Проект "Маска"

Глава 25. Время познания

— Ай-ай-ай-ай, — затрещал Кади, чувствуя как нечто склизкое и большое входило в его ранку.

— Терпи, а то так и будешь ходить с этими ранами, — сказал Кёргин, покрепче схватившись за руку мальчика.

Сила рук Кади изначально заставила его удивиться, но увидев его тренировки, он всё понял. Гензель с Эрганом выжимали из маленького тела мальчишки максимум, вплоть до того, что тот падал без сил прямо посреди занятия.

— Лучше скажи, как я тебя сейчас лечу.

— Сейчас? — испугано спросил Кади. — Но в таких услови… А-А-А-АЙ!

— Не важно, какие условия, пока ты можешь нормально мыслить. Да и как говорит Сор: «Боль — лишь самая первая граница возможностей, поэтому просто переступи через неё».

— Вам-то легко говорить, — сердито ответил Кади, осматривая свою израненную руку. — Это лесная губка.

— Верно. А теперь скажи, можно ли её применять с остролистом? — спросил Кёргин, показывая некий зелёно-сиреневый порошочек на бумажке.

— Ни в коем разе. Остролист при попадании на кожу разъедает её, а если он упадёт и на лесную губку, то проникнув сквозь неё в кровь, может «взорвать» вены.

— Тогда зачем вообще нужно это растение?

— В измельчённом состоянии оно может оказать благотворное влияние на оболочку и заставить её быстрее затянуть пробелы в защите.

Кёргин удовлетворённо кивнул. Каждый раз, оказывая помощь, он рассказывал и задавал вопросы о медицине, чтобы знания мира и того, как он был устроен, внедрялись в голову Каргаделя.

— Мало кто знает, — продолжил учёный, — но один лист сего растения может порезать только сантиметр кожи.

— Почему? — удивился Каргадель.

— Ну, причин несколько. Во-первых, режет кожу не сам лист, а покрывающая его жидкость. Она скапливается внутри листа в течение всего лета, а потом уходит в землю по приближению зимы, готовя тем самым почву для следующих остролистов. Во-вторых, самого вещества на листьях довольно мало, поэтому и хватает его на сантиметр кожи.

— Но вы сказали, что остролист ускоряет затягивание оболочки. Как так? — терялся Кади. — Не логично было бы назвать его не остролистом, а как-нибудь по-другому?

В его голове сейчас образовалась каша из пройденного материала и уже полученного, приблизительно такая же, как и при изучении маневрирования в пространстве. Возможно, он даже осознавал, что это только первая реакция его ума на нечто новое, а может и нет, но одно он понимал точно — это очень важно знать и помнить.

— Видишь ли, подобные тебе были и раньше, будут и потом. Первооткрывателем был такой же человек без оболочки, правда, это было пару веков назад.

— Ясно… А как раньше жили такие, как я? — спросил Кади, но был проигнорирован.

— Ну, давай не будем задерживаться, а то Гензель нас отчитает, — сказал Кёргин, быстро заматывая последние открытые пальцы мальчика.

Дождавшись завершения бинтования, Кади быстро нацепил маску на место и выдвинулся из кабинета, не став дожидаться копошащегося в поисках ключа учителя.

Тем временем в общем медпункте очнулась Лерен. И первое, что она увидела — висящую над ней лампу маны.

«Что? Где я?» — подумала она, отводя взгляд от еле светящегося хрусталя на металлической конструкции, видом похожей чем-то на висельницу.

Увидев лежащего недалеко от неё мальчика с лихорадкой, она быстро сложила два плюс два и, сделав логичный вывод, встала с кровати. Вот только ничем не закреплённая жилетка не задержалась на ней и слетела с небольшим шумом на пол, обратив на себя её внимание. Заметив свою обнажённую кожу там, где этого не должно было быть, она одним движением подняла жилет и приложила его на прежнее место.

Немного смутившись, она удалилась из комнаты, стараясь действовать как можно осмотрительнее. Не хватало ещё встретиться с каким-нибудь мальчиком. Быстро добравшись до своей комнаты в общежитии и закрывшись изнутри, она, наконец-то, опустила руки. Обугленные куски одежды показали, что тот огненный шар всё же попал в неё. И чем дольше она смотрела на дыру, тем больше своих ошибок замечала.

Она ведь могла просто прекратить питать шар с помощью круга и он бы распался прямо в руках Маски. И если бы не ограничение по изученному материалу, то она уж точно заставила его упасть на землю раньше себя.

«Учитывая, что надо мной висела лампа маны, — начала она анализировать последствия, — заклинание вышло достаточным мощным чтобы проломить даже мою оболочку. Хорошо, что его не хватило на дальнейший урон…»

Но тут у неё в голове вспыхнула мысль, которая была слишком неожиданной.

«Если такой урон у меня на груди, то что у Маски с его слабозащищённой рукой?! Силы такого взрыва уж точно хватит, чтобы сломать пару пальцев… И он пошёл на такое, чтобы победить? Если это так, то не зря его взяли протором».

Фактически Лерен призналась самой себе, что Маска был сильнее её. Не в плане магии или физических показателей, скорее, как волевая личность, которая к тому же была способна так хорошо сопротивляться боли. Ей хватило одного заклинания взрыва у своей груди, после которого она упала без сознания от невозможности сделать вздох. Маска же должен был понимать, что на нынешнем уровне его оболочки он просто-напросто не сможет заблокировать и половину взрыва, который обрушился на его руку.

«Надо будет посмотреть на его руку», — решила Лерен, сбрасывая с себя выжженную одежду.

***

Сор спокойно сидел в кабинете и пил свежезаваренный высушенный фрукт Ога, который вкусом был подобен смеси яблока и мяты. Ничего не предвещало беды, как в его кабинет влетел некто, при этом чуть не выломав дверь, из-за чего пьющий свежезаваренный высушенный фрукт Ога лениво поднял глаза на вход в кабинет. Он уже давно почуял его с помощью чувства оболочки, поэтому это явление не стало для него неожиданностью.

— О, господин Дэвис, какими судьбами? — поприветствовал вошедшего Сор, отложив фарфоровую чашку в сторону.

— А вы, как я гляжу, прямо купаетесь в роскоши, — холодно ответил ему гном, заметив орнамент чашки.

— Ну, продажи шкур варгов для нас вышли очень даже выгодными, поэтому я решил в честь этого купить себе столичный сервис. Не желаете чаю?

— Спасибо, обойдусь. И вообще, как это понимать?! — яростно спросил гном, после того как чуть не забыл свой же вопрос.

— Что случилось? — невинно переспросил Сор. — Чем мы обидели племя гномов?

— Не корчи из себя дурака, Сор, ты прекрасно понимаешь, о чём я!

Но Сор промолчал.

— А-а-ах, — вздохнул гном, схватившись за лоб и усаживаясь в кресло. — Вы вырубаете значимые для нас деревья.

— Ха? — наигранно удивился Сор. — А разве есть такие? Это же всего лишь древесина.

— Ты прекрасно понимаешь, что мы не можем жить на голой земле, поэтому наша деревня была расположена в кронах вековых деревьев.

— Хм-м-м, и что ты хочешь от нас? Мы ведь выполняем свою часть договора: строим маршрут из вашей деревни в нашу академию.

— Но зачем вырубать лес-то?!

— Э-э-эх, видимо, без этого не обойтись, — вздохнул директор, вставая из своего уютненького кресла.

Гном сверлил его взглядом, но сразу же прекратил, как в его зону периферического зрения вошла некая карта.

— Позволь ознакомить тебя, гнома-отшельника, с тем, что происходит снаружи леса, — начал объяснять Сор. — Не так давно, примерно два года назад, наш имперский союз выдвинул единое требование о безопасности дорог.

— И как это относится к вырубке леса?! — возмутился гном.

— А ты слушай. Требование заключается в том, чтобы уменьшить возможность для всевозможных засад: необходима широкая дорога, где могут встретиться и разъехаться три экипажа, и по краям дороги должны быть выкопаны два небольших рва.

Гном с недовольно миной слушал все объяснения Сора. Для него каждое вековое древо было подобно готовому дому — осталось, как говорится, только присобачить монитор, обнести стенками и сделать крышу.

— Ладно, видимо, это вас не убедит. — Директор сдался и сел обратно на своё место. — Тогда как насчёт альтернатив? Мы можем предложить вам подземные укрытия.

Гном задумался.

— Это по соседству с тем хаосом, что творится у вас в глубине?

— Именно.

Даже гном чувствовал то, что исходит от этих подземелий, хотя и ощущал это очень смутно и не мог понять, что же там на самом деле происходило.

— Да. Небольшие штормы маны ведь не так сильно повредят гномам, которые славятся своей стойкостью.

Сор решил поменять тактику и надавил на самое больное место разумных существ, которые оказались в обособленных условиях — их гордость за свою расу или национальность.

— Да, — спокойно ответил Дэвис, но на его рту нарисовалась горделивая ухмылка. — Вы как никогда правы, но насколько вы готовы поддержать нас? Я и мои гномы не будут жить на помойке.

— Не беспокойтесь, мы можем даже сделать выход в эти катакомбы недалеко от вашей деревеньки, дабы переезд занимал куда меньше.

И тут гнома осенило.

— А почему мы не могли использовать их для перевозки товаров?! Установить рельсы и пускать гружённые вагонетки меж деревней и вашей академией?

— Ну, скажем так: ваш переговорщик был не очень заинтересован в наших решениях, поэтому был выбран самый простой путь, который не занимал никаких сил или ресурсов с вашей стороны.

— Вот Дрем, вот тварина! — выругался Дэвис.

— Во всяком случае, мы уже проложили половину дороги и хорошо в неё вложились. Если ты хочешь прекратить её строительство, то придётся заплатить.

— А что насчёт тех катакомб?

— Мы не можем выдать тебе всё подземелье в пользование, но можем дать под шахтёрские нужды их часть.

Гном задумался, но вскоре вышел из своих дум и согласился с этими условиями. Гномье племя сейчас перебивалось теми ресурсами, которые выдавливались землёй, и они были на исходе. Шахта могла бы дать им шанс на дальнейшее развитие, а готовые катакомбы лишь ускоряли развёртывание шахты.

***

Дни текли, словно вода в ручье — столь же незаметно и столь же быстро. Академия вошла в свой постоянный рутинный режим, что лишь навивало скуку у Сора. Зачастую он даже оставлял своё директорское кресло и ходил с «инспекцией» по учителям, которые в течение дня обучали детей различных возрастных рамок. Некоторые были рады столь пристальному вниманию со стороны верхушки академии, другие же, недовольно бурча, ускоряли подачу материала.

Но Сор всё никак не мог найти Кади в течение дня, пока тот сам не появлялся в его кабинете. Странно, но спустя пару недель он смог получить первый выходной, правда так и не удосужился рассказать, каким образом он скрывался всё это время. Гензель значительно увеличил количество красноголовиков но всё было напрасно: Каргадель начал вести скрытный образ жизни.

«С одной стороны это хорошо: он развивает свои навыки скрытности, с другой — я не знаю, что вообще с ним происходит. Может, стоит изменить тактику?» — думал он.

Все показатели силы и умений, что они знали о Кади, уже давно устарели и показывали лишь часть истинной силы мальчика.

— Гензель! — крикнул Сор, отрывая последнего от тренировки старшей группы.

— Чего случилось? — обеспокоенно спросил Гензель, подойдя к директору.

— Где списки специальностей группы «Бирюза»? — спросил Сор, показывая тому лист с перечнем имён. — Я же говорил, что каждая группа должна точно определиться с ролями внутри себя.

— Да, но что поделать, если среди них нет нормального лидера?

Сор задумался.

— Тогда нам придётся поставить их в условия принудительного выбора, — твёрдо сказал он, отдавая лист Гензелю.

— То есть?

— На обеде любым способом поймать Маску и подготовить арену для боя, — с неким намёком ответил Сор.

— Будет сделано. Что тогда зададим ему? — ещё раз спросил Гензель.

— Что он там у нас лучше всего делал? — как бы забыв, начал Сор. — Стрельба ведь. Вот, выдай ему два арбалета и щит, пусть учится комбинировать классы вооружений.

***

Где-то в аудитории некий мальчик со всей силы чихнул себе в маску, промяв при этом под собой парту.

— Итак, как я уже говорила, — продолжила учительница, — оболочка состоит из так называемого эфира, который пропитывает собой всё вокруг человека: и доспехи, и одежду, и оружие.

Учительницей была особа с ангельским голосом, который заставлял сердца старшей группы трепетать, а младшую вникать. Небольшие круглые очки и просторные одеяния оставляли лишь намёки на то, какой была она без них. Каргадель даже думал, что если она неожиданно появится перед всеми без очков и в другой одежде, то её наверняка не узнают.

«Блин, ей бы петь какую-нибудь лирику», — задумался он, отвлекаясь от занятия.

— Но не стоит недооценивать его: эфир в одно мгновение может стать крепче многих сортов железа и защитить владельца от атаки. Правда, толщина эфира у каждого индивидуальна, но это не мешает способности сотворения заклинаний.

— А что, если эфира вообще нет? — спросила ученица с задней парты.

— Ну, за неимением оболочки такие люди обречены в плане магии. Единственным способом для них остаётся создание внешних кругов сбора маны и постоянный контакт с ними.

«Хм-м? Я могу колдовать?» — встрепенулся Кади.

— Но разве это возможно? — удивилась ученица.

— Ещё как. Даже многие маги высшего класса используют внешние круги, оставляя эфир для более сложных заклинаний.

«А ну-кась! — воскликнул про себя Кади, начав чертить пером на бумаге круг, который он видел недавно в учебнике. — Сбор маны будет минимальным, но этого должно хватить для простенького заклинания».

Надавив на край круга пальцем, он заметил лёгкое свечение чернил. Круг начал собирать окружающую энергию.

«Надо что-нибудь незаметное… Может, воздух?»

— Alemro, — шёпотом произнёс Каргадель, направив другой палец на стоящий без опоры лист учебника.

Но ничего не произошло.

«Что за хрень?» — подумал он после того, как повторил заклинание пару раз.

Но его эксперименты прервал раздавшийся по всей академии звон гонга, объявляющий о начале обеда.