Приключения в Гран-Чако

ГЛАВА 16 ДЯДЕНЬКА ИНДЕЕЦ

Джованни похудел, глаза у него запали, но в них исчезло выражение безнадежности и страха за свою жизнь, который мучил его эти несколько дней. Он был снова здоров, хотя еще слаб. Правда, внутри у него все болело, как это всегда бывает после употребления мышьяка.

— Скажите мне, Карай, откуда вы берете свою силу? Не прошло и двух недель с тех пор, как вы были как Лазарь, и вот вы здоровы. А я, бедняга? Когда я окрепну настолько, чтобы иметь силу дробить камни?

— Это потому, приятель, — отвечал охотник, — что у меня есть воля выздороветь и нежелание поддаваться болезни. Ничего, скоро и вы будете на ногах.

— Буду на ногах, но когда? Посмотрите на это насекомое, которое лезет прямо в огонь. Такое крошечное создание, такое смешное и бесформенное, что трудно понять, муха это или клоп, а как оно спокойно карабкается, как оно счастливо, потому что здорово.

— Почему вы настолько завистливы, Джованни, что можете раздавить насекомое лишь потому, что оно здорово, а вы нет? Но джунгли, оказывается, все-таки кое-чему научили вас: вы начинаете обращать внимание на мелочи, которых раньше не замечали. Вы должны теперь больше любить жизнь и лучше понимать людей.

Привлеченные разговором, дети управляющего приблизились к охотнику. «Дяденька индеец, расскажи что-нибудь!», — попросила Джусепита.

— Время спать, — напомнила детям донья Долорес из кухни, где она мыла посуду. — Залезайте в гамаки и не приставайте к охотнику со своей болтовней.

— Оставьте их, — попросили Нене и Джованни; а Нене добавил: — Вам тоже хочется услышать от него что-нибудь. Взрослым он никогда не рассказывает сказок.

— Можно ли отказать детям, — шутливо произнес охотник, — если за них просят два храбрых охотника? Я расскажу сказку, но не знаю, понравится ли она вам.

Охотник посадил маленькую Джусепиту к себе на колени, мальчика поставил рядом и начал рассказывать.

Сказка о медведе Квати

Индейцы верят, что они произошли от богов, что их предками являются Дерекей-Солнце и Деревей-Луна. Боги создали все живое — людей и зверей. И среди множества животных они сотворили также ягуаров и кайманов.

В дни, когда заселяли мир, они старались, чтобы вся земля была заполнена живыми существами.

Но когда боги однажды вышли на прогулку, то обнаружили, что многих зверей, которых они сотворили, уже нет.

— В реках много речных тигров — кайманов, — вздохнула Луна-Деревей.

— На земле мелких животных обижают лесные тигры — ягуары, — вздохнуло Солнце-Дерекей.

Они думали, думали и, наконец, Луна сказала:

— Было бы хорошо, если бы мы сотворили таких. сильных зверей, которые могли победить даже тигров — лесных и речных.

Но Солнце отвечало ей.

— Если мы сотворим такого зверя, он будет есть не только крокодилов и ягуаров, но и остальных зверей. Такой сильный зверь будет съедать больше, чем ягуар и крокодил вместе.

Долго думали они и, наконец, решили:

— Сотворим зверя маленького, но хитрого и коварного, такого умного, который сможет обманывать других зверей и водить их за нос. Он будет стравливать зверей друг с другом, а сам будет уклоняться от всех драк и ссор. Он натравит кайманов на ягуаров, ягуаров на кайманов, а сам будет стоять в стороне и смотреть, как они дерутся. Те будут драться между собой и оставят других зверей в покое.

Так они решили и так сделали.

Они создали медведя, который сует свой нос в любую дыру, а так как дыра называется «ква», а нос — «тин», то медведя звали Квати. Он не был ни большим, ни сильным, но зато отличался остроумием, подвижностью, ловкостью, умел льстить и быть коварным, и всегда ему хотелось командовать другими.

И вот шел как-то Квати по лесу, все разглядывал и везде совал свой любопытный нос. Он весело бубнил «ти-ти-ти» и размышлял, как это будет здорово, если все будут его слушаться. Услышал его ягуар и решил посмотреть, что это такое Никогда до сих пор он не видел ничего подобного: такой сморчок, а шумит на весь лес!.. «Кто его знает, — думал про себя ягуар, — стоит ли его есть, может быть он ядовитый. Никогда не видел я ничего подобного, лучше уж подожду».

А Квати шел себе и не обращал внимания на ягуара.

Тот долго следовал за ним по пятам, а когда они вышли на открытое место, гоп, прыгнул сзади на Квати и, сбив его с ног, прижал к земле лапами.

Но едва Квати опомнился, как взъерошился и закричал:

— Эй ты, как тебя? Что ты делаешь? Чуть не наступил мне на мозоль! Разве ты не знаешь, что я самый сильный зверь в лесу?

Ягуар испугался, отскочил в сторону и начал разглядывать этого карлика со всех сторон. Смотрит на него внимательно, а Квати стоит себе спокойно и бровью не поведет.

— Ты сильный? — не верит ягуар.

Квати гордо отвечал ему:

— На этот раз я тебя прощаю, но в другой раз будь осторожен! А чтобы показать тебе, что я такое, предлагаю устроить состязание!

Ягуар широко раскрыл глаза и пасть и изумленно уставился на Квати. «Что? Состязаться с тобой?»

— Конечно, — уверенно отвечал Квати, — иначе не обойтись. А кто проиграет, тот будет другому служить.

— Ну что же, давай попробуем, — отвечал ягуар, — но если ты меня обманываешь, я тебя съем. Как ты хочешь состязаться?

— Возьмем лиану, ухватимся за конец и будем тянуть. Кто перетянет, тот выиграет.

— Хорошо, иди приготовь лиану, — согласился ягуар.

Квати быстро нашел лиану, очень длинную, и обвязал ее вокруг ягуара. Потом сказал ему:

— Ты привык быть в лесу, на твердой земле, и если бы я тоже остался в лесу, я легко победил бы тебя; поэтому я пойду к реке и встану на песок, чтобы у тебя было преимущество.

— Хорошо! — согласился ягуар.

— Как закричу, — так тяни! — учил ягуара Квати. Потом он спустился к реке. Он хотел было привязать ягуара к скале и убежать.

Вдруг он заметил большого спящего каймана, который грелся на солнце. Недолго думая, он осторожно подвел под него лиану, сделал узел и, отбежав в сторону, крикнул ягуару:

— Тяни, я готов!

Ягуар потянул, лиана напряглась, и больше он не мог двинуться с места.

— Какой тяжелый этот карлик, никогда не думал!

Между тем кайман пробудился ото сна… Он не понял, в чем дело. Крокодил думает всегда очень медленно. и поэтому на всякий случай он решил сползти к воде, где был бы в безопасности. Там у него было бы достаточно времени подумать о том, что же случилось. Он двинулся к воде, но что-то держало его, и когда почувствовал, что кто-то тянет его назад, он закричал: «хум, хум, ху, ху, ху!»

Так он звал на помощь своих друзей.

Ягуар в лесу услышал эти крики. «Не хватало еще, чтобы речные тигры — кайманы бросились на меня, когда я тут привязан!» И он заревел, созывая своих друзей.

Сколько было волн на реке, столько пар зеленых глаз речных тигров — кайманов показалось в одно мгновение. Все громко кричали «Хум, хум!», так что стоял ужасный шум.

И сколько было деревьев на краю леса, столько появилось ягуаров.

Битва была отчаянная, и обе стороны отважно дрались. Квати, спрятавшись в кустах, смеялся и с любопытством следил за всем происходящим.

Шум стоял невозможный. С обеих сторон было много раненых, а больше всего досталось вождю крокодилов и вождю ягуаров, которые были привязаны к лиане.

Наконец, этот кайман оказался в воде и лег на дно. Вода в реке окрасилась его кровью. Но когда он собрался вынырнуть на поверхность, чтобы набрать свежего воздуха, то вдруг перевернулся вверх брюхом и всплыл, а течение подхватило его.

Близился конец великого каймана. Его тело подхватило течение, и волны пели ему погребальную песнь. Хищные рыбы «пираны» — подданные вождя крокодилов, привлеченные кровью, кружили вокруг него, рвали его на части и в конце концов от него остался один скелет. Ягуар, сопровождаемый своими друзьями, направился в лес. Он еще жил несколько дней, но мухи отложили в раны яички, и черви начали заживо съедать его. Почувствовав, что приближается смерть, он созвал своих братьев и сказал:

— Остерегайтесь Квати, это самый сильный зверь леса… Он силен своей… — но не договорил, и никто так и не узнал, что он хотел сказать.

С тех пор ягуары ведут войну против кайманов. Сей час они уже забыли, что было причиной их ссоры, но все равно враждуют между собой. Когда они находят каймана, очутившегося в высохшем болоте, то съедают его. А если какой-нибудь ягуар хочет переплыть реку, то должен целыми часами, а то и днями реветь на берегу, чтобы распугать крокодилов.

Охотник кончил свою сказку.

Дон Хосе поднял голову:

— И это вся сказка?

— Да, — отвечал охотник, — а что вы еще хотели?

— Я слышал, что каждая индейская сказка кончается какой-нибудь моралью. Но вы рассказали только то, что все мы хорошо знаем, что крокодилы и ягуары ненавидят друг друга.

— Не только это, — объяснил охотник. — Из этой сказки следует, что оба они боятся Квати — хитрого и коварного.

Наступила тишина. Потом Джакомо сказал:

— Дяденька индеец, ты умеешь рассказывать такие интересные сказки! Они всем нравятся!

— Мне они тоже нравятся, — пропищала Джусепита, обняв своими ручонками Карай за шею.

— А ведь есть люди, — начал охотник, — которым не нравятся ни я, ни мои сказки. Я никому не навязываю свои взгляды, но большинство людей ненавидит меня именно из-за них.

— Я не понимаю, — заявила Джусепита.

— И я, — отозвался Джакомо.

— Видите, Хоакин оказался понятливее вас. Он понял.

При этих словах все посмотрели туда, где раньше сидел Хоакин.

Его не было.

Рубашка его уже не висела на стропилах дома, а гамак был отвязан.

— Надо было бы ему все-таки всадить пулю в лоб, — произнес Нене.

— Зачем? В Парагвае хватит места для двух человек, которые не желают встречаться друг с другом. Ну, довольно, давайте спать. Джованни нужен отдых.