Прерванный путь

Глава VIII

Порох замер как вкопанный, парализованный ужасной мыслью о том, что по ошибке завел свою стаю в беду. Счастливчик понял, что ему придется взять руководство на себя.

— Все быстро встали в круг! — пролаял он. — Плотное боевое построение!

К счастью, стая успела извлечь уроки из позорного поражения, понесенного в недавней стычке со свирепыми псами. Больше собаки не собирались позволить страху взять верх над их мужеством и боевым мастерством. Микки, Кусака и Бруно мгновенно выстроились цепью, держась как можно ближе друг к другу. Ни один из них не выказывал ни малейших признаков паники. Порох тоже быстро оправился от потрясения и стыда. Как следует отряхнувшись, он подошел к Счастливчику и встал рядом. Его могучие мышцы вздулись буграми под гладкой шкурой, на морде проступило выражение свирепой решимости. Порох был готов к встрече с любой опасностью.

Собаки молча ждали, прислушиваясь к приближающемуся хрусту веток и шороху сухой листвы под собачьими лапами.

«Сколько их? — напряженно думал Счастливчик. — Девять? Десять? Еще больше?»

Пока было ясно только одно — чужих собак было больше, чем патрульных Пороха. Счастливчик оскалил зубы и напружинил мышцы. Если это Свирепые псы, то им не уйти без потерь.

Наконец первый пес выскочил из-за ветвей. Счастливчик с облегчением понял, что перед ним был не Свирепый пес Это был коренастый длинношерстый незнакомец с бурой шерстью, испещренной светлыми пятнами. Глаза у пса были выпучены, так что виднелись белки, при виде незнакомых собак он резко затормозил, проехавшись лапами по сухой листве Опомнившись, пес резко обернулся и залился истошным лаем, предупреждая свою стаю.

«Выходит, они тоже не знали, что мы здесь! — сообразил Счастливчик. — И тоже выскочили на нас случайно».

Тут на тропинку из-за кустов выпрыгнули товарищи первого пса, и Счастливчик выпучил глаза. Ну и стая! Настоящая дикая свора — разношерстная, напуганная и неуправляемая. Собаки выли, рычали, тявкали наперебой и толкались, то и дело наскакивая друг на друга и оглашая овраг паническим лаем Один паршивый бурый пес поскользнулся на мокрой листве и в панике шарахнулся в сторону, едва не сбив с ног тощую собаку, которая тут же зашлась в визгливом лае. Разумеется, эти псы тоже могли представлять опасность, но все-таки их было не сравнить со смертоносной стаей Стали!

Патрульные Пороха подняли загривки и дружно зарычали.

«Приятно убедиться, что на свете есть стаи похуже, чем мои Собачки-на-поводочке!» — хмыкнул про себя Счастливчик. Неожиданно какой-то запах привлек его внимание, и он весь подобрался, втягивая в себя воздух.

Незнакомая стая в нерешительности топталась на тропинке, продолжая растерянно тявкать, разглядывая незнакомых патрульных. Если не считать истошного лая, чужаки не проявляли никакой враждебности.

— Хромой! — вдруг радостно взвизгнула Кусака. — Это ты?

Счастливчик ошеломленно разинул пасть. Из-за кустов появился черный с рыжими подпалинами пес, заметно припадающий на одну лапу. Так вот чей запах еще издалека показался Счастливчику знакомым! Вот так встреча!

«Он все-таки сумел выжить один, даже со сломанной ногой! — с радостью подумал Счастливчик. — И даже нашел себе новую стаю!»

Но в следующий миг радость Счастливчика сменилась холодком ужаса. Лапа Хромого больше не была сломана — ее вообще не было! Она была отрезана — или откушена! — и на ее месте остался только уродливый обрубок, покрытый кривыми багровыми шрамами. Однако ни крови, ни открытой раны не было видно. Счастливчик в страхе переглянулся с Порохом и Бруно.

Но Хромой, похоже, не испытывал ни малейшего смущения. Как ни в чем не бывало, он ловко похромал на трех лапах к Кусаке и принялся от души вылизывать повизгивающую от радости собаку.

— Что ты здесь делаешь, Кусака? И вы все? — сбивчиво спрашивал он, но опытный слух Счастливчика уловил в его счастливом голосе отголоски тревоги. — Я думал, вы нашли себе новый лагерь и зажили там, как раньше!

— Так оно и было, да только… — начала Кусака, но Хромой перебил ее.

— Ладно, это уже неважно. Времени нет. Слушайте, вы должны как можно быстрее убраться из этого леса! — трехлапый пес нервно покосился через плечо. — Бегом, слышите? Живо!

Счастливчик хотел спросить, почему и от кого им нужно убегать, но тут из-за кустов послышался такой шум и треск, что все собаки невольно замерли, уставившись перед собой.

Через несколько мгновений на поляну вышел еще один пес. Это был настоящий великан, ростом с Пороха. Его короткая шерсть пестрела безобразными проплешинами голой кожи — багровой, вспухшей, как будто обожженной. Морда пса была квадратной, с тяжелыми брылями и складками. Но сильнее всего пугали его глаза — широко распахнутые, выпученные, того же ненастоящего пронзительного цвета, как желтые шкуры у опасных патрульных Длиннолапых.

При появлении этого великана Хромой и его товарищи мгновенно смолкли, распластались на земле и втянули головы в плечи.

— Ужас! — пролаял паршивый бурый пес.

Порох быстро покосился на своих товарищей, затем выступил вперед и вежливо поклонился псу, который, по всей видимости, был Альфой этой странной стаи.

— Добрый день. Мы патрульные стаи, мы идем через ваш лес на поиски новой территории. Мы не собираемся задерживаться надолго и очень скоро уйдем.

Злобные желтые глаза пса вспыхнули, но он не произнес ни слова.

— Альфа, ты позволишь нам поохотиться здесь несколько переходов Собаки-Солнца? — спросил Порох.

Счастливчик настороженно ловил каждое его слово. Неужели этот жуткий Альфа откажет им в такой смиренной просьбе? Порох был не только могучим и сильным, но и очень спокойным и рассудительным псом, который умел заставить выслушать себя. Счастливчик неожиданно подумал, что именно Порох мог бы стать идеальным Альфой стаи. Если с полуволком что-нибудь случится, то самыми вероятными претендентами на лидерство будут Лапочка и Порох.

Патрульные не сводили глаз с желтоглазого пса. Он по-прежнему молчал, шевеля тяжелыми челюстями. Потом огромный пес вдруг начал дрожать. Его клокастая шерсть встала дыбом, глаза закатились, и пес разразился хриплым лающим хохотом, от которого все его огромное тело начало сотрясаться, будто в припадке.

Счастливчик оцепенел. Кусака вопросительно наклонила одно ухо, Микки в недоумении открыл пасть, а Порох сощурил глаза — всего за мгновение перед тем, как желтоглазый Альфа размахнулся, и наотмашь ударил его лапой по морде.

Заливаясь бешеным лаем, Счастливчик и остальные патрульные бросились к Пороху, но стая Альфы, включая Хромого, тоже вскочила на ноги и оскалила зубы.

А желтоглазый Альфа высоко поднял голову и разинул пасть, из которой тут же закапала слюна.

— Я — Ужас! — пролаял он. — Я Правая Лапа Собаки-Страха, повелителя всех Небесных Псов! Поклонитесь мне! Повинуйтесь мне! Подчинитесь мне!

Онемев от изумления, Счастливчик покосился на Пороха, который медленно покачал своей тяжелой головой.

— Что ты несешь? — с невыразимым презрением прорычал он. — Ты спятил? Нет никакой Собаки-Страха и не было никогда!

— Нет, есть! — визгливо залаял Ужас, и проплешины на его клокастой шкуре налились гневным багрянцем. — Есть, и он главнее всех! Все должны ему поклоняться! — Брызги слюны полетели во все стороны из его перекошенной пасти, желтые глаза закатились. — Поклонитесь! На землю!

Собаки желтоглазого, трясясь от страха, повалились на землю и заелозили на животах, не сводя глаз со своего Альфы.

Ужас взрыл когтями землю, взметнув в воздух кучу сухой листвы.

— Откуда вы прокрались на мою территорию? Чужакам здесь не место! Повелитель Собак ни с кем не делится своей дичью! — Он резко повернулся, снова взмахнул лапой, и Счастливчик уже приготовился отпрыгнуть в сторону, но на этот раз когти желтоглазого обрушились на спину одной из его подчиненных.

Маленькая короткошерстая бурая собачка истошно взвыла от боли и, дрожа всем телом, отползла в сторону. Его товарищи жалобно заскулили. Шерсть у Счастливчика встала дыбом от страха. Что происходит? Разве Альфа может без причины нападать на членов своей стаи? Это противоречит собачьему духу и закону стаи!

Порох снова медленно покачал головой, продолжая внимательно разглядывать желтоглазого.

— Ты сумасшедший. Собака-Земля давно заждалась и тебя, и твоих выдуманных повелителей. Говорю тебе в последний раз — мы странники. Моя стая будет охотиться в твоем лесу по праву путников и по законам Собаки-Леса Если у тебя есть хоть капля мозгов, то ты оставишь нас в покое и прикажешь своей стае сделать то же самое.

— Ты… Ты… — затрясся от бешенства Ужас, закатывая глаза Он резко обернулся к собаке, которую только что ударил: — Живо, задай ему!

Угроза была настолько смехотворной, что Порох не удержался и насмешливо переглянулся со Счастливчиком, который только головой покачал.

«Он что, в самом деле безумный? Эта плюгавая малышка Пороху и до плеча не достает!»

Но бедная собачонка беспрекословно повиновалась приказу своего Альфы. Высоко подпрыгнув, она с визгом бросилась на Пороха, размахивая когтями.

Могучий пес удивленно попятился, потом замахнулся лапой и с досадой отшвырнул собачонку в кучу сухих листьев, но та мгновенно вскочила и снова ринулась в бой, оскалив крохотные кривые зубы.

Счастливчик напрягся, но остался стоять на месте. Он понимал, что предлагать Пороху помощь в такой ситуации было бы настоящим оскорблением. Поведение крохотной собачки было настолько нелепым, что граничило с безумием.

Порох снова отшвырнул нападавшую, потом шагнул вперед и поставил ей на живот свою огромную лапу, не давая подняться. Малютка выла и тявкала, как ненормальная, пытаясь укусить своего врага. Стоило Пороху убрать лапу, как она снова кинулась на него.

Порох отклонился в сторону и недоверчиво покосился на желтоглазого Ужаса. Желтоглазый безумец стоял, разинув пасть, и негромко урчал, словно зрелище этой смехотворной схватки доставляло ему несказанное удовольствие. Счастливчик поежился и переглянулся со своим товарищами.

— Вперед! — вдруг взвизгнул Ужас. — Во имя Собаки-Страха! В бой!

Счастливчик и его товарищи торопливо выстроились в цепь, но разве их оборонительный круг мог служить хоть сколько-нибудь серьезным препятствием для стаи безумного Ужаса? Противников было слишком много!

Желтоглазый Ужас бесновался позади своей стаи. Воя от восторга, он кусал за пятки своих собак, царапал их спины и свирепым лаем подгонял в бой. Счастливчик с рычанием схватил зубами первого бросившегося на него пса, который визжал и царапался, как безумный. Рядом с ним Кусака перебрехивалась с Хромым, уговаривая его отойти:

— Хромой! Да опомнись же ты, ненормальный! Это же я, Кусака!

Но Хромой размахнулся и ударил ее лапой в бок. На вид он был гораздо менее безумен, чем остальные, но в глазах трехлапого пса тоже плескалось ожесточенное отчаяние, заставлявшее его беспрекословно выполнять приказы Ужаса. Сражаясь с насевшей на него собакой, Счастливчик краем глаза следил за поединком Кусаки и Хромого. Безумные собаки одолевали. Ужас, вне всякого сомнения, был сумасшедшим, но стая повиновалась ему без рассуждений. Выходит, даже безумие может обладать страшной заражающей силой!

«Он использует свое сумасшествие, чтобы повелевать стаей, но разве так можно? Ведь это противоречит собачьему духу!»

Порох наконец оторвал от себя визжащую собачонку и наступил на нее двумя лапами, но та все равно продолжала вырываться, щелкая зубами и вереща во всю силу своих легких. Еще одна паршивая черная собака, подпрыгнув, повисла на ухе Пороха и застыла, стиснув челюсти. Ее глаза закатились под самый лоб, готовые выскочить из орбит.

— Отступаем! — пролаял Порох. — Охотники, назад! Это бесполезно.

Замахнувшись в последний раз, Порох оторвал от себя сумасшедшую бурую собачонку, тянувшую пасть к шерсти на его горле, потом повернулся и бросился в лес Счастливчик и остальные помчались за ним. Все понимали, что Порох прав и ничего другого им не остается. Они не могли одолеть сумасшедшую стаю, которую натравил на них безумный желтоглазый Альфа.

Счастливчик бежал со всех лап. В горле у него саднило, язык пересох, грудь распирало до боли, но нужно было бежать еще быстрее, чтобы оторваться от бешеной стаи. Оставалось надеяться, что ненормальные собаки успокоятся, когда убедятся, что враги позорно удрали с их территории.

Только выбежав из леса на луг, Счастливчик осмелился покоситься назад. Сначала он не увидел ничего, кроме травы и деревьев, но через мгновение из-за веток вновь выскочила безумная стая и, спотыкаясь от изнеможения, продолжила погоню.

— Они что, совсем больные? — не веря своим глазам, простонал Счастливчик.

Порох стоял, вытаращив глаза.

— Кажется, да, — только и смог выдавить он. — По крайней мере, их Альфа точно сумасшедший!

Собаки Ужаса еле переставляли лапы. Они шатались и спотыкались на каждом шагу, их лай превратился в сиплый шепот, но собаки все равно ковыляли вперед, подгоняемые страхом и решимостью.

— Бегом в Дом еды! — пролаял Порох и помчался в сторону черной полосы твердой земли, обозначавшей начало поселения Длиннолапых.

Счастливчик побежал следом Он сомневался, что стены домов Длиннолапых смогут остановить обезумевших собак, но ничего другого им просто не оставалось. Топот погони гулким эхом отдавался от каменных стен.

— Они боятся Ужаса! — хрипло пролаял на бегу Счастливчик. — Они делают все, что он им приказывает, а сейчас он приказал им догнать нас Они не отстанут, Порох! Мы не можем привести их прямо в наш лагерь!

Порох замедлил бег, склонил голову и с тревогой покосился назад:

— А какой у нас выбор?

— Они будут сражаться насмерть, — пропыхтел Счастливчик. — Они обезумели от страха перед своим Альфой! Наверное, наша стая сможет их одолеть, но нам придется убить их всех… и даже Хромого!

— Это не наша вина, — резко гавкнул Порох. — Если придется, перебьем всех!

— Но разве это правильно? Разве можно поступать так даже с безумными собаками? И потом, ведь в этой схватке мы неизбежно потеряем кого-то из наших!

— Что ты предлагаешь, Счастливчик? — коротко пролаял Порох. — Говори быстрее, пока мы не добежали до лагеря!

Счастливчик открыл пасть, но ничего не сказал. В самом деле, что он предлагает? Собаки не отставали, спрятаться от них было негде… Внезапно молчавший все это время Бруно прибавил шаг, обогнал их и громко протявкал:

— Я кое-что придумал! За мной!

Свернув за угол, он нырнул в узкий переулок и припустил вдоль полуразрушенной садовой изгороди Добежав до середины, Бруно остановился, распластался на земле и пополз в пролом.

— Раньше, когда я жил у Длиннолапых, то очень любил гоняться за их толстым царапкой, — пропыхтел Бруно, когда остальные патрульные пробрались в сад следом за ним. Поднявшись на лапы, они уставились на заросшую травой лужайку и покинутый дом, высившийся впереди. — Ох, как же я носился за ним вокруг дома моих Длиннолапых! Мне кажется, этому жирному увальню тоже нравилась эта погоня. Так вот, играя в эту игру, я придумал один хитрый трюк.

С этими словами Бруно сорвался с места и побежал вокруг дома, так что мелкие камешки брызнули у него из-под лап.

Четверо патрульных озадаченно переглянулись и побежали за ним. Бруно заставил их несколько раз обежать вокруг дома, но когда пошел на четвертый круг, Счастливчик стал подозревать, что старый пес сошел с ума, как Ужас и его прихвостни. Но тут Бруно вдруг резко остановился на посыпанной гравием дорожке возле кучи бревен и какой-то странной деревянной конструкции, прислоненной к стене дома.

— Они уже близко, я их слышу! — в панике взвизгнула Кусака.

— Все нормально. Успеем, — вывалив язык от усердия, Бруно поскреб задними лапами, не сводя глаз с деревянной штуковины. Миг спустя он вскочил на хлипкую кучу бревен, а оттуда одним махом перескочил на верхушку деревянной постройки. Ему удалось зацепиться лапами только за самый край перекладины так что пришлось еще немного поерзать, чтобы устроиться понадежнее. Убедившись, что падение ему не грозит, Бруно обернулся на притихших товарищей: — Давайте! По очереди!

Они молча повиновались, времени на расспросы уже не оставалось. Когда Счастливчик, пыхтя от облегчения, приземлился на хлипкую дощечку, он с ужасом увидел, что Бруно уже смотрит еще выше — прямо на крышу дома Длиннолапых! Крыша была покатая, но не очень крутая, а на одном ее конце торчала какая-то непонятная кирпичная башенка.

— Только не это! — простонал Порох. — Не надо, Бруно!

— Вверх! — пролаял Бруно и, не оборачиваясь на испуганных товарищей, прыгнул.

Выбора у оставшихся не было, пришлось прыгать. Сначала на крышу перебралась Кусака, за ней Микки, следом настала очередь Счастливчика. Порох пошел последним, но этому огромному псу не хватило сил удержать свое тяжелое тело на покатой поверхности. Скуля от ужаса, он покатился вниз.

— Порох! — тявкнул Микки, бросаясь к нему. Едва не свалившись с крыши, он ухватил Пороха зубами за шиворот и встал как вкопанный, чувствуя, что любой, даже самый маленький, шажок закончится падением с высоты.

Счастливчик сполз по скользкой крыше на самый край и присел, подпирая Микки с одного бока. Вместе они втащили отчаянно брыкающегося Пороха наверх, и все трое в изнеможении привалились к маленькой кирпичной башенке.

Они тяжело дышали, выкатив глаза, пока Бруно наконец не протявкал сверху:

— Так, теперь нам остается только ждать. Тихо!

Счастливчик и не собирался ничего говорить.

Больше всего на свете ему хотелось навсегда остаться возле каменной башенки и никогда больше не видеть опасного склона крыши.

Счастливчика мутило от одного взгляда туда, где за карнизом зияла пустота, кончавшаяся, как он знал каждой шерстинкой на шкуре, страшным ударом о твердую землю. Он сам не знал, как нашел в себе силы посмотреть вниз, но внезапно увидел такое, от чего забыл обо всех недавних терзаниях. За обвалившейся оградой метался Ужас. С яростным рычанием он грыз и царапал своих обезумевших собак, подгоняя их побыстрее пролезать в пролом.

— Поймайте этих негодяев! — выл Ужас. — Убейте их, выпустите им кишки, во имя Собаки-Страха!

Роя носами землю, безумные собаки бросились к пустому дому и принялись носиться вокруг, сталкиваясь и налетая друг на друга.

— Сюда!

— Нет, сюда!

— Они ушли! Туда!

— Эй, не лезь под лапы, а то… У-ууу-ох!

Они дважды обежали вокруг дома, пока не догадались, что дело нечисто. Тогда половина стаи в смятении бросилась назад, обнюхивая следы. Через какое-то время в них врезались собаки, продолжавшие с воем носиться по кругу, и вновь возникла свалка, потасовка и всеобщее смятение.

— Они сбежали! — провыла коротколапая шавка. — Исчезли!

— Не дури! — оборвал ее Ужас. — Собаки не могут исчезнуть! Найдите их!

Черный пес с короткой жесткой шерстью распластался на животе и, скуля, подполз к Ужасу.

— Но это правда, Ужас, они куда-то пропали!

— Наверное, Небесные Псы забрали этих скверных собак! — провыла другая собачонка.

— Небесные Псы никогда бы не посмели мне перечить! — в бешенстве зарычал Ужас, сверкая своими безумными желтыми глазами. — Собака-Ужас главнее Небесных Псов, она им задаст! Найдите эту мерзкую стаю и убейте всех!

Ужас совсем обезумел. Глаза его выкатились из орбит, из пасти полезла пена, шерсть встала дыбом. Внезапно он издал какой-то страшный судорожный вздох — и застыл, как мертвый. Потом крупная дрожь прошла через все его туловище, словно несчастный забился в когтях невидимого Большого Рыка. Съежившись на крыше, Счастливчик и другие охотники в ужасе смотрели на него. Вот голова Альфы обессиленно упала на грудь, из пасти полилась слюна.

Но стая желтоглазого будто ничуть не испугалась. Собаки молча обступили своего вожака и взяли его в плотное кольцо, готовые защищать от всех опасностей. Альфа забился в корчах. Несколько мгновений его огромное тело сотрясалось, как в лихорадке, а потом Альфа с шумом повалился на землю, подвернув лапы. Дрожа и дергаясь, он лежал на боку, закатив глаза и обливаясь слюной. Но ни одна собака из его стаи не посмела даже взглянуть на своего вожака. Они все стояли к нему спиной, устремив взоры куда-то вдаль.

— Что происходит? — прошептала Кусака на ухо Счастливчику.

Он растерянно помотал головой. Никогда в жизни ему не доводилось видеть ничего похожего! Может быть, Ужас умирает? Но почему тогда его стая ведет себя так, будто в этом нет ничего удивительного? Почему никто из них не бросается на помощь своему Альфе?

Наконец судороги Альфы стали стихать и вскоре он обессиленно затих в луже слюны и пены. Бока его тяжело вздымались, язык вывалился из пасти. Отдохнув, Альфа слизнул пену с губ, перекатился на живот и встал. Он выглядел совершенно измученным и слабым, как новорожденный щенок.

Стая бросилась к нему и, повизгивая, принялась вылизывать своего обессилевшего вожака.

— Ужас! Ты вернулся, о великий!

— Ты снова с нами!

— Ты никогда нас не бросаешь, ты такой добрый, такой заботливый! Спасибо тебе, Ужас!

— Что сказала Собака-Страх? Что она передала тебе?

Ужас слабо пошатнулся. Теперь он был совсем не похож на того пса, который только что рвал и кусал своих собак, гоня их на бой. Только глаза его ничуть не изменились, оставаясь такими же желтыми, выпученными и безумными, как и раньше.

— Собака-Страх сказала… что мы должны вернуться в наш лагерь, — хлюпая слюной, прошамкал желтоглазый.

— Сейчас? — провыла маленькая бурая собачонка.

— Сейчас. Немедленно. — Ужас поднял слабую лапу, чтобы привычно смазать собачонку по морде, но промахнулся. — Она сказала… что мы должны убивать всех незнакомых собак. Всех чужаков. Всех до единой. На месте. Без разговоров. А теперь — в лагерь!

Собаки поджали хвосты и бросились к изгороди, устроив кучу-малу возле пролома. Ужас, шатаясь, побрел за ними. Счастливчик заметил, как Хромой ненадолго замешкался и бросил косой взгляд через плечо, прежде чем заковылять следом за своей новой стаей.

— Да уж, — прошептал Бруно, когда безумная стая наконец скрылась из виду. — Ну и дела!

Микки поежился:

— Здорово ты придумал этот трюк с крышей, Бруно! Иначе быть бы нам всем падалью.

— Вот именно, — прорычал Порох, подергивая хвостом. — Ты умница, Бруно!

— И мы даже готовы тебе простить, что этому гениальному трюку тебя научила царапка, — лукаво проурчала Кусака, дружески пихая Бруно носом. — Правда, Счастливчик? Не будем его дразнить?

— Он спас наши шкуры, — задумчиво пролаял Счастливчик. Его не оставляло неприятное ощущение, что их чудесное спасение было всего лишь краткой передышкой. Не слишком ли много опасностей преследуют их в последнее время? Сначала Свирепые псы, теперь безумные… Что за пес этот Ужас? Что с ним только что произошло? Неужели на свете, в самом деле, на свете существует Собака-Страх, которой подчиняются Небесные Псы? И неужели эта собака отдает приказы Ужасу?

От этой мысли у него мурашки поползли по шкуре.

— Давайте поскорее вернемся в лагерь, — громко сказал Счастливчик, чтобы отогнать тревожное чувство. Но возвращение в стаю грозило охотникам новыми испытаниями. Что скажет Альфа, когда они явятся в Дом еды без дичи, да еще с рассказом о столкновении с безумной стаей?

— Верно, — кивнул Бруно. — Альфа должен как можно скорее узнать об этом Ужасе и его ненормальной стае.

Он с опаской подошел к краю крыши, напружинил задние лапы и перепрыгнул на деревянную постройку.

— А ты уверен, что он в самом деле бешеный, а не притворяется? — спросил Микки, спрыгивая следом.

— Будто ты его не видел! — хмыкнул Порох. — Как по мне, так он настоящий безумец, опаснее целой клетки со злыми царапками!

— Интересно, как же он так спятил? — не унималась Кусака. — И что с ним было? Вы видели, как он кривлялся и дергался? По-моему, это все было не по-настоящему! Он притворялся, хвостом клянусь! Или вы верите, что он, в самом деле, разговаривал со своей Собакой-Страхом? Во-первых, такой собаки нет, а во-вторых, даже если бы она была, то ни за что не стала бы разговаривать с этим слюнявым психом!

— Нет такой собаки, — проворчал Счастливчик, искренне жалея, что не может заставить себя поверить в собственные слова.

Он посмотрел через луг в сторону леса. Конечно, приятно убедиться, что на свете есть и другие собаки, пережившие Большой Рык, но неужели среди выживших не могло найтись стаи поприятнее? И вообще, что это за собаки? Они обезумели от Большого Рыка или же заразились сумасшествием от своего желтоглазого вожака?

Одно Счастливчик знал наверняка — Ужас полностью оправдывал свое имя.