Прерванный путь

Глава IX

— И что все это значит? — грозно прорычал Альфа, медленно поднимаясь на лапы. — Где добыча?

Патрульные, опустив хвосты, один за другим вошли в разрушенный Дом еды. Колючка и Жук радостно бросились к отцу, Луна забила хвостом по земле, насторожив уши, но остальные собаки притихли, с опаской поглядывая на разгневанного Альфу. Закатное солнце отбрасывало длинные тени на пол и стены.

«Неужели мы так долго ходили?» — поразился Счастливчик.

Порох молча прошествовал к вожаку, по пути ласково лизнув Колючку в ухо. Он почтительно остановился перед Альфой и склонил голову:

— Прости, Альфа. Случилось непредвиденное.

— Слушаю! — рявкнул полуволк.

Порох склонил голову, но Счастливчик с уважением заметил, что могучий пес не стал падать на пол, как на его месте сделали бы почти все члены стаи.

— Мы столкнулись с незнакомой стаей. Враждебной стаей.

— Это были не Свирепые псы? — тень тревоги пробежала в глазах Альфы.

— Нет. Это другие собаки, но тоже опасные.

Стая завыла и зарычала, потрясенная новым страшным известием.

— Их целая стая? — ахнула Прыгушка, поднимая торчком уши.

— Да, — негромко подтвердил Порох. Он поднял голову и по очереди обвел взглядом всех собак: — Во главе этой стаи стоит совершенно безумный пес.

Альфа недоверчиво сморщил нос, однако не произнес ни слова, продолжая внимательно смотреть на Пороха.

— Безумный? В каком смысле? Бешеный?

— Сумасшедший, — объяснил Порох. — Да, он чем-то похож на собак, больных водяным бешенством. — При этих словах сразу несколько собак из стаи судорожно затявкали и завыли. — Но только это не тот случай. У него тоже пена валит из пасти, и припадки случаются, но в целом он вполне собой управляет. Даже слишком хорошо управляет. Он нагнал такого страху на свою стаю, что его собаки, скорее, дадут себя убить, чем ослушаются приказа.

Счастливчик не удержался и коротко взглянул на Альфу. Огромный полуволк медленно кивал словам Пороха.

«Может быть, стоило поддержать Пороха и добавить пару слов от себя? — нервно подумал Счастливчик. — Нет, я бы, наверное, все испортил. Пусть Порох сам расскажет обо всем, ему Альфа поверит скорее, чем мне».

Полуволк презрительно оскалил пасть:

— Я допускаю, что вожак незнакомой стаи способен нагнать страх на своих псов, но при чем здесь ты? Я правильно понял, что ты позволил какому-то бешеному псу прогнать тебя из леса?

Порох опустил свою тяжелую голову и облизнул клыки. Он долго молчал, прежде чем снова заговорить, и Счастливчику показалось, что могучий пес с огромным трудом заставил себя сдержаться.

— В этот раз вышло так, Альфа. Я не мог рисковать всем своим патрулем. Наших противников было намного больше, кроме того, они находятся в полной власти своего Альфы по имени Ужас и готовы на все ради него. Он приказал нас убить — и они были готовы это сделать.

— Ужас? — переспросил полуволк, наморщив нос. — Это его имя?

— Да, — ответил Порох.

Альфа презрительно фыркнул:

— Понятно. Итак, вас прогнал бешеный пес по имени Ужас. Допустим, он не оставил вам выбора, но ты очень сильно меня разочаровал, Порох. Я и подумать не мог, что мой лучший охотник вернется в лагерь с пустыми лапами!

— Я очень сожалею об этом, Альфа, — спокойно ответил Порох.

— И правильно делаешь, — рявкнул полуволк. — Так дальше продолжаться не может! Нам придется напасть на этого безумца и преподать ему урок подобающих манер, но сегодня, — его голос превратился в гулкий утробный вой, — наша стая будет голодать! По твоей вине, Порох!

— Я знаю, Альфа, — с болью в голосе проскулил могучий пес. Было видно, что он готов сквозь землю провалиться от стыда. В затравленном взгляде, который Порох бросил на Луну и своих щенков, стыд смешивался с раскаянием. Бедный пес искренне считал, будто обрек свою семью на голод!

«Но ведь это несправедливо! — возмущенно подумал Счастливчик. — Порох ни в чем не виноват! Это Ужас не дал нам поохотиться и едва не отдал нас на растерзание своей больной стае!»

Он совсем было собрался заступиться за Пороха, но, как всегда, опоздал. Альфа встал во весь рост, окинул взглядом примолкшую стаю и резко, сердито залаял:

— Но не только наш главный охотник сегодня подвел свою стаю. Не только! — Счастливчик похолодел от страха, увидев, что гневный взор полуволка обращен на Лапочку. — Моя Бета сегодня тоже оказалась не на высоте. Она явилась из разведки и заявила, что в городе больше не осталось еды! Моя Бета не сумела найти пропитание для стаи. Это очень плохо! Никто из вас не имеет права забывать о своих обязанностях! Стая существует не для удобства самых сильных, не для безопасности самых слабых. Стая — это труд и сотрудничество. Стая может потребовать жертв — от каждого из вас, слышите? И не смейте забывать об этом!

Счастливчик снова почувствовал, как зашевелилась шерсть у него на загривке, но он опять заставил себя проглотить раздражение. Сейчас не время затевать свару с вожаком.

«Но ведь он ведет себя не так, как подобает вожаку! — с гневом подумал он про себя. — Он унижает достойных собак несправедливыми упреками! Это травля, а не руководство!»

— Может быть, — негромко подала голос Луна, — нам лучше поскорее убраться отсюда. Зачем нам оставаться в этом нехорошем месте?

— Я согласна с Луной, — немедленно выпалила Стрела, нервно покусывая лапу.

— Но здесь хоть тепло, и от ветра есть где спрятаться, — робко заметила Дейзи. — Не говоря уже о том, что здесь нам не грозит плохой дождь.

— Какой прок в убежище, если в нем нечего есть? — резонно возразила Луна.

— Но мы же не можем отправиться в путь с пустыми животами! — возмутился Бруно.

Счастливчик едва сдержал улыбку, услышав, как у старого пса громко заурчало в желудке.

— А как ты предлагаешь их наполнить? — огрызнулась Прыгушка.

Альфа раздосадованно рявкнул на них, призывая к тишине.

— Замолчите все! Разумеется, мы не тронемся с места до восхода Собаки-Солнца, — прорычал он. — Идите спать, все! Раз есть нечего, надо хотя бы силы поберечь.

Альфа гневно посмотрел на стаю, но никто не осмелился ему возразить. Приунывшие собаки медленно поплелись на свои спальные места, негромко переговариваясь по пути.

— Ничего себе новости — в лесу есть еще одна стая! Значит, выживших не так уж мало.

— А что в этом хорошего? Нормальных собак мы пока не встретили, кругом или Свирепые псы, или вообще бешеные!

— И не говори… Кругом одно зло да опасности.

— Я не знаю, что все это значит, — прошептала Луна, склоняясь к своему верному Пороху. — Но нутром чую, что ничего хорошего нас не ждет…

Ночь выдалась длинная и тревожная. В самую темную пору Счастливчик вскочил, потянулся и описал несколько кругов вокруг себя, чтобы хоть немного приглушить сосущую пустоту, возникшую где-то внутри и не дающую покоя. Он облизнул клыки, с тоской представив себе горсточку холодных и прогорклых белых зерен, которые так любят Длиннолапые.

Где-то неподалеку жалобно поскуливала Солнышко, кто-то из собак нервно скреб когтями по полу. Видимо, этой ночью никто не мог спокойно спать с пустым животом. Унылый дождь тихо стучал по металлической крыше Дома еды.

«Дейзи была права. Не так-то просто покинуть место, где у нас есть хотя бы надежная крыша над головой. Но что нам остается делать, если Ужас не пускает нас в лес?»

Счастливчик со вздохом закрыл глаза. Воспоминание о безумном Ужасе было настолько ужасно, что он невольно задрожал.

«И все-таки я бы дорого отдал за то, чтобы узнать, притворялся этот ненормальный или бился в настоящих судорогах? И если все было по-настоящему, то что он видел в своем беспамятстве? Вдруг Собака-Страх существует, и она разговаривает с Ужасом?»

Счастливчик открыл глаза и наткнулся на горящий взгляд Пороха. Видимо, тот тоже думал об Ужасе и о нелегком выборе, лежавшем перед стаей.

«Неужели я так больше и не усну? Но как же я завтра смогу идти?» — с нарастающей паникой подумал Счастливчик.

Но его страхи оказались напрасными. Когда он снова открыл глаза, то увидел, что Дом еды утопает в золотом сиянии поднимающейся Собаки-Солнца. Вскочив, Счастливчик пихнул сопящую рядом с ним Кусаку и легонько ткнул носом Лизушку.

— Мы уходим? — спросил он у Альфы.

Полуволк, собранный и решительный, стоял у приоткрытой двери Дома еды и осторожно втягивал носом сырой воздух.

Он ответил не сразу, не торопясь поворачиваться к Счастливчику. Потом медленно, словно нехотя, поднял взгляд и с нескрываемым омерзением покачал головой.

— Нет, — тихо прорычал полуволк. — Сначала мы разыщем хоть какую-то еду.

— Но Лапочка сказала…

— Лапочка не городская собака, верно? — перебил его Альфа. — Кажется, у нас в стае есть один Городской пес, и мы все знаем, как его зовут! По крайней мере, он очень долго хвастал перед нами своими навыками выживания в городе.

— Но даже я не могу добыть еду из ниоткуда! — взорвался Счастливчик.

— Вот как? — насмешливо скривился Альфа. — Давай подумаем, что мы имеем. Здесь совсем недавно жила целая стая Длиннолапых. Ты ведь, кажется, все про них знаешь? О да, ведь ты столько хвастал нам о том, как ты умел ладить с ними, как они давали тебе еду! Мы целыми днями слушали истории о том, как храбрый Городской пес по имени Счастливчик один-одинешенек выживал в городе, исключительно благодаря своему уму и находчивости. Зачем ему стая, если он такой умный и ловкий, верно? Что ж, Счастливчик, теперь у тебя есть шанс на деле проявить свои удивительные способности!

Счастливчик затрясся от гнева и оскалил зубы:

— Но Длиннолапые ушли, Альфа! Теперь я дикий пес и живу в стае. Я охотник, как и ты.

— Какой же ты охотник, если не можешь накормить свою стаю? — глумливо осклабился Альфа. — Докажи мне, чего ты стоишь! Разыщи еду в этом проклятом Всесобаками городе — или я разжалую тебя в патрульные.

С этими словами Альфа отвернулся от Счастливчика, взмахнул хвостом и оглушительно рявкнул:

— Прыгушка! Я приказываю охотникам отправиться в город за едой, тебя назначаю главной. Сама подбери себе охотников, и разыщите нам хоть какую-нибудь дичь, чтобы мы могли унести отсюда лапы.

Даже не взглянув на Счастливчика, Альфа пошел прочь, цокая когтями по гладкому каменному полу. Вся стая была уже на лапах, собаки сонно щурились от солнца, льющегося внутрь сквозь разбитые прозрачные камни.

Прыгушка весело подбежала к Счастливчику. Судя по всему, она не слышала его перепалку с Альфой и ничего не знала об угрозе, нависшей над городским псом.

— Давай возьмем с собой Колючку и Жука? — бодро протявкала Прыгушка. — Пусть нарабатывают опыт, верно?

Щенки радостно подскочили и со всех лап бросились к Прыгушке и Счастливчику. За их спинами Счастливчик разглядел унылую морду Лизушки. Уши у нее были опущены, огромные глаза полны тоски.

— А что ты скажешь насчет Лизушки? — шепотом спросил он у Прыгушки. — Она неплохая охотница, даю слово.

— И верно! — встрепенулась Прыгушка. — Лизушка! Иди к нам!

Когда счастливая Лизушка вприпрыжку побежала к охотникам, Счастливчик заметил, как Альфа злобно зыркнул ей вслед и негромко зарычал. Однако полуволк не произнес ни слова.

«А что он может сказать? — зло подумал Счастливчик. — Лизушка имеет не меньше прав идти на охоту, чем Жук и Колючка! Не говоря уже о том, что вожак не может ни с того ни с сего отказать молодой собаке в возможности проявить и улучшить свои охотничьи навыки!»

— Веди, Счастливчик, — предложила Прыгушка, когда они вышли из Дома еды на теплое солнце. — На территории Длиннолапых ты, как заяц в лесу!

Она сказала это совершенно спокойно и уверенно, без тени презрения и насмешки, которыми совсем недавно полуволк досыта накормил Счастливчика. Бывший городской пес с благодарностью кивнул и побежал по твердой дороге.

— Хорошо, Прыгушка. Но, честно говоря, я не уверен, что мы найдем здесь хоть что-нибудь.

— Я тоже не уверена, — грустно кивнула Прыгушка. — Но посмотреть-то стоит, верно? Если ничего не найдем, то хоть молодняк немного разомнется.

«Умница!» — растроганно подумал Счастливчик.

Теперь он понял, что Прыгушка не случайно взяла в свой патруль молодых собак. Дело было не столько в необходимом опыте, сколько в том, что пробежка по городу должна была хоть немного отвлечь вечно голодный молодняк от мучительных мыслей о еде. Жук, Колючка и Лизушка важно ступали по дороге, задрав носы в небо и чутко поводя ушами, но Счастливчик видел, что все трое с трудом скрывают распирающую их радость. Колючка то и дело дразнила Лизушку передней лапой, а когда развеселившаяся собака повернулась к ней, коварный Жук одним прыжком вскочил ей на спину. Все трое с веселым визгом покатились по растрескавшейся дороге, потявкивая и пофыркивая от удовольствия. Счастливчику было приятно, что Прыгушка не стала ругать расшалившихся щенков, а только снисходительно вздохнула, покачав головой.

— Я рад, что они дружат, — понизив голос, признался ей Счастливчик. — Пронимаешь, я боялся, что Лизушка будет завидовать Жуку и Колючке, которые раньше нее получили настоящие собачьи имена. Но она, добрая душа, любит их по-прежнему, а Жук и Колючка совсем не задаются и не задирают носы.

— Да, я тоже это заметила, — кивнула Прыгушка. — Сам знаешь, взросление — тяжелый период для щенков, даже если они ровесники из одного помета. Им тоже приходится учиться уступать и помогать друг другу, совсем как собакам в стае.

Я помню, что когда мы с Хромым… — Прыгушка вдруг осеклась и грустно повесила голову.

Счастливчик ласково потерся носом о ее плечо.

— Хромой жив-здоров, — сказал он. — Он прибился к новой стае и сумел выжить, это самое главное.

Прыгушка покачала своими длинными висящими ушами.

— Ах, я все равно волнуюсь за него! Мы с ним не очень ладили, это правда, но он мой брат, и я не хочу, чтобы с ним что-то случилось. Я боюсь, что эти безумные собаки обидят его. Или он сам заразится от них бешенством!

— Да нет, с виду он вполне нормальный, — заверил ее Счастливчик. — Мне кажется, что Ужас там единственный больной, все остальные просто до смерти его боятся. А Хромой пытался нас спасти, он просил нас уносить лапы из леса, но мы не успели. Так что можешь за него не беспокоиться, в этой стае он чувствует себя в безопасности, иначе давно бы ушел…

Счастливчик вдруг замолчал, с усилием сглотнул и отвернулся от Прыгушки, уставившись на кувыркавшихся в пыли молодых собак.

«Я вру ей и сам знаю, что вру… Я совсем не уверен в том, что Хромой чувствует себя в безопасности! Ему просто некуда больше идти. Страшно представить, что ему пришлось перенести, если жизнь в стае безумного Ужаса стала для него спасением!»

Повисла тишина, слышно было только пыхтение и урчание возившихся собак Наконец, Прыгушка шумно вздохнула:

— Как его лапа?

— Ox, — содрогнулся Счастливчик. Оказывается, он забыл рассказать ей самое главное! Счастливчик поежился, вспомнив уродливый обрубок, обтянутый бугристой от шрамов кожей. — Понимаешь, его нога… Она…

— Что? — со страхом выпалила Прыгушка. — Что с его лапой? Стало хуже?

— Не то, чтобы хуже, просто… — Счастливчик нервно облизнул клыки.

— Да что с ним? Говори же, не мямли!

— Его лапа… Ее больше нет. Совсем нет. Ее отгрызли.

— Ч-что? — поперхнулась Прыгушка. — Зачем? Кто? А как Хромой? Он может ходить?

— С виду он вполне здоров и отлично прыгает на трех лапах, — торопливо доложил Счастливчик. — Честное слово, мне кажется, ему стало даже лучше без больной лапы. Ты же помнишь, как она все время его подводила.

— Но я не понимаю, как он может ходить! Как он охотится?

— Насчет охоты не знаю, но я своими глазами видел, что бегает он очень резво, — ответил Счастливчик. — Жаль, ты не видела, как он гнался за нами!

— Правда? — Прыгушка с робкой надеждой заглянула ему в глаза. — Я рада, если это так. Хотя, конечно, совсем не рада, что мой брат гнался за вами! — торопливо добавила она и, отвернувшись, повысила голос. — Эй, Колючка, Жук, Лизушка! Прекратите возню! Нас послали охотиться, а не в пыли кувыркаться!

Счастливчик был рад, что сумел хоть немного порадовать добрую Прыгушку. Сейчас они должны были думать только об охоте, потому что интересы стаи для хорошей собаки стоят выше всего на свете — даже дружеских и родственных чувств. Выбросив из головы Хромого с его откушенной лапой, Счастливчик сощурился и стал думать.

«Как я раньше искал еду в городе? Нужно вспомнить все мои хитрости!»

Он почти перестал обращать внимание на трупы Длиннолапых, валявшиеся на дороге и в садах за оградами. Запах смерти тоже больше не раздражал его ноздри, он стал привычной частью воздуха, не более того. Правильно говорят — собака ко всему привыкает. Если тебе выпало жить в окружении смерти, то рано или поздно ты и к этому притерпишься.

«Здесь не осталось Длиннолапых, у которых можно было бы выпросить еду… Но ведь еда не умерла, она осталась! Длиннолапые всегда делают запасы, значит, мы должны их найти».

Внезапно налетевший ветерок зашелестел в проулках между домами, принес с собой тихий, но весьма отчетливый звук. Счастливчик насторожил уши. Чудится ему, или в самом деле откуда-то доносится тихий шорох маленьких лапок и даже едва различимое попискивание?

— Сюда! За дом! — он задрал голову и втянул в себя запахи дома. — Кажется, я что-то услышал.

— Давай проверим, — кивнула Прыгушка, дергая ухом.

Счастливчик сделал несколько осторожных шажков в сторону дома, пытаясь отцедить запахи живых существ от всеподавляющего дыхания смерти.

— Крысы! — прошептал он, поворачиваясь к Прыгушке.

— Ага, верно! — глаза охотничьей собаки просияли. — Отличный нюх, Счастливчик!

Он быстро покосился через плечо. Молодняк быстро приближался к дому, все трое разом позабыли свои забавы в предвкушении скорой добычи.

— Смотрите, тут под дверью есть ход, — прошептал Жук, кивая носом. — С дверкой!

— Но он слишком мал даже для тебя, — вздохнула Прыгушка. — Видимо, здесь когда-то жила царапка, и Длиннолапые сделали проход для нее. Нужно найти другой лаз.

— Погодите-ка! — Лизушка робко вышла вперед, нажала лапой на дверь, пробуя ее на прочность. — Мне кажется, я могла бы ее сломать.

Прыгушка с сомнением повела бровями:

— Ты уверена? Знаешь, двери обычно очень прочные, их лапой не прошибешь.

— Наверное… ты права, — пристыженно съежилась Лизушка. — Прости, если я сказала глупость. Честное слово, я бы ничего не стала делать без разрешения!

— Нет, постой, — прошептал Счастливчик, чувствуя, как у него сердце разрывается от жалости к оробевшей Лизушке. Кто бы мог подумать, что могучая Свирепая собака может быть такой кроткой! — Прыгушка, пусть она попробует. В конце концов, мы ничего не теряем, все равно никакой другой еды мы пока не нашли.

— Ладно, — нехотя согласилась Прыгушка.

Было заметно, что она сомневается в успехе и очень не хочет попусту тратить время, но соглашается, чтобы не спорить. Жук и Колючка переглянулись, при этом Жук едва заметно осклабился.

Счастливчик подтолкнул Лизушку к двери:

— Давай! Только помни, что если дверь все-таки сломается, то будь очень осторожна. Крысы — твари премерзкие, они могут быть крайне опасны. Будь настороже и не дай им броситься на тебя, поняла?

Молодая собака нервно облизнулась и сглотнула. Потом она напрягла свои мускулистые плечи, собираясь с силами, и всем телом обрушилась на дверь.

Удар был настолько мощным, что Лизушка едва устояла на лапах. Дверь задрожала, но не поддалась. Лизушка тихо зарычала.

— Наверное, не получится, — прошептала она, прищуриваясь. — Дерево очень крепкое, даже не трещит.

— Ничего, попробуй еще разок, — подбодрил ее Счастливчик.

Лизушка снова облизнулась и прыгнула, изо всех сил ударившись о преграду. На этот раз Счастливчик услышал отчетливый сухой треск. Дверь задрожала.

— Она треснула! — возбужденно воскликнул он. — Давай еще раз, Лизушка!

В горле у Лизушки грозно заклокотало, она оскалилась и присела на задние лапы. Бросившись к двери, она на этот раз в прыжке опустила голову и изо всей силы ударила лбом в деревянную панель. Раздался оглушительный треск досок, потом дверь с грохотом опрокинулась внутрь, и Лизушка кубарем покатилась следом за ней.

Жук и Колючка дружно завизжали и запрыгали на крыльце, а Счастливчик и Прыгушка, выпучив глаза, смотрели на зияющий перед ними черный провал.

— Я знала, что она сможет! — вопила Колючка. — Съел, Жук?

— Молодец, Лизушка! — с нескрываемым восхищением пролаяла Прыгушка. — Просто чудо! Ну, вперед.

Счастливчик первый протиснулся в проем, стараясь не обращать внимания на острые щепки, так и норовившие впиться в его шерсть. Остальные охотники полезли за ним, отламывая торчавшие куски древесины. Лизушка уже вскочила на лапы и теперь гонялась за крысами, щелкая пастью.

«Великая Собака-Лес, сколько же здесь крыс!» — ахнул про себя Счастливчик. Они были повсюду — носились по столам, взбирались вверх по пыльным клочьям бывших занавесок, верещащей массой копошились над гнилыми кусками брошенной еды. На миг наступила тишина, и все крысы разом повернулись в сторону двери. Счастливчик увидел обращенный на него злобный взгляд крохотных черных глазок. Оказывается, крыса была у него прямо под лапами, на расстоянии лапы от морды, шерсть на ее гибком пружинистом теле стояла дыбом, желтые зубы блестели в полумраке.

Вдруг крыса издала пронзительный писк, повернулась и припустила наутек. После этого крысиное море всколыхнулось и хлынуло в разные стороны. Визжащие зверьки в панике карабкались друг на друга, тыкались в стены, бежали в глубину дома. Их было так много, что даже слепой щенок, наверное, не смог бы уйти из этого дома без добычи.

Пока Счастливчик пробирался к Лизушке, она успела ударом лапы сломать хребты парочке крыс. Подступы к спасительным норам, в которых можно было бы укрыться от охотников, были плотно забиты кишащей массой крыс, поэтому затравленной дичи оставалось только одно — бросаться на охотников и пытаться с боем пробиться к выходу. Счастливчик сжал челюсти. Он знал, как опасны могут быть крысы, загнанные в угол.

Слева от него раздался испуганный визг Прыгушки. Обернувшись, Счастливчик увидел, что одна из крыс висит на горле Прыгушки, впившись в ее шкуру своими длинными желтыми зубами. Он бросился на помощь, но тут что-то острое вонзилось ему в лапу, да так больно, что у Счастливчика в глазах потемнело. Он стряхнул с себя крысу и перегрыз ей хребет прежде, чем она успела снова броситься в атаку. И тут же рядом истошно завизжала Лизушка и раздался злой рев Жука: «Пошла прочь от нее!» Однако, обернувшись, Счастливчик увидел, что Жук спасал не Лизушку, а сестру. Он зубами оторвал крысу от плеча Колючки и встряхнул с такой силой, что сломал ей хребет.

Рыча от ярости, Счастливчик сбросил с себя еще одну тварь. Лизушка наконец-то отодрала крысу от своей задней лапы и хотела было ринуться в гущу визжащих зверьков, но ее остановил истошный визг, донесшийся из темного угла комнаты. Это Прыгушка выла и рычала, запрокинув голову.

«Там слишком много крыс! — понял Счастливчик. — Неужели мы совершили ошибку, сунувшись сюда?»

— Лизушка! — прорычал он, разбрасывая лапами верещащих тварей. — Быстрее! Помоги Прыгушке!

Обезумевшие от страха и бешенства крысы скопом набросились на Прыгушку, их было так много, что бедная охотница почти полностью скрылась под морем извивающихся серых шкур. И все они визжали, верещали, кусались и царапались. Одна тварь повисла у Прыгушки на морде и впилась зубами в ее щеку, так что ее крохотные глазки покраснели от злобного удовольствия. Лизушка одним прыжком очутилась рядом, но вместе с ней ринулась целая стая крыс.

Счастливчик стряхнул с себя трех крыс и бросился бегом через комнату, поскальзываясь на крови.

— Жук! Колючка!

Молодые собаки подняли головы. Оба были в крови, глаза обоих горели радостным восторгом битвы. Увидев, что происходит, Жук и Колючка с бешеным лаем ринулись на помощь Прыгушке и вместе с Лизушкой принялись расшвыривать крыс во все стороны. Счастливчик с наслаждением перегрыз хребет твари, висевшей у Прыгушки на морде, и поперхнулся от вони, обжегшей горло.

С помощью молодых собак Прыгушке наконец удалось освободиться от терзавшего ее крысиного полчища. Разъяренная до предела, она с диким лаем ринулась в самую гущу визжащей массы и принялась расшвыривать крыс во все стороны. К тому времени, когда последняя тварь шмыгнула в освободившуюся щель под стеной, на грязном, забрызганном кровью полу остались лежать десятки неподвижных серых тел.

Жук отряхнулся и лизнул свою прокушенную лапу.

— Ничего себе потеха! — протявкал он.

Прыгушка отчаянно затрясла головой, как будто стряхивала невидимую крысу. Морда и уши у нее были в крови от крысиных укусов, она тяжело дышала и время от времени вздрагивала.

— Я рада, что тебе понравилось, — процедила храбрая охотница.

Счастливчик тоже совсем выдохся, но стоило ему взглянуть на груды мертвых крыс, как на сердце у него сразу повеселело.

— И все-таки мы здорово поохотились! — пролаял он. — С такой добычей не стыдно вернуться в лагерь.

Лизушка сияла от гордости, ее глаза блестели.

— Как ты, Прыгушка? — участливо спросила она.

— Ничего, спасибо, — проворчала охотница. — Спасибо тебе, Лизушка. И вам, Жук и Колючка тоже. Если бы не вы, эти твари разодрали бы меня на клочки. До чего же мерзкие отродья, прости меня Собака-Земля!

— Мерзкие, зато вкусные, — захихикала Колючка.

Прыгушка поперхнулась смехом:

— Это точно! По крайней мере, сегодня Альфа может быть нами доволен. Давайте-ка возьмем, сколько сможем, и отнесем нашу добычу в лагерь.

Они поделили свои трофеи чтобы каждый охотник взял ношу по силам, и выбрались через проломленную дверь наружу. Небо уже полностью прояснилось, Собака-Солнце ярко сияла с высоты. Но сегодня красота холодного дня не радовала Счастливчика.

«Странно видеть, как солнце освещает землю, на которой лежат мертвые Длиннолапые, а над ними стоит густой запах смерти!» — подумал он.

И все-таки Собака-Солнце весело скакала по небу, собаки возвращались в лагерь нагруженные добычей, а значит, день обещал быть не таким уж плохим. Постепенно Счастливчик тоже повеселел. Жук, Колючка и Лизушка шагали с полными пастями крыс и тихонько повизгивали от радости. Прыгушка все еще слегка прихрамывала, но на свету ее раны оказались не такими уж глубокими, и глаза охотницы сияли от гордости.

У Счастливчика ломило челюсти от тяжелой ноши, но он тоже был горд и доволен. Лизушка сегодня особенно отличилась и сумела произвести впечатление на Прыгушку, он сам тоже не ударил мордой в грязь и привел стаю в дом, полный дичи.

И все-таки усталость постепенно брала свое Собака-Солнце припекала шерсть на спине, тяжелые крысы оттягивали челюсти, и Счастливчику очень хотелось остановиться, бросить ношу на землю и перевести дух.

«Охота получилась славная, спору нет, но надолго ли хватит стае этих крыс? Нет, это опять временная передышка, — уныло думал он, устало переставляя лапы. — Рано или поздно нам все равно придется вернуться в лес Ужаса… или навсегда покинуть этот город и отправиться неведомо куда на поиски лучшей доли».

При одной мысли о новом бессмысленном путешествии у Счастливчика подкашивались лапы.

Наверное, большая часть стаи думала так же. Неужели их скитания никогда не кончатся? Когда же они найдут территорию, которую смогут по праву назвать своей? Измученные настрадавшиеся собаки отчаянно нуждались в куске земли, где они могли бы охотиться, растить щенков и в торжественном спокойствии посылать Великую песнь Собаке-Луне.

Когда они проходили через центр брошенного города, Счастливчик понял, что больше не может терпеть. Посередине площади сверкало небольшое ненастоящее озеро, сделанное лапами Длиннолапых.

«Мне срочно нужно освежиться!» Счастливчик переглянулся с Прыгушкой, и они одновременно бросили свою ношу на землю и побежали к воде.

— Мне кажется, ее можно пить, несмотря на дожди, — хрипло протявкала Прыгушка. — Видишь, как тут много воды? Никакой дождь не мог отравить ее всю!

— Я тоже так думаю, — кивнул Счастливчик, входя в озеро. Прохладная вода приятно остудила его натертые лапы. Встряхнувшись, он решительно опустил морду и начал лакать.

«О, Собака-Лес, это просто чудесно! То, что надо!»

Прыгушка без колебаний последовала его примеру.

— Ох, вот так гораздо лучше! — проурчала она, судорожно вздыхая от удовольствия. — Ну что, идем дальше?

Счастливчик хотел кивнуть, но вдруг нахмурился. Какой-то запах коснулся его ноздрей — странно знакомый запах. Собака! И не простая, а из стаи.

Но кто это? В животе у Счастливчика похолодело от тревожного любопытства.

— Беги вперед, догоняй молодняк, — попросил он Прыгушку. — Я ненадолго задержусь тут, хочу кое-что разведать.

— Ладно, только не задерживайся, — прошипела Прыгушка, бросив взгляд в сторону уже показавшегося впереди Дома еды. Она молча подхватила с земли своих крыс и побежала вслед за молодыми собаками.

Счастливчик лапой сгреб своих крыс в кучку.

«Ничего страшного, полежат немножко, их тут некому есть, — решил он, нервно косясь по сторонам. — Кто же из наших совсем недавно побывал тут? Вряд ли Альфа разрешил бы кому-то бродить по городу в одиночку, значит, этот кто-то сбежал из лагеря тайком… И запах-то какой знакомый! Может быть, Кусака решила вернуться в лес и поговорить с Хромым?»

Нет, это была не Кусака. Едва уловимый оттенок запаха, вызывавший смутные мысли о покое, мягких подушках и сытной дармовой еде Длиннолапых, безошибочно указывал на кого-то из собачек-на-поводочке. Даже после долгих скитаний и бесчисленных лун, проведенных под открытым небом, эти собаки не смогли избавиться от этого разоблачительного запаха Дрожа от предвкушения, Счастливчик уткнулся носом в землю и пошел по следу.

Он шел, пока не врезался носом в деревянную преграду. Счастливчик с шипением отскочил, облизал клыки. Он стоял перед сильно разрушенным забором Высокая желтая трава пробивалась между сломанными досками, из-за которых струился сильный и густой запах смерти. Счастливчик отпрянул Почему в этом месте дух смерти такой сильный? И почему у нему примешивается сырой и свежий запах земли и… собаки? Призвав на помощь всю свою храбрость, Счастливчик когтями расширил дыру в заборе и пролез в заросший сад Длиннолапых.

Здесь он выпрямился, готовый к любой опасности, — и увидел прямо перед собой большие коричневые глаза, печально глядевшие на него со знакомой черно-белой морды.

— Микки! — выпалил Счастливчик. — Что ты здесь делаешь?

Микки виновато опустил голову, но его взгляд остался тверд и спокоен. Он кивнул в сторону мертвого Длиннолапого, лежавшего в куче влажной травы. Счастливчик тяжело сглотнул.

— Он же совсем маленький! — провыл Микки. — Такой же, как щенок моих Длиннолапых!

— Микки, Микки… — Счастливчик вовремя спохватился и напомнил себе, что нужно проявить терпение и спокойствие. Пусть он не мог разделить скорбь Микки, но он понимал, что чувствует его друг. Маленький Длиннолапый, лежащий в бурьяне, выглядел невыносимо жалким. — Микки, ты уже ничем не можешь ему помочь. И это не твой Длиннолапый. Это просто… чужой, незнакомый Длиннолапый щенок.

— Я знаю, — спокойно и упрямо ответил Микки. — Я все понимаю, Счастливчик, но он очень похож на моего Длиннолапого. Тот же рост, те же волосы и все остальное. Я почуял его запах, пришел сюда… и понял, что не могу оставить его так. Это неправильно!

Теперь Счастливчик увидел, что белые лапы Микки были до самых плеч перепачканы землей и травой. Чуть поодаль чернела неглубокая яма, вырытая в черной земле. Счастливчик невольно приоткрыл пасть.

«Собака-Лес, как же он справился один с такой работой! Без ухода Длиннолапых земля в саду вся заросла травой и корнями, бедняге Микки пришлось изрядно потрудиться!»

— Ты решил предать его Собаке-Земле, — тихо сказал Счастливчик.

— Я надеюсь, что кто-нибудь сделает то же самое для моего Длиннолапого, — еще тише ответил Микки.

— Я понимаю, — вздохнул Счастливчик. — Но твой Длиннолапый жив, ты должен верить в это! А теперь… Ты понимаешь, что если Альфа узнает…

Внезапно со стороны забора донесся громкий шорох, и Счастливчик стремительно обернулся, оскалив клыки. Через мгновение он расслабился, увидев три знакомые фигуры, выбегающие в сад.

— Лизушка, Жук, Колючка! — сурово пролаял Счастливчик. — Что вы здесь делаете?

Жук переглянулся с Колючкой, Лизушка робко вышла вперед:

— Прыгушка нас догнала и сказала, что ты почуял запах какой-то собаки и решил проверить, кто это.

— Мы хотели убедиться, что с тобой все в порядке, — пробасил Жук.

Счастливчик растроганно посмотрел на всех троих:

— А как же ваша добыча?

— Мы ее спрятали, чтобы потом забрать, — сказала Колючка и лукаво прибавила: — По твоему примеру, Счастливчик.

— Мы решили, что важнее позаботиться о тебе, — твердо заявил Жук. — Прыгушка нам разрешила, сказала, что никто наших крыс не утащит.

— Как видите, меня тоже никто не утащил, — фыркнул Счастливчик. — Но все равно, спасибо за заботу. Вы настоящие стайные собаки!

Жук и Колючка заметно приосанились и расправили плечи.

— Мы слышали, о чем ты говорил с Микки, — вставил Жук, покосившись на молчавшего Микки. — И мы считаем, что он прав!

— Да! — тявкнула Колючка. — Раз он считает, что должен предать маленького Длиннолапого Собаке-Земле, значит, так и нужно сделать! И Собака-Земля тоже будет довольна.

Колючка пихнула брата плечом, и трое молодых собак подбежали к Микки и стали помогать ему рыть. Комья земли так и полетели во все стороны, и очень скоро мелкая борозда, которую проскреб Микки, превратилась в углубляющуюся на глазах яму.

Растроганный и потрясенный Счастливчик смотрел на работающих собак. Микки, смущенный до слез, бросился помогать им.

«Конечно, это не самое лучшее применение сил, — думал про себя Счастливчик, — но я все равно горжусь ими! Вот это — настоящее сотрудничество! Так могут поступить только благородные собаки, истинные члены своей стаи. Они не разделяют чувства Микки и вряд ли понимают его, но они уважают его чувства и готовы прийти на помощь!»

А как же он, Счастливчик? Разве он не благородный пес и не член стаи? Отбросив все свои сомнения, Счастливчик встряхнулся и бросился к своим товарищам.

Пять собак — это совсем не то, что одна Работа закипела, и очень скоро яма была углублена и расширена ровно на столько, чтобы вместить в себя щуплое тело маленького Длиннолапого.

Жук выбросил наверх последнюю горсть земли и выскочил из ямы.

— Ну вот, — удовлетворенно вздохнула Колючка. — Теперь пусть Микки похоронит своего Длиннолапого, и можно возвращаться в лагерь.

— Это не мой Длиннолапый, — сказал Микки, не поднимая глаз. — Он просто очень на него похож. Поэтому я…

Лизушка ласково лизнула его в нос:

— Мы понимаем, Микки.

И снова сердце Счастливчика жарко затрепетало от нежности к молодой Свирепой собаке, но на этот раз он был рад, что Альфа не слышал ее слов. Кто-кто, а полуволк никогда бы не понял чувства Микки и не позволил бы оказать ему помощь.

Микки осторожно обежал вокруг Длиннолапого, потом бережно взял его зубами за шкуру на плече. Следуя его примеру, Жук взялся за другое плечо, и они вдвоем аккуратно оттащили мертвого к яме и столкнули вниз. Пыхтя от усталости, они отошли в сторону, а Лизушка, Колючка и Счастливчик дружно заработали задними лапами и сбрасывали землю в яму до тех пор, пока маленькое тело полностью не скрылось из глаз.

Теперь о том, что когда-то здесь был Длиннолапый напоминал только маленький холмик свежей земли среди заросшего травой пустыря, некогда бывшего садом.

Несколько долгих мучительно-неловких мгновений собаки молча стояли над холмиком, глядя в землю. Запах смерти быстро растворялся в густом аромате свежей влажной земли.

Колючка склонила голову набок и раздула ноздри:

— Собака-Земля забрала его. Чувствуете запах?

— Да, — согласился Жук. — Значит, она довольна нами. Длиннолапому будет там хорошо, Микки.

— Теперь Собака-Земля снова вернет его в мир, — тихо добавил Счастливчик.

У него вдруг перехватило дыхание от той спокойной мудрости, с которой молодые собаки говорили о смерти. Микки, часто моргая, присел и коснулся носом влажной земли.

— Позаботься о маленьком Длиннолапом, Собака-Земля, — проскулил он и, задрав голову, испустил в небо одинокий пронзительный вой.

Молодые собаки почтительно ждали, когда Микки закончит оплакивание и отойдет от могилы. Счастливчик бросил последний взгляд на земляной холмик и следом за всеми заторопился к забору.

Он понимал, что Жук, Лизушка и Колючка пришли на помощь Микки именно тогда, когда тот в ней нуждался. Но правильно ли это? Пожалуй, они сделали хорошее дело для мертвого Длиннолапого, но хорошо ли это для стаи? Счастливчик тяжело вздохнул.

«Иногда мне кажется, что в новой жизни нет никаких привычных ответов, одни вопросы!»

Он не смог сдержать вздоха облегчения, когда увидел, что его крысы так и лежат нетронутые возле озера.

— Слава Собаке-Лесу, никто их не взял! Надеюсь, ваша дичь тоже цела, — сказал он молодняку.

— Да куда она денется! — отмахнулась Лизушка, наклоняя голову, чтобы напиться. Жук и Колючка последовали ее примеру. Лизушка подняла мокрую морду и весело оскалила пасть: — В мертвом городе некому воровать дичь, Счастливчик!

«Пожалуй, на этот раз ты права, — подумал он, — но всегда ли так будет? Стая Ужаса совсем близко, да и свирепые псы тоже должны быть где-то неподалеку».

Он подобрал своих крыс и побежал в сторону Дома еды. Собака-Солнце как раз добралась до самой макушки неба, высушив лужи, оставленные вчерашним дождем. Теперь только корка засохшей желтой грязи напоминала о миновавшей опасности. Вот только смрад, поднимавшийся от остатков ядовитого дождя, был намного тяжелее запаха мертвых тел, поэтому Счастливчик старался обойти эти следы подальше. Ему до сих пор было трудно поверить в то, что страшная смерть пришла именно в этот тихий, уютный городок, где до сих пор стояли целые дома и где на каменных плитах не появилось ни единой трещинки.

Счастливчик немного постоял возле мертвой клетки-гремелки, из которой медленно сочилась зловонная радужная кровь. Там, где эта кровь касалась высохших луж, начиналось зловещее шипение, вскипала пена, а запах стоял такой, что хотелось кашлять.

Бросив добычу на землю, Счастливчик с силой потряс головой, чтобы избавиться от ядовитого тумана, дрожавшего перед глазами. Микки, Колючка и Жук ушли вперед, а Лизушка отстала, поэтому Счастливчик решил ее подождать.

— Лизушка, — окликнул он, — можно с тобой поговорить?

Она тут же опустила на землю своих крыс и села на хвост.

— В чем дело, Счастливчик? Я сделала что-то плохое?

— Нет, я просто… — он смущенно прижал уши и опустил хвост. — Микки нас не слышит, поэтому я хотел сказать… Я понимаю, ты добрая собака и сделала хорошее дело, но… мне кажется, что ты напрасно поощряешь Микки.

Лизушка удивленно склонила голову набок:

— Поощряю?

— Ты поддерживаешь его привязанность к Длиннолапым! Я знаю, он очень любил своего маленького Длиннолапого, но ведь это должно закончиться! Хватит! Он больше не должен его любить, ведь столько времени прошло… Микки просто никак не может забыть своих Длиннолапых, он не хочет их отпустить, а продолжает хранить и беречь в сердце, словно живых… То есть возможно, они еще живы, но ведь он должен наконец понять, что они ушли навсегда!

— А почему тебя так волнует то, что чувствует Микки в своем сердце? — тихо и серьезно спросила Лизушка. Она перевернулась, опустила на землю передние лапы и исподлобья взглянула на Счастливчика. — Ведь ты прекрасно знаешь, что он не пытается искать своего Длиннолапого. Он ни разу не покидал стаю с тех пор, как вы нашли меня и моих братьев. Так почему тогда не оставить его в покое? Его чувства — это его чувства, он сам должен с ними разбираться.

Счастливчик почувствовал приступ досады, но не мог понять, на кого он злится — на Микки или на Лизушку. Когда Микки оставил в городе перчатку своего Длиннолапого, Счастливчик подумал, что его друг наконец порвал все связи с прежней жизнью. Но теперь оказывалось, что это не так.

— Но его преданность разорвана пополам, неужели ты не понимаешь? Он до сих пор не может окончательно принять дикую жизнь! Это плохо и для него, и для стаи.

— А я думаю, что Микки очень смелый, — тихо сказала Лизушка.

— Что? — опешил Счастливчик.

— Он поступает так, как считает правильным Он остается верным и своим Длиннолапым, и нашей стае. Как ты не поймешь, Счастливчик! Он такой, какой есть. Он перестанет быть Микки, если забудет своих Длиннолапых.

Счастливчик медленно постукивал хвостом по земле, соображая, что бы на это возразить.

— Это совсем не значит, что мы для него ничего не значим. И не значит, что он хочет уйти из стаи. — Лизушка опустила голову на вытянутые лапы, ее глаза затуманились. — Нет, Микки преданный товарищ, но он не хочет забывать тех, кого любил и с кем был счастлив. Он не хочет вырвать из сердца свою прошлую жизнь, только и всего. Что в этом плохого?

— Но я… — Счастливчик взглянул на Лизушку, но она избегала его взгляда. И тут страшная мысль пронзила его, как удар в грудь: — Лизушка, ты сейчас говорила о Микки или о ком-то другом?

Лизушка напряглась всем телом и отвернулась. Потом ее уши уныло поникли:

— Я хотела сказать тебе кое-что, Счастливчик… Прошлой ночью мне приснился еще один сон…

Счастливчик нервно облизнулся.

— Про Клыка?

— Да Только этот сон был необычный. Он был настолько живым, словно все происходило наяву. Как раньше, перед тем как мы с Клыком встретились за нашим за лагерем. Этой ночью мне приснилось, будто мы с Клыком стоим в том месте, где река разделялась на несколько потоков. Клык сказал мне, что ему тоже снятся сны. Он хочет, чтобы я пришла в это место и чтобы вернулась в Свирепую стаю вместе с ним. Понимаешь, Счастливчик, я знаю, что если приду — то он будет ждать меня там. Это не простой сон!

«Нет, только не это! — взмолился про себя Счастливчик. — Лизушка, ты же не можешь бросить нас.»

— Но я сказала ему, что не приду, — жалобно проскулила Лизушка. — Я сказала, что хочу остаться в своей стае.

Сердце Счастливчика жарко забилось от гордости, стало таким большим, что ему сделалось тесно в груди.

— Ты поступила правильно, Лизушка!

— Надеюсь, — она слабо вильнула хвостом. — Но Клык очень рассердился, Он сказал, что я предала свою стаю и что, если я не приду к нему по своей воле, то Сталь все равно меня разыщет и заставит горько раскаяться.

Счастливчик подавил дрожь. Он вспомнил собственный сон о могучих псах, сражавшихся друг с другом в вихре ледяных осколков, летевших с неба.

«Собачьей Грозы не бывает! — твердо напомнил он себе. — И сны Лизушки такой же вымысел. Мало ли что приснится на пустой желудок… Ах, если бы только я мог поверить в свои благоразумные слова!»

— Ты — моя стая, Счастливчик, поэтому я никуда не уйду. Но Клык моя семья. Я не могу отказаться ни от тебя, ни от него, потому что… потому что я такая, какая есть, — грустно протявкала Лизушка.

— Знаешь, Лизушка, об этом нам нужно поговорить как следует, — сказал ей Счастливчик. — Но не сейчас и не наспех. А теперь давай-ка поскорее вернемся в лагерь.

«Я был прав, — подумал он, чувствуя, как его сердце сжимается от непонятной тоски. — Она говорила о Микки, а думала о себе…»

Как и рассчитывала Прыгушка, этим вечером Альфа пребывал в более благодушном настроении, чем вчера. Когда Лизушка и Счастливчик, волоча своих крыс, переступили порог Дома еды, полуволк даже соизволил встать и ворчливо поприветствовать последних охотников. Счастливчик подошел к куче с добычей, возвышавшейся посреди комнаты, и не смог сдержать изумленного тявканья.

«Вот это да! Да я уже давно не видел столько еды сразу!»

— Удачная охота, — милостиво кивнул Альфа. — Вот только напрасно вы в конце разделились и вернулись отдельными группами. В следующий раз держитесь вместе!

«Не мог удержаться от критики?» — фыркнул про себя Счастливчик, хотя на этот раз упрек Альфы был вполне справедливым.

Добычи было так много, что трапеза прошла спокойно и без конфликтов. Дожидаясь своей очереди, собаки болтали друг с другом, и Счастливчик заметил, что большая Марта что-то негромко шепчет на ухо Микки. Он не слышал, о чем они говорят, но слова доброй черной собаки как будто приободрили охотничьего пса; его взгляд просветлел, а хвост робко застучал по полу.

Когда подошла очередь Счастливчика, он с трудом заставил себя вытащить из кучи крысу. Чтобы проглотить первый кусок, нужно было преодолеть отвращение к грязной и сальной крысиной шерсти, к запаху гниющих отбросов, пропитавшему всю тушку с головы до голого хвоста… Но голод, как известно, хорошо лечит от брезгливости. Счастливчик зажмурился и впился зубами в мясо. Что ж, совсем не так плохо, как казалось…

— Ты, наверное, очень проголодалась, Омега, — раздался над его головой добрый голос Луны. — Не волнуйся, еды сегодня много, тебе много останется.

— Я знаю! — радостно протявкала Солнышко, терпеливо дожидавшаяся в сторонке. — Ничего, я подожду!

— Как всегда, — прошипел Нытик, но и в его голосе сегодня не было обычной глумливой насмешки.

— Где ты был сегодня вечером, Микки? — спросила Белла.

— Ходил лапы поразмять, — громко ответил Жук, не давая Микки пасть открыть. — Правда, Микки? Мы встретили его на обратном пути.

— Правда, — прошептал Микки, с благодарностью взглянув на молодого пса.

— Х-мм, — проворчал Альфа, — ну и стая! Собаки шляются поодиночке, возвращаются с охоты кто когда, приказов не слушают. Нет, это логово Длиннолапых определенно очень плохо действует на дисциплину! Не думайте, что я буду долго мириться с такой расхлябанностью.

— Альфа прав, — подала голос Лапочка. — Нам всем нужно быть осторожнее. Свирепые псы до сих пор бродят где-то неподалеку, а теперь нам угрожает еще и стая безумного Ужаса. Мы не можем позволить себе расслабиться и вести себя, как беспечные Собачки-на-поводочке!

Она подняла голову и в упор посмотрела на Марту и Дейзи.

— Конечно, Лапочка, — кротко пробасила Марта.

— Омега закончила есть? Хорошо, — Лапочка кивнула и встала. — А теперь — время Великой песни.

Альфа потянулся, прочертив когтями борозды на грязном полу.

— Для начала выйдем отсюда Великую песнь нельзя петь в этой… в этой клетке! — Он с отвращением огляделся по сторонам.

«Это убежище, а не клетка, — огрызнулся про себя Счастливчик. — Скажи спасибо Небесным Псам за то, что они послали нам место, где можно укрыться от плохого дождя!» Однако он смолчал и вместе со всеми вышел на улицу.

Первые звезды льдисто сверкали на ясном небе, дома Длиннолапых отбрасывали черные тени на залитые лунным серебром улицы. Альфа вышел на дорогу, где свет Собаки-Луны особенно ярко горел и сверкал на гладком камне, остановился и подождал, пока вся стая молча соберется вокруг него. Откуда-то издалека доносилось глухое тявканье Молнии и Небесных Псов, но голоса их были так тихи, что можно было не бояться. Дождь был еще далеко.

Вот из глотки Альфы вырвался тихий одинокой звук. Когда остальные собаки начали одна за другой присоединяться к нему, полуволк запрокинул свою тяжелую голову и испустил гортанный вопль к Собаке-Луне. Счастливчик дождался, когда завоет стоявшая рядом с ним Кусака, и присоединил свой голос к хору. По мере того как песнь росла, пульсировала, взлетала и опадала в тишине мертвого города, мысли Счастливчика начали путаться, гаснуть. Чем сильнее нарастала магия Великой песни, тем легче становилось тело Счастливчика. Серебряный свет Собаки-Луны разгорался все ярче и ярче, пока Счастливчик не почувствовал, что сами звезды сошли со своих мест и закружились вокруг стаи.

«Мое место здесь… Как и у всех остальных… Мы все здесь по праву… Собака-Луна, Небесные Псы и мы — мы все участники одной жизни…»

Счастливчик закрыл глаза, но звезды не исчезли, они остались с ним. И когда он снова увидел фигуры собак, мчавшихся через черную пустоту, он совсем не удивился. Счастливчик уже привык к чувствам, которые вызывала в нем Великая песнь, он приветствовал их и охотно отпускал свой разум на свободу — пусть летит к звездам вместе с песней. О, как это было прекрасно — стряхнуть с себя тревоги и страхи долгого дня, впустить в жилы таинственную красоту и проникновенность песни.

Не открывая глаз, Счастливчик увидел на тыльной стороне век силуэт огромной собаки на фоне звездного неба. Благородная и могучая, она была так черна, что казалось, будто ее шерсть поглотила все звезды, тускло мерцавшие где-то из глубины ее огромного тела. Собака бежала через черную ночь, ее огромные лапы легко отталкивались от воздуха, она неслась во весь дух к чему-то… к чему-то прекрасному, сверкавшему и сиявшему ярче звезд. Приглядевшись, Счастливчик понял, что перед черной собакой лежит бескрайняя черная вода, пронизанная звездным серебром… Но разве на свете бывает такое большое озеро? Разве может быть вода без берегов? Эта черная звездная вода была так прекрасна, что Счастливчик запрокинул голову и завыл, вложив в свою песнь всю переполнявшую его радость. Он услышал, как вся стая подхватила его вой, понесла и усилила его.

«Марта! — смутно пронеслось в голове Счастливчика. Призрачная собака разбежалась и прыгнула в воду, подняв вокруг себя целый каскад звездных брызг. — Нет, это не Марта, это сама Собака-Река! Или… или это они обе?»

Он еще крепче зажмурил глаза, и звезды завертелись, расплылись белым дрожащим туманом. Вой стихал, гас, умолкал, а Счастливчику хотелось, чтобы он длился бесконечно, как это прекрасное звездное озеро…

Он моргнул. Ночь перестала вращаться. Собаки, сидевшие вокруг него, одна за другой смолкали, и вскоре в тишине ночи остался звучать только голос Альфы. Но вот и полуволк опустил голову, и наступила тишина, пронизанная тихим светом высокой Собаки-Луны.

«Неужели это происходит со всеми? — в смятении подумал Счастливчик. — Но если это случается со всеми нами, то как мы можем остановиться? Кто может найти в себе силы прервать Великую песнь?»

Рокочущий голос Альфы прервал его размышления:

— Я хочу сделать объявление перед всей стаей.

Все собаки встрепенулись, вытянулись, подобрались. Марта вздрогнула и встряхнулась.

«Видела ли она то же, что и я?» — гадал Счастливчик. Он заметил, что черная великанша тоже с трудом заставила себя оборвать песнь.

— В этом проклятом месте нет достойной еды, — сипло пролаял Альфа. — Сегодня мы наелись досыта, но вы все прекрасно понимаете, что одно крысиное гнездо не прокормит целую стаю. Нам придется отправиться на охоту в лес, и Ужасу придется с этим смириться.

Собаки одобрительно заворчали.

— Я видел Ужаса и даже имел с ним дело, как и другие члены моего патруля, — сказал Порох, по очереди окинув взглядом Бруно, Счастливчика, Кусаку и Микки. — Он очень опасен, но мы не позволим ему нас запугать.

— Я согласна, — кивнула Лапочка. — Конечно, он будет сопротивляться, но он не имеет никакого права не пускать нас в лес Мы не позволим ему нагло нарушать закон Собаки-Леса!

Стая снова одобрительно загудела.

Кусака поскребла когтем за ухом:

— Ну что ж, значит, давайте драться! Честно признаться, мне не по душе, когда меня отгоняют от дичи!

— Значит, решено, — подытожил Альфа, вставая во весь рост. — Завтра утром вся стая отправится в лес Пусть Ужас сам решает, что ему делать — драться с нами или уступить. Показав свою силу, мы научим этого безумца уважать настоящих Всесобак и их законы!

Собаки начали вставать со своих мест. Все потягивались, разминали лапы и негромко переговаривались друг с другом, и только Счастливчик продолжал молчать. Он то и дело нервно косился на своих друзей, гадая, ощущают ли они то же гнетущее предчувствие беды, которое посетило его. Чувство близкой опасности придавливало его к земле, превращало лапы в камень.

«Когда Альфа говорит, все выглядит вполне разумным и правильным. Но я боюсь, что на деле все окажется совсем не так, как он думает!»