Приключение взрослых

ГЛАВА ПЯТАЯ

Кошелек жег карман.

На ощупь он был плотный, припухлый от распирающих его сокровищ.

— А я тебе говорю, космонавты из других звездных систем точно прилетали на нашу землю! — вдруг убежденно и громко заговорил Костя, увлекая Сашу мимо швейцара к выходу из гостиницы. — И наверняка следят за нами. И может быть, управляют нашими поступками. — Костя ухватил его за локоть и быстро повлек в подземный переход. — Тебе, например, никогда не казалось, что все уже было?

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Неважно. Слушай — может, все будущие стихи и симфонии уже где-то давно написаны. Как все скульптуры прячутся в глыбах мрамора.

— Постой. Я ничего не понимаю. Ты о чем?

— Неважно! — Костя тащил его подземным переходом и горячо убеждал. — И вот ты узнаешь эту тайну и просто списываешь из воздуха все будущие стихи.

— И чужие тоже? — обалдев, спросил Саша.

— Скорей! Побежали! — Костя неожиданно бросился вверх по ступенькам перехода к троллейбусной остановке.

— Зачем? Куда?

— Так надо! — Он подтолкнул Сашу в открытую дверь отъезжающего троллейбуса.

Стоя на задней площадке, Саша попытался наконец вытащить руку с кошельком из кармана, но Костя придержал его за локоть:

— Спокойно, юноша! Разведчика губит любопытство…

Они молча проехали неизвестно сколько остановок и выпрыгнули с задней площадки, потому что с передней вошел контролер, а они впопыхах забыли взять билеты.

Странное дело — перед ними снова был Зоопарк. Неужели прошло всего несколько часов с тех пор, как они ушли отсюда…

Зоопарк был уже закрыт. В сторону Пресни мчался, мигая красными огоньками, поток автомашин. Падали редкие снежинки.

— Иди сюда! — Костя втащил Сашу в пустую телефонную будку, где горел свет, и захлопнул за собой дверцу. — Показывай!

Красно-зеленая, сплюснутая от тесноты, пачка денег.

— Считай!

В кошельке было еще одно отделение. Мелочь… Измятый автобусный билетик…

Денег оказалось семьдесят четыре рубля, да еще мелочи — два сорок шесть.

— Ну, Сашка! — сказал Костя, зыркнув из будки на пустой тротуар. — Не знаю, как насчет воли, но тебе везет.

Бросили пустой кошелек и вышли из будки.

Редкие снежинки металлически взблескивали в лучах ртутных светильников.

— Здо́рово, а, Костя?!

— Что ты! Потрясающе! Что и говорить! Дуракам — счастье!

— Ты-то сам тоже не больно умно выглядел. Молол какую-то чепуху, чуть с ума меня не свел. Бежал, как будто за нами гонятся!

— Ну конечно!

— Что — конечно?!

— Скучный ты человек. Представь, что мы ограбили банк… Организована погоня… Мы уходим от преследования…

— А может, мы и вправду ограбили?

— Что за идиотская мысль? Я же говорю — «представь себе»!

— А мы не ограбили?

— Да нет же! Мы не ограбили! Но если бы мы ограбили! Понял?! А! Надоело!.. Человек без воображения должен быть объявлен государственным преступником! Отравлять удовольствие ближнему, на мой взгляд…

— Послушай, ты видел? Там какая-то тетка рылась в сумочке…

— Я лично ничего не видел. Да мало ли кто рылся. Может, она помаду искала!

— Или пудру, — механически сказал Саша, хотя теперь почему-то точно знал, был уверен, что это она потеряла деньги.

Из темной глубины Зоопарка донеслось тоскливое рычание какого-то зверя…

— Слушай, Киселев!

— Что?

— А что ты намерен делать с капиталом?

— Не знаю. Все равно. Хочешь, пополам разделим? А может, все-таки в милицию отнести?

— Все-таки ты дурак. Любой милиционер над тобой посмеется. А деньги возьмет себе. — Костя обнял его за плечи. — Сашка, знаешь, что мы сделаем с этими деньгами? Рука судьбы!

— Нет…

— Вот зануда! Предчувствие истины не коснулось тебя?

— Ну, говори!

Жаркий рык льва или тигра снова раскатился в морозном воздухе.

— Сейчас без четверти восемь. Еще не вечер. Мы приходим на вокзал, берем билеты…

— Едем к морю?!

— Предчувствие истины коснулось тебя, Сашка! Конечно! Ведь завтра каникулы!

Саша подумал о родителях. Внутри будто схватило морозом.

Но по дороге на вокзал последние сомнения были устранены.

Конечно, ни Костю, ни Сашу предки так просто не отпустят, и о деньгах тоже рассказывать ни в коем случае нельзя — родители полны предрассудков. Поэтому пусть Саша, если уж ему так хочется, заедет домой, оставит портфель, бросит последний взгляд на отчий дом, а с дороги они дадут телеграммы. И все будет — полный порядок. Тем более, что там, у моря, живет Костина тетка с мужем — добрые стариканы, бесплатный стол и крыша над головой… Наоборот, будут очень рады! И денег как раз хватает на билеты в оба конца. И еще рублей пятнадцать останется. Трешка в день на двоих — вот так хватит! Можно пробыть дней пять, а то и больше. И он, Саша, увидит море…

Пошатаются среди кораблей и матросов. Какие стихи напишут!

В билетных кассах вокзала было пусто.

Подошли к огромному табло, задрали головы. Ближайший поезд отходил в 23.30.

— Годится! — сказал Костя. — Остается два часа. Гони монету!

Саша полез во внутренний карман пальто. И увидел милиционера… Милиционер прохаживался по пустому залу.

Саша сунул Косте смятый комок денег, тот ринулся к окошку кассы.

Стоя под расписанием, Саша поглядывал то на милиционера, то на Костину спину.

Еще какой-то час назад был он свободный человек, никого не боялся, а теперь…

Милиционер ходил, как маятник, взад-вперед, Костя о чем-то весело трепался с кассиршей…

Стало жарко. Саша расстегнул пальто. Потом отстегнул верхнюю пуговицу куртки.

— Едем! — Костя повернулся, выбросил вверх руку с двумя картонными билетами.

Милиционер приостановился, взглянул на Костю… И принялся вышагивать снова.

Выйдя с вокзала, Саша повернул было к метро, но Костя увидел скопление свободных такси…

— Шеф!

Темп жизни изменился. Все изменилось.

Саша смотрел из окна автомашины на сверкающий огнями город. Прощально шел снег. Прощально подмигивали светофоры. Летели навстречу падучие звезды такси…

— Великое дело — ощущение билета в кармане! — сказал Костя и вдруг замычал, забормотал. — Билет в кармане боковом, я скоро уезжаю… Боковом… Никого…

Такси подъехало к дому. Костя рассчитался.

— Кость, — сказал Саша, когда они вошли в подъезд, — может, подождешь, а то…

— Ни за что! — Костя решительно открыл дверь лифта. — Я тебя знаю. Будешь полчаса нюни разводить. А то и раздумаешь. Поехали!

Он нажал кнопку четвертого этажа.

Какая удача — родителей не было дома! Как всегда, помирившись, они на другой день отправились в гости. А может, в театр.

Саша поставил портфель у стены, сбросил пальто…

— Сашка! Здесь макароны с котлетами. Еще теплые! — донесся из кухни Костин голос.

— Лопай!

Саша прошелся по комнате. Собственно, делать здесь было нечего. Наоборот, пока родители не вернулись, надо оставить записку и скорей смываться.

Саша подсел к письменному столу, взял листок бумаги… «Не волнуйтесь! Мы с Костей на каникулы решили махнуть на юг. Уезжаем в 23.30. Деньги есть. Не сердитесь. Саша. Целую».

— Прекрасное послание! — раздалось над ухом.

Костя смачно дожевывал котлету.

— Дай-ка ручку!

Костя нагнулся и моментально после «целую» пририсовал голову индейца с перьями и кольцом в ноздре.

— Все надо подавать с юмором! Легче сойдет! — сказал Костя.

Индеец Саше понравился.

— А чего с собой брать?

— Ты что, чемодан складывать собрался? Ничего не надо! И пальто не бери! До поезда дотерпишь, а приедем — там теплынь, лето. Ну, все? Понеслись?

— Вроде все…

— Поехали, поехали… Еще ко мне заскочить надо. Может, деньгами разживемся…

— Нам же хватит…

— Пятнадцать рублей! В родной город, как бедный родственник? Нет уж!.. Поехали!

Саша глянул на себя в зеркало.

Длинный, всклокоченный, в короткой ученической курточке с расстегнутой верхней пуговицей…

Он глядел на себя и не узнавал… Тот человек — решительный, слегка романтичный, каким он был в своем представлении, казалось, не имел ничего общего с этим бледным, растерянным подростком.

Саша нахмурился.

Отражение тоже нахмурилось и теперь выглядело как надо.

— Долго еще? — Костя был уже у дверей.

Саша застегнулся, торопливо вынул расческу.

— Нашел время любоваться!

Костя выключил свет.

И дверь за ними захлопнулась.