Охотник, широко расставив ноги, стоял на развилке дерева, почти у самой вершины, и держал в руках пращу. Его глаза внимательно следили за стаей колибри, которые мелькали в воздухе, как пчелы вокруг улья.
Высоко над лесом сияло золотое солнце Гран-Чако, раскаленное, как воздух, дующий с севера, от Большой Пустыни. Где-то на западе находилась плодородная Парана, страна вечнозеленых полей. А здесь была душная и жаркая тишина леса, рай колибри, этих крошечных, ярких птичек, драгоценные перья которых отливают металлическим блеском.
У охотника была праща, и он пришел сюда охотиться. Никогда раньше ему не доводилось видеть столько колибри, и никогда он не встречал таких красивых экземпляров, как здесь. А охотник хорошо знал этих птиц. Ему было известно около сотни различных их видов, и он знал, что существуют еще и неизвестные.
Жадными глазами он следил за колибри. Смотрел внимательно, выбирая жертву. Но едва он поднял руку с пращой, как ему стало жалко этих крохотных птичек.
— Зачем я должен убивать эти несчастные создания? — размышлял он. — Они так же радуются жизни, как и я! Как беззаботно носятся они среди ветвей, как оживляют мрачную тишину леса своим веселым щебетаньем!
Охотник сунул пращу за пояс, раздвинул ветви и стал разглядывать колибри. Он смотрел, как те гоняются за насекомыми и хватают их своими клювами, как неожиданно прерывают полет и спускаются в траву, чтобы напиться нектара, которым радушно угощают их цветы, и опять с пронзительным писком поднимаются в воздух.
Но вот охотник машинально потянулся к праще. Он сам не знал почему. «Мне жалко вас, беззаботные пичужки, — думалось ему, — вам угрожает опасность, а вы нисколько не беспокоитесь. Ловите мух, насекомых, лакомитесь нектаром цветов. Но почему я должен жалеть вас, если вы беспощадно уничтожаете насекомых, словно эти мухи и бабочки созданы лишь для того, чтобы наполнять ваши желудки? Почему? — Охотник начал прицеливаться. — Вы не жалеете насекомых, почему я должен жалеть вас?»
Но вдруг он услышал внизу, у подножия дерева, громкий рев, протяжный и вызывающий, словно ржание десятка лошадей. Рука охотника вздрогнула, а колибри беспокойно заметались в воздухе.
Высокая трава у подножия дерева, до этого времени неподвижная, заколыхалась. Охотник отложил пращу и потянулся за револьвером, висевшим у него на поясе. Колибри мигом унеслись еще выше. Вероятно, они заметили, что в густой листве дерева прячется человек. А может быть, их испугало рычание, раздавшееся за мгновение до этого внизу в траве.
Сердце в груди охотника тревожно забилось. Ему были хорошо знакомы эти звуки. Он сразу догадался в чем дело, а колыхание травы лишь подтвердило, что он не ошибся.
Только теперь, держа в руке револьвер, он понял, что что слишком слабое оружие против такого врага. Его охотничья двухстволка и нож, которые так были ему нужны, остались внизу у корней дерева. Едва он собрался соскочить вниз и схватить винтовку, как стебли травы раздвинулись и из зарослей показалось гибкое тело хищника.
Ягуар!
Ярко-желтый, в черных и темно-бурых пятнах, зверь подкрадывался к дереву. Это была гигантская кошка, и ее грозные когти наводили ужас на обитателей леса.
Охотник поднялся немного выше, не выпуская револьвера из рук. Движение среди ветвей дерева привлекло внимание ягуара. — Зачем охотнику понадобилось лезть выше? Испугался?
Ягуар лениво поднял голову и посмотрел вверх. Он почуял запах человека и внимательно вглядывался в густую листву. Наконец он встретил человеческий взгляд.
«Я не ошибся, — прошептал охотник, не отводя настороженного взгляда от зверя, — Я не ошибся! Это он! Ну что же, хорошо! Сейчас я ничего не смогу тебе сделать. Но я знаю, что я на правильном пути, что я выследил тебя, Меченый! И я отомщу тебе за своих собак!»
Ягуар обошел несколько раз вокруг дерева, оперся передними лапами о ствол и, встав на задние, снова посмотрел вверх. Сейчас он хорошо виден. Солнце светило прямо ему в глаза, но он не мигая смотрел вверх. А у левого уха виднелся длинный, хорошо заметный шрам, словно след глубокой раны, нанесенной топором.
Меченый!
— Скоро будет три месяца, как я начал преследовать тебя, Меченый, — вполголоса говорил охотник, — и вот уже шесть дней я ожидал тебя здесь. Ты напал на моих собак! Диаманту ты переломил позвоночник. Фероса здорово потрепал, а Гнапу отделал так, что стоит ей набрести на след дикой кошки, как она испуганно жмется к моим ногам. Тебе захотелось отведать и моей крови?
Ягуар прищуренными глазами смотрел на охотника, а тот смотрел на него. Долго глядели друг на друга два существа, человек и зверь, и грозную тишину нарушал только беззаботный писк колибри.
Неожиданно ягуар вздрогнул. Он царапал когтями ствол дерева и вдруг насторожился. Сначала охотнику показалось, что хищник готовится к прыжку, но ягуар скользнул в траву, и его желтая шкура исчезла среди выгоревших стеблей.
В тот же миг до охотника донеслись приглушенные людские голоса. Он сразу понял, что означало исчезновение ягуара. Ни секунды не колеблясь, он поднял руку с револьвером и три раза выстрелил в воздух. Потом громко закричал: «Не подходите! Останьтесь на месте! Здесь Меченый!»
Эти слова он крикнул на языке индейцев. Потом на всякий случай крикнул по-итальянски:
— Внимание! Не подходите! Здесь тигр из Санта Крус!
Мгновение стояла тишина. Глянув вниз, охотник увидел, что ягуар нерешительно кружится на одном месте. Он выстрелил еще раз. Встревоженный выстрелами, ягуар еще один миг колебался, внимательно взглянул на охотника и медленно, бесшумно, как и пришел, скрылся в зарослях.
Охотник еще минуту прислушивался. Он не знал, откуда донеслись людские голоса, которые слышал. Он не знал, куда удалился ягуар. Он не был уверен, ушел ли ягуар вообще.
Но, подняв голову, он увидел, как стайка пестрых колибри снова спустилась к земле, и понял, что опасность миновала. С облегчением вздохнув, он вытер холодный пот, выступивший на лбу.
Потом, забыв про колибри и про опасность, которая только что ему угрожала, он соскользнул с дерева, одним прыжком очутился у места, где оставил оружие, и схватил винтовку. Не заметив в зарослях ничего подозрительного, он нагнулся еще раз за ножом и остальными вещами, которые оставил внизу, когда залезал на дерево. Сжимая в руке винтовку, он закричал:
— Люди! Где вы? Зверь ушел!
Через мгновение в лесу раздался чей-то крик. Охотник узнал боевой клич своих друзей-индейцев. Он двинулся туда, где слышались голоса. Трава во многих местах была примята, следы хищника вели к реке. Охотник крикнул еще раз. Голоса индейцев послышались ближе.
Вдруг охотник почувствовал, как винтовка необычно отяжелела. Он оперся ею о землю и в то же мгновение почувствовал, как на лбу снова выступил холодный пот. Мурашки пробежали у него по всему телу. В глазах потемнело.
Из леса вышел молодой низкорослый индеец, который держал руку у лба и внимательно всматривался перед собой.
Тут охотник почувствовал, что у него подгибаются ноги, и он упал в траву.
— Карай Пуку! — радостно выкрикнул индеец. За его спиной показались еще два воина.
Индеец торопливо подбежал к белому охотнику, лежащему в траве.
— Карай Пуку! Это Карай Пуку! — вскричал он, склонившись над ним.
— Это ты, Митапиру? — тихо спросил охотник, отирая со лба холодный пот.
— Мы слышали твой голос, Высокий Охотник, — объяснил индеец, — мы шли за тобой, чтобы предупредить о том, что в этих местах появился Меченый. Но ты уже видел его.
Митапиру остановился. Внимательно посмотрел на охотника.
— Что случилось, Карай Пуку — Высокий Охотник? — спросил он. — Не ранил ли тебя Меченый?
Два других индейца подошли к ним.
Охотник качнул головой:
— Нет, это не Меченый. Это солнце. Ко мне вернулась моя старая болезнь, лихорадка. Наверное, ягуар слишком взволновал меня.
— Ты болен? — участливо спросил Митапиру.
— Чепуха, — махнул рукой охотник. — Где Ферос?
— Твоя собака пока еще очень плоха, — сообщил индеец. Но мы надеемся ее вылечить. Сегодня она весь день выла и пробовала перегрызть свои путы. Вероятно, чуяла Меченого.
— Такая собака! Обязательно поставьте ее на ноги!' — попросил охотник и сделал попытку встать. Безуспешно. Тело ему не повиновалось. Он устало вздохнул и снова опустился на землю.
Митапиру и его соплеменники следили за ним.
— Думаю, что Меченый сглазил тебя, — проговорил Митапиру задумчиво. — Ты должен пойти в наше селение, и мы попробуем тебя вылечить.
— Нет! — упрямо сказал охотник. — Я не могу идти в селение. Мне надо на тот берег, к дону Хосе. Ночью Меченый постарается переплыть реку. Надо быть готовым к этому.
— Неужели Карай Пуку покинет нас как раз тогда, когда поблизости объявился Меченый? — грустно спросил Митапиру.
— Я не покидаю вас, — отвечал охотник. — Там, на другом берегу реки, удобнее приготовиться к встрече с ягуаром. Калера[1] Марсал находится на холме, и оттуда видно далеко вокруг. Оттуда можно видеть и ваше селение. Разожгите сегодня ночью большой костер, Митапиру. Скажи вождю, пусть он, касик Кира, позаботится об этом. И посматривайте за Феросом! Он может, беспокоясь за меня, перегрызть веревки и убежать. Вы должны его обязательно вылечить.
Индейцы внимательно слушали его.
— Тебе самому, о Карай Пуку, нужно лечение, — заявил Митапиру.
Охотник улыбнулся.
— Пусть меня лечат апиностлемы, ваши колдуны, не так ли? Они меня вылечат своими танцами, да? — Он пренебрежительно- махнул рукой. — Я думал, что Митапиру во всем доверяет Карай Пуку, а оказывается, ты сомневаешься во мне. Лихорадка это не болезнь. Это только слабость тела[2]. Она продолжается несколько дней, а потом проходит. Иди, Митапиру, и передай касику Кира мое поручение: пусть распорядится, чтобы зажгли большой костер, и пусть соблюдает осторожность. Меченый будет кружиться вокруг селения, а потом попытается переплыть реку. Вы проводите меня до берега и перевезите на другую сторону. Об остальном я позабочусь сам.
Разговор этот велся на языке гуарани, который служит обычным средством общения между белыми и индейцами в этой части Южной Америки.
Белый, которого на этом языке звали Карай Пуку, то есть Высокий Охотник, некоторое время лежал, набираясь сил, а потом поднялся и, поддерживаемый двумя индейцами, направился к реке. Индейцы повезли его на другой берег в калеру Марсал, а Митапиру поспешил в селение ангаитов, чтобы исполнить его поручение.