Прерванный путь

Глава XXI

Собаки разом сбросили с себя оцепенение и со всех лап кинулись к Луне, которая скорбно съежилась возле Пороха. Могучий пес попытался привстать, но это усилие оказалось для него непосильным, и он тяжело повалился на землю, обдав себя и Луну волной грязи. Дождь наконец начал стихать, но ветер продолжал стряхивать на собак воду с ветвей сосен, и в наступившей тишине еще отчетливее чувствовался запах крови Пороха.

Сердце Счастливчика как будто превратилось в кусок льда; ему почудилось, будто он слышит тихий голос Собаки-Леса, шепчущий, что надежды больше нет. Наверное, окажись они возле того места, где жили «ветеринары», о которых рассказывала Белла, Пороха еще можно было бы спасти, но…

Но они были в чаще леса, и единственными Длиннолапыми, находившимися поблизости, были те самые жестокие мучители, которые погубили Пороха.

Луна с горестным воем прижалась щекой к голове друга.

— Порох! — шептала она. — Пожалуйста, держись! Ты же такой сильный! Ты всегда был сильным, всегда… Ты победил Ужаса, прошу тебя, одолей и это…

— Ужас был снаружи, — прохрипел Порох, кашляя кровью. Голос у него дрожал и срывался, — а это убивает меня изнутри, Луна. Я не могу одолеть этого врага.

— Ты сможешь, Порох, я знаю, ты сможешь! Мой храбрый, мой сильный Порох, умоляю тебя, постарайся… Сделай это ради меня, ради наших детей! — твердила Луна, крепко зажмурив глаза и всем телом прижимаясь к нему.

Неимоверным усилием Порох приподнял голову и ласково потерся носом о голову своей верной подруги.

— Эту битву мне уже не выиграть, Луна Мне пришло время умирать. Я ухожу…

Луна испустила душераздирающий вопль:

— Не надо, прошу тебя, не говори так! Собака-Земля услышит тебя и подумает, будто ты и правда готов умереть! Она заберет тебя, она отнимет тебя у меня, Порох…

— Да, Луна, — очень тихо ответил Порох. — Так и будет. Я уже ничего не могу поделать, мое время пришло.

Дождь печальной капелью сыпался на обступивших Пороха собак. Мокрые, окровавленные, они стояли, зажав хвосты между лап. Лунный свет, просачиваясь сквозь ветки сосен, сверкал на лужах.

Хромой лежал ничком на земле, его глаза были полны горечи. Лизушка, все еще стоявшая над умирающим Ужасом, с дрожью смотрела на Луну и Пороха.

— Счастливчик, — прошептала она, — помоги ему! Сделай что-нибудь.

Марта ласково потерлась носом о ее плечо:

— Мы ничего не можем сделать, Лизушка.

— Марта права, — шепотом выдавил Счастливчик. Он поднял голову, обвел глазами друзей. — Давайте оставим их вдвоем. Луна должна проститься с Порохом. А потом… — он тяжело вздохнул, — потом мы должны идти. Нужно поскорее вернуться в нашу стаю.

Хромой неуклюже поднялся на лапы, Марта и Белла попятились прочь от душераздирающей сцены прощания, но Лизушка не тронулась с места. Она не сводила глаз с Пороха и стояла как вкопанная.

— Лизушка, — попросил Счастливчик. — Идем.

— Я сторожу Ужаса, — прорычала она.

— Он уже никуда не уйдет, — вздохнул Счастливчик. — Прошу тебя, пойдем. Дай Луне и Пороху побыть наедине.

— Но…

— Я сказал — идем! — он слегка зарычал, показывая, что это приказ.

Лизушка с явной неохотой покинула свой пост, но прежде, чем отойти на почтительное расстояние от прощающихся навсегда собак, остановилась и бросила на Ужаса косой взгляд, полный брезгливого отвращения.

Счастливчик, Марта, Белла и Хромой сели на мокрую землю и опустили глаза. Дождь продолжал уныло падать с черного неба, Собака-Луна прыгала по рваным тучам, взбираясь все выше и выше на небо, и в какой-то момент Счастливчик почувствовал, как Лизушка прильнула к нему. Бок у нее был теплый, она клевала носом и выглядела совсем юной и славной, как будто вновь стала смешным маленьким щенком, каким он ее запомнил. Неужели это была та самая Свирепая собака, которая только что в страшной схватке вырвала у своего противника челюсть?

Счастливчик не мог в это поверить. Несмотря на то, что он видел это своими глазами, он был готов поднять на смех любого, кто сказал бы ему, что Лизушка способна на такое. Подняв голову, он натолкнулся на печальный взгляд Беллы.

— Ах, Счастливчик, — еле слышно прошептала его сестра, — все оказалось напрасно… Мы столько вынесли, но все равно потеряли Пороха…

Счастливчик проглотил вставший в горле ком, но заставил себя не отвести глаз.

— Нет, Белла, я не думаю, что все было напрасно… Мы не могли оставить Пороха в лапах желтых Длиннолапых, которые травили его ядовитой водой!

— Но мы не смогли его спасти.

— Да, я знаю. Но мы хотя бы пытались! И в каком-то смысле все-таки спасли. Порох умирает свободным, после битвы с врагами, рядом со своей подругой, а не подыхает в собственной грязи и рвоте в клетке Длиннолапых!

— А еще мы убили Ужаса, — сонно прошептала Лизушка, поудобнее устраивая голову на плече Счастливчика Не открывая глаз, она несколько раз облизнула свою окровавленную пасть.

Дрожь пробежала по шкуре Счастливчика, но он с усилием кивнул.

— Теперь собаки из стаи Ужаса смогут зажить нормальной жизнью. С таким Альфой они все равно не могли бы выжить.

— Получается, что мы пожертвовали Порохом, чтобы избавиться от Ужаса! — всхлипнула Белла. — Но я бы ни за что не отдала его жизнь за жизнь этого проклятого безумца! И даже ради спасения всех зверей, которых мы освободили!

— И я бы не отдал, но никто этого от нас и не требовал, — проскулил Счастливчик. — Так уж вышло, Белла. Зато теперь мы знаем, насколько опасны желтые Длиннолапые. Мы знаем, где их лагерь, и отныне будем всегда держаться от них подальше. Мы видели, что происходит со зверями, которые попадают им в лапы. — Он поднял голову, повернул нос в сторону ветра и принюхался. — Что же до других зверей, то я не жалею о том, что мы освободили их. Конечно, ни лисы, ни койоты, ни царапки никогда не будут нашими друзьями, но я все равно рад, что они теперь будут бегать по лесу и жить своей жизнью, а не умирать страшной смертью в лапах жестоких Длиннолапых!

— В этом я с тобой согласна, — прошептала Белла после долгого раздумья. — Но их свобода все равно не стоит жизни Пороха!

— Нет, не стоит. Но мы не меняли жизнь Пороха на их свободу, мы их просто освободили. Мы ничего не можем изменить, зато можем извлечь урок из этого страшного опыта. Отныне мы будем еще сильнее остерегаться Длиннолапых и еще лучше защищать свою стаю. Разве это не ценный опыт?

— Счастливчик прав! — только что дремавшая Лизушка вскочила так резко, что Счастливчик засомневался, спала ли она вообще. — Порох умирает страшной смертью, но мы очень многое узнали и многому научились. Наша стая станет еще сильнее после этой потери!

«Она еще слишком молода, чтобы с такой мудростью принимать страшные удары судьбы, — подумал Счастливчик, вылизывая Лизушке уши. — Но ведь это не первая ее встреча со смертью… Едва появившись на свет, она потеряла свою Мать-Собаку и несколько дней лежала рядом с мертвым телом маленького брата… Бедная, бедная Лизушка! Она родилась сразу после Большого Рыка, ее первые дни были отравлены запахом гибели, она слишком рано начала терять тех, кого любила. Не удивительно, что смерть пугает ее гораздо меньше, чем должна бы…»

Хорошо это или плохо? Счастливчик не знал ответа.

Его невеселые размышления были прерваны жутким надрывным воем. Все собаки разом повернулись к Луне, которая сидела на задних лапах перед неподвижным телом своего друга.

— Порох! — душераздирающе завывала Луна. — Он умер! Мой друг мертв!

Счастливчик робко приблизился к безутешной собаке, прижался всем телом к ее содрогающемуся боку, принялся лизать в плечо.

— Ах, Луна, Луна, — шептал он. — Этого не должно было случиться! Но теперь Собака-Земля позаботится о нем.

— Да, мы должны предать моего друга Собаке-Земле! — выдавила Луна. — Я не оставлю его лежать, как падаль!

— Конечно, мы сделаем все, что нужно, — прошептал Счастливчик, утыкаясь носом в ее шею. — Мы все тебе поможем.

Проливной дождь, изнурявший собак все последние дни, сослужил им хоть одну добрую службу — он размягчил землю, облегчив рытье ямы. В полном молчании собаки быстро работали передними лапами, и хотя дно ямы быстро заполнялось дождевой водой, вскоре им удалось выкопать достаточно глубокую могилу. Хромой грустно ковылял туда-сюда вдоль ямы, то и дело поглядывая на окаменевшую от горя Луну.

— Прости, что я не помогаю копать, — проскулил он. — Просто моя лапа…

— Ничего страшного, даже не думай об этом. — Луна вздохнула, потом подняла перепачканную землей морду и лизнула доброго пса в нос. — Я знаю, ты любил моего Пороха и сделал для него все, что мог.

Как можно бережнее собаки подтащили тело Пороха к краю могилы и столкнули вниз. Время шло, а они все стояли, глядя на неподвижное тело, не решаясь пошевелиться. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем собаки нехотя заработали лапами, забрасывая мертвого пса землей.

— Собака-Земля! — проскулила Луна. — Прими моего Пороха! Позаботься о нем. Верни его обратно в мир.

Счастливчик уронил голову ей на спину, закрыл глаза:

— Собака-Земля не оставит его.

Он надеялся, что его слова прозвучали убедительно. Но на самом деле Счастливчик впервые в жизни усомнился в милосердии Собаки-Земли.

«Как Всесобаки могут так жестоко поступать с нами? Если они в самом деле существуют, если они заботятся о нас, как говорила наша Мать-Собака, то как они могут допускать существование такого зла, такой несправедливости?»

Не выдержав, он тоненько заскулил от отчаяния.

— А как же Ужас? — спросила Белла, отходя от свежей могилы Пороха.

«Кстати, где Лизушка?» Счастливчик только сейчас понял, что ни разу не вспомнил о ней, поглощенный тяжкой и скорбной работой по похоронам Пороха. Он покрутил головой, ища глазами молодую собаку, наморщил лоб.

«Кстати, она даже не помогала нам копать могилу. Почему?»

Лизушку он нашел над телом Ужаса Она вновь стояла над своим поверженным врагом, внимательно разглядывая его.

— Безумный пес умер! — звонко пролаяла Лизушка, поймав взгляд Счастливчика. — Наконец-то! Будем копать для него яму?

Счастливчик поморгал, переводя глаза с Лизушки на Ужаса. Мертвый Альфа бесформенной кучей валялся на размокшей от дождя и крови земле, смерть настолько изменила его, что в нем едва можно было узнать собаку. Казалось, будто сам дождь торопился смыть его останки, чтобы навсегда убрать их со шкуры Собаки-Земли.

«Что ж, мы знали, что он умрет», — подумал Счастливчик.

Он снова посмотрел на Лизушку, и она ответила ему светлым и ясным взглядом. Потом, слегка удивленная его пристальным вниманием, она слегка склонила голову и вопросительно приподняла уши.

«Ужас не мог выжить с такой раной! Это было понятно».

Лизушка медленно вильнула хвостом. Все еще не понимая, что происходит, она негромко, неуверенно проскулила.

«Наверное, Ужасу лучше было умереть».

И все-таки при виде этого мертвого тела у Счастливчика отчего-то мурашки бежали вдоль хребта. Он отвернулся, но не выдержал и снова взглянул на Ужаса. Кажется ему, или тело, в самом деле, сдвинулось с места? Разве оно не лежит чуть иначе, чем совсем недавно? Разве в неподвижных глазах Ужаса не появилось какое-то новое, еще более жуткое, выражение?

Нет, Лизушка не могла! В этом не было никакой необходимости.

Правда же?

Собака-Солнце ярко сияла сквозь ветви деревьев, когда измученный маленький отряд вновь двинулся в путь. Усталые собаки брели, будто во сне, с трудом волоча лапы по хлюпающей грязи. Луна шла впереди, не оглядываясь, голова ее была высоко поднята, но уши и хвост уныло свесились. Хромой ковылял чуть позади, а за Счастливчиком в мрачном молчании плелись Марта и Белла.

Сразу за Хромым в одиночестве шла Лизушка. В отличие от остальных, ока выглядела бодрой и настороженной, кончик ее хвоста слегка подергивался, уши чутко ловили звуки леса. Счастливчик поймал себя на том, что ему впервые совсем не хочется подбежать к ней, спросить, как дела. Лизушка казалась отрешенной, словно глубоко ушла в свои мысли.

«О чем ты думаешь, Лизушка? Мне страшно за тебя… Впервые я не знаю, что мне с тобой делать!»

Чуть отстав, Счастливчик поравнялся с сестрой, пошел рядом. Белла искоса посмотрела на него.

— И ты до сих пор думаешь, что сможешь ее контролировать? — тихо спросила она.

Счастливчик не стал уточнять, о ком она говорит, все и так было понятно. Он приподнял одно ухо, но даже не взглянул на сестру. Его взгляд был прикован к Лизушке, тихо шедшей впереди.

— Не знаю, — после долгого молчания отозвался Счастливчик. — Может, мне и не нужно этого делать. И так видно, что она будет непревзойденной бойцовой собакой. Это у нее в крови. Вчера она сделала то, что сделала бы любая собака на ее месте. Они с Ужасом сражались не на жизнь, а на смерть, и Лизушка победила.

— И ты считаешь, что это все? — хмуро спросила Белла, насторожив уши.

— В бою мы все становимся свирепыми и беспощадными, — вздохнул Счастливчик. — Инстинкты пробуждают в нас хищников.

— Это было другое, — осторожно заметила Белла. — У Лизушки пробудились совсем другие инстинкты.

— Да, ты права Это было… — Счастливчик грустно покачал головой: — у нее в крови инстинкт собаки-убийцы. Что удивительного в том, что она использовала его в схватке с Ужасом?

«Я пытаюсь убедить Беллу в том, что ничего страшного не произошло, но ведь сам я совсем в этом не уверен… Я до сих пор не могу отделаться от ощущения, будто что-то нехорошее случилось, уже после того, как битва была закончена Будто что-то было сделано потом, когда я отвернулся… Но даже если так, что из этого? Я не слышал ни рыка, ни свирепого лая. Если смерть приходит как избавление, можно ли назвать убийцей того, кто ее несет?»

Луна, шедшая впереди всех, вдруг остановилась, взглянула на небо и отрешенно вздохнула:

— Собака-Солнце почти завершила свое путешествие. В пору Алого Листа она совсем ненадолго остается с нами, наверное, ей не нравится наступление холодов. Собака-Солнце пытается поджечь деревья, чтобы согреть Собаку-Землю, однако они только краснеют и желтеют, но не загораются.

Счастливчик нежно лизнул ее в ухо.

— Давайте устроим лагерь, чтобы переждать бессолнечницу, — сказал он. — Все устали, нам нужен отдых.

— Как ты думаешь, дождь будет?

У Счастливчика сжалось сердце от безысходной тоски, прозвучавшей в голосе Луны.

— Вряд ли. Небо ясное. Давайте переночуем под деревьями, а с рассветом снова пустимся в путь.

— Мы должны оплакать Пороха и спеть ему прощальную песнь, — прошептала Луна. — Мы обязательно сделаем это, когда наша стая соединиться. — Она тихо описала круг перед сном, легла на листья и закрыла глаза. — Мы споем Великую песнь, призовем Всесобак, чтобы они встретили Пороха, позаботились о нем и помогли в долгом странствии.