Прибытие

Глава 14 Великий кнес

Вот теперь я был уверен, что передо мной правитель. Чистые аккуратные руки, не знавшие меча или тяжелой работы. На пальцах — золотые перстни с камнями, причем их размер меня действительно удивил. Подобные изумруды и рубины и в наше-то время не считались бижутерией. В руках уже приличного вида скипетр. Вернее, это больше походило на изысканную золотую булаву, увенчанную россыпью крупных бриллиантов и алмазной крошкой. Целое состояние, по моим скромным оценкам. Одет великий кнес был в аккуратный шелковый кафтан, расшитый серебряной нитью. Голову с длинными, с заметной проседью черными волосами венчала меховая шапка-корона с золотыми лепестками и громадным сапфиром в навершии. На фоне откровенно бедно одетых слуг и в антураже средневекового замка облик правителя был даже излишне вычурным.

Кнес медленно прошел в центр зала, внимательно вглядываясь мне в глаза. Остановившись, он тихо произнес:

— Все вон.

В звонкой тишине приказ показался даже немного зловещим. Свита, включая ложного кнеса, поспешила удалиться.

— Но, мой кнес… — робко заговорил рыжебородый, но старик грубо его перебил:

— Вон, я сказал!

Опричник злобно сверкнул глазами в мою сторону, но не посмел ослушаться. Покорно поклонившись кнесу, он направился к двери, через которую мы вошли в тронный зал.

— И убери за собой, Грижа, — остановил его кнес. — Негоже нам с дорогим гостем омрачать знакомство таким досадным недоразумением.

Опричник не удосужился марать свои руки. Он еще раз смерил меня взглядом, полным презрения, и, щелкнув пальцами, удалился. Тут же откуда-то из-за трона выбежали двое абсолютно голых юношей. Они подхватили тело убитого и унесли его туда же, за трон. Судя по звукам, в дальнем конце зала была еще одна дверь.

— Это что сейчас было? — раздался в моем шлеме голос Ковалева. — Ты же тоже их видел, Герман?

Хлопнули двери, и мы с кнесом остались наедине. С минуту мы стояли друг напротив друга. Сюрреализм: деревянный замок, живой огонь, запахи копоти, гари и свежей крови. Двое мужчин из двух разных временных пластов. Средневековый князек в золоте и бархате и космонавт в облегающем скафандре. Причем первый был представителем будущего, а второй прибыл прямиком из прошлого.

Старик, стуча каблуками кожаных черных сапог, прошелся передо мной слева направо, словно изучая. Поскрипывали половицы, эхо шагов гулко разлеталось по большому залу, трещали коптящие светильники. Затем он подошел ближе и рассмотрел мой дрон, зависший у меня над левым плечом.

У меня в голове промелькнула мысль: «А он не особо удивлен, похоже. Его челядь после фокуса с дроном была в шоке, а этот старик разглядывает меня и ИКАС, будто оценивает. Даже не так. Он словно сравнивает с чем-то…»

Цокнув языком, кнес стремительно, совсем не по возрасту бодро прошел к своему трону и уселся на него. Мне присесть он не предложил. Да, собственно, и некуда было.

— Что ж, Герман, — уверенно и даже по-деловому начал правитель. — Меня величают Владеймиром вторым. Я сын Гарача Великого, правитель Малой Пустоши! Полноправный и единоличный кнес Чарской Кнежити. Чью силу в Великой Пустоши представляешь ты, чародей?

На чародея я не обиделся — пусть думает, что хочет. Немного поразмыслив, я осторожно произнес:

— Я сразу хотел бы уверить тебя, кнес Владеймир, правитель Малой Пустоши, что ни я, ни мои люди не оспариваем и не собираемся оспаривать твою власть в этих землях.

Кнес прищурился и кивнул одобрительно.

— Наше появление в этом мире продиктовано случаем или волей богов, если тебе угодно.

Первое зондирование местной культуры тут же принесло свои плоды. Кнес не поправил меня после фразы про богов, а лишь повторно кивнул, что говорило о вероятном политеизме, царившем в их мире. Я отметил про себя этот важный факт и продолжил:

— Я представляю расу людей. Могучую, древнюю космическую расу.

— Вы прибыли из созвездия Альфа Центавра? — спокойным, даже несколько будничным тоном поинтересовался кнес. У меня в наушнике тут же заголосил наш геолог:

— Поразительно! Они сохранили в своем мире астрономию!

Но я не спешил разделить его восторг, что-то меня настораживало в спокойствии старика.

— Нет, кнес. Мы прибыли из другой галактики.

— Что такое галактика? — немного нетерпеливо спросил старик, и в шлеме раздалось разочарованное «… ну вот».

— Я отвечу тебе, после того как ты поведаешь, откуда тебе известно название ближайшего к нам созвездия?

Кнес прищурился, наклонил к плечу голову, словно прислушиваясь к самому себе и, вероятно, приняв для себя какое-то решение, ответил:

— На правах хозяина и правителя этих земель я имею главенство перед тобой, чужак Герман. Ты не в силах навязывать мне свою волю. Кнес на то и кнес, чтобы нести тайное знание о мире, в котором правит. Это моя первая и последняя уступка тебе, чужак. Я отвечу первым на твой вопрос только потому, что ты еще мало знаешь о моем мире.

Я учтиво кивнул, соглашаясь с тем, что в чужой монастырь со своим уставом соваться не стоит, и приготовился слушать.

— У меня нет причин не верить твоим словам, чужак, — начал правитель. — Ты прибыл на летающей ладье, каких в моем мире нет, обладаешь силой богов, коих мы чтим многие сотни лет, способен призывать разрушительные огненные шары. Я допускаю, что прибыл ты действительно из царства Лаога.

Кнес встал со своего трона, медленно подошел к тому самому окну с занавеской и продолжил, глядя в ночь:

— Мое знание о мире — от отца, а тот получил его из уст моего деда. Пятнадцать колен моего рода несут печать детей Лаога, а вместе с нею и древние знания. Мне известно, что ближайшие к нам поселения предков находятся в созвездии Альфа Центавра в четырех годах полета света. Мой звездочет даже знает, где искать это созвездие. В моем народе есть предание о небесных людях, которые дали нам разум и отняли его у Кореллов. Раз в тысячу лет небесные люди посещают наш мир и одаривают нас своей благодатью, взамен требуя лишь чтить богов, которых они нам оставляют на время. Но ни разу за всю нашу историю к нам не прилетали чужаки вроде тебя. Мы не знаем иного устройства мира, кроме того, что передали нам наши боги. Откуда мне знать, чужак, что ты не являешься их противником? Расскажи, Герман, о своем мире. И, быть может, я позволю тебе и твоим людям жить среди нас.

Я чувствовал себя идиотом. Что значит «пятнадцать колен»? Что за чушь он несет? Их миру от силы две сотни лет. У них должны быть иные сведения о мире, о предках, то есть — о нас. Их отцы и деды должны были из уст в уста передавать предания о глобальной войне или катастрофе, а не эту ахинею о небесных людях. Не зная, что и думать, я решил не выдавать своего замешательства и продолжил гнуть свою линию:

— Великий кнес, ты мудр и видел, на что мы способны, — старик как раз смотрел на догорающие сосны после выстрела «Ермака». — Я предпочел бы вести с тобой диалог на равных. Наш уровень развития выше вашего, и вы только выиграете, если согласитесь сотрудничать с нами. Уверен, нам есть, что предложить друг другу. В противном случае мы могли бы найти более сговорчивых правителей вашего мира.

Это был неприкрытый блеф с моей стороны. Я понимал, что топлива в нашем челноке едва ли хватит на поиски новых контактов. При любом исходе переговоров мы с этим кнесом сейчас находились в одной упряжке, и нужно было научиться тянуть сани в одну сторону. Не скрою, я был уверен в том, что разумный и, судя по всему, искушенный в вопросах политики кнес все-таки поддастся на мои логичные доводы и будет играть именно по моим правилам. Но то, что произошло далее, в корне изменило ситуацию в этой дебютной партии. Кнес как-то странно улыбнулся и, отвернувшись от окна, спросил:

— С чего ты взял, чужак, что ваша мощь что-то решает в этом мире? Как смеешь ты, посланник Лаога, угрожать мне — предку небесных людей?

С этими словами он жестом подозвал меня к себе:

— Подойди, чужак. Взгляни.

Я подошел к окну и отодвинул занавес. Кнес встал рядом, поднял свой жезл и направил его в сторону леса — туда, где уже почти потух пожар, вызванный выстрелом нашего плазменного орудия. Тут же краем глаза я уловил какое-то свечение внизу на территории замка. Я перевел взгляд на то самое спиралевидное орудие, уже пришедшее в движение. Обе спирали начали набирать прямо из воздуха какие-то голубоватые шары и озарились ярко-голубым светом. Небольшие, с теннисный мяч диаметром, эти шары возникали прямо из воздуха и концентрировались внутри спирали, слипаясь в один огромный шар. Раздался страшный треск, и в сторону леса метнулся широкий ослепительный луч света. Больше всего эта вспышка походила на разряд молнии, только природная молния была ломаной, а эта машина генерировала абсолютно прямую линию. Луч угодил в лес совсем рядом с воронкой, оставшейся после нашего выстрела. На месте попадания тут же образовался огромный купол, переливающийся искристыми молниями, а уже через секунду этот купол взорвался, буквально ослепляя меня. Вовремя сработали автоматические светофильтры моего шлема, иначе я гарантированно получил бы ожог сетчатки. Взрыв был такой силы, что весь деревянный дворец содрогнулся. Даже не знаю, как уцелели при этом стекла.

— А вот это уже проблема, — раздался голос Ковалева у меня в шлеме.

Я и сам это уже понял. На месте взрыва появилась полыхающая воронка, раза в два крупнее нашей. Демонстрация силы прошла успешно. Дикари обладали оружием, которое в несколько раз превосходило по характеристикам нашу огневую мощь. «Ермак» не выдержит попадания такого заряда. Не спасут ни силовое поле, ни жаростойкий корпус. Но откуда у них такие технологии⁈ В мире, где и гвоздя-то днем с огнем не сыскать, где люди одеты в шкуры диких животных, где единственный источник света — огонь! Откуда они берут энергию для такой разрушительной силы?

Вполне вероятно, выглядел я в этот момент довольно растерянным. Кнес, довольно ухмыляясь, похлопал меня по плечу и уселся на свой трон, явно смакуя произведенный эффект.

— Думаю, вполне очевидно, — сказал он радушно, — что мой народ не нуждается ни в вашей защите, ни в покровительстве. Более того, вы не сможете причинить нам никакого вреда, попросту не успеете. Единственное ваше преимущество в военном плане — это мобильность. И не скрою, что именно это ваше преимущество сослужило бы мне большую службу, договорись мы с вами.

— Ты предлагаешь нам сотрудничество или хочешь нанять нас?

— Думаю, наши контакты все же должны нести характер взаимовыгодного сотрудничества. У меня есть задачи, которые вы могли бы с успехом решить на своей ладье, а вам, очевидно, нужна помощь, которую я мог бы вам оказать.

— Откуда такая уверенность? Может, мы рассчитывали на торговые контакты и не более того? — решил прощупать я почву.

— Если бы вы прибыли с агрессивными намерениями, — спокойно начал рассуждать кнес, — то не стали бы искать с нами диалога. Вы напали бы на нас внезапно, в расчете на легкую добычу, но, получив отпор, были бы вынуждены вступить в диалог. Но вы предпочли пойти иным путем и договариваться сразу. Было ошибкой полагать, что с нами можно говорить с позиции силы. Продемонстрировав свою мощь, вы пришли ко мне в полной уверенности, что будете диктовать свои условия. Но сейчас я не вижу вашей силы. Сейчас я та самая сила, которая способна диктовать правила игры.

Кнес указал своим дорогим скипетром на полыхающий вдали лес. Я еще раз взвесил все за и против, глядя на впечатляющие аргументы кнеса, но решил все же не открывать своих карт до самого конца. Необязательно нашим потенциальным партнерам знать, что все, на что «Ермак» был способен, мы уже продемонстрировали. Пусть думают, что у нас в запасе есть еще много козырей. А потому я не стал долго задерживать взгляд на впечатляющем зрелище и, продемонстрировав максимальную степень безразличия к алым отблескам пламени вдали, спросил:

— Да, это все замечательно, но позволь уточнить, кнес. С чего ты взял, что мы нуждаемся в твоей помощи больше, нежели ты в нашей?

— Все очень просто. Ты все еще здесь и ведешь переговоры. Любой другой давно бы откланялся и попытался бы убраться подобру-поздорову или же сослался бы на вероятную подмогу. Но что-то мне подсказывает, что вам нужна помощь.

Кнес выдержал паузу, словно давая мне переварить сказанное, и продолжил:

— Более того, чужак Герман, я даже догадываюсь, что именно вам нужно.

С этими словами кнес встал и прошелся перед своим троном, словно дразня меня. Я молчал. А что тут скажешь? Если я выдам свою заинтересованность, то, считай, подтвержу его слова, а значит, выдам и все наши секреты. Никакая мы не могущественная космическая раса. Мы «попаданцы» в чуждом для нас мире. Мы терпящие бедствие моряки на плоту, который прибило к богатому провизией острову в огромном океане. И что наш плот со всеми его мушкетами может противопоставить аборигенам, вооруженным пушкой самой последней модели? Мы сами себя загнали в ловушку. Теперь мы и улететь-то не можем, они наш «Ермак» разнесут в щепки, как только мы взлетим. Было очевидно, что диктовать свои условия мы уже не в силах. Кнес прервал мои размышления:

— Я думаю, мы могли бы договориться, чужак Герман.

— Что же вы можете нам предложить? — не сдавался я.

— Вода, еда, кров… — навскидку перечислял кнес, загибая пальцы. — Все то, что необходимо любому биологическому виду на любой планете.

— Но все это в избытке есть в вашей пустоши, — возразил я.

— Согласен. Я уже подумал об этом. Такая развитая цивилизация, как твоя, чужак, и не добудет себе пропитания? Смешно. Стало быть, подумал я, путешествующим меж звезд людям нужно нечто иное, раз они решили явиться ко мне на порог.

Я искоса поглядел на кнеса — его проницательность меня изумляла. Старик, до этого момента расхаживавший взад-вперед, остановился возле горящего вазона.

— Дай угадаю, — проговорил он, пристально глядя мне в глаза. — Вам нужно это?

Старик внезапно пнул ногой керамический вазон с черной горящей жижей. Тот с грохотом упал на деревянный пол, разбиваясь и заливая все вокруг. К счастью, пламя потухло само по себе при падении. К моим ногам подобралась черная, пахучая, маслянистая лужа. Я сделал шаг назад, чтобы не испачкаться, и взглянул на старика. Этот хитрый лис читал меня, как книгу. Не было никакого смысла скрывать от него свои намерения. Нужно было менять тактику и идти на компромисс.

— В моем мире эту жидкость называли нефтью, — сказал я. — Из нее делали топливо для некоторых наших кораблей. Не скрою, кнес, возможно, нам понадобится через какое-то время этот товар. Но я тебя уверяю, прибыли мы сюда совершенно по иным причинам.

Кнес широко улыбнулся, обнажив свои крепкие желтые зубы:

— Ааа, юлишь, — развеселился он. — Мне это даже нравится. Забавный ты. Позволь в таком случае узнать, чужеземец, что же может интересовать вас больше, чем черная вода?

— Информация.

Старик удивленно уставился на меня.

— Что?

— Информация, — спокойно повторил я. — Мы прибыли, чтобы понять, на какой стадии развития находится человечество.

— И что же конкретно вам нужно знать?

— Как можно больше. Сколько на Земле выживших? Что происходило с планетой последние двести лет? Интересно почитать ваши летописи и сказания, если вы вообще ведете их. Интересно, какова структура вашего общества. Нас интересует ваша история, быт, ваше мировоззрение. С какого периода времени вы ведете летоисчисление, и какой по вашему календарю сейчас год. Как производите торговлю или обмен товарами. Нам интересно все, что даст представление о вашем мире.

— А зачем тебе, чужак, иметь представление о нашем мире? С какой стати мне выдавать тебе сведения о месте, в котором я живу? Ты же можешь оказаться прихвостнем кореллов или их предком. Так почему же я должен выдать тебе все наши тайны, вместо того чтобы перерезать тебе прямо сейчас глотку?

— Информация, — развел я руками и, похоже, впервые за весь наш разговор действительно удивил своего собеседника. Кнес заколебался, у него даже лицо изменилось в цвете. Он импульсивно дернул рукой в сторону, но вовремя остановил себя.

— Что ты имеешь в виду, чужак?

Да я, похоже, все же раскусил его.

— Ты представитель правящей верхушки. Людей твоего уровня на планете не так уж и много, и между вами до сих пор вражда.

Тут я, конечно, ткнул пальцем в небо. Откуда мне знать о политическом устройстве этого мира, если это первое и единственное поселение на планете, куда мы смогли добраться? Но кнес не стал меня поправлять, и потому я продолжил:

— Для представителя столь отсталого в техническом плане мира — уж не обижайся, кнес — ты слишком хорошо осведомлен. Ты не удивился нашему оружию. Более того, ты имеешь в своем распоряжении не менее эффективное вооружение, — я кивнул на улицу. — Ты смотришь на меня и на мои инструменты не с удивлением, а с любопытством. Ты словно сравниваешь то, что видишь, с тем, что тебе уже известно. Именно поэтому ты и сделал вывод, что ваши «небесные люди» и мы — разные существа, хоть и явились из космоса. Именно поэтому первым делом ты уточнил, не с Альфа ли Центавра мы прибыли. Позволь теперь и мне угадать: последний ваш контакт с небесными людьми был либо при тебе, либо на веку твоих ближайших предков. И тебе, как будущему правителю, в мельчайших подробностях рассказывали о технологиях небесных людей. А сегодня ты воочию увидел схожие технологии.

Я видел, как сосредоточенно слушал меня кнес. Все, что я говорил, было правдой, он не мог контролировать ни свою мимику, ни свои жесты. И я решил воспользоваться этим.

— Как видишь, кнес, я с тобой откровенен. Я прямо говорю тебе то, что вижу.

— И что же ты видишь, чужак Герман? — угрюмо спросил кнес, уже чувствуя, что мне удалось склонить эту партию если не к победе, то, как минимум, к патовой ситуации.

— Я вижу, что, несмотря на обладание некоторыми технологиями небесных людей, ты был бы не прочь овладеть и нашими технологиями.

— Даже несмотря на то, что они уступают в мощности, — это уже ожил Ковалев у меня в шлеме.

Я качнул головой из стороны в сторону, стараясь дать понять своим друзьям, что обсуждать мы это будем только на «Ермаке», и продолжил разговор с кнесом:

— Ты прав, кнес Владеймир второй, сын Гарача Великого — наше сотрудничество может состояться только на условиях взаимной выгоды. Я считаю, что мы оба сегодня выиграли. Эта встреча дала нам обоим много пищи для размышлений. Я предлагаю мир и сотрудничество. Сейчас я покину твой дворец и вернусь на свой корабль. Будь спокоен, улетать мы пока не собираемся и останемся здесь же, возле твоей крепости. Я вернусь завтра в это же время, и мы продолжим наши переговоры, а до той поры и ты, и я подготовим перечень вопросов, которые нам предстоит разрешить.

Кнес встал со своего трона и пристально посмотрел мне прямо в глаза. Я выдержал его взгляд, стараясь не думать о том, как вспотела моя спина. Наконец суровый правитель позволил себе расслабиться и проговорил:

— Правда твоя, чужак, мне было любопытно говорить с тобою. Я принимаю твое предложение. Ты искусный переговорщик, и я учту это на будущее. Перечень вопросов, которые я мог бы решить с твоей помощью, ширится. А теперь ступай.

С этими словами кнес развернулся и ушел. Тут же отворилась дверь, через которую четверть часа назад вышел его опричник Грижа, и ко мне подошли двое воинов с винтовками. Учтиво поклонившись, они предложили проводить меня обратно до моего корабля. Конечно же, за нами наблюдали. Вероятнее всего, наблюдал именно опричник Грижа, слишком уж быстро после ухода кнеса меня попросили на выход. Я заметил, что на этот раз меня не подгоняли дулами винтовок, а стало быть, Грижа имел тот же уровень допуска к секретам их кнежити, что и сам кнес.

«Ну что ж, эту информацию тоже прибережем и используем», — подумал я.

Обратной дороги я не запомнил, поскольку после таких напряженных переговоров мой мозг всецело был занят их анализом. Я просто тупо шел за провожатыми, прокручивая в голове самые острые моменты, как вдруг ожила рация:

— Док, давай срочно на «Ермак»! — кричал Ковалев. Голос его был взволнованным.

— Что там у вас?

— Твоя пациентка, чтоб ее током ударило, очнулась. Давай скорее к нам, а то она сейчас нашему геологу голову от туловища отделит!

«Час от часу не легче», — подумал я и поспешил схватить уже протянутый мне для спуска со стены канат.

— Уже бегу!