, по одной части за раз. В нем не хватало энергетической ячейки, боковых накладок и пламегасителя. Роун залез в поясную сумку. Внутри были две сигары, закатанные в черную лакричную бумагу. Охранники Роты S брали их, нюхали, и отдавали назад. Каждая сигара была в своем маленьком жестяном футляре. Если не считать, что это было не так. Один из жестяных футляров был, на самом деле, пламегасителем. Роун вытряхнул остатки табака и накрутил пламегаситель на конец ствола.

Урдешцы так же провалились в том, что не заметили, что на нем четыре жетона, а не два. Роун снял две пластинки с тонкой цепочки, засунул жетоны назад под одежду, и поставил боковые накладки на места.

Затем он воткнул кончик ножа в каблук, и оторвал его от ботинка. Силовая ячейка была в полости каблука, которую он сделал. Роун поставил каблук назад, топнув, а затем воткнул ячейку в оружие. Он щелкнул переключателем и привел оружие в боевую готовность, получив крошечный зеленый огонек на рукоятке прямо над большим пальцем. Он почувствовал гудение заряженного лазерного оружия.

Он опустил назад крышку дренажа, засунул нож за пояс, и пошел вверх по ступеням от арочного прохода, держа пистолет сбоку в правой руке.

Дальше было полукруглое каменное помещение, большое и наполненное эхами. Бронированные окна выпуска Муниторума были прикручены или приварены в широких каменных гнездах. Роун прошел дальше в еще большую каменную камеру, полностью круглую и высотой в три или четыре этажа. Это был центр маяка. В основании, в центре, стояла какая-то старая лампа, огромное хитрое изобретение из меди с фитилем, поворотными рукоятками, и резервуаром, питаемым от колодца с прометиумом внизу. Ее окружал массивный каркас с шестернями и цепями, чтобы поднимать лампу в верхнюю часть башни, как только ее зажгут.

Медная лампа была черной от времени, а цепи заржавели. Шестерни и поворотные рукоятки были такими ржавыми, что замерли, испещренные зеленым и белым, и никогда больше не повернутся. Десятилетия пыли накопились на черной от копоти лампе и на фитиле в таком количестве, что это выглядело так, словно какое-то экзотическое животное с густым мехом выставили напоказ.

Роун пошел по лестнице, которая шла вверх вдоль стены помещения. Здесь не было перил, и он не производил ни звука, хотя последнее и не было даже спланировано. Как и многих Танитцев, его научил великий учитель, жизнь, не выдавать себя.

Он чуял кофеин и безошибочный аромат жареных питательных волокон. Плитка, главный продукт обычной пищи гвардейца, краеугольный камень Гвардейского рациона.

Роун достиг площадки. Впереди была дверь. Охранник, еще один Урдешец, сидел рядом с дверью на стуле, позаимствованном в другом здании. Роун держал лазерный пистолет рядом с бедром так, чтобы человек не смог сразу его заметить.

Он продолжал идти. Все было основано на уверенности. Уверенность была ключом ко всему. Воспользуйтесь достаточным ее количеством и сможете провернуть любую аферу, выиграть любую битву, или уложить в постель любую мамзель. Чем больше вы действуете так, что в вас абсолютно уверены, что вы что-то делаете, тем меньше шанс, что кто-нибудь спросит, какого черта вы делаете, пока не станет слишком поздно, и они становились – в зависимости от обстоятельств – в плохом финансовом положении, мертвы, или неожиданно обнажены.

Охранник не удостоил его взглядом. Роун прошел мимо него, и вошел в дверь.

Комната первоначально была комнатой начальника башни. Она была с голыми досками и зарешеченными окнами, а спиральная лестница поднималась на верхние уровни башни. В настоящее время в комнате была тяжелая деревянная кровать, маленький стол на колесиках и старый деревянный стул.

Кровать была аккуратно заправлена, одеяло и постельные принадлежности лежали так, как при инспекции казармы. На столе была маленькая люминесцентная лампа, несколько книг и поднос. На подносе была жестяная кружка и фляжка с кофеином, солонка, грязная тарелка с остатками порции плитки, твердых бисквитов и бобовой пасты, и потертая металлическая ложка. Роун был удивлен, что они разрешили ложку. Этот человек мог превратить ложку в оружие. Он мог заточить ее о камень, нанести ей удар. Если у него не было времени заточить ее, он мог импровизировать. Даже тупой, она могла нанести повреждение глазу или горлу, если приложить достаточную силу.

Может быть, дело во мне, подумал Роун. Может быть, я просто вижу оружие во всем. Может быть, для других людей это просто ложка.

Все книги были Имперскими трактатами и миссионерскими памфлетами, отпечатанными на коричневой, низкого качества, бумаге. Это было все, что монстр, казалось, читал. Он говорил, что они помогают ему успокоиться и укрепить свое решение.

Монстр сидел на стуле за столом, читая один из трактатов, пока переваривал свой завтрак. На нем была черная, без отличительных знаков, одежда, ботинки и коричневая куртка. Его бритый скальп и лицо были покрыты ритуальными шрамами, старыми и морщинистыми, но руки, держащие миссионерский трактат, были мягкими и неотмеченными.

Монстр осознал приближение Роуна. Он прекратил читать и поднял взгляд.

— Майор Роун, — сказал он. — Я не ожидал увидеть вас этим утром.

Как чертовски вежливо. Прямо, как настоящий человек.

— Фегат, — ответил Роун.

Монстр секунду выглядел испуганным. Не просто из-за того факта, что его назвали предателем на его родном, нечеловеческом языке. Это из-за плавности сказанного. Время, проведенное Роуном на оккупированном Гереоне, позволило ему овладеть разговорным языком Архиврага. Он не просто знал слово для изменника, он мог донести его с разговорной аутентичностью. Это было так, словно часть старой жизни монстра вернулась, чтобы угрожать ему.

Монстр увидел оружие. Он увидел, как Роун поднимает лазерный пистолет из-за бедра.

— Майор... — начал он.

Роун ничего не сказал. Он прицелился и выстрелил.

Треск разряда прошелся эхом по комнате. Роун услышал, как морские птицы, гнездящиеся в верхних частях маяка, рванули в воздух при звуке выстрела. Больше ничего.

Шаги. Должны были быть шаги. С какой стороны они должны были быть? Какой угол ему нужно прикрывать?

Роун посмотрел на монстра. Монстр, Маббон Этогор, посмотрел в ответ на него.

— Идем, или ты труп, — сказал Роун.

Маббон встал со стула. Выстрел Роуна разнес тяжелую железную цепь, которая соединяла кандалы этогора с массивным штырем в полу. Он обмотал оставшийся конец цепи вокруг правой руки.

— Я не понимаю, — сказал Маббон.

— Нет времени объяснять, — ответил Роун.

Это собиралось появиться справа.

Окно взорвалось брызгами фрагментов бронированного стекла. Снаружи был человек, на наружном мостике маяка.

Роун схватил Маббона и опрокинул его на пол за стол на колесиках и кровать. Еще три лазерных заряда провизжали сквозь взорванное окно и прожгли дыры в противоположной стене. Распластавшийся, Маббон посмотрел на Роуна.

Роун жестом показал ему лежать.

Стрелок снаружи переключил свою лазерную винтовку на полный автоматический режим стрельбы и выпустил ураган зарядов в комнату. Несколько попали в край тяжелой кровати, расщепляя дерево и отодвигая каркас. Несколько попали в стол на колесиках и опрокинули его. Несколько пронзили спинку старого стула и наполнили воздух пылью и плавающими волокнами шерсти животного.

Тишина. Пыль и дым плавали в солнечном свете. Маббон выглядел готовым двигаться. Роун, все еще лежа на животе, потянулся и взял солонку, которая упала с подноса. Он использовал ее, как перо, и написал на каменном полу солью. Белые линий формировали символ "притвориться мертвым". Символ Кровавого Пакта. Некоторые говорили, что Роун научился на Гереоне гораздо большему, чем это было хорошо для него.

Маббон посмотрел на символ и кивнул.

Стрелок был осторожным. Он убил охранника у двери до прибытия Роуна: перерезал ему горло и оставил сидеть на стуле. Затем он вышел на мостик и обошел, возможно, намереваясь подняться выше и выстрелить в Маббона сверху. Шум от выстрела Роуна заставил его сыграть раньше, чем он намеревался.

Прошла минута, целая минута. Это ощущалось, как год для двух мужчин, лежащих на полу позади кровати, пока они старались не двигаться или дышать. Вторая минута почти закончилась, когда что-то двинулось напротив света, и фигура вошла внутрь через взорванное окно.

Солдат Урдеши, по его одежде и лазерной винтовке; униформа и Гвардейское оружие могло быть украдено. Ботинки захрустели по битому стеклу.

Роун позволил ему пройти метр или около того по комнате, а затем выстрелил из-под кровати. Лазерный заряд оторвал левую ступню человека, и он с воплем упал. Роун тотчас вскочил, перепрыгивая через побитую кровать, чтобы все закончить. Он надеялся взять человека живым для допроса, но он, так же, был полностью готов пристрелить его, если потребуется.

Он почти проскочил середину кровати, когда сверху полетели выстрелы. Второй стрелок стрелял сверху внутри башни, расположившись на спиральной лестнице без перил.

Роун приземлился на первого стрелка. Это было случайно, но он справился с этим. Человек отбивался. Роун увидел его лицо, вблизи, и узнал его. Они боролись. Выстрелы сверху ударили в пол рядом с ними. Человек держал запястье Роуна. Роун не мог навести пистолет. Лазерная винтовка человека, на ремне вокруг его торса, была между ними.

Роун нанес удар сбоку. Он не мог навести пистолет, поэтому он ударил им. Рукоятка столкнулась с щекой человека и резко отвернула его голову в сторону, но столкновение вырвало пистолет из хватки Роуна, и он заскользил по полу.

Еще больше выстрелов сверху ударили в пол вокруг них. Роун тяжело перекатился, таща своего оглушенного противника с собой, как будто кувыркались двое любовников. Он не мог оторвать лазерную винтовку от стрелка из-за ремня, но он смог схватить правой рукой ствол, чтобы направить его, и протянул левую руку вниз, чтобы нажать на спусковой крючок.

Оружие все еще было на полном автоматическом режиме. Лазерные заряды залили маяк, отражаясь от изогнутой стены, выбивая куски кирпича и камня. Это не было самой прицельной стрельбой, которую Роун когда-либо делал, но он умудрился протащить дикую стрельбу по секции лестницы, где присел второй стрелок.

Подстреленный, возможно не смертельно, второй стрелок вскрикнул и упал. Он прокувыркался вниз дюжину ступеней, откалывая каменные края, а затем задел изгиб стены и полностью слетел с лестницы. Он пролетел восемь метров, прямо вниз, на деревянный стул заключенного, который разлетелся на куски и пыль от удара.

Роун уже был на ногах. Времени для передышки не было. Появился третий убийца, ворвавшись главную дверь. Как и двое предыдущих, он был одет, как солдат Урдеши. У него была лазерная винтовка с прикрепленным штыком. У него, тоже, было лицо, которое знал Роун.

Пистолет Роуна был вне досягаемости. Лазерная винтовка была прикреплена к телу первого стрелка на полу. Вместо этого, Роун рванул на третьего нападавшего, сокращая расстояние между ними так быстро, как мог, выхватывая свой боевой нож.

Третий убийца выстрелил, но серебряный клинок Роуна уже отразил его штык и повернул дуло в сторону. Выстрелы пролетели через разбитое окно. Убийца пытался снова прицелиться, но Роун снова махнул своим клинком и отразил штык, поэтому остальные выстрелы ушли вверх, в башню.

Убийца попытался нанести Роуну удар винтовкой. Роун развернул свой боевой нож, чтобы рукоять была у его большого пальца, а затем ударил клинком сбоку. Удар прошелся по горлу убийцы, слева направо. Кровь хлынула в воздух, как будто кто-то бросил стакан с красными чернилами. Роун резанул с противоположном направлении, и нанес следующий порез вдоль торса человека, справа налево. Убийца упал на колени мертвым грузом, его кровь покидала тело через два огромных разреза. Он упал на лицо.

Роун отступил назад, развернув боевой нож в руке, а затем развернулся, потревоженный звуком позади себя.

Первый стрелок уже поднялся со своей покалеченной ногой, и поднимал винтовку к своей разорванной щеке, чтобы выстрелить Роуну в спину. Но Маббон схватил его сзади. Разбитые кандалы этогора были вокруг горла человека, выдавливая из него жизнь. Лицо Маббона абсолютно не выражало эмоций.

Человек боролся и производил трескучий задыхающийся звук. Маббон ударил его лицом по каменной кладке вокруг разбитого окна, а затем ослабил цепь, позволив трупу упасть на пол.

— Время вашего прихода было весьма удачным, — отметил он.

Роун кивнул, поднимая винтовку третьего убийцы на случай еще каких-нибудь сюрпризов.

У всех троих мертвых убийц было одно и то же лицо.

— Райм хочет, чтобы вы умерли, — сказал он.

— Половина сектора хочет, чтобы я умер, — ответил Маббон.

Роун пожал плечами.

— Значит, вы получили какое-то предупреждение, что Райм пошлет за мной своих Сирклов сегодня?

— Нет, — сказал Роун. — Это было совпадение. Я пришел сюда, этим утром, чтобы доказать точку зрения.

— Какую точку зрения?

— Что Танитский Первый сможет защитить вас лучше, чем подразделения Роты S, которых Комиссариат приставил к вам. Мы все использовали свои визиты за последние несколько недель, чтобы проверить безопасность, чтобы высмотреть слабые точки, чтобы пронести вещи внутрь. Сегодня, я собирался продемонстрировать то, что если мы можем пронести оружие внутрь, то это сможет кто угодно, и, следовательно, убедить Комиссариат назначить обязанности Роты S моему взводу, чтобы мы смогли избавиться от шутов, которых они используют, чтобы присматривать за вами.

— Потому что Гаунт, в таком случае, будет счастливее, потому что он верит, что свои сделают работу должным образом?

— Что-то типа того, — сказал Роун. — И для вас он – Полковник-Комиссар Гаунт.

— Мои извинения, — сказал Маббон.

Роун посмотрел на тела. Снаружи, он мог слышать приближение людей и начавшуюся звучать тревогу.

— Тем не менее, — сказал он, — это достаточно хорошо доказывает, как прошла демонстрация.

— Я польщен, что моя безопасность будет вашим делом в остаток моего пребывания здесь, майор, — сказал Маббон.

— Короли-самоубийцы присмотрят за вами, — сказал Роун.

— Короли-самоубийцы? Как в карточной игре?

— Забудьте. Это личная шутка, — сказал Роун. — В любом случае, остаток пребывания продлится не слишком долго. Вот почему мне нужно было сделать свой ход сегодня. Так же, как Райму пришлось сделать свой ход. Это предполагает, что у него хорошая разведка.

— Вы перевозите меня. Мы, в конце концов, собираемся начать?

— Пришло одобрение, — сказал Роун. — Миссия была одобрена. Мы отправимся завтра ночью.

— Я так понимаю, что когда мы отправимся, то будем на пути к Пределу Спасения? — спросил Маббон Этогор.

— Это засекречено, — сказал Роун.