Прерванный путь

Глава VI

Половина стаи еще спала на песчаном полу пещеры, когда Счастливчик вскинул голову и напрягся. Его насторожил не шум, а скорее, его отсутствие. Бурный рев потока сменился мерным зловещим капанием.

Альфа и Лапочка стояли перед входом в пещеру, разглядывая что-то внизу, и Счастливчик поспешил к ним. Дождь прекратился, оставив после себя лужи и ручейки, пересохшее русло превратилось в сеть мелких потоков, шустро бегущих между камней в сторону реки.

Альфа бросил косой взгляд на Счастливчика и сразу же снова отвернулся в сторону затопленной долины. Он заметно нервничал.

— Дождь наверняка смыл все запахи, — процедил он. — Это или поможет нам оторваться от свирепых псов — или позволит им застать нас врасплох. Нужно все время быть настороже! Лапочка, предупреди патрульных, чтобы держали ухо востро. А ты, Счастливчик, раз уж пришел, буди собак. Мы уходим.

Отдых, пусть даже краткий, творит чудеса Натертые подушечки лап перестали гореть, легкие заработали в полную силу, ноющие мышцы вновь обрели эластичность, и большая часть стаи была готова двинуться в путь.

Когда собаки начали спуск в долину, то сам воздух вокруг них, казалось, начал потрескивать от напряженного ожидания. Стая длинной вереницей растянулась вдоль сверкающей полосы бегущей воды, внезапно возникшей в еще недавно сухом ущелье. Они услышали шум реки задолго до того, как увидели ее, а когда взобрались вверх по осыпающемуся склону, то она предстала перед ними во всем своем грозном величии — гневная, бурная, вспененная яростью. На середине реки бегущая вода кипела белой пеной вокруг торчащих вверх скал. По краям плескалась желтая грязь.

Счастливчик содрогнулся.

«Как же мы пройдем мимо?»

— Всем соблюдать осторожность! — громко объявил Альфа. — И запомните хорошенько — если упадете, молитесь Собаке-Реке. Я не позволю Марте вас спасать, ясно? Лучше потерять одну собаку, чем двух.

Счастливчик в страхе уставился на грозную воду.

— Спаси и сохрани нас, Собака-Река, — прошептала Марта. Вид у нее был мрачный и взволнованный однако она не стала оспаривать жестокий приказ Альфы. Видно, страшное течение произвело впечатление даже на эту опытную пловчиху.

Собаки одна за другой спустились вниз и побрели вдоль берега, стараясь держаться как можно дальше от воды. Но могучая сила бегущего рядом потока наводила ужас Счастливчик дрожал с головы до хвоста и старался не смотреть на воду. Один неверный шаг — и оступившейся собаке уже никто не поможет.

Близость опасности щекотала нервы, поднимала дыбом шерсть. Несколько раз Счастливчик слышал, как Дейзи тоненько поскуливает от страха. Жук и Колючка шли и дрожали на ходу, прижав хвосты к бокам. Все взрослые собаки были на взводе, все вздрагивали и подскакивали от любого громкого звука, будь то хрустнувшая ветка или выкатившийся из-под лапы камешек.

Но вот течение наконец успокоилось, а река, вырвавшись в широкую долину, присмирела и утихла. Собаки инстинктивно рассыпались в стороны, стараясь держаться подальше от воды, отовсюду понеслись вздохи облегчения. Но Счастливчик не спешил радоваться. Несмотря на то, что страшный белый водоворот остался позади, новая местность не внушала ему доверия. Здесь было слишком пустынно, слишком бесприютно, слишком опасно.

Счастливчик замер, Дейзи, вся дрожа, остановилась рядом с ним. Микки с опаской принюхивался, а Порох негромко и недовольно зарычал.

Пройдя узкое место, река разошлась на множество узких серебристых потоков, самый крупный из которых разделялся вокруг двух островков, поросших кривыми и чахлыми соснами. Счастливчик окинул взглядом широкий простор, высматривая возможный путь, и с замиранием сердца увидел, что долина тоже расходится в разные стороны.

С того места, где он стоял, были видны по меньшей мере три узких прохода через невысокие холмы.

«Собака-Река, подскажи, куда нам идти? Вдоль самого большого течения или выбрать один из маленьких ручьев?»

— Куда теперь? — протявкала Кусака, словно подслушав мысли Счастливчика Она сделала два неуверенных шажка вперед и вопросительно посмотрела на Альфу.

Глаза всех остальных собак тоже обратились на вожака. Но Альфа стоял, как каменный, переводя взгляд с одного длинного речного хвоста на другой. Шерсть на его загривке едва заметно приподнялась, но беспомощно повисший хвост с подрагивающим кончиком выдавал его нервозность. Альфа не смотрел на свою стаю. Собаки начали переглядываться, негромко ворча и поскуливая, уши у всех начали прижиматься к затылкам.

— Альфа, — негромко повторил Счастливчик, — как ты думаешь, куда нам идти?

Перед ними лежало сразу несколько дорог, но какая из них приведет их к покою и безопасности?

Альфа дернул хвостом, продолжая смотреть прямо перед собой.

— Тихо! Я думаю! — рявкнул он, но на этот раз вся стая услышала в голосе вожака растерянность.

«Он колеблется! — понял Счастливчик. — Он не знает, что делать!»

Внезапно Лапочка уверенно вышла вперед и обернулась к стае. Ее уши стояли торчком, хвост был высоко поднят, а голос прозвучал спокойно и твердо:

— Всем сохранять спокойствие. Нам предстоит принять очень важное решение. Наберитесь терпения и подождите.

Прекрасная собака-бегунья по праву занимала место заместительницы Альфы. Эта мысль, как всегда, наполнила сердце Счастливчика гордостью и горьким сожалением. Может быть, когда-то их с Лапочкой и связывало что-то, но это осталось в прошлом. Лапочка сделала свой выбор, решив стать преданной Бетой полуволка. Счастливчик смотрел, как она обходит стаю и твердо, с безмолвным вызовом, заглядывает в глаза каждой собаке. Как сильно она изменилась с тех пор, как Счастливчик узнал ее! Судя по своим недавним словам, Лапочка не забыла их встречи в Западне, но как же далека она была теперь от той робкой, нежной и беспомощной собаки, которую помнил Счастливчик!

Лапочка обвинила Счастливчика в предательстве. Она приняла сторону собак, сразу возненавидевших щенков Свирепых. Она держала Счастливчика, когда Альфа хотел заклеймить его шрамом…

Но при этом Лапочка была умна, отважна и мужественна. Ей хватило выдержи и сообразительности вовремя вмешаться, когда Альфа утратил контроль над ситуацией, и Счастливчик был благодарен Лапочке за это.

«Она все понимает. Она видит, что Альфа теряет хватку, и подставляет ему плечо».

Успокоив стаю, Лапочка подошла к потокам и стала по очереди обнюхивать их, осторожно переступая по грязи своими стройными лапами. Ее узкая красивая морда была высоко поднята, изящные ноздри трепетали, втягивая запахи.

Внезапно Лапочка резко втянула в себя воздух и прыгнула вперед, потом грациозно сбежала вниз по топкому берегу к правому потоку. Длинные лапы так легко и быстро несли ее вперед, что Счастливчик и глазом моргнуть не успел, как Лапочка скрылась за холмом.

Очень скоро она вернулась и неторопливо побежала обратно, к замершей в ожидании стае. Приблизившись, Лапочка довольно залаяла:

— Туда! Только там в реке плавает рыба, а еще там нет желтой слизи. Раз рыбы выжили, значит, и нам вреда не будет, верно?

— Верно, — басовито пролаял Альфа, к которому тут же вернулась его привычная самоуверенность: — За мной!

Он обвел глазами стаю и повернулся в сторону потока. Собаки молча последовали за ним.

Счастливчик недоверчиво смотрел на своих товарищей. Неужели никто из них не заметил слабости вожака? Почему они все послушно семенят следом за Альфой, как будто ничего не случилось, как будто не Лапочка только что спасла их всех, благодаря своей выдержке и сообразительности?

Кусака пробежала мимо, весело покосившись на Счастливчика Он бросился за ней, догнал и побежал рядом.

— Что смешного? — недовольно пробурчал Счастливчик.

— Ничего. Просто у тебя ужасно несчастный вид, просто смотреть больно! Выше хвост, теперь все снова хорошо! Альфа — хороший вожак, Счастливчик. Сильный. Мы ему доверяем и будем верить и дальше. Мы все, понятно?

С этими словами Кусака прибавила шаг и умчалась вперед.

А Счастливчик остался стоять, ошеломленный. Ему всегда нравилась Кусака, и он давно понял, что эта веселая и никогда не унывающая резвушка далеко не так проста, как кажется. Но сейчас у Счастливчика было такое ощущение, будто его только что поставили на место.

«Откуда она вообще узнала, что я усомнился в Альфе?» Порой проницательность членов стаи ставила Счастливчика в тупик.

Вздохнув, он встряхнулся и побежал догонять Кусаку.

«Может, она права, и я напрасно расчесываю болячки своих тревог? Разве Альфа не собака, разве он не может растеряться, как все мы? Наверное, я делаю из блохи свирепого пса!»

Кусака бежала вслед за стаей, скрывавшейся за пологим холмом. Когда Счастливчик поравнялся с ней, впереди раздалось громкое предостерегающее гавканье. Разом забыв о своих сомнениях, Счастливчик со всех лап бросился обегать холм. Все собаки стояли как вкопанные, и Счастливчик громко охнул, чувствуя, как шевелится шерсть у него на загривке.

Дома Длиннолапых!

Впереди высились строения, аккуратно выстроившиеся вдоль тех гладких черных дорог, которые делают для себя Длиннолапые, и которые так больно натирают собачьи лапы.

«Наверное, это какой-то город», — догадался Счастливчик. В самом деле, дома очень уютно расположились на опушке соснового леса, взбегавшего по склонам холмов. Среди красных и серых крыш виднелись аккуратно рассаженные деревья и твердые дороги, утыканные разноцветными табличками и фонарями, которые так любят Длиннолапые. Только фонари не горели и не меняли цвет, видимо, они уже давно умерли. А еще в этом маленьком городке не было ни одного высокого дома из прозрачного камня, поэтому за крышами были хорошо видны горы. Судя по всему, это был очень маленький городок, гораздо меньше того, где когда-то жил Счастливчик.

Здешние дома были гораздо меньше разрушены Большим Рыком Когда собаки робко направились в сторону города, Счастливчик почувствовал холодок страха Все эти гладкие белые стены, аккуратные крыши и небольшие, обнесенные заборчиками, садики выглядели так, словно город до сих пор был обитаем, а Длиннолапые никуда не уходили. Но Дикой собачьей стае встреча с Длиннолапыми была совсем некстати.

— Не нравится мне все это, — еле слышно проворчал Счастливчик.

Не успел он договорить, как мимо его лап промчался какой-то пушистый белый комок. Это обезумевшая от счастья Солнышко, заливаясь радостным лаем, неслась в сторону домов. Ее белый хвостик бешено крутился в воздухе, длинные ушки болтались на бегу.

— Счастливчик! — рявкнул Альфа. — Немедленно верни обратно эту длинношерстную крысу!

«Ах, глупенькая Солнышко!» Счастливчик сорвался с места и бросился вдогонку за белой малюткой. Он не стал тратить силы на лай, ведь коротконогая Солнышко, несмотря на весь свой задор, все равно не могла далеко убежать.

— Стой, Солнышко! — рявкнул Счастливчик, подбегая и хватая ее за хвостик. — Остановись!

— Ой, но ведь… — Солнышко обернулась и вырвала свой хвост из пасти Счастливчика. — Ой, там же еда! Настоящая еда! Мягкие спальные гнездышки, ой-ой! Ой, Счастливчик, миленький, бежим скорее!

Но Счастливчик зарычал и как следует цапнул ее за бок, на этот раз прихватив шкуру под мягкой шерсткой.

— Я сказал — стой! — он просто не верил своим глазам. После всего, что они пережили, после всех испытаний, при виде крыльца Длиннолапых маленькая Солнышко мгновенно превратилась в комнатную собачонку! — СТОЙ!

Счастливчик схватил ее зубами за шкирку, рывком заставил остановиться и хорошенько встряхнул.

Но Солнышко и не думала сдаваться. Она вертелась и барахталась, пытаясь вырваться из пасти Счастливчика, и при этом визжала как резаная.

— Ой, отпусти! Ой-ой, по-хорошему прошу, отпусти сейчас же! Отпусти, грубиян, ой! Ой-ой, пусти-иииии-ой!

Потеряв терпение, Счастливчик с рычанием опрокинул ее на землю и прижал, едва удержавшись, чтобы не куснуть в шею. Солнышко и тут продолжила слабо вырываться, но хуже всего было то, что Счастливчик отчетливо почувствовал на своей шкуре пристальный и недобрый взгляд Альфы. Полуволк даже подошел ближе, чтобы как следует рассмотреть происходящее.

Счастливчик крепче схватил Солнышко за шерсть и еще раз встряхнул ее.

— Немедленно вернись в стаю! — с тихим бешенством приказал он. — Если, конечно, не хочешь, чтобы Альфа бросил тебя в реку, где полно рыбы. И Марта не станет тебя вытаскивать, ясно?

Солнышко вдруг затихла, видимо, потрясенная этой угрозой. Потом Счастливчик почувствовал, как она задрожала всем тельцем.

— Даже если здесь и остались Длиннолапые, то это чужие, не твои Длиннолапые, — медленно втолковал ей Счастливчик. — Для них ты не Солнышко, а грязная дикая собака Ты сама прекрасно знаешь, что это так. Возвращайся в стаю, — негромко повторил он, — и приготовься извиниться за свою выходку.

Солнышко безвольно обмякла, сраженная его доводами и тяжестью своего проступка Счастливчик рывком поставил ее на лапы и подтолкнул в сторону Альфы. Приблизившись к вожаку, Солнышко затряслась всем телом и сразу стала выглядеть совсем маленькой и жалкой.

Она плюхнулась на землю перед полуволком, потом перевернулась на спину и застыла в позе покорности, подставив вожаку свое беззащитное розовое брюшко.

— Ой, прости меня, Альфа, — виновато проскулила Солнышко. — Ой, я так виновата, так виновата, ой! Я просто не подумала! Не смогла подумать, о-ооой!

Альфа гневно посмотрел на нее. Счастливчик затаил дыхание, не решаясь заступиться за провинившуюся Солнышко. И только храбрая Лизушка подползла к извивающейся на земле малышке и принялась вылизывать ее шелковистую белую шерстку.

Счастливчик растроганно моргнул, но Альфа только брезгливо зарычал, оскалив клыки:

— До сих пор не понимаю, как моя стая могла докатиться до такого позора? Не стая, а свора безмозглых поводочных пустолаек!

Счастливчик открыл пасть, приготовившись возразить, но его прервал дребезжащий шум, донесшийся из ближайшего дома.

— Там что-то есть, — воскликнул Счастливчик, мигом позабыв о злоключениях несчастной Солнышко.

«Собака-Небо, спаси нас и сохрани, не к добру все это!»

— Я не вижу никаких Длиннолапых, — нахмурился Альфа. — Но мы должны исследовать это место. Там может быть пища. Но будьте предельно осторожны, ясно?

Дернув головой, Альфа повел собак в густую тень под каменной стеной, тянувшейся вдоль дороги. Стая послушно потрусила по жесткому шершавому камню. По пути Счастливчик несколько раз нервно косился на дом, откуда донесся грохот, но там все было тихо, Длиннолапые не показывались. Наверное, это была просто крыса или царапка? Но Счастливчик не мог отделаться от мысли, что в этом брошенном городе могли прятаться Длиннолапые. Причем, самые плохие Длиннолапые — вроде тех, которых они с Микки встретили в своем городе. Злые, ожесточенные и очень сердитые.

После долгого путешествия по мягкой траве и ковру сухих листьев твердое покрытие дороги казалось особенно непривычным, но Счастливчик обрадовался ему, как старому знакомому. Даже запах пробуждал воспоминания, и он несколько раз глубоко вдохнул его, чувствуя внезапный прилив тоски по вольной городской жизни, оставшейся в далеком прошлом.

Собачьи когти непривычно громко цокали по дороге, и Счастливчик с невольной улыбкой слушал, как дикие собаки жалуются друг другу на городские неудобства.

— Что это за безобразие? — протявкала Прыгушка, настороженно обнюхивая дорогу.

— Я только одно могу сказать — это точно не камень, — прорычал Порох. — Говори потише.

Прыгушка сердито фыркнула на черную дорогу. Загривок у нее поднялся, нос сморщился от отвращения.

— Фу, как противно пахнет!

— А по-моему, замечательный запах! — звонко тявкнула Дейзи.

— Тише, я сказал! — рявкнул Порох.

— От этой дороги у меня подушечки на лапах болят, — негромко пожаловалась Колючка.

Счастливчик возмущенно закатил глаза.

— Ничего, скоро привыкнешь. Длиннолапые все время ходят по таким дорогам, и ничего.

— И Поводочные собаки тоже! — с гордостью вставил Бруно. — Так что нечего бояться, дорога как дорога.

— Вот-вот, — хитро прищурилась Дейзи. — Учитесь выносливости у нас, закаленных Поводочных собак!

Шедшая впереди Лапочка громко фыркнула, но Счастливчик так и не понял от смеха или от возмущения.

— Зато в одном можно быть уверенным наверняка, — сказал он. — Где Длиннолапые, там непременно есть еда. Причем, такая, за которой не нужно охотиться и убивать ее тоже не придется Уж поверьте мне, еда, за которой вам не пришлось гоняться, совсем другая на вкус!

— Ой, правда, — с чувством протявкала Солнышко. — Она сама идет в пасть, и никогда не бывает такого, что у тебя просто нет сил ее съесть.

Похоже, эти рассказы немного подбодрили диких собак. Прыгушка и Кусака заметно повеселели и бодро посеменили вперед, высоко поднимая лапы. Даже Луна с нетерпением насторожила уши.

Но Альфа, как и следовало ожидать, пришел в раздражение. Он сердито рявкнул, подзывая к себе Счастливчика:

— Я что-то забыл, кто возглавляет стаю — я или ты, Уличный пес? — холодно процедил полуволк.

Счастливчика так и подмывало ответить — Лапочка! — но мудрость Собаки-Леса подсказала ему вовремя прикусить язык.

— Прости, Альфа, — кротко протявкал он.

— Следи за языком! — проворчал полуволк. — Это еще что такое?

Свернув за угол, Альфа резко остановился. Вся стая мгновенно смолкла, только Солнышко испустила пронзительный визг ужаса.

Счастливчик сглотнул. Перед ними был центр города — огромная открытая каменная поляна, на которой каждая собака будет видна, словно ворона на белом снегу. Собаки нерешительно попятились назад, в узкий переулок, которым они только что шли.

Здесь было особенно заметно, что маленький городок пострадал от Большого Рыка гораздо меньше, чем город, откуда ушли Счастливчик и Поводочные собаки. Повсюду сверкали груды битого прозрачного камня, но рухнувших домов не было видно. Прямо перед стаей лежала аккуратная полянка с зеленой травкой и ухоженными деревьями, посередине сверкал прудик с голубой водой. В камышах, окружавших пруд, пряталось здоровенное неопрятное гнездо.

— Здесь живут лебеди, — прошептала Белла. — Будьте осторожны, они клюются!

Счастливчик тоже был знаком с лебедями. Он всегда уважал этих огромных белых птиц и предпочитал держаться от них подальше, но это гнездо было пусто.

— Ничего страшного, гнездо брошенное!

— Верно, — подтвердил Бруно. — Там нет никаких птиц.

Микки опасливо поежился:

— Их тут вообще нет. Даже на деревьях.

«А ведь он прав! — с холодком тревоги понял Счастливчик. — Птицы покинули этот город! Ни щебета, ни шорохов, ни песен — только тишина…»

Разгадка не заставила себя ждать. Очень скоро собакам предстояло узнать, что же напугало птиц Выйдя на открытое место, Счастливчик огляделся вокруг — и почувствовал, как тошнота подкатила к горлу.

Там лежали тела. Два на черном твердом покрытии, одно на траве и еще одно наполовину в воде. Брошенные, разлагающиеся…

Солнышко отчаянно завыла:

— Длиннолапые!