Прерванный путь

Глава XVII

Обезумевшая Луна отчаянно скребла когтями по металлическому брюху чудища, там, где в его теле была сделана дверца. Ее когти с ужасающим скрежетом скользили по гладкому телу металлического живоглота, но Луна уже не могла остановиться. Дверца как будто была слегка приоткрыта, но крепкий металлический крючок не давал ей распахнуться целиком. Луна дергала ее, трясла и царапала, не переставая во весь голос звать своего друга.

— Ах, жаль, что с нами нет Микки, — прошептала Белла, жалостливо лизнув Луну в шею. — Он очень ловко управляется с дверями и замками Длиннолапых.

Марта осторожно отстранила Луну от клетки.

— Можно я попробую? — попросила она. — Мне кажется, я догадалась, как это открывается.

Первым делом Марта до предела оттянула дверь зубами, расширив щель, а потом просунула свою огромную лапу за засов.

— Так… теперь бы только… приподнять…

Счастливчик и Луна одновременно бросились к двери, чтобы пошире приоткрыть ее, и столкнулись лбами. Совместными усилиями они увеличили проем на столько, что теперь в него могла бы без труда пролезть белка… но только не собака Даже малютка Солнышко не сумела бы выбраться наружу через эту щель.

— Нет, так ничего не выйдет, — прорычала Лизушка. — Дайте-ка я попробую. Все лучше, чем мокнуть под этим проклятым дождем!

Оттеснив Марту, Лизушка сначала просунула в щель свой любопытный нос, потом подергала дверь лапой, а затем со снисходительным фырканьем ухватилась за нее зубами.

— Нужно просто как следует потянуть, только и всего!

— Если бы все было так просто, Лизушка, то мы бы давно… — сварливо начал Счастливчик, но вдруг умолк на полуслове. Мышцы на шее Лизушки вздулись, как корни могучего дерева, раздался пронзительный скрежет, брякнул упавший засов — и дверь широко распахнулась.

— Ну и дела! — охнул Хромой.

— Вот это да! — прошептала Белла.

— Умница, Лизушка! — пробасила Марта Счастливчик во все глаза смотрел на Лизушку, которая уже смело лезла в клетку.

«Такая молодая — но уже такая сильная! — с невольной тревогой подумал он. — И, самое главное, она прекрасно знает о своей силе. Она нисколько не сомневалась в том, что сможет открыть эту дверь!»

Но сейчас было не самое подходящее время беспокоиться о могучей силе Лизушки. Луна уже скрылась в клетке следом за Лизушкой, Белла и Марта последовали за ней. Счастливчик и глазом моргнуть не успел, как они с Хромым остались одни.

— Я покараулю, — тихо сказал Хромой. — А ты лезь туда и помоги им освободить Пороха. Да поживее!

Внутри горел свет, очень слабый, но после ночной темноты он показался Счастливчику ослепительным. Проморгавшись, он медленно развернулся, поражаясь размерам металлического чудища Живот у живоглота был размером с большую пещеру. Вдоль стенок желудка тянулись ряды клеток, поставленных друг на друга.

— Это Западня, — прошептал Счастливчик, поворачиваясь к Белле. — Живая Западня!

Но эта Западня не была похожа на ту, где Счастливчик впервые встретил Лапочку. Здесь в клетках сидели не только собаки. Более того, когда Луна с воем бросилась к одной из клеток и начала в отчаянии кидаться на проволочную стену, Счастливчик понял, что Порох был единственной собакой в этом страшном месте. Он лежал на полу своей клетки, его бока едва заметно поднимались и опадали. Могучий пес настолько обессилел, что с трудом смог поднять голову и слабо заскулить при виде своей подруги.

В соседних клетках отчаянно били крыльями птицы. Они бросались на проволочные стены в инстинктивной попытке улететь, на раз за разом ударялись о металл. Злая рыжая царапка с грязной свалявшейся шерстью шипела и фыркала на собак.

В следующей клетке сидел тощий и вялый от слабости койот, рядом с ним мучился олень, который даже не мог выпрямиться во весь рост в своей тесной темнице. Погасшие глаза оленя смотрели в пустоту; такой отсутствующий взгляд бывает только у животных, у которых страх победил волю к жизни. Были здесь и лисы — жалкие, тощие, совсем не похожие на тех мерзких тварей, от которых всякая благоразумная собака старается держаться как можно дальше. Эти лисы выглядели совсем больными, шерсть у них облезла клочьями, глаза потускнели. Почувствовав кроличий запах, Счастливчик всмотрелся в глубину клетки и увидел двух трясущихся от страха зверьков, тесно прижавшихся друг к дружке.

«Мне даже не хочется их съесть», — с невольным страхом подумал он.

— Что же это за место такое? — дрожащим голосом спросила Марта.

— Не знаю, — медленно покачал головой Счастливчик.

И тут из клетки с койотами раздался хриплый насмешливый голос.

— О, да у нас гости! Как это мило с вашей стороны. Надеюсь, вы останетесь с нами надолго?

Белла содрогнулась.

— Что с вами делают Длиннолапые? — выпалила она.

Вместо ответа койот зашелся в приступе хриплого лающего смеха. Счастливчик мгновенно напрягся и повел носом, пытаясь разобраться в мешанине незнакомых запахов, клубившихся вокруг него. Луна продолжала выть перед клеткой Пороха, всем телом прижимаясь к металлической сетке.

«Болезнь! — с содроганием понял Счастливчик. — Все эти звери больны!»

Теперь он ясно чувствовал страшный запах — свежий, но гнилостный, похожий на плохую желтую кровь, которая течет из зараженных ран и старых болячек.

«И дыхание у них зловонное…»

— Как будто они все выпили отравленную речную воду, — вслух пробормотал Счастливчик.

— Это то место, куда приходят лечиться заболевшие звери? — нервным шепотом спросила Лизушка. — Я слышала, как Собачки-на-поводочке рассказывали про такое!

— Нет, вряд ли, — покачал головой Счастливчик. — Что-то не похоже, что этих животных кто-то лечит. Или хотя бы кормит досыта.

— Вот это ты верно говоришь, Счастливчик, — раздался слабый рык из клетки Пороха. Могучий пес крепко прижался к Луне через разделявшую их сетку. — Эти Длиннолапые и не думают нам помогать! Они нарочно нас мучают!

— Этого не может быть! — в ужасе воскликнула Белла. — Я знаю, что Длиннолапые не всегда бывают добры, но они никогда не будут нарочно мучить пойманную собаку!

— Добро пожаловать в новый мир, — пробурчал Порох, с трудом лизнув Луну в нос Счастливчик содрогнулся, увидев его сухой распухший язык. — Эти Длиннолапые именно этим и занимаются. Они нарочно приносят нам плохую воду, чтобы мы болели и мучились. — Порох кивнул на миску, стоявшую в углу его клетки. Миска была до половины наполнена желтоватой водой с радужной пленкой, плавающей на поверхности. Зловещие желтые пузырьки пенились по краям.

— Большой пес не врет! — проскулила одна из лисиц, прежде чем снова впасть в забытье.

Счастливчик растолкал своих товарищей, пробился к клетке Пороха и прижался носом к сетке.

— Порох, ты уверен, что они делают это нарочно? Может быть, они не умеют отличать хорошую воду от плохой?

— Хватит искать оправдания для этих мучителей! — злобно пролаяла Луна. — Все они умеют и все понимают! Сами-то, наверное, не пьют эту пакость. Ты только посмотри, до чего они довели Пороха! Он же болен, а ведь Длиннолапые совсем недолго держат его здесь!

В самом деле, глаза у Пороха были красные и слезящиеся. Он заметно исхудал, его обвисшая шерсть потускнела и свалялась.

— Я не хотел пить их воду, но не смог больше терпеть, — прохрипел Порох, опуская глаза. — Выбор у меня был небольшой — или отравиться или умереть от жажды.

Он был настолько слаб, что с трудом мог приподнять голову, чтобы посмотреть на своих друзей. Но больше всего пугала Счастливчика зловещая ярко-желтая корка, появившаяся вокруг носа и губ Пороха.

— Но зачем? — еле слышно прошептал Счастливчик. — Зачем они вас мучают?

— Длиннолапые приходят сюда с острыми палками, — протявкал койот. — Они тычут нас ими, царапают и колют. Потом смотрят наши зубы, рвут шерсть и что-то все время говорят.

— Наверное… они нас испытывают, — простонал Порох. — Хотят понять, что будет с живым существом, если оно будет пить отравленную воду. Сами пить боятся, а нас им не жалко.

— Наверное, они хотят выяснить, можно ли Длиннолапым вернуться на земли, разрушенные Большим Рыком, и можно ли здесь выжить без блестящих желтых шкур и черных морд! — догадалась Белла.

Счастливчик снова окинул взглядом несчастных зверей.

«На месте Длиннолапых я бы сюда не возвращался. По крайней мере, до тех пор, пока они не придумают, как очистить воду от яда. Но чтобы понять, что отравленная вода непригодна для питья, совсем не нужно травить ею животных!»

Луна с воем царапала лапами проволоку:

— Эти мерзкие, злые, порочные Длиннолапые! Где они? Я им покажу!

Порох с усилием поднял голову.

— У них есть свои клетки-гремелки, на другой стороне Собачьего Сада. Я почуял их, когда меня только привезли сюда — от них страшно воняет, и все Длиннолапые, которые в них живут, насквозь пропитались этим запахом.

Счастливчик задрал нос и как следует принюхался, пытаясь выискать в мешанине запахов что-нибудь еще, кроме смрада болезни и едкой вони отравы.

— Да, я даже отсюда чувствую! — протявкал он. — Это запах огненного сока, который пьют Длиннолапые!

Окрыленный, Счастливчик ласково лизнул Луну в нос.

— Значит, Длиннолапые сейчас крепко спят, и будут спать еще долго! Они всегда так делают, когда выпьют много огненного сока От этого сока они сначала становятся очень шумными, иногда веселыми, а иногда злыми, а потом всегда крепко спят.

Счастливчик поежился от промелькнувшего щенячьего воспоминания о злом пропахшем едким огненным соком, Длиннолапом, который больно пинал его и громко орал, пока не засыпал.

Белла вдруг насторожила уши, взглянула куда-то вверх:

— Дождь пошел.

Да, Счастливчик тоже слышал металлическую дробь и нарастающий грохот тяжелых капель по спине и бокам клетки. Вскоре шум сделался таким громким, что ему пришлось повысить голос.

— Давайте шевелиться! Нужно поскорее освободить Пороха.

— Погодите, — Порох твердо посмотрел на Счастливчика своими измученными больными глазами: — Не только меня.

— Ч-что? — пролаяла Луна, лихорадочно лизнув друга в сухой нос. — мы пришли за тобой, Порох!

Но могучий охотник кивнул на соседнюю клетку.

— Это не простая Западня, это злое место! Ни одно живое существо не заслужило того, чтобы мучиться здесь. Вы должны освободить всех.

Счастливчик немного поколебался, потом кивнул. Предчувствие опасности уже давно холодком расползалось по его шкуре, но он знал, что Порох прав. Ни одно живое существо не должно было оставаться в этом ужасном месте.

Он облизнул клыки, скользнул взглядом по рядам клеток. Все узники, кроме тех, кто уже не мог поднять голову, смотрели на него.

«Они насмерть перепуганы, больны и доведены до отчаяния. Некоторые могут броситься на нас, как только окажутся на свободе».

И все-таки у них не было выбора. Счастливчик кивнул Пороху.

— Ты прав. Мы освободим всех — но сначала тебя. Потому что мы пришли сюда за тобой.

— Да, — горячо прошептала Луна. — И не вздумай спорить. Ты первый!

— Эх, хватит болтать! — не выдержала Лизушка, протискиваясь между Луной и Счастливчиком. — Освободите место.

Она положила свою сильную лапу на замок, запиравший клетку Пороха. Подцепив защелку когтями, Лизушка потянула изо всех сил, так что, задние лапы ее задрожали от напряжения. В какой-то момент Счастливчик испугался, что когти молодой собаки вот-вот соскочат с замка, но Лизушка быстро повернула голову и вцепилась в проволоку зубами.

Счастливчик с невольным восторгом покачал головой.

«Она знает, что делает! И когда это она успела отрастить настоящие взрослые зубы? Я и не заметил, как моя маленькая Лизушка достигла возраста Наречения!»

В горле у Лизушки глухо заклокотало, потом металлическая сетка выгнулась горбом и провисла. Порох всем телом навалился на нее с другой стороны — и клетка резко распахнулась.

Толчок был настолько силен, что металлическая дверь с размаху ударилась о соседнюю клетку и отлетела назад, едва не сбив с лап Счастливчика.

— Порох! — Луна бросилась к другу, принялась горячо вылизывать ему нос, глаза, уши. Порох, тихо урча, терся лбом о ее щеку.

«Что это?»

Радость, захлестнувшая Счастливчика, мгновенно сменилась ужасом, стоило ему почувствовать вблизи запах Пороха. От охотника пахло болезнью — и смертью. Счастливчик с трудом заставил себя не заскулить, глядя на радостно льнущих друг к другу Луну и Пороха.

Даже в болезни Порох оставался все тем же могучим и благородным псом, каким его знали в стае Он держал голову высоко и с достоинством поклонился своим спасителям.

— Спасибо вам! А теперь давайте поскорее освободим остальных, — он пошатнулся, голос его дрогнул: — Я не допущу, чтобы хоть кто-то остался в этом ужасном месте. Сейчас здесь нет ни друзей, ни врагов, ни даже дичи. Все эти животные — наши братья, и великий долг родства всего живого велит нам освободить их. А Длиннолапые — что ж, Собака-Земля им судья. Но мы не должны забывать об опасности. Пусть они напились своего огненного сока и уснули, одурманенные, но скоро они проснутся. Каждую ночь они один раз заглядывают сюда.

Счастливчик хрипло залаял:

— Хорошо, что предупредил! Не будем терять времени.

— Делайте, как я, — протявкала Лизушка и, решительно сверкнув глазами, бросилась на следующую клетку.

Собак не пришлось просить дважды. После того, как они увидели, как Лизушка справилась с дверью, работа закипела вовсю. Металлические двери, искореженные клыками и когтями, одна за другой со скрипом распахивались. Марта рвала сетку своими огромными лапами, Белла и Счастливчик вместе грызли проволоку, не обращая внимания на острые края, до крови царапавшие им нёбо. Порох с помощью верной Луны работал за троих.

Измученные узники один за другим выползали и выпадали из своих темниц. Кролики тряслись от страха, однако все-таки выползли на свободу и с писком прошмыгнули мимо собак. Олень даже не нашел в себе силы удивиться. Он долго тупо смотрел на распахнутую дверь, потом пошатнулся и вывалился из клетки, но каким-то чудом сумел подняться на подгибающиеся ноги и проковылял наружу.

Счастливчик яростно рвал зубами сетку на клетке царапки. Боковые клыки у него болели от напряжения, в пасти чувствовался привкус крови, но боль лишь усиливала его решимость.

«Столько стараний и все ради противной царапки! — с невольной усмешкой подумал он. — Кто бы мог подумать, что я буду лезть из шкуры ради того, чтобы помочь заклятому собачьему врагу!»

Царапка перестала шипеть и фыркать; теперь она молча с опаской следила за усилиями Счастливчика. Когда дверь наконец распахнулась, царапка вдруг выпрямила лапы, изогнула спину дугой и задрала хвост, сразу став казаться втрое больше себя.

Потом она негромко завизжала, и Счастливчик оцепенел от страха. Он знал по опыту, что так царапка изготовилась к бою, но сейчас у него не было ни времени, ни желания сражаться с этой неблагодарной и опасной тварью.

Внезапно царапка застыла и перестала визжать. Несколько мгновений она стояла неподвижно, моргая своими раскосыми желтыми глазищами, потом в горле у нее что-то заклокотало — громко, почти дружелюбно — и прежде чем Счастливчик успел опомниться, царапка шмыгнула между его лап и была такова.

Счастливчик поперхнулся смешком, глядя вслед своему заклятому врагу, растаявшему в ночной темноте.

«Кажется, царапка только что сказала мне спасибо! Кому рассказать — ни за что не поверит».