Предел Спасения

XVII. АБОРДАЖ

— Они внутри, — сказал по воксу Белтайн. — Сообщено о контакте.

— Начать резать! — приказал Гаунт. Техники поблизости начали выполнять приказ. Благословенный двигатель уродливой пробивной дрели Аид с грохотом ожил, и покрытый маслом зверь, подобно гигантскому солнечному жуку из незнающих света глубин под каменной коркой некоторого мира, двинулся вперед. Его тяжелые траки застучали по палубе бокового ангара шестнадцать.

Аид был осадной машиной, буром, разработанным для траншейной войны. Гаунт видел, как инженеры Крига используют такие устройства с большим эффектом, когда еще был кадетом. Прорезаться через то, что являлось корпусом космического корабля, не было традиционным использованием, но это был самый быстрый и самый подходящий способ попасть внутрь, который смогли выдумать тактические планировщики. Массивный режущий наконечник Аида, пробивной четырехсекционный инструмент из соединенных, вращающихся силовых буров с алмазными наконечниками, был смонтирован в передней части танкового шасси и направлялся каркасом с мощными поршнями. Силовые буры вращались снаружи внутрь, так что искромсанный материал падал между резаками, вниз на конвейерную ленту, которая бежала в центре машины подобно пищеварительному тракту, и извлекался, подобно отходам жизнедеятельности, сзади. Спереди, Аид напоминал гротескную концентрическую пасть какой-то глубоководной рыбы с рядами зубов, окружающих глотку. Глубоко в этой глотке, над лентой, был мельта-резак, установленный, чтобы ослаблять твердые вещества до шлака.

Шасси выбросило черные выхлопные газы. Режущие головки вращались на максимальной скорости. Оператор задействовал механизм мельты и выстрелил несколько обжигающих зарядов в кожу Предела.

Кожа начала изгибаться и деформироваться, наполняя пространство ангара вонью смолы и жженого металла. Затем вонзились зубья резаков.

Шум был болезненно громким. Это был пронзительный визг высокоскоростной дрели, смешанный с глубокой пульсацией и ревом массивной индустриальной машины. Тепловые заряды достаточно размягчили корпус, чтобы перемалывающие, разрывающие головки бура нашли точку опоры. Металл корпуса выл, когда его стирали. Мелкие металлические куски начали падать с ленты, стружки, отполированные почти до серебряного блеска вращающимися зубьями. Мелкая пыль и дым поднимались от силовых резаков, которые уже были сверхнагретыми от трения. Члены экипажа, стоящие рядом, открыли свои шланги и начали поливать режущую головку струями воды. Оператор Аида продолжал выпускать яростное тепло мельтой, потому что было важно, чтобы материал корпуса был достаточно мягким, чтобы зубья вгрызались. Но, так же, было важно держать силовые резаки достаточно холодными, чтобы они не оплавились и, что еще более важно, не затупились и не превратили в эмульсию облака микроскопических, ультра-острых осколков, которые летели от места разреза облаками, похожими на пыль. Если это попадет в глаза или горло, если это попадет в легкие, это может убить человека от катастрофических микро-порезов. Жареная минеральная вонь уже было достаточно плохо. Время от времени, трещина или дефект в материале корпуса становились причиной того, что большой осколок металла откалывался и отлетал прочь из-за движущихся зубьев. Эти куски со свистом отскакивали от защитных экранов и перегородок. Гаунт знал, о чем Призраки позади него думают. Это звучало в точности похоже на огонь малокалиберного оружия, отскакивающего от досок в траншее.

В одного из операторов попал кусок летящего осколка. Он сбил его с ног, но оператор снова поднялся, раненый и трясущийся. Несколькими секундами позже, в еще одного оператора попал острый обломок, который чисто прошел сквозь его нательную броню и вошел в торс выше правого бедра. Коллеги оттащили его, но он истек кровью до того времени, как они доставили его до шлюза ангара, где ожидали команды медиков.

— Насколько толсто? — прокричал Гаунт сквозь вой бура.

— Сканирование плотности показывание, что немногим больше трех метров, — ответил старший техник.

— Время?

— Если состав не изменится, восемнадцать минут.

— Сколько? — спросил Даур, крича сквозь визг Аида в боковом ангаре тридцать девять.

— Двадцать восемь минут, — ответил начальник команды техников.

— Ударная Группа Бета сообщает о значительно меньшем ожидаемом времени, — сказала Майор Паша.

Лицо техника было закрыто запачканной защитной полумаской.

— Сплав в этом месте ощутимо плотнее, — объяснил он. — Я сравнил доклады о химическом составе из бокового шестнадцатого. В этом месте плотность на девять процентов больше.

Майор Паша посмотрела на Даура.

— Пробьемся, когда пробьемся, — сказала она сквозь шум резака. Он угрюмо кивнул головой.

— О чем вы думаете? — спросила она.

— Альфа, — сказал Даур.

Они вышли из Честуса в разрушенную, нестабильную атмосферу объятые огнем. Несколько огромных пожаров полыхали в центре инженерного склада, а секции крыши обрушились из-за входной раны, проделанной тараном. Какой-то вид топлива выплеснулся из пробитого бака и покрыл палубу. Оно горело, похожее на поле яркой кукурузы: желтое пламя, и его отражение в черном зеркале топлива.

Идвайн, Холофернэс и Сар Аф шли быстрым шагом сквозь огонь, не обращая внимания. Их древние, украшенные гребнем шлемы заставляли их казаться особенно высокими; их богато украшенная и массивная броня придавала им даже большую неестественную массивность. Свет от огней блестел на позолоченных орлах на груди и на решетчатых лицевых пластинах, и сверкал на массивных абордажных щитах в виде полуаквилы. У всех троих были болтеры в правых кулаках, которые они держали покоящимися на правых верхних углах щитов.

Они начали стрелять, пока продвигались вперед, набирая скорость, переходя с большого шага на легкий бег. Болты вылетали, уничтожая сенсоры, единицы автоматической защиты, потенциальные укрытия. Стреляные гильзы вылетали в воздух.

Позади них, Честус извергал остальную часть своего груза, орудийных сервиторов. Два были гусеничными единицами с мульти-лазерами, остальные четыре были шагающими единицами, сияющими серебром и хромом в цветах Ордена Идвайна. У них были лица из гравированного серебра, выполненными в виде черепов, или, по меньшей мере, черепов ангельских созданий. Их верхние конечности были орудиями: автопушками, тяжелыми болтерами, ракетными установками. Они шли через озера огня так же не обращая внимания, как и Космические Десантники, продвигаясь, как жатвенные машины сквозь высокие зерновые, стреляя, пока шли. Энергетические лучи прожигали пространство склада. Направленное сканирование Терека-8-10 уже идентифицировало три точки входа в дальнем конце зала, и он передал данные Космическим Десантникам на визоры.

— В активном сопротивлении нет человеческих био-следов, — доложил Терек-8-10 по воксу. — Несколько сотен обнаружены пытающимися сбежать из зала. Еще несколько дюжин обнаружены под обломками, угасающими.

Почти в тот же момент, как будто доклад пилота-сервитора искусил судьбу, абордажная команда начала принимать обстрел. Он посыпался дождем вниз под крутым углом, отскакивая от абордажных щитов и полированного хрома орудийных сервиторов. Сар Аф принял один кинетический удар в бок шлема от скользящего выстрела, который был достаточно сильным, чтобы заставить его заворчать.

Терек-8-10 был в смятении.

— Ауспекс не считывает человеческие био-следы в сопротивлении, — объявил он.

— Не обязательно должно быть человеческое, чтобы хотеть нашей смерти, — ответил Идвайн.

Он поднял щит, как павезу, чтобы защититься от дождя из дротиков. Остальные Космические Десантники сделали то же самое.

Сар Аф отметил окружающую обстановку, отметины и зазубрины от шрапнели, мгновенно проанализировав.

— Флешеттные заряды, — сказал он.

Они начали высматривать нечеловеческие глаза, охотящиеся во тьме на вспышки из дула, наверху у крыши, в плотном переплетении каркасов машин и кранов.

Движение.

— Локсатль, — доложил Идвайн. Он отчетливо заметил одну из длинных, извивающихся ксено-рептилий. Остальные Космические Десантники не ответили. Они были слишком заняты, пытаясь убить существ.

Терек-8-10 подстроил параметры сканирования ауспекса, чтобы они включали ксенобиологический элемент.

— Святой Трон Терры, — выдохнул он.

Локсатли хлынули в склад через потолочные вентиляционные отверстия, сползая вниз по балкам и вертикальным опорам, используя свои цепкие конечности и хвосты, стреляя из смертоносных флешеттов, привязанных ремнями к их животам.

Ауспекс уже показывал шестьдесят восемь из них, и число росло с каждой проходящей секундой.

Десантные корабли Ударной Группы Альфа последовали за безрассудным полетом Честуса в сердце Предела. Внешний шлюз переназначенной Главной Точки был полностью уничтожен. Кораблям Арвус и Фалко приходилось сближаться и влетать по одному или по двое, чтобы избежать зазубренные края металлического обрамления входа выпотрошенного стыковочного отсека.

Декомпрессия прекратилась, так что воздух был чист от летающих обломков. Поля вновь установились, чтобы запечатать вход, и каждый десантный корабль содрогался, когда прокалывал край поля и влетал в атмосферу из жесткого космоса.

— Приготовиться! — выкрикнул лидирующий пилот.

Главный стыковочный отсек был зоной бедствия. Он выглядел так, как будто по нему пронеслось наводнение, смыв обломки ко входу. Эти обломки включали в себя целые транспортные корабли и шаттлы. За потопом следовал огненный шторм, который оставил большую часть пространства в огне.

Здесь не было места, чтобы приземлиться.

Пилоты Арвуса последовали за маячком Честуса. Он проделал дыру в следующий ангар.

— Трон, мы еще не там? — простонал Рервал.

Во внутреннем ангаре было немного лучше. Десантные корабли снова сбросили скорость, летя к другой стороне ангара. Честус пробился сквозь него в третий зал, но этот пролом был слишком маленьким и предательски острым для тонкошкурых лихтеров, чтобы можно было рискнуть пролететь.

— Садимся! — крикнул пилот по связи.

Первый Арвус стал опускаться, подстраивая форму крыльев для приземления. Он приземлился с грохотом на изогнутую, покрытую обломками палубу.

Задний люк упал. Колеа, с дыхательной маской на лице, повел первый взвод наружу. У него была лазерная винтовка и высокий продолговатый абордажный щит, который выглядел, как крышка гроба.

Ему понадобилась секунда, чтобы привыкнуть к окружению. В задней части лифтера было темно и тесно. Теперь было ярко, и пространство вокруг него было обширным, причальная станция значительного размера. Воздух был почти морозным, но жар от различных монументальных пожаров обжигал его кожу. Машины и погрузочное оборудование было уничтожено на пути атаки Честуса. Остальные корабли приближались сквозь дым и садились позади корабля Колеа.

Рервал крикнул и указал в сторону маячка Честуса. Впереди была еще одна дыра в стене, похожая на гигантскую дырку от пули, там, где Честус пробился в следующий отсек. Колеа побежал вперед. Под ногами были горящие обрывки, куски обломков и скопления органики, оставшиеся от персонала ангара, раздавленного в кашу давлением во время атаки Честуса.

Дыра была большой, но нижний край был в четырех метрах от уровня палубы, а края все еще светились горячим красным. Пробраться туда будет забавным. Колеа осмотрелся в поисках люка, который они могут взломать – противовзрывную дверь, воздушный шлюз…

— Штурмуем! — крикнул он. — Хватайте обломки для лестниц. Шевелите задницами. Жить вечно сегодня не вариант!

Его отряд разбежался и собрал секции упавшего портала крана, таща их к дыре. Еще отряды присоединились к ним, привезенные следующей волной кораблей. Баскевиль был среди них. Колеа видел уверенность в его глазах сквозь линзы его дыхательной маски.

— У нас проблема, — сказал Баскевиль.

— Пролом?

— Нахер его, высадка. Места нет!

Колеа взвесил варианты. Сейчас на палубе было шесть лихтеров, и место для, возможно, еще трех. Приближающиеся Фалко и длинномеры, скоро будут толпиться из-за отсутствия места для приземления.

— Нам нужно отослать пустые, — крикнул Колеа Баскевилю.

— Согласен!

— Отправь сообщение пилотам, — приказал Колеа. — Они должны освободить место на земле сразу, как только разгрузятся, а прибывающие должны предоставить место в воздухе, чтобы первые смогли улететь.

— Мы не можем держать их на месте, — сказал Баскевиль.

— Нет, не можем, — согласился Колеа. — Хорошо, что мы планируем остаться здесь, а?

Баскевиль направился назад к зоне высадки. Колеа присоединился к своему штурмовому отряду у дыры. Под присмотром Дерина и Каобера, секции теплого металлического металлолома были оттащены к стене и подняты в качестве самодельных рамп к дыре.

— Это безопасно? — спросил Колеа.

Дерин просто рассмеялся.

— Я знаю, — ответил Колеа. — Тупой вопрос. — Он поднял свой абордажный щит и вскарабкался по трубчатой раме. Как командующий штурмом, он не собирался позволять кому-либо еще показать ему, как это надо делать.

— Вперед! — крикнул он людям позади себя. Большинство из них, казалось, особенно стремились помогать держать обломки устойчиво.

— Вы слышали майора, — прокричала Комиссар Фейзкиель, бегом направляясь от своего транспортника. — Забирайтесь на эту рампу!

Призраки начали толпой забираться по раме позади Колеа.

Колеа забрался наверх и пристально посмотрел сквозь огромную дыру в стене отсека. Он мог видеть пожары, пылающие на складе, ощущать поток тепла. Он мог видеть Космических Десантников. Он мог видеть, во что они стреляют.

— Ох, святой гак, — произнес он.

— Они, фес их, машут им улетать! — воскликнул Костин, его голос звучал глухо и глупо в дыхательной маске. — Посмотрите на них. Баскевиль просто машет им улетать!

Мерин посмотрел. Он увидел, о чем говорит Костин. Рота Е только что начала высаживаться из своих Фалко, а зона высадки уже была забита так плотно, как кому-нибудь когда-нибудь хотелось бы. Он мог видеть, как Майор Баскевиль и другие офицеры сигналят пустым кораблям подниматься и очистить покрытую обломками палубу для остальных.

Это означало, что если им поспешно придется отступить, ожидающих транспортов не будет в достаточном количестве.

— Гак, просто великолепно, — резко сказал Гендлер.

— Я знаю! Фесово великолепно, да? — согласился Костин.

Гендлер не ответил. Мерин притворялся, что слишком занят кричанием на нескольких увальней, чтобы они спустились с рампы.

Правда была в том, что Костин не был их лучшим другом прямо сейчас. Прямо перед погрузкой и запуском, он пришел к ним, напуганный до усрачки тем, что ему сказал Роун. Жалкий идиот просто вывалил это на них, прямо в середине подготовки к битве, вместе со стрессом. Костин был помехой. Он больше не мог ни с чем справляться, и меньше всего со своей выпивкой. Он был параноидальным и бредовым. Лучшим предположением было то, что Роун каким-то образом напал на след прелестного маленького дельца, которое они обделывали. Если это было правдой, тогда это тревожило, как рана на груди. Это не тревожило так, как штурм, в центре которого они находились, но в долгосрочной перспективе – если, конечно, будет эта долгосрочная перспектива – это будет, вероятно, тревожить даже хуже. Если «они» узнали, вещи могут обернуться очень скверно для Мерина и его ближайших сообщников.

Так же скверно, как лицо Костина.

Что он сделал? Что пьющий придурок умудрился сделать? Как он выдал их? Проболтался за рюмкой сакры? Какой-нибудь тупой промах?

Что бы ни было, Мерин был уверен в единственной вещи. «Они» взяли Костина. Роун бы не пришел к Костину, если бы с уверенностью не знал, что Костин был в этом. Иначе, это было, возможно, ловля на крючок. Костин был, возможно, всем, что у них было, потому что только Костин был достаточно тупым, чтобы выдать себя, но даже в этом случае, он не был достаточно туп, чтобы выдать все дело.

Роун закидывал удочку. Роун рассчитывал на то, что Костин будет так напуган, что сделает все, что сможет, чтобы спасти свою шею.

И он сделает. Костин всегда сделает.

Поэтому, если они выберутся из Предела живыми, Мерину нужно будет справиться с серьезным обеспечением безопасности.

Дождь огня от ксеносов стал проливным. Флешеттные заряды уничтожали все вокруг наступающих Космических Десантников. Идвайн чувствовал, как ультраострые осколки разрезают его броню. Один, фактически, пробил керамит. Он почувствовал, как он зарывается в мясо его бедра. Чистая скорострельность и проникающий эффект бластеров локсатлей могут прикончить их. Даже трое из Адептус Астартес могут быть сбиты на колени, а тем убиты таким ливнем.

Его щит был все еще поднят. Смотря вдоль болтера, он начал стрелять в крышу, взрывая балки и помосты. Вниз посыпались обломки. Он увидел, как тело одной из извивающихся рептилий упало и разорвалось на палубе. Сканирование уже показывало почти сто восемьдесят локсатлей, нахлынувших в зал. Некоторые неслись вниз по стенам, чтобы атаковать с земли. Идвайн направлял огонь орудийных сервиторов, пока они шли вперед к резне.

Большой взрослый локсатль бросился с платформы над головой и упал на Холофернэса, вытянув когти, чтобы нанести режущий удар. Холофернэс поймал животное на щит и отбил его в сторону. Оно отскочило от палубы, вращаясь, сбруя его бластера порвалась, так что флешетт отлетел в сторону. Развернувшись, Сар Аф послал единственный болт в череп локсатля до того, как тот смог подняться. Это мозговое вещество разлетелось по палубе, а его массивное, серо-голубое туловище и хвост забились в мышечных спазмах.

Еще один бросился. Сар Аф разорвал его напополам в воздухе. Вниз полетел третий. Холофернэс пристегнул свой болтер и вытащил копье из-за спины. Он рванул вперед, чтобы сойтись в ближнем бою, обезглавив третьего локсатля клинком вращающегося копья.

— Итака! — крикнул Железный Змей.

Следующий локсатль, который кинулся на него, потерял свои передние конечности у локтевых суставов от одного текучего режущего удара. Следующий за ним умер от сквозной раны. У следующего, который атаковал, когда Холофернэс вытаскивал свое копье из предыдущей жертвы, сломался хребет от удара абордажного щита Железного Змея.

Это было что-то, но это было только начало. Ауспекс уже показывал двести семьдесят ксено-контактов в зале. Было так много спускающихся по пилонам с крыши, что они выталкивали передних за перила, заставляя их падать, с вытянутыми когтями, на Космических Десантников. Сар Аф убивал их в воздухе болтами, взрывая черепа и грудные клетки, отделяя хвосты, покрывая зону боя мясом и внутренностями. Затем два флешеттных заряда почти одновременно попали в его правый наплечник и заставили упасть на одно колено.

Терек-8-10 поднял Честус в воздух позади них, со все еще опущенными рампами. Он поднял поврежденный корабль почти на восемь метров, и подвинул его над головами наступающих Космических Десантников. Бронированная громада Честуса сформировала большой щит, впитывающий большую часть бластерного огня, который лился на Космических Десантников и их сервиторов. В его тени, Идвайн увидел, что палубные плиты были покрыты и разодраны флешеттным огнем до такой степени, что они напоминали лунную поверхность. Палуба, так же, была покрыта кровавым мясом ксеносов и скользкими, цвета сливы, органами.

Флешеттный огонь обрушился на Честус. Локсатли падали на него, хватаясь за изорванные крылья, скользя по корпусу. Некоторые упали. Другие удержались. Они роились на верхней поверхности. Терек-8-10 закрыл рампы, но несколько из них уже проскользнули внутрь, как ящерицы, скачущие по камням на солнце. Он мог слышать, как они скользят и стрекочут внутри пустых отсеков. Он мог чуять вонь прокисшего молока и давленой мяты, которая исходила от их плоти и дыхания. Еще одно животное вскарабкалось на обтекатель перед ним, и начало стрелять из своего бластера в упор в маленький бронированный иллюминатор перед местом пилота. После восьми маниакальных выстрелов, бронированное стекло, как ни странно, начало трескаться.

Терек-8-10 переключился на ручное управление и начал раскачивать Честус. Увеличение тяги всосало воздух в атмосферные двигатели, и локсатль слетел с обтекателя. Он пролетел мимо него, царапая когтями металл, визжа нечеловеческим криком, когда его хвост и одна из задних ног исчезли в двигателе.

Терек-8-10 мог слышать, что локсатли на борту прорываются через люк отсека под его позицией. Болезненная вонь прокисшего молока становилась сильнее. Он снова подстроил позицию корабля, задрав его повыше, пытаясь направить мельту на мостки над головой.

Он получил приличный угол.

— В укрытие, — воксировал он.

Под кораблем, Космические Десантники попятились с поднятыми щитами.

У Терека-8-10 было достаточно энергии в тепловой пушке для еще трех приличных выстрелов. Он выстрелил. Часть балок над головой взорвалась, и капли расплавленного металла полились дождем вниз. Мельта-заряд сжег локсатлей до почерневших, иссохшихся останков, которые падали с балок, как обрывки горящей бумаги.

Он снова выстрелил. Огромная секция потолочной фермы, в огне и покрытая горящими локсатлями, упала, и мельком зацепила корабль на пути к полу зала.

Существа на борту были прямо под ним. Они сорвали люки отсека. Они стреляли в потолок грузового отсека, и острая шрапнель от флешеттных зарядов прорывалась через пол в месте пилота, шинкуя ноги и пах Терека-8-10. Он чувствовал ледяную боль от крошечных сверхскоростных металлических осколков, путешествующих по его торсу, разрывающих органы, разрезающих аугметику, и уничтожающих кровеносные сосуды. Он чувствовал их в своих сердцах. Он чувствовал, как разрушаются его легкие. Кровь наполнила его горло. Локсатли под его позицией, стрекоча и воя, продолжали стрелять, посылая выстрел за выстрелом в место пилота.

С последним ударом двух сердец, пилот-сервитор включил форсаж.

Глаза Колеа широко раскрылись. Это было одно из тех зрелищ, которое он никогда не забудет. Он повидал некоторые вещи будучи Гвардейцем, повидал некоторые вещи и до этого. Это стало новым отпечатком на его памяти.

Он видел штурмовой корабль Космических Десантников, Честус, поврежденный и почерневший, облепленный локсатлями. Он видел, как тот задрал нос, указывая на беспорядочную, сложную структуру потолка склада, структуру, которая сочилась ксеносами. Локсатли падали с крыши, как личинки из протухшего мяса.

Колеа был наверху импровизированной лестницы, расположившись у края дыры. Его люди были позади него, кричали ему идти дальше, освободить для них путь. Ему пришлось вытянуть руку, чтобы удержаться. Зазубренный металл края дыры был горячим.

— Что вы видите? — кричал Рервал на балке позади него. — Майор, что вы видите?

Он мог видеть наклоненный Честус, пульсирующие двигатели, извивающуюся массу локсатлей на его корпусе, некоторые падали, хлестая хвостами. Он мог видеть Космических Десантников и их орудийных сервиторов на полу зала внизу, стреляющих в серых рептилий, пока те наступали со всех сторон.

Он мог чуять прокисшее молоко и давленную мяту.

— Майор?

Колеа смотрел, когда Честус вздрогнул. Он выстрелил в потолок, обрушив вниз огромные куски машинного оборудования в дожде искр и пламени. Горящие локсатли падали, как кометы. Он снова выстрелил. Массивный цилиндрический пилон оторвался от потолочного крепления и рухнул вниз, потянув за собой сломанные балки и обреченных локсатлей. Огромная конструкция, испуская огонь и дым, едва не задела Честус, когда упала. Она ударилась о пол зала так сильно, что Колеа почувствовал, как ударная волна сотрясла балки, на которых он стоял. Она едва не раздавила одного из Космических Десантников, возвышающегося Серебряного Гвардейца Идвайна.

Идвайн изо всех сил бросился в сторону, чтобы избежать этого. Он приземлился в центр отпрянувших локсатлей, и тотчас ему пришлось убить их, чтобы защитить себя. Цилиндрический пилон опрокинулся после падения, и упал со вторым ударом, который выбил искры и поднял в воздух тучу горящих обломков. Он покатился, объятый огнем.

Честус был почти уничтожен. Его форсажные двигатели зажглись. Ракеты заревели с обжигающим белым пламенем. Облепленный локсатлями, корабль ускорился к крыше.

Вот, когда пришла настоящая ударная волна. Колеа почувствовал ее в своих легких. Он почувствовал ее удар грудной клеткой. Он почувствовал, как он молотом ударила по палубе и стенам отсека. Он почувствовал, как она выбила ноги из-под него.

Честус врезался в потолок, превратившись в огромный огненный шар, который рвался сквозь потолочные конструкции, уничтожая их. Горящие локсатли разлетались во все стороны. Расширяющийся огненный шар, катящаяся волна, накрывала потолок и стены. Падая, Колеа почувствовал его жар.

Погибший, но, по существу все еще целый, Честус упал с крыши, потащив потолок вместе с собой. Энергия потрескивала и искрилась, подобно молнии, вокруг одной из искривленных секций двигателя. Рампа откинулась. Воздух был полон огня.

Падающий погибший корабль с грохотом упал на пол склада.

Колеа тоже ударился о пол. Взрыв сбил его с балки в склад. Он вскочил, ошеломленный, уставившись на разруху перед собой.

— Майор. Майор Колеа. Ответьте! — кричал по связи Рервал.

— Внутрь! — крикнул в ответ Колеа. — Рота С внутрь! Давайте!

Он поднял оружие и побежал вперед. Позади него Призраки спрыгивали с края дыры.

Идвайн поднялся, отбросив в сторону обломок. Локсатль встал перед ним, и он убил его выстрелом в голову.

— Статус! — потребовал он через связь в шлеме.

— Жив! — пришел резкий ответ Сар Афа.

Холофернэс не ответил, но Идвайн знал, что это потому, что у Железного Змея всегда было что-то получше, что нужно сделать. Идвайн мог его видеть, в тридцати метрах от горящей кучи обломков, сражающимся в ближнем бою с дюжиной выживших локсатлей. Копье Холофернэса крутилось и делало выпады, убивая их один за другим, оставляя арки из крови ксеносов в воздухе.

Согласно дисплею визора Идвайна, они потеряли одного из орудийных сервиторов, смятого падением. Прискорбная, но приемлемая потеря. Он активировал записывающее вокс-устройство в шлеме.

— Заметка для следующих поколений, — сказал он, повернувшись, чтобы прикончить еще одну пару стремительных рептилий. — Бескорыстное самопожертвование и внимание к долгу...

Идвайн сделал паузу, разнеся выстрелом хребет прыгнувшего локсатля. Он не мог вспомнить, какой древний пилот-сервитор был назначен на Честус для этой миссии. Это должно быть в файле. Он внесет поправку в упоминание позже.

Идвайн пошел вперед. Два флешеттных заряда ударились в его щит. Он повернулся и выстрелил болтом, который разнес голову ксеноса.

Впереди, за разбросанными обломками, он видел, что Белый Шрам пробивает себе путь к выходу из склада. Хитрый и сообразительный, Сар Аф всегда был в движении, всегда высматривал путь.

Повсюду вокруг старого ублюдка были локсатли.

Идвайн пробежал пару шагов, и спрыгнул с кучи дымящегося металлолома. Несмотря на дополнительный вес его почитаемой абордажной брони, прыжок покрыл значительное расстояние. Он приземлился, прыгнул снова, и оказался поблизости позади Сар Афа.

Когда он приземлился второй раз, Идвайн уничтожил три цели выстрелами в голову. Сар Аф повернулся, отбил локсатля в сторону щитом, и опустил его на шею локсатля, чтобы добить.

— Ты ушел вперед, — сказал Идвайн. — Мы не сможем прикрывать друг друга, если так широко разойдемся.

— Есть вопросы, требующие внимания, — ответил Сар Аф. — Они не будут ждать.

— Они будут ждать вечно, если ты мертв, — ответил Идвайн. — Существа, защищающие это место, отреагировали с удивительной скоростью на нашу атаку.

— Если твоя глотка перерезана, — сказал Сар Аф, — не важно, как быстро ты реагируешь. Мы должны идти дальше и перерезать глотку.

Иногда, с братьями из Пятого невозможно было спорить. Холофернэс, все еще занятый ближним боем позади них, казалось твердо решил методично убивать каждого Архиврага в Пределе Спасения одного за другим. Белый Шрам, тем не менее, показывал абсолютную уверенность оставить им всю славу, если он сможет уйти вперед и обезглавить их командную структуру.

Обе были заслуживающими уважения боевыми этиками. Они были полностью несовместимы. Вот почему у Идвайна было командование миссией.

— Мы пойдем вперед, — сказал он. — Мы останемся вместе.

Сар Аф кивнул.

Идвайн активировал связь в шлеме.

— Лидер Ударной Группы Альфа Гвардии. Вы высадились?

— Подтверждаю, лидер.

— Кто говорит?

— Майор Колеа, Танитский Первый.

— Где вы, Колеа?

— Пробираемся через пролом, наступаем по складу.

— Вам нужно закрыть брешь. Мы идем вперед. Имейте в виду, что в наличии высокая плотность наемников-локсатлей. Вы знакомы с локсатлями, майор?

— Да, лидер. Мы, всего лишь, в нескольких минутах позади вас и быстро приближаемся.

— Очень хорошо. Лидер, отбой.

Идвайн и Сар Аф повернулись к люку. Белый Шрам только что прикончил еще двух локсатлей. Кровь чужаков покрыла его жемчужно-белую броню.

Заряды вынесли люк. В тумане голубого дыма Сар Аф и Идвайн наступали с поднятыми щитами, с болтерами, покоящимися на правых углах. Холофернэс шел за ними по пятам.

Они вошли в коридор, главный проход. На полу были кровь и обломки, когда персонал убегал от атаки корабля и запечатал люк за собой. Структура и возраст стен и потолка, и компоненты машин, прикрепленные к ним, были такими, что это выглядело так, как будто коридор был сделан из металлолома, снятого с нескольких различных звездных кораблей.

К ним начали лететь выстрелы. Холофернэс присоединился к ним, с копьем на плече и болтером в кулаке. Они сформировали линии, трое в ряд, с поднятыми щитами. Движущейся стеной, гибкой и грозной, они наступали, почти заполнив коридор от края до края.

Оружейный огонь ударил по их неподвижным щитам. Это не был огонь ксеносов их экзотического флешеттного бластера. Это были лазерные выстрелы.

Впереди появились первые человеческие защитники, стреляющие в дымный коридор из лазганов и хеллганов.

С поднятыми щитами, Космические Десантники шли вперед, стреляя. Масс-реактивные снаряды летели от них и рвали коридор на куски. Тела падали. Настенные панели взрывались. Части потолка гнулись.

Перестрелка становилась все более интенсивной.

Космические Десантники не замедлялись ни на секунду.

Призраки из Ударной Группы Альфа продвигались вперед по складу через кучи горящих обломков. Жукова доложила, что ее отряд вступил в бой с несколькими локсатлями и был в процессе их уничтожения, хотя основную массу сил локсатлей уничтожили Космические Десантники.

Колеа размышлял, будут ли еще. Он размышлял, какие еще ужасные твари поджидают в мусорной среде обитания.

Он услышал, как щелкнул .30 и открыл огонь. Бул с Макканом занялись делом. Какого гака они увидели?

— Враги! — крикнул по связи Каобер. Разведчик ушел вперед в левой части склада. Колеа поднял щит и начал бежать. У щитов были разрезы для ствола в правом верхнем углу, так что носитель мог нести щит на левой руке и подпирать ствол лазерной винтовки. Фактически, он мог стрелять из-за укрытия. Колеа раньше не пользовался абордажным щитом в бою, но они тяжело тренировались по пути. Он все еще полагал, что они громоздкие и неэффективные.

Он бежал вперед с пятью или шестью Призраками, перепрыгивая горящие обломки. Покалеченный локсатль плюхнулся из укрытия на их пути и сделал два выстрела из флешетта. Щит Колеа остановил первый, а второй взорвался на палубе. Щит Дерина спас ему ноги и пах от срикошетивших кусков шрапнели. Стреляя из-за щита, Колеа убил локсатля залпом.

Его отношение к абордажному щиту слегка потеплело. В замкнутом пространстве абордажного боя, опасность от рикошетов значительно увеличивалась.

Еще больше оружейного огня полетело в их сторону. Колеа увидел то, что заметил Каобер. В дальнем конце склада открылись потайные люки: тяжелые откидные люки, спрятанные вдоль линии сварки там, где массивная стена соединяется с палубой. Солдаты Архиврага выбирались из них, стреляя, когда появлялись. Колеа не был уверен, были ли люки умышленно спроектированы для оборонительных действий, или враг умело использовал инженерные проходы.

Все, в чем он был уверен, это то, что их левый фланг внезапно оказался под мощным огнем.

Вражеские солдаты были большими людьми мужского пола. Их боевое облачение не было одинаковым, но это была все та же самая смесь богато украшенных бронепластин и желтых бриджей и плащей. Ботинки, перчатки, пояса, застежки брони, вместе с ранцами и ремешками, были сделаны из темной, дорогой кожи, полированной кофеино-коричневой, похожей на красное дерево. Кожаные изделия, особенно широкие и тяжелые пояса, были прошиты пурпурными шелковыми нитями и серебряной проволокой. Желтый цвет материала под коричневым боевым облачением был горячим и кислотным, похожим на термоядерный луч. У воинов были туго натянутые металлические шлемы на ремешках, покрытые коричневой кожей, комбинированные с визорами: узкими, прямоугольными однолинзовыми оправами, которые закрывали оба глаза и излучали темно-синий свет. Изогнутые пряжки подбородочных ремней, выполненные из той же самой темной коричневой кожи, как пояса и ремешки, были очень большими и выполненными в виде рук взрослого человека, которые закрывали всю зону рта под носом.

Колеа знал, на что он смотрит. Слуги ужасного Анарха, чей голос «заглушает все остальные», демонстрировали уважение к своему повелителю закрывая свои рты.

Эти воины были Сынами Сека.